История с армяно-азербайджанским «урегулированием», кажется, не имеет конца и края. Во многом это обусловлено значительным количеством внешних игроков (единичных и групповых) и их интересов. В отличие от двух главных участников процесса, сторонние игроки могут довольно долго тасовать разные варианты и схемы.И в Армении, и в Азербайджане понимают, что заключение мирного договора — это та черта, после которой региональный расклад сил поменять будет очень сложно в обозримом периоде, и тоже тянут эту договорную «резину» как могут и как умеют. Риторика, связанная на самом деле с этими процессами, часто задевает Россию, да и в целом результаты для Москвы на этом направлении выглядят, мягко говоря, не ярко. Особенно когда раскручивают тему вроде заключения договора о стратегическом партнерстве Еревана и Вашингтона или (как в случае трагедии с самолетом) еще до итоговых выводов комиссии Москве адресовываются требования из Баку. Тем не менее в запутанной закавказской формуле с 2025 г. постепенно понижает значение один из весьма важных аргументов — газ для Европы. Кто-то воспримет это как минус, но в реальности это очень упрощает для России работу в регионе и дает возможность пересмотреть подходы.



Также с аналитической точки зрения стоит вновь вспомнить старый принцип, что «большое лучше видится в малом», и посмотреть через региональный расклад интересов и действий на то, с чем придется иметь дело в плане европейской и американской политики. Большое в малом. Через позицию АзербайджанаАзербайджан, если судить по практическим шагам, видит итоговый расклад в плане максимальном как присоединение южной Сюникской области Армении, в плане минимальном — полностью свободный от любых ограничений и обременений т.н. «Зангезурский коридор» и делимитация границы на условиях Баку.Наличие неких «западных» военных представителей-гарантов в Армении для Баку с определенными натяжками еще как-то приемлемо, западных баз — очень нежелательно, конкретно французских сил или баз — вообще исключено. Российский военный контингент при выполнении обоих планов, как ни странно, в последующем не является критическим фактором для Баку. Другое дело, что план-максимум не реализуем при нахождении Армении в ОДКБ, даже в нынешнем «замороженном» состоянии. По плану-минимум в соглашении от 2020 г. Баку и так первоначально согласился на российское участие в контроле над Зангезурским коридором, но этот документ Ереван сам же и отправил в архив, а из ОДКБ спит и видит, как бы выйти.Отношения с Брюсселем и конкретно с Парижем у Азербайджана, мягко говоря, натянутые. В основе этих споров лежит борьба за влияние в энергетике Южной Европы и шире в Средиземноморье. Азербайджан и Турция тут подыгрывают Италии, делая свой «энергоконтур». Франция везде, где может (от Ливии до Армении), вставляет им палки в колеса. Надо ли говорить, что до последнего времени в эти комбинации была вовлечена и Россия. Франция вообще не стесняется в этом вопросе использовать евробюрократию, но и Турция вместе с Баку имеют ресурсы для ответа.Для Азербайджана исключительно важно понимать перспективу в своей основной, базовой отрасли — нефтегазовой. Поставки для Турции и ЕС у Баку идут де-факто на пике мощности. Рост может быть достигнут либо традиционным и понятным путем — через инвестиции в строительство дополнительных мощностей, либо через сложное переплетение российских, туркменских и иранских «свопов». В медиа-сфере довольно долго обсуждалась и гипотетическая возможность покупки европейцами азербайджанского (или «как бы азербайджанского») газа на границе с Украиной — тоже, по сути, «своп».В целом проблему лидер Азербайджана обозначил в прошлом году предельно откровенно.«С одной стороны, Европа просит нас увеличить добычу и транспортировать газ в Европу, так как она серьезно нуждается в нем. С другой стороны, они это не финансируют. Лицемерию в этом вопросе должен быть положен конец... Мы должны вложить туда миллиарды. Кстати, отмечу, что мы еще не возместили наши затраты по инвестициям в Южный газовый коридор. Наши доходы от продажи газа по-прежнему идут на погашение этого долга. Они ожидают, что мы вложим туда миллиарды. При этом говорят, что через 10 лет Евросоюзу газ будет не нужен».Откуда «растут ноги» у этого противоречия, ведь если тот же Евросоюз хочет больше газа, но с минимумом «молекул агрессивной России», то что мешает ЕС вложить средства в азербайджанскую добычу и еще одну ветку на Адриатику и Венгрию? Тем более, что речь не идет об объемах, сравнимых с прошлыми поставками из России.Еще есть иракский газ, а в Ираке теперь так вообще полная демократия и свобода. Это только отчасти юмор, поскольку в реальности ЕС экономически и политически действительно выгодно инвестировать хотя бы в одну дополнительную газовую нитку на юге. Кто же мешает? Лучший друг и союзник ЕС — США.До самого последнего времени Вашингтон, как бы щадя чувства избирателей своей либеральной европейской клиентеллы, предпочитал разыгрывать роль «мы с ЕС вместе» в общей позиции не брать ничего российского.Но была ли до самого последнего времени какая-то четкая пошаговая стратегия у Вашингтона, кроме этой самой общей позиции «ничего российского в Европе быть не должно» и «сокращайте закупки так, как это возможно»? Нет, ее не было. Зато было много абсурда, вроде табу на реанимацию и работу «Северных потоков» и одновременных ограничений на продажу американского СПГ в ЕС. Нюансов там очень много, но так и решаются эти вопросы пошаговой стратегией, которой не было. А раз не было, то и другие игроки (Россия в том числе) эти пробелы старались заполнить.Политики либерального толка в ЕС давили ресурсные закупки в РФ как могли, промышленники в свою очередь отбивались как могли, сокращение шло и идет, но при наличии принципиального решения по отказу все остальное двигалось не по плану, а по ситуации.Д. Трамп и его команда уже прямым текстом говорят, что ЕС — это их рынок, их вотчина, и торговлей там ресурсами, ценообразованием и т. д. будут заниматься только сами США, без привычных «мы вместе с ЕС за демократию». Этой плановой конкретики сейчас и ждут с полноценным приходом Д. Трампа. Вот флот НАТО вышел на Балтику, что делать с судами нефтяными, досматривать, задерживать, пропускать? Но для политиков ЕС это уже не их нефть, не российская даже, а как в известном старом фильме: «Это не твой зуб, это даже не мой зуб — он ихний». «Ихний зуб» с точки зрения Брюсселя значит, что нефть и газ — это не европейский и не российский товар, это актив США. Вот как с активом США в их понимании поступить: задержать, досмотреть, пропустить? Раньше можно было спросить, а кого спрашивать сейчас, И. Маска?Старая администрация ушла, новая распоряжений еще не давала. Общий тренд понятен, а конкретных указаний нет. Такая позиция ставила и ставит европейских чиновников в позицию, когда они надували щеки и указывали тут и там, но системных решений принять не могли. И, по сути дела, И. Алиев именно это открыто и сказал, что ЕС не субъектен в газовом вопросе. Зато все поняли и другое — рынок нефти и газа ЕС — это «зуб» США. Как теперь будет выглядеть нефтегазовая стратегия кабинета Д. Трампа, сказать не может никто, кроме указанного базового принципа — регулировать процесс купли-продажи и транзита «от и до» США будут стремиться и дальше, но теперь открыто и с максимальной напористостью. Поэтому тот же А. Вучич, сербский президент, и не исключает, что США попробуют «забрать» европейскую инфраструктуру «Северного потока» и попробуют диктовать условия, аналогично и с «теневым флотом». Как это будет выглядеть, какими предложениями обставляться, какими требованиями, пряниками и угрозами, всё это — натуральный «квест» 2025 г. И эту базу поняли и почувствовали все: от Турции и Азербайджана до Польши и Венгрии. Но у нас вопрос о Закавказье, и вот здесь при всей общей неопределенности для Баку базовое условие сохраняется — разных «свопов» с российско-иранским или подобным газом для Европы без участия США в купле-продаже не будет. А это и есть тот самый вывод из большой формулы урегулирования по линии Армения — Азербайджан очень существенного аргумента, о котором говорилось в начале материала.Да, с Москвой у Баку отношения будут намного более формальными, но, с другой стороны, сокращается и общий круг вопросов — взаимная торговля и коридор «Север — Юг». Не нужно продумывать и согласовывать сложные схемы обмена, зачетов, формул цены и проч., если будет главный заказчик по ЕС — США, с которым либо Москва договаривается напрямую, либо не договаривается. Еще у Азербайджана будет отдельная тема также с США о своих уже поставках в ЕС, но она будет идти отдельно от российской. Что попросит новая администрация в обмен на то, что не будет, как раньше, поддерживать вместе с Брюсселем «соросовских выпускников» команды Н. Пашиняна? Это же интересный вопрос, учитывая, что на стороне Армении вынужденно выступает Иран, но при этом Н. Пашинян хочет вывести из Армении российские базы и выйти из ОДКБ.Большое в малом. Через позицию АрменииМетания официального Еревана по полю «европейского выбора» для России уже традиционно оборачиваются порцией «дружбонародной риторики». Подробно разбирать эту риторику особого практического смысла нет, она повторяется раз за разом и столь же одинаково для каждой аудитории: европейской, американской, внутренней армянской, российской. У Н. Пашиняна есть своя модель, и он ее довольно последовательно (просто не всегда успешно) проталкивает и реализует. Как может и как умеет.Политические шаги, которые предпринимает Н. Пашинян и его кабинет, уже давно не двусмысленны, а вполне прозрачны. В качестве наилучшего варианта рассматривается заключение мирного договора с Азербайджаном, где главным гарантом (в том числе и в военном плане) будет «хоть что-то западное» (НАТО, некие коллективные европейские силы, США или еще какая смесь сил), а Россия — гарантом опосредованным, дополнительным, но без ОДКБ и российского военного присутствия.Желательна для Еревана если не прямая ассоциация с ЕС, то какая-то политико-экономическая формула, которая будет ее (пусть и непрямым) аналогом, вроде особых отношений ЕС и Турции. Своего рода вершиной такой игры могло бы стать одновременное нахождение Армении в ЕАЭС. Еще одной частью вершины этой занятной армянской политической конструкции стала бы западная военная база при сохранении нынешнего уровня отношений с Ираном.Выходить из ОДКБ и выводить российские силы Ереван без документальных гарантий ЕС и США, а также без подписания мирного договора с Азербайджаном опасается. Брюссель и Франция не дают документальных гарантий без выхода из ОДКБ и с российским военным присутствием, делая для Н. Пашиняна ситуацию замкнутой по кругу. Кто может этот круг для Еревана разорвать? США. Для этого и подписали соглашение с США о «стратегическом партнерстве». На первый взгляд кажется, что подобная политическая схема берет начало где-то в астрологии. Совсем не понимать всей странности приведенной конструкции не могут даже представители команды Н. Пашиняна, и тем не менее мы видим, что Ереван пытается собрать именно ее. Но на каких основаниях? Оснований, по сути, два. Первое — необходимость иметь сдерживающий фактор в Закавказье, чтобы в тех самых больших транзитных и газовых схемах не 100% уступать Азербайджану и Турции. Второе — товарооборот в условиях санкций.Второе основание кажется, на первый взгляд, не самым существенным, но это только на первый взгляд. Общий товарооборот уже достигает 13,5 млрд. долл., где 10 млрд. долл. это не импорт в Россию, а, что примечательно, экспорт. Понятно, что 3 млн. населения Армении что-то из этого потока потребляют, но также понятно, что существенная часть его — это реэкспорт в третьи страны. Пока экспорт в Армению — это 4,0–4,2% от общего в России, но ведь армянские астрологи могут попробовать дотянуть показатели до 6–7%, а это уже серьезно. Это хорошая взаимовыгодная услуга, когда можно сказать, что не только ЕАЭС «кормит Армению», но все-таки калитка открывается в обе стороны. Хитрость тут в том, что для Брюсселя это не поставки в Россию «санкционки», а в плане торгов с Россией фактор весомый. Дескать, что вы нас в СМИ за «горячие завтраки» на 69 млн. долл. попрекаете, если мы Москве на 10 млрд. долл. возможность экспорта даем. Как видно из вышеизложенного, первое основание для армянской стратегии в плане российской позиции фактически наполовину разбирается. Основной диалог теперь пойдет по линии коридора «Север — Юг», но у него есть не только маршрут через Азербайджан, но и морской маршрут, а также восточный. Ереван будет, конечно же, усиливать основание второе — внешнеторговое, но вот надо ли на это усиление соглашаться России, ответ скорее отрицательный.Краткий подитогТо, что торги по европейскому не только газовому, но и рынку как таковому теперь полностью переходят в ведение «главного акционера Европы», это, по большому счету, фактор позитивный. В общественном пространстве еще много будет сломано медийных копий, но все существенное и предметное будет уже решаться в рамках «политики одного окна» и сугубо двусторонних переговоров с США. Отпадает необходимость в многосторонних, сложных и неоднозначных играх, а это делает излишними уступки, к которым (увы, но это правда) проявляет склонность отечественная внешняя политика. Закавказье — это тот регион, от которого Россия, следуя исторической логике, не решается дистанцироваться. Да, у этой логики имеются основания, но де-факто она постепенно перешла в практику уступок. Если у нас уходит одна из опор такой уступающей политики, то это скорее благо, чем наоборот.