Аятоллы и шейхи, и даже раввины решили заняться делом

Восстановление дипломатических связей и экономических отношений Ирана с Саудовской Аравией (СА), состоявшееся на днях, вполне можно считать историческим событием. И отнюдь не случайно западные СМИ старательно задвигают его на последние строки политической повестки. Напомним, протяжённость эпохи жёсткого соперничества за преобладающее влияние основных исламских конфессий в мусульманском мире – суннитов и шиитов – измеряется веками. Фактически со времени основания Ислама. При этом те и другие традиционно обвиняли друг друга в противоречащих мусульманским постулатам связях с Израилем.Это соперничество год за годом олицетворяли главные форпосты обеих конфессий – суннитская Саудовская Аравия и шиитский Иран. Даже в 1930-х – середине 1970-х, когда Эр-Рияд и Тегеран одновременно были военно-политическими союзниками США и в целом Запада, борьба между ними за «руководство» исламом не затихала.

Оставим на завтра старые споры

Плюс ОПЕК

Точно так же не прекращалась и вечная схватка за доминирующее влияние в исламском мире. Слегка примиряли лишь сугубо деловые интересы. Так, именно Эр-Рияд и Тегеран были основными инициаторами создания ОПЕК в 1960 году. Однако их политико-идеологическое соперничество проявлялось и проявляется и в этой структуре, потому им обоим приходилось нередко пользоваться в ней посредничеством ряда других стран-членов. Во избежание распада организации. Как отмечал министр иностранных дел Ирака (в 1983–1992 и 1995–2001 гг.) Тарик Азиз, «если бы Иран и саудовцы с их аравийскими союзниками в 60-х и позже смогли бы не вовлекать ОПЕК в их глобальные противоречия, ОПЕК вполне смогла бы контролировать весь мировой рынок нефти. И даже диктовать свои условия и Западу, и другим поставщикам нефти». Но Тегеран и Эр-Рияд предпочли «иногда не официальное, но всё равно противоборство в ОПЕК, в чем нередко участвовал и Ирак – поначалу в пользу саудитов, а с середины 1970-х до 1979 – в пользу Тегерана». Из-за этих эксцессов, по мнению Т. Азиза, все арабские нефтяные страны в 1968 «застраховались» созданием Организации арабских стран-экспортеров нефти, действующей поныне.

Ислам идёт на сближение?

Однако теперь это соперничество, похоже, сходит на нет. Поскольку очевидно, что ирано-саудовское примирение нацелено именно на глобальную, можно сказать, транснациональную консолидацию исламского мира. А в этой связи не исключено, что саудовские власти могут выдворить из страны даже базу ВВС США в Эс-Сулеймании – тем более что она вблизи Эр-Рияда… Тем временем уже обозначен новый сигнал общеисламской консолидации с подачи Эр-Рияда и Тегерана. Это казавшаяся ранее невозможной нормализация отношений «проиранской» Сирии с Саудовской Аравией, а также с другими – «просаудовскими» аравийскими монархиями. И это происходит, заметим, вскоре после ирано-саудовского примирения. Упомянутые тренды наверняка окажут весомое влияние и на мировой нефтяной рынок. Ибо всплески мировых цен на нефть отнюдь не в последнюю очередь были обусловлены длительной ирано-саудовской конфронтацией. Характерно в этой связи и то, что почти одновременно с ирано-саудовской нормализацией Эр-Рияд и Тель-Авив де-факто договорились об использовании трансизраильского нефтепровода порт Эйлат (Красное море) – порт Ашкелон (Средиземное море) для транзита саудовской нефти.

