Кому на самом деле нужно опасаться знаменитой «русской угрозы»
Предупреждение Владимира Путина о том, что Россия непременно ответит на новые американские ракеты в Европе, является пустой угрозой. Об этом в эфире телеканала CNN заявил госсекретарь США Майк Помпео.
Таким образом, шеф американской дипломатии «отрецензировал» речь российского президента во время оглашения послания Федеральному собранию 20 февраля.
Тогда, комментируя выход Соединенных Штатов из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД), глава государства сказал, что в случае размещения запрещенных американских ракет в Европе нам придется нацелить свои средства поражения не только на места их базирования, но и на центры, где принимаются решения об их запуске. При этом Путин подчеркнул, что Россия не собирается размещать ракеты в Европе первой.
В воскресном сюжете на телеканале «Россия-1» (ВГТРК) те самые центры принятия решений были названы.
На Восточном побережье Соединенных Штатов — это здание Пентагона в Вашингтоне, в котором расположены высшие органы управления Вооруженными силами и Комитет начальников штабов, Кэмп-Дэвид — правительственный пункт управления, Форт-Ричи (штат Мэриленд) — пункт управления американского президента и командный центр Комитета начальников штабов. В числе целей на Западном побережье Мак-Клеллан (штат Калифорния) — управление стратегическими наступательными силами, а также Джим-Крик (штат Вашингтон) — пункт управления ядерными силами.
Однако Помпео слова Путина все равно почему-то не впечатлили. Он считает, что с помощью этой угрозы российский президент хочет вбить клин между США и Европой, а также прикрыть основную проблему — то, что Россия нарушала условия Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД).
Особенно показателен пассаж, где госсекретарь США говорит о том, что все европейцы тоже полностью поддерживают выход американцев из ДРСМД, и констатирует: «Мы вместе будем работать и дальше над обеспечением безопасности граждан США».
То есть, по сути, Помпео открыто признается, что Европу и европейцев — случись что — они отдадут на заклание во имя безопасности Америки и американцев…
Но почему они уверены, что сами в таком случае отсидятся?
— Идет вербальная война (я бы так это назвал), поэтому заявление Помпео вполне ожидаемо, — комментирует ситуацию член российского Экспертного совета Института социально-экономических и политических отношений, профессор Леонид Поляков. — Владимир Владимирович изложил нашу позицию и сообщил о тех мерах, которые мы принимаем для того, чтобы гарантировать свою безопасность. И не просто гарантировать, а еще и повысить её. Ответ от Соединенных Штатов должен был последовать, и то, что сказал Помпео, в общем, вполне понятно.
С их точки зрения, они, прежде всего, должны были среагировать на эту четкую позицию нашей страны, заключающуюся в том, что не мы инициаторы нового витка гонки вооружений. Не мы выходили из договора РСМД. И если со стороны США последуют какие-нибудь действия, направленные на то, чтобы сосредоточить в Европе ракеты этого класса (что повысит, таким образом, уровень угроз для России), мы ответим, как сказал президент, зеркально, но асимметрично в то же время.
— В чем заключается эта асимметрия?
— Заключается в том, что новые средства вооружения, которые уже сейчас проходят тестирование и вскоре поступят на вооружение действующей армии, они являются такими средствами, которые будут преодолевать любые оборонные рубежи. Иными словами, система ПРО, которую пытаются построить США, чтобы гарантировать себя от ответного удара, она будет легко преодолена.
То есть когда это было сказано, совершенно очевидно стало, что американцы, по сути дела, подставляют своих союзников и партнеров в Европе под непосредственный удар.
Более того, Путин еще и уточнил, что не только те страны, которые разместят у себя подобные ракеты средней и меньшей дальности, но и центры принятия решений нанесения удара по России тоже неизбежно будут уничтожены.
Для Помпео и для американцев встает решающий вопрос: как среагирует Европа? Действительно, европейцы поймут, что они отдаются на заклание, или нет?
Поэтому он попытался развеять все страхи на этот счет, заявив, что предупреждение Москвы «пустая угроза». Также это важно было ему сказать, с той точки зрения, что и американская публика, так скажем, не равнодушно отнеслась к тому, что сказал наш президент.
Поскольку то, что Путин сказал о параметрах новейшего российского оружия, полностью разрушает иллюзию американцев, что они защищены. Нанесение ударов ядерными ракетами по центрам принятия решений будет означать вообще конец всего — конец мира.
— Госсекретарь, видимо, этого не понимает, если бравирует в духе «А нам все равно», сказал бы честно: «Да, мы относимся серьезно…»
— Они не могут этого себе позволить. Они пытаются сделать вид, что со стороны России идет некий блеф, что президент Путин рассказывает о том, чего нет. А поскольку в Штатах запущены мощные программы довооружения и развития этих направлений (создание ракет средней и меньшей дальности), разработки новых средств защиты и поражения, для них очень важно сказать, что это все продолжает иметь смысл.
Потому что в чем, собственно говоря, центральный тезис Путина?
Центральный тезис заключается в следующем: «Ребята, пора остановиться! Поймите, ваши попытки каким-то образом получить одностороннее преимущество в любой момент разобьются в прах. Мы готовы создать такой вид вооружений, который преодолеет любые оборонные рубежи».
И это значит, что все те лоббистские группы в США, которые связаны с военно-промышленным комплексом, получают очень простой и ясный ответ: «Парни, сколько бы вы сотен миллиардов долларов не вкладывали в вооружение, это все бесполезно!».
Поэтому Помпео просто прижат к стенке, он ничего другого не может сказать.
Если он скажет: «Да, мы признаем, что зашли в тупик, и что все наши программы, которые нацелены на получение одностороннего преимущества, по сути дела, не имеют смысла», то это будет, в общем-то, катастрофа. В том числе, нынешней администрации в целом. Ведь что бы ни говорил Помпео, он это все-таки говорит не то чтобы напрямую от имени президента, но, в том числе, и от имени Трампа. И не только Трампа. Это еще и позиция Конгресса.
Поэтому его заявление нужно понимать таким образом: оно в одинаковой степени направлено и на европейских союзников, которых нужно каким-то образом утешить и успокоить. Сказать: «Не бойтесь, мы создадим такую систему ПРО, которая вас защитит».
И на собственную американскую публику, которая тоже должна успокоиться и понять, что все хорошо. Что огромный военный бюджет обеспечивает США неуязвимость и преимущество, а корпорациям, которые будут разрабатывать эти новейшие средства вооружения, стабильный, приличный доход, рабочие места и т. д.
— То есть, сам он ощущает серьезность ситуации, но признать открыто этого не может?
— Понимаете, поскольку идет вербальная война, здесь каждое слово на весь золота. Поэтому, естественно, тот текст, который он произнес, это текст, который он должен был произнести. Если бы он его не произнес, он бы не соответствовал своему месту и должности.
— Главное, чтобы они знали, что отсидеться, в любом случае, не удастся…
— Дело в том, что поскольку они этого не видели, у них остаётся элемент сомнения. Даже у профессионалов — у американских специалистов по вооружениям, — то, что продемонстрировал Путин, вызывает некий шок: «Разве это возможно?»
И у них есть право сомневаться. Поэтому что это абсолютно секретная область, в которую проникнуть американцы не могут, они могут только догадываться о том, что это действительно факт. Но поскольку остаются сомнения, они стараются играть именно на этом.
То есть, они пытаются создать впечатление, что Россия блефует, говоря о том, что у нас есть такие виды вооружений, которые невозможно перехватить. Это неизбежная позиция. И от нее никуда не денешься. Признаться в том, что мы их обыграли в этом смысле, они никогда не смогут.
— А Европа вообще понимает, что она — жертва? Помпео ведь в открытую говорит, что США волнует только безопасность своих граждан, безопасность европейцев их не волнует…
— Вот пусть европейцы тоже считают. Они же еще ближе.
На мой взгляд, так или иначе, до европейцев доходит понимание того, что они превращаются в мертвую зону, в заложников этого нового витка конфронтации. Но там есть разные персонажи, разные люди…
Скажем, поляки сами приглашают американцев создавать на своей территории военные базы и даже готовы за это платить. Варшава так стремится продемонстрировать свою лояльность в обмен на всяческие поощрения из Вашингтона.
Но в других, вменяемых странах — Германии, прежде всего, той же Франции, Италии — там, мне кажется, уже есть понимание того, что эта игра в безумие — просто чудовищный вызов обычному разуму. Что такие игры заканчиваются печально.
Поэтому остается ждать своей реакции от европейцев. Прессинг на них сейчас очень серьезный, но там, я думаю, в конце концов, придут к выводу, что полагаться на демагогию американцев совершенно невозможно.
