Уважаемые камрады. Прошу прощения но много букв, но меньше уложить не смог.
Для тех кому лень читать, краткое саммери:
1. Ситуация вокруг поставки С-400 и прочего в Турцию связано с личностью Эрдогана и его опытом политической борьбы. Упорство турецкой позиции это личное упорство Эрдогана.
2. Основной причиной покупки С-400 является газовая тема, которую пытается продвигать Турция и необходимость защиты данного проекта от возможных действий Израиля, а равно противодействию Израилю в реализации параллельного газового проекта.
3. С учетом внешних и внутренних факторов обстановка в Турции будет накаляться, а атаки будут направлены непосредственно на персоналию Эрдогана.
Тем, кто хочет, можете почитать рассуждения, но букв реально очень много. Тем кто не хочет предлагаю обсудить вопрос по вышепредставленному саммери.
Анатолийский мечтатель
Политика изобилует персоналиями, если и не случайными, то блеклыми и невыразительными, которые если и оставят свой след в истории, то лишь в виде нескольких строчек в энциклопедиях и подписей под рутинными государственными документами. Но иногда в политической плоскости появляются персоналии, перешагнувшие барьер рутины и начинающие творить историю. В момент начала их пути их действия могут показаться сумасбродными и неэффективными. В будущем? Ну а кто знает, что будет в будущем.
В настоящее