70 лет войны: Когурё против империи Суй

После 400-летнего периода раздробленности Китай был вновь объединён в единое государство под властью династии Суй. Основатель империи Суй полководец Ян Цзянь в 581 году провозгласил себя императором, приняв тронное имя Вэнь-ди, а в 589 году сокрушил южнокитайское царство Чэнь. Казалось, что для Поднебесной наступила эпоха мира и процветания. Однако за годы войн вокруг правителя сложилась милитаристская клика, состоявшая из профессиональных военных, не привыкших к мирной жизни. К тому же новый император жаждал восстановления величия времён империи Хань (202 г. до н. э. – 202 г. н. э.), которая в пору своего наивысшего могущества включала в себя территории Северного Вьетнама, север Кореи и большую часть территории нынешнего Синьцзян-Уйгурского автономного округа. Всё это привело к тому, что внешняя политика династии Суй сразу же стала носить ярко выраженный экспансионистский характер. Суйский император обратил свой взор на Корейский полуостров.В I тыс. до н. э. территорию Северной Кореи и современной китайской провинции Ляонин занимало раннекорейское государство Древний Чосон. В 108 году до н. э. оно пало под ударами войск империи Хань, а его территория была поделена на четыре округа. В I веке до н. э. на территории Корейского полуострова возникли три государства: Когурё (примерно в границах современной КНДР и Ляонина), Пэкче на юго-западе Кореи и Силла на её юго-востоке. В течение столетий они вели войны друг с другом за доминирование на полуострове, и их границы постоянно менялись. Когурё имело наиболее сильную армию и занимало огромную (по корейским меркам) территорию. Когурёсцы не только оборонялись от нападений китайских армий и отрядов кочевых племён, но и активно расширяли свою территорию. Наивысшего расцвета Когурё достигло, когда им управлял ван Квангэтхо (391–413). К концу жизни этого правителя-полководца его государство включало в себя обширные земли в Северной Корее, Маньчжурии и на юге Приморья. В то же время ваны Когурё признавали формальный вассалитет Китая, что, однако, не угрожало реальному суверенитету их государства. Выплата дани была чисто символической, корейские послы получали богатые подарки от Сына Неба, а местные правители – китайские придворные титулы. При этом, в случае возникновения внутренних проблем или конфликта с соперничающим государством, «вассал» имел право обратиться за помощью к «сюзерену».Начиная с 581 года Когурё регулярно отправляло посольства с данью ко двору суйского императора. В то же время оно продолжало сохранять отношения с династией Чэнь, занимая таким образом нейтральную позицию в межкитайских конфликтах. Всё изменилось с того момента, как государство Суй покорило своего соперника. Подробности китайско-корейского противостояния VI–VII вв. известны нам из «Самгук саги» («Исторические записи Трёх государств»), древнейшего из дошедших до нас памятников корейской историографии. Данная хроника была составлена в XII веке коллективом учёных под руководством придворного историка и видного государственного деятеля Ким Бусика. По сведениям «Самгук саги»,

Путь к войне

«узнав о падении государства Чэнь, ван сильно встревожился, принял оборонительные меры, готовя войска и запасая зерно».

В 590 году Вэнь-ди направил послание когурёскому вану, в котором обвинял его в непочтительности и требовал от него изменить свою линию поведения, намекая на ничтожество его государства в сравнении с только что покорённым царством Чэнь. Ким Бусик приводит текст письма в сокращении, тогда как в «Суй шу», официальной китайской исторической хронике VII века, указаны вполне конкретные претензии императора к Когурё. Вэнь-ди обвинил когурёского вана в переманивании из Китая мастеров по производству арбалетов, взятии в заложники суйского посла, отправленного для изучения обстановки, в набегах когурёской конницы на окраинные земли империи. С этого момента отношения между сторонами стали стремительно ухудшаться, что несколькими годами позже приведёт к полномасштабной войне.

