Уже месяц с лишним всё или почти всё внимание российских СМИ приковано к событиям в Белоруссии. Одним из детонаторов случившихся там событий стало неумение А.Г.Лукашенко решить важнейшую политическую задачу – вовремя и с пользой уйти.Между тем мы совсем забыли о другом нашем союзнике из числа последних – Казахстане (да и то – союзнике ли?). Там Н.А.Назарбаев с задачей своевременного и эффективного ухода вроде бы справился. Но…
В начале мая на лентах информагентств разорвалась небольшая бомба – с поста председателя сената парламента Казахстана уволена дочь Назарбаева, Дарига. Точнее, новый президент Касым-Жомарт Токаев подписал указ о прекращении действия ее депутатских полномочий, а утрата председательского пост прямо вытекает отсюда.
На первый мимолетный взгляд, чисто логически – удар по Назарбаева. Но верен ли первый взгляд?
Основных версий по поводу транзита власти, выразившегося в передаче президентских полномочий Токаеву и назначении Дариги Назарбаевой главой сената, с самого начала было две.
То ли интеллигентный Токаев, не относящийся к числу политических «тяжеловесов» и самостоятельных игроков высшей категории, выбран на роль переходной технической фигуры, вслед за которым придет настоящий преемник, вернее, преемница – Дарига.
То ли, наоборот, из Токаева будут выращивать полноценного самостоятельного президента, а Дарига должна быть подпоркой на случай, если не будет справляться, и заслонкой на случай, если самостоятельность перейдет границы дозволенного.
Для самого Назарбаева-старшего второй вариант либо какой-то из его подвариантов, видимо, изначально был предпочтителен. «Елбасы» явно настораживали амбиции дочери и ее плохо скрываемое желание видеть в энциклопедиях середины XXI века строки «Нурсултан Назарбаев – казахстанский политический деятель, отец Дариги Назарбаевой».
Еще в середине нулевых дочь своего отца основала партию «Асар», которая вроде бы говорила о всемерной поддержке главы государства, но при этом сначала покусывала отдельных представителей власти, а затем начала критиковать и власть в целом. Тогда проблему кое-как удалось решить семейно и полюбовно – «Асар» был поглощен главной президентской партией «Нур Отан», а Дарига вошла в ее руководство.
В итоге за год Назарбаева-младшая подтвердила многие опасения отца.
Она недвусмысленно дала понять, что не прочь наложить свою руку на «Фонд национального благосостояния «Самрук-Қазына»», который возглавляет ее двоюродный брат, один из казахстанских «тяжеловесов» Ахметжан Есимов. Назарбаева-старшего, хотя он имеет к Есимову ряд вопросов, с фондом связывает прямой личный интерес, и революционные перемены там явно выходят за рамки компетенции Дарига.
Да и в сфере публичной политики амбициозная дама периодически переходила незримые запретные линии. Последним таким переходом стал запрос в Конституционный совет (казахстанский Конституционный суд), есть ли у нее как председателя сената право оспаривать решения, принимаемые в условиях чрезвычайного положения (оно введено в связи с коронавирусом). Некоторые из них, по мнению сената, могли выходить за рамки полномочий Токаева.
К тому же буквально засочилась токсичностью семья Дариги в узком смысле слова.
То ее сын Айсултан, страдающий тяжелой наркозависимостью (вернее, страдавший – недавно парень умер в Лондоне), написал на Фейсбуке, что «елбасы» ему…не дед, а отец. Затем взял слова назад и извинился, но осадок вышел преизрядный. То другому сыну, Нурали, и самой Дариге английские власти предъявили претензии в связи с их собственностью в Лондоне – дескать, куплена она на деньги крайне сомнительного происхождения.
Все эти факторы и привели к отставке Дариги, если не с горячего одобрения отца, то как минимум при отсутствии явного сопротивления.
Разумеется, говорить о полном выпадении из элиты политика с таким статусом не приходится – здесь Казахстан мало чем отличается от России. Уже вовсю говорят о возможной перезагрузке карьеры Назарбаевой по линии правящей партии, где ей, как и в нулевые, прочат место в руководстве.
К слову, одной из не самых неправдоподобных версий майской опалы Дариги является…обострения американо-китайского противостояния.
В многовекторной политике лавирования между Россией, Китаем и Западом дочь своего отца и симпатиями, и связями, и лично-имущественными интересами олицетворяла прозападный вектор. Следовательно, ее отставку можно трактовать и как результат давления тех, кто олицетворяет вектор китайский. Косвенным подтверждением этой мысли может служить сделанное Токаевым аккурат накануне снятия Назарбаевой заявление о том, что Казахстан «не боится тесных объятий Китая».
Запад и конкретно США в долгу не остаются. Так, относительно недавно в стране появился новый (но уже ранее там работавший) американский посол Уильям Мозер, опытный дипломат, считающийся неплохим специалистом в сфере «мягкой силы» и переформатирования общественных настроений.
Еще одна недавняя новость - Госдеп США собирается развивать в Казахстане «американские уголки». Так будут называться культурно-образовательные центры, где должны осуществляться «образовательные программы по предпринимательству, экономике, медиаграмотности, культурному наследию, инновациям, климатическим и другим вопросам». На эти цели выделят довольно серьезные гранты.
Эксперты считают, что одним из главных направлений работы «уголков» будет обработка казахов, особенно молодых, в антироссийском духе и трансляция им мифов о вековечном «российском угнетательском империализме». Но, вероятно, в связи с актуальной повесткой на первый план выйдет обличение «векового китайского империализма». Влияние же России с каждым годом, если не месяцем, падает и так.
Неуклонно падает и доля русского населения. На момент обретения Казахстаном независимости в 1991 году титульный этнос составлял лишь порядка 40% страны, против почти 45% у русских, украинцев и белорусов, 6% немцев и 2% татар.
Если добавить сюда еще и полностью русифицированных городских казахов, которых называют «асфальтными» («правильные» казахи еще презрительно именуют их «шала-казахами»), вполне можно говорить о явном тогдашнем преимуществе русского и русскокультурного населения над титульным.
Русская литература, искусство, пресса республики были одной из фундаментальных основ жизни республики и значимым явлением на общесоюзном уровне. Достаточно вспомнить журнал «Простор», где публиковались стихи полуопальных Ахматовой, Цветаевой и Мандельштама, неизвестные произведения Платонова и Пастернака (сейчас его тираж составляет тысячу экземпляров). Русские казахстанцы были стержнем казахстанской экономики и промышленности.
За почти тридцать лет картина поменялась кардинально.
Казахов стало 68,5%, выросло количество узбеков и уйгуров, зато русское население уменьшилось вдвое, немецкое – в шесть раз. Если отток немцев в основном объясняется добровольной репатриацией в благополучную Германию, то русских из страны, называя вещи своими именами, выдавливают из страны, а остающихся – уж точно выдавливают из бизнеса, экономики и административно аппарата.
При дальновидном Назарбаеве-старшем этот процесс протекал более-менее мягко, впрочем, с каждым годом интенсифицируясь, сейчас же и вовсе откровенно усилился. Он по-прежнему идет с чуть меньшей агрессивностью и брутальностью, чем на Украине, но едва ли не с большей целеустремленностью.
Социально-экономическое исчерпание русскости идет рука об руку с культурным.
Русскую письменность официально повсеместно заменяют на латиницу, историю переписывают в антироссийском духе. А где на постсоветском пространстве мы увидим что-то иное?