Чёрное золото пойдёт через Ашкелон в Европу, Северную и Южную Америку. По имеющимся оценкам, этот маршрут позволит Саудовской Аравии как минимум на 20 % увеличить экспорт нефти. Данный экспортный маршрут на Запад для аравийской и иранской нефти самый короткий и, соответственно, наименее затратный. Поэтому этой артерией монархический режим Тегерана активно пользовался почти все 1970-е годы: до трети иранского нефтеэкспорта в тот период приходилось на перекачку по маршруту Эйлат – Ашкелон. С 2021 года тот же трубопровод, напомним, используется для нефтетранзита из ОАЭ; некоторые зарубежные СМИ сообщали, что по той же артерии с начала 2020-х гг. периодически перекачивается на экспорт нефть из Бахрейна и Омана. Официальных опровержений тому не было. Первый и геополитически самый важный для Эр-Рияда экспортный трансаравийский нефтепровод был создан компаниями Запада (в основном американскими) на рубеже 1940–1950-х гг. – к южноливанскому порту Сайда. Ввиду военно-политических обстоятельств эта артерия не действует ещё с середины 70-х годов минувшего века.Хотя в израильских СМИ в 80-х годах и намного позже сообщалось, что саудовская нефть здесь всё же иногда перекачивается. Просто бизнес, ничего личного. И всё же, в связи с упомянутыми договоренностями по саудовскому нефтетранзиту через Эйлат – Ашкелон, трудно предположить, что артерия к Сайде впредь не будет использоваться Эр-Рядом.В связи с этим нельзя не напомнить – от неё ещё с начала 50-х гг. имеется ответвление – из приграничного с Израилем района Иордании – к североизраильскому порту Хайфа (вблизи границы с Ливаном). В этом городе расположен крупный НПЗ, перерабатывающий и аравийскую нефть. К тому же НПЗ в Сайде поныне контролируется саудовской АРАМКО.

Маршрут известен

Не святая земля

Здесь остаётся упомянуть лишь нефтепроводные «обходники» Палестины, созданные саудовцами в 1980-х гг. и к началу 2010-х к портам Саудовской Аравии на Красном море (Джидда, Янбо) – с учетом дальнейшей морской доставки на Запад – более протяженные, чем «трубы» к Ашкелону, Хайфе, Сайде. Нет сомнений, что ещё и поэтому саудовская сторона наверняка будет использовать все эти артерии и впредь. Нормализация же ирано-саудовских отношений может не исключать возобновления – то есть перспективного транзита иранской нефти через СА по маршруту Эйлат – Ашкелон. Тем более что та нормализация состоялась, повторим, почти одновременно с договоренностями Эр-Рияда и Тель-Авива о нефтетранзите по тому же маршруту.

Отметим, что ещё со времени Исламской революции 1979 года единственным «нефтеэкспортным» маршрутом для Ирана остаётся своего рода бутылочное горлышко Ормузского пролива между Персидским заливом и Индийским океаном. Стоит ли объяснять, что оно максимально уязвимо в контексте перманентной конфронтации Ирана с Западом, особенно с США.В связи с этими факторами можно предположить, что Эр-Рияд – вероятно, с подачи Тегерана – будет в какой-либо форме содействовать смягчению напряженности между Ираном и Израилем. Тем более с учётом бессрочной экономической выгоды для всех – отметим, от транзита нефти через Саудовскую Аравию и Израиль из любых стран региона.В пользу такого сценария говорит и то, что Иран и Турция до сих пор не договорились о сооружении нефтепровода из Ирана к какому-либо турецкому средиземноморскому порту. При этом переговоры «по теме» периодически ведутся уже который год. Турецкая сторона предлагает подключить трубу из Ирана на юго-востоке Турции к нефтепроводу Баку – Тбилиси – порт Джейхан, контролируемому хорошо знакомой россиянам компанией BP – «Бритиш петролеум». Но иранская сторона выступает за «самостоятельный» иранский нефтеранзит через Турцию. Как можно сегодня, в условиях глобального противостояния «все против всех», оценивать нефтетранзитные договоренности Эр-Рияда с Тель-Авивом и нормализацию ирано-саудовских отношений? Скорее всего, позитивно, тем более что они реализованы почти синхронно и весьма далеко выходят за рамки «треугольника» Израиль – Саудовская Аравия – Иран.