Первый император династии Суй Вэнь-ди (Ян Цзянь)

В 598 году когурёский ван Ёнъян, ожидая нападения со стороны Суй, решил нанести превентивный удар. Он лично повёл 10 000 воинов из числа вассального народа мальгаль (мохэ), являвшегося предками чжурчжэней, в рейд по китайским владениям к западу от реки Ляохэ. Суйские войска дали отпор нападающим, и мохэ отступили на свою территорию. Император Вэнь-ди был в ярости и приказал своим военачальникам Хань Ванляну и Ван Шицзи вторгнуться в Когурё. Общая численность сухопутных и военно-морских сил вторжения составила более 300 000 человек. Так началась эпоха суйско-когурёских войн.

Армия Суй

Основой армии династии Суй, а также сменившей её впоследствии Тан была система . Солдаты получали наделы, на которых проживали вместе со своими семьями и возделывали землю в свободное от военных обязанностей время. В то же время воины должны были выполнять все военные и трудовые повинности. Согласно традициям, на каждого военнообязанного приходилось 6–7 семей, из которых в случае войны набирались возчики, носильщики грузов и другие рабочие, составлявшие вспомогательные войска (). Такое соотношение основано на высказывании автора китайского классического военного трактата Сунь-цзы, где смысл сводится к тому, что когда поднимают армию в 100 000, страдают 700 000 семей.Система

позволяла сократить государственные расходы на армию, переведя её на частичное самообеспечение. В то же время она была относительно эффективной только в мирное время и для ведения коротких военных кампаний. Для ведения затяжных войн она подходила плохо, так как в случае долгого отсутствия солдат дома сельское хозяйство страдало, а одежда и оружие, которым должны были обеспечивать себя воины, изнашивались. Нередки были случаи, когда выходцы из состоятельных семей уклонялись от военной службы или нанимали за деньги тех, кто мог их заменить.Главной ударной силой суйской армии была тяжёлая конница, вооружённая копьями и мечами. Зачастую и всадники, и их лошади были закованы в броню. Также под влиянием тюрок китайцы стали использовать конных лучников. В то же время китайская этническая конница – как лёгкая, так и тяжёлая, не могла конкурировать по своим боевым качествам с конниками Когурё или степных кочевников. Китайская пехота делилась на пехотинцев-копейщиков и лучников. Арбалет был распространён не так широко, как во времена династии Хань, но также использовался в войсках Суй.Большей боеспособностью отличались части

, состоявшие из наёмников. Также императоры активно привлекали на службу кочевников, часть из которых служила как вассалы, а другая часть – за высокую плату. Иноплеменники служили в основном в коннице и на полях сражений представляли грозную силу. Стоит также сказать, что правящая элита империи Суй состояла не только из китайцев, но и из сяньби и других народов Центральной Азии. Так, из 60 высокопоставленных офицеров по меньшей мере 40 % не были ханьцами (китайцами) по происхождению. В результате суйские командиры использовали не только достижения китайской военной науки, но и военные хитрости, характерные для других народов.В то же время в армии были и элитные части, состоявшие из этнических китайцев. Речь идёт, прежде всего, о столичных войсках, состоявших из профессиональных и наследственных воинов. Эти отряды находились в состоянии постоянной боеготовности и были готовы выполнить любой приказ.

Воины империи Суй

Как и в более ранние периоды, при осадах крепостей китайцы активно использовали разнообразные осадные орудия, включая метательные машины, башни и тараны.Вооружённые силы Когурё состояли из пяти компонентов: пять подразделений в столице (преимущественно конница) общей численностью примерно 12 500 человек, провинциальные войска (21 000–36 000 человек), пограничные отряды, гарнизоны крепостей и частные «армии» местных аристократов. Когурё без особых проблем могло выставить 50-тысячное войско, однако в случае большой угрозы его численность могла быть в разы увеличена за счёт сбора народного ополчения и привлечения воинских контингентов вассалов и союзников – мохэ, киданей, сушэнь и других племён. Так, во время отражения суйского нашествия 612 года была собрана 300-тысячная армия. Границы, а также горные проходы и стратегически важные мосты прикрывали многочисленные крепости, сложенные из циклопических гранитных блоков. Также когурёсцы могли строить бревенчатые форты в горной или таёжной местности.

Армия Когурё

Развалины когурёской крепости

Войско делилось по родам оружия на копейщиков, воинов-топорщиков, лучников, как пеших, так и конных, и тяжёловооружённых всадников. Последние, называвшиеся , были гордостью когурёской армии. И всадники, и их лошади были закованы в прочную броню. В когурёском войске также имелись отдельные отряды воинов, обученных штурмовать крепости; при штурме крепостей или, наоборот, обороне могли использоваться катапульты. В то же время осадное искусство когурёсцев проигрывало китайскому.

Когурёский всадник. Военный мемориал Республики Корея (Сеул)

Обильные запасы железной руды на территории Маньчжурии способствовали тому, что оснащение армии доспехами и оружием (по крайней мере, профессиональных войск) находилось на высоком для того времени уровне. На вооружении у когурёских воинов были длинные копья, мечи, секиры. Но наиболее грозным оружием был лук. Имя легендарного основателя Когурё Чумона переводится как «искусный лучник», конная стрельба из лука была любимой забавой аристократов. На поле боя когурёские пешие и конные лучники представляли серьёзную силу. Находки арбалетов на территориях, входивших в состав Когурё, позволяют предположить, что в когурёской армии могли быть целые подразделения арбалетчиков.В бою когурёская пехота стойко оборонялась, обескровливая противника, после чего мощный удар наносила тяжёлая конница. Широко применялась тактика засад и навязывания противнику сражения в невыгодных для последнего условиях. Воюя в течение многих веков с китайцами и северными кочевниками, когурёская армия обладала серьёзным военным опытом и высоким моральным духом.

Кампания 598 года

В конце июля – начале августа 598 года китайское войско пересекло границу Когурё. Согласно «Суй шу», когурёские войска, стремясь измотать врага, избегали генерального сражения, а вместо этого использовали против него тактику «ударил – убежал». Вторжение пришлось на сезон дождей – ливни превратили приграничные районы Китая и Когурё в одно большое болото. Это значительно замедлило продвижение войск и их снабжение продовольствием. В это время внушительный по численности суйский флот выступил в поход на столицу Когурё Пхеньян. Однако в Жёлтом море эскадра попала в жестокий шторм и была уничтожена. Сухопутное войско, оставшись без снабжения, страдало от голода и болезней. В конце октября 598 года оно начало отступление. По данным «Самгук саги», сухопутная армия потеряла погибшими 80–90 % личного состава. Кампания против Когурё закончилась полной катастрофой для Суй. В то же время, несмотря на бесспорную победу, когурёский ван, опасаясь продолжения конфликта, предпочёл формально покаяться перед императором. Стремясь сохранить лицо, Вэнь-ди принял извинения и не предпринимал никаких враждебных действий против Когурё до конца своего правления.

Поход 612 года

Когурё недолго наслаждалось миром, так как в Китае произошла смена власти. В 604 году император Вэнь-ди был убит своим коварным сыном Ян Гуаном. Последний взошёл на трон как император Ян-ди. Таким образом он стал вторым – и последним – правителем империи Суй. Придя к власти, Ян-ди возобновил попытки завоевания непокорного Когурё. В его правление завершился грандиозный инженерный проект строительства Великого канала, связавшего Север и Юг Китая. Теперь это позволяло в относительно короткие сроки перебрасывать войска и перевозить продовольствие с юга на север страны, что значительно облегчало логистику в предстоящей войне с Когурё. Готовился к столкновению и ван Ёнъян. Он попытался найти союзника в лице тюрок и в 607 году отправил посла в Восточно-Тюркский каганат. Однако попытка провалилась, так как китайцы застали когурёского посла в ставке кагана. Они предъявили посланнику ультиматум: от вана Ёнъяна потребовали явиться ко двору императора с изъявлением покорности. Но Ёнъян отказался, и новая война стала неизбежна.В 611 году Ян-ди издал официальный приказ о походе на Когурё. В конце 611 – начале 612 года на северо-востоке Китая сконцентрировалась колоссальная по численности армия. Согласно «Суй шу», она насчитывала 1 133 800 воинов. «Самгук саги» называет похожую цифру в 1 333 800 воинов. Численность носильщиков и рабочих, сопровождающих её, была в два раза выше. Если верить этим данным, то выходит, что Ян-ди повёл в поход на Когурё 3 млн человек! Большая часть историков, освещавших тему суйско-когурёских войн (А. М. Пастухов, М. Н. Пак), соглашаются с данной цифрой. В то же время известный специалист по военному делу средневекового Китая Д. Графф справедливо ставит её под сомнение. Дело в том, что для войны с Когурё Ян-ди сформировал 30 армий, из которых непосредственное участие во вторжении должны были принять 12 армий (по сути дела корпусов) правого крыла и столько же армий левого крыла. Известно, что каждая из них насчитывала 8 000 пехотинцев и 4 000 всадников, а также неизвестное количество музыкантов, носильщиков и других рабочих. Численность обслуживающего персонала вряд ли могла значительно превышать 8 000 человек. Таким образом, одна армия насчитывала около 20 000 человек, что даёт общую численность в 600 000 человек. Если добавить к этому числу 70 000 служивших во флоте, то общая численность сил Ян-ди составила 670 000 человек, что выглядит значительно более правдоподобной цифрой. Д. Графф также ссылается на результаты переписи, проводившейся в империи Суй в 609 году. Если верить им, то численность населения составляла чуть больше 46 млн мужчин и женщин, а значит общее количество воинов и обслуживающего персонала, задействованных в данной кампании, должно было превышать 7 % населения. Однако, как справедливо указывает Д. Графф, для аграрного общества мобилизация такого количества крестьян неизбежно привела бы к резкому сокращению урожая, что нанесло бы серьёзный урон сельскому хозяйству страны. Для сравнения в Западной Римской империи соотношение военных и гражданских было 1 к 100, а в Англии в конце XIII века – 1 к 139. Не стоит также забывать и о логистических проблемах – снабжать продовольствием такую колоссальную армию было бы невозможно, и она погибла бы от голода ещё в самом начале военной кампании. К тому же, затевая поход против Когурё, Ян-ди не мог оставить без защиты внутренние районы, города и рубежи империи. Таким образом цифра в 1,130 млн человек, скорее всего, сильно завышена.Ян-ди лично возглавил армию в походе, что было нетипично для властителей Китая. В то же время император пошёл на весьма странный шаг: ни один из военачальников не имел права принимать какое-либо решение без предварительного доклада правителю. Вероятно, Ян-ди стремился таким образом установить твёрдое единоначалие в своём огромном и пёстром по составу войске, но на ходе боевых действий это сказалось самым негативным образом.

Второй император династии Суй Ян-ди (Ян Гуан)

Весной 612 года китайская армия выступила в поход. 40 дней понадобилось войску Ян-ди на то, чтобы достичь границы с Когурё. В апреле армия во главе с самим императором стояла на реке Ляохэ. На другом берегу стояло готовое к бою войско когурёсцев. По приказу Ян-ди инженеры начали строительство через реку моста из трёх дорожек. Вызывает удивление, что суйцы готовили переправу на виду неприятельской армии, а не выше или ниже по течению. Также непонятно, почему войска Ян-ди не предприняли никакого отвлекающего манёвра. В «Самгук саги» не даётся объяснения столь странным действиям китайцев. Вскоре мост был готов, и суйская армия стала переправляться на другой берег Ляохэ по всем трём дорожкам. Но из-за разлива реки мост оказался короче, чем ожидалось, и немного не доставал до противоположного берега. В результате самые храбрые суйские воины бросились в воду и попытались доплыть до берега. Многих унесло быстрым течением реки, немалое количество утонуло. Когурёские воины обрушили град стрел на столпившихся на мосту китайцев, в результате чего число убитых и раненых стало быстро расти. Немногие суйские бойцы, сумевшие выбраться на берег, были перебиты когурёсцами. Таким образом, ещё в самом начале военной кампании войска империи Суй понесли тяжёлые потери.Разгневанный Ян-ди приказал снова наводить переправу. Два дня спустя инженерные работы были завершены, и на этот раз суйские отряды успешно переправились на восточный берег Ляохэ. В последовавшей затем яростной битве когурёсцы потеряли, по сообщению Ким Бусика, до 10 000 убитых и были вынуждены отступить.Вскоре после победы армия императора Ян-ди достигла и окружила хорошо укреплённую крепость Ёдон (Ляодун), обороняемую гарнизоном в несколько десятков тысяч когурёских воинов. Защитники пытались совершать вылазки, но быстро осознали, что они ведут лишь к увеличению потерь, и ушли в глухую оборону. Осада Ёдона длилась несколько месяцев, но, несмотря на численное превосходство и активное применение осадной техники, гарнизон отказывался сдаваться, а осаждающие несли тяжёлые потери. В то же время защитники крепости были измотаны постоянными боями и заявили, что готовы капитулировать.Скорее всего, речь шла о преднамеренной хитрости для того, чтобы выиграть время и восстановить разрушенные стены. Китайские командующие не решились принять капитуляцию без одобрения со стороны императора, находившегося вдали от Ёдона. Получив донесение от гонца и будучи уверенным в том, что война уже выиграна, император поспешил к крепости, чтобы принять капитуляцию. Однако пока гонец отсутствовал, защитники Ёдона, получив передышку и использовав её в своих целях, возобновили боевые действия. Лишь прибыв под стены крепости, Ян-ди понял, что его перехитрили.Пользуясь численным превосходством, суйцы осадили и другие когурёские крепости в регионе, стремясь изолировать их от остальной страны и предотвратить переброску подкреплений. Но их усилия не принесли никаких результатов: ни одна крепость так и не была захвачена китайцами.

Рывок на Пхеньян

В этих условиях первоначальный план войны с Когурё был пересмотрен. Не дожидаясь падения пограничных крепостей, император Ян-ди принял решение нанести удар в сердце противника. По его приказу для похода на Пхеньян, столицу Когурё, был сформирован ударный кулак из более чем 300 000 воинов под командованием Юй Чжунвэня. Воинам был выдан запас продовольствия на 100 дней. Одновременно суйский флот под руководством Лай Хуэра должен был высадить огромный десант в устье реки Тэдонган и, действуя совместно с сухопутной армией, овладеть столицей.Суйский флот прибыл в окрестности Пхеньяна раньше сухопутной армии. Когурёское войско не смогло защитить побережье и потерпело поражение в бою. Ободренный победой, командующий флотом Лай Хуэр решил захватить город до подхода сухопутных сил и стяжать славу. Его заместитель настаивал на том, чтобы дождаться армии и начать комбинированную атаку на Пхеньян. Но Лай Хуэр уже принял решение и начал наступление силами 40 000 воинов. Руководивший обороной когурёский военачальник спрятал часть своих воинов в большом буддийском храме, а другую часть вывел за крепостные стены. Столкнувшись с суйцами, когурёсцы начали притворное отступление к воротам крепости. Преследуя их, Лай Хуэр ворвался в Пхеньян. Суйские солдаты, не встречая сопротивления, принялись грабить и захватывать пленных на улицах города, забыв о какой-либо осторожности. Неожиданно китайцы были атакованы когурёским отрядом, засевшим в храме. По данным «Суй шу», это было подразделение из 500 воинов-смертников. В панике суйцы бежали из города, когурёсцы активно преследовали и истребляли китайцев. От полного истребления войска Лай Хуэра спасло только то, что его заместитель, возражавший против атаки на крепость, благоразумно подготовил укреплённый лагерь и расположил в нём оставшуюся часть войска. Когурёсцы были вынуждены отойти в город. Тем не менее китайцы потерпели разгромное поражение. По свидетельству Ким Бусика, Лай Хуэр смог спасти лишь несколько тысяч солдат, остальные остались лежать на улицах Пхеньяна и в окрестностях города. Опасаясь дальнейших атак со стороны противника, китайский адмирал эвакуировал лагерь и приказал флоту отступить. Таким образом, в решающий момент суйская армия не смогла получить поддержки с моря и осталась без столь необходимого ей продовольствия.Как уже говорилось выше, войска, выступившие в поход на Пхеньян, получили провиант на 100 дней. Общий вес оружия, снаряжения и продовольствия, приходившегося на одного воина, составлял 3 даня (примерно 240 кг), что делало маловероятным, если вообще возможным, переноску такого груза, особенно по горным дорогам. Солдаты стали выбрасывать мешки с едой. Нельзя сказать, что суйское командование не пыталось бороться с этим. Так, один из командующих, Юйвэнь Шу издал приказ:

« Будет обезглавлен каждый, кто бросит по дороге зерно».

Однако, невзирая на это, солдаты стали тайком от офицеров выкапывать под своими палатками ямы и закапывать в них продовольствие. В результате, когда суйская армия подошла к реке Ялуцзян (Амноккан), ныне отделяющую Китай и Северную Корею, она лишилась большей части продовольствия. В этот момент в суйский лагерь прибыл Ыльчи Мундок, военный министр и командующий войсками Когурё в этой войне. Он притворно заявил о готовности капитулировать, тогда как на самом деле его визит имел цель изучить состояние суйской армии. Когурёсец не мог не заметить низкий моральный дух армии противника. Юй Чжунвэнь раскусил его замыслы и собирался пленить когурёского командующего, тем более что секретный приказ императора предписывал арестовать вана Ёнъяна и Ыльчи Мундока в случае их появления. Но в войске находились

– чиновники, ответственные за «умиротворение» захваченных территорий. Они обладали правом отменять приказы военачальников, и вэйуши Лю Шилун решительно воспротивился намерению арестовать Ыльчи Мундока. Он заявил, что добровольная сдача Когурё выгоднее и к тому же недопустимо трогать посланника. В результате когурёский военачальник, собрав необходимую информацию о силах противника, благополучно отбыл из лагеря. Очень скоро суйский командующий пожалел о том, что позволил Ыльчи Мундоку уйти, и отправил к нему гонца, приглашая вернуться для дальнейших переговоров, намереваясь арестовать его. Однако когурёсец не купился на уловки противника и продолжил свой путь домой. Этот провал обострил конфликт между командующим Юй Чжунвэнем и командующим авангардом Юйвэнем Шу. Последний выступал за немедленное отступление, справедливо указывая на недостаток продовольствия. Но Чжунвэнь настаивал на решительном наступлении с целью разгрома Когурё. Поскольку именно он был назначен императором командующим группировкой, его мнение восторжествовало, и китайские войска стали переправляться через реку.

Когурёский полководец Ыльчи Мундок

Войско Ыльчи Мундока значительно уступало по численности 300-тысячной китайской армии, поэтому когурёский командующий избегал генерального сражения. Вместо этого летучие отряды когурёсцев по 7 раз в день атаковали противника, а затем притворно отступали, заманивая его вглубь страны. Наконец авангард под командованием Юйвэнь Шу остановился и разбил лагерь всего в 15 км от Пхеньяна. Ыльчи Мундок тем временем направил стихотворное послание Юй Чжунвэню:

Уменье по звездам читать принесло

тебе немало побед.

Уменье войска по земле вести

твое весьма велико.

Ты мыслишь, будто в ратных делах

у тебя соперников нет.

Остановись же скорей – таков

тебе мой добрый совет.

(Перевод Е. Витковского)

Сложно сказать, какую цель преследовал Ыльчи Мундок, отправляя вражескому командующему это ироническое послание. Возможно, он хотел таким образом уязвить самолюбие суйского военачальника. Вероятно, и то, что он хотел спровоцировать противника на совершение необдуманных действий. Когурёский командующий также обратился к командующему суйским авангардом Юйвэнь Шу. Ыльчи Мундок снова притворился, что готов к капитуляции. Его посланник передал китайскому командующему, что если китайцы отведут войска, то он вместе с когурёским ваном явится в ставку к императору. К тому времени суйское войско было истощено боями и голодом, а Пхеньян был хорошо укреплённым городом, который было трудно взять штурмом, тем более что обозы с осадными орудиями остались за рекой Ялуцзян (Амноккан). На эффект внезапности рассчитывать также не приходилось. Будучи грамотным командиром, Юйвэнь Шу вряд ли поверил в искренность слов Ыльчи Мундока, но у него не было особого выбора, и он приказал своим войскам отступать. На обратном пути летучие отряды когурёсцев постоянно беспокоили суйцев своими атаками.Вскоре китайцы достигли берегов реки Сальсу (современная река Чхончхонган), пройдя примерно полпути до Ялуцзяна (Амноккана). Когда половина армии уже переправилась на северный берег, Ыльчи Мундок атаковал китайские войска с тыла. Воины Суй впали в панику и обратились в бегство, бросая оружие и доспехи. Когурёская конница преследовала и беспощадно истребляла бегущих солдат противника. Множество суйцев утонуло в реке Сальсу. Бесчисленное количество суйских воинов навеки осталось лежать на берегах реки. Среди погибших был и командующий одной из 9 армий Синь Шисюн.По утверждению корейского историка-националиста начала XX века Син Чхэхо, Ыльчи Мундок использовал против китайцев и силу природы. Готовясь к сражению заранее, он якобы приказал воздвигнуть дамбы выше по течению Сальсу. Когда китайские войска были на середине реки, полководец приказал разрушить плотины, и армия захватчиков была в буквальном смысле смыта гигантской волной. Эта версия нашла отражение и в ряде современных корейских описаний битвы. Однако в ранних источниках, описывающих сражение (точнее бойню) на реке Сальсу, нет никаких указаний на такую хитрость Ыльчи Мундока.Отряды когурёской конницы продолжали атаковать отступающих. Смогла спастись лишь небольшая часть войска, а именно – всадники, преодолевшие расстояние более чем в 200 км до реки Ялуцзян всего за сутки! По данным Ким Бусика, из 305-тысячной группы армий под командованием Юй Чжунвэня на Ляодунский полуостров вернулись живыми лишь 2 700 человек (менее 1 % личного состава). Фактически речь идёт об уничтожении огромной армии вторжения.

Современная южнокорейская картина, изображающая битву на реке Сальсу

В то же время данные потери могут быть преувеличены. Так, А. М. Пастухов оценивает потери китайских войск в сражении на реке Сальсу – 30 000 убитых. Разумеется, суйские войска несли потери и в ходе дальнейшего преследования, но ни о каких последующих масштабных побоищах в источниках не сообщается. К тому же в тексте «Самгук саги» говорится, что одна из девяти армий, принимавших участие в походе на Пхеньян, не понесла никаких потерь. Вполне возможно, что победители, как это обычно и бывает, преувеличили урон противника. Тем не менее можно согласиться с тем, что потери суйской армии были крайне велики. Тем временем начался сезон дождей, крепости на Ляодунском полуострове так и не были взяты. В результате Ян-ди не оставалось ничего, как объявить о завершении кампании и отвести назад остатки своей армии в конце августа 612 года.Провал грандиозного китайского вторжения не остался незамеченным и за пределами Китая и Корейского полуострова. Так, в знаменитой японской хронике «Нихон сёки» под 618 г. указано, что Японию посетил когурёский посол. Он заявил:

«Суйский император Ян-ди с 300-тысячной армией напал на нас, но потерпел от нас поражение»

и преподнёс дары – двух пленных китайцев и трофеи – музыкальные инструменты (барабан и флейта), арбалет, катапульту. Несмотря на указанную дату, названная послом цифра совпадает с численностью войска, отправленного Ян-ди на Пхеньян (305 000), так что, скорее всего, речь идёт именно о походе 612 года, а не более поздних. Вероятно, когурёский посланник посетил Японию в 613 году, тогда как указание на 618 год является ошибкой.

Походы 613 и 614 гг.

Разорительные военные кампании и масштабные строительные проекты поставили огромную страну на грань кризиса. Во многих районах империи Суй начались беспорядки. Но, несмотря на возражения части приближённых, Ян-ди принялся готовить новое вторжение в Когурё. И хотя император вновь возглавил армию, на этот раз военачальники получили намного большую свободу действий.План кампании 613 года был во многом похож на предыдущий. Часть войск во главе с Юйвэнь Шу и Ян Ичэном была отправлена на Пхеньян, тогда как основные силы во главе с императором должны были брать Ёдон и другие ляодунские крепости. В то же время по неизвестным причинам от высадки морского десанта было решено отказаться.Вторая осада Ёдона оказалась не менее драматичной, чем первая. В боях обе стороны проявляли упорство и несли тяжёлые потери. Так, суйский воин Шэнь Гуан в ходе одного штурма дважды взбирался на крепостную стену и собственноручно сразил более десяти когурёских бойцов. Видевший его подвиг император произвёл храбреца в офицеры. Тем не менее за 20 дней штурма китайцы так и не добились успеха. Они использовали и осадные башни, и делали подкопы, и приставляли лестницы к стенам, но все атаки были отбиты стойкими защитниками.Наконец, по свидетельству «Самгук саги»,

«император велел сшить более миллиона полотняных мешков, заполнить их землёй и складывать как рыболовную плотину шириной до тридцати шагов и высотой до уровня крепостных стен, чтобы солдаты могли взобраться по этим мешкам и атаковать. А также он велел сделать подвижные башни на восьми колёсах, которые были бы выше городских стен и, будучи поставленными рядом с «рыболовной плотиной», позволяли бы вести стрельбу вовнутрь крепости. После этого император установил сроки предстоящего штурма».

Однако штурма не случилось. В этот момент Ян-ди получил донесение о вспыхнувшем мятеже военачальника Ян Сюаньгана. События приняли угрожающий поворот для династии Суй, так как на сторону мятежника перешли многие сановники. Военачальник Ху Сычжэн, связанный дружескими отношениями с Сюаньганом, перешёл на сторону Когурё, передав когурёсцам важную информацию. Ночью император созвал тайный совет, на котором было принято решение снять осаду с Ёдона, продолжавшуюся почти два месяца, и вернуться в Китай. Под покровом темноты суйские войска вышли из лагеря, оставив в нём горы доспехов и осадные сооружения. Опасаясь ловушки, когурёсцы в течение двух дней не осмеливались преследовать отступавших. Наконец они организовали погоню, но, боясь куда более многочисленную китайскую армию, старались держаться от неё на почтительном расстоянии. Лишь когда императорская гвардия переправилась через реку Ляохэ, когурёсцы напали на арьергард суйцев, перебив или захватив в плен несколько тысяч воинов. Таким образом поход 613 года также окончился неудачей для Суй: китайские войска, как и за год до этого, не сумели прорвать оборону Когурё на Ляодуне и вновь отступили.Прекращение военной кампании оказалось спасительным для Ян-ди: он сумел разбить мятежника Ян Сюаньгана. Однако начались новые восстания, и императорские войска так и не смогли водворить порядок на территории империи.В этих условиях Ян-ди с упорством, достойным лучшего применения, в очередной раз попытался подчинить непокорное Когурё. В начале следующего 614 года он издал указ об очередном, уже четвёртом по счёту, походе на когурёсцев. Но сбор войск затянулся, и император с армией прибыл на Ляохэ лишь четыре месяца спустя. Сезон дождей не благоприятствовал активным боевым действиям на Ляодунском полуострове. В то же время Лай Хуэр, снова отправленный во главе флота к Пхеньяну, действовал более эффективно. Высадив войска у крепости Писа, он взял верх над когурёскими войсками и сумел создать угрозу Пхеньяну. Это побудило вана Когурё просить мира и выдать Ян-ди перебежчика Ху Сычжэна, перешедшего к когурёсцам год назад. Очевидно, что ван Ёнъян не считал себя поверженным, а лишь хотел выиграть время. Но, благодаря заключению мира с Когурё, Ян-ди смог сохранить лицо и объявил о победе. Незадолго до наступления зимних холодов китайские войска отошли назад за реку Ляохэ.Ван Ёнъян получил предписание явиться ко двору китайского императора и засвидетельствовать ему покорность, однако, видя, что владыка Суй испытывает огромные проблемы внутри страны, отказался. Разъярённый Ян-ди стал готовиться к очередному походу против строптивого соседа, но вскоре ему стало не до Когурё. Неудачи в корейских войнах и тяготы, связанные с масштабными строительными работами, привели к народному восстанию в Северном Китае. От Ян-ди стали отворачиваться даже его приближённые. В 617 году он был свергнут и убит. С его гибелью рухнула и династия Суй. В 618 году военачальник Ли Юань провозгласил основание новой династии Тан (618–907 гг.). Начиналась новая эпоха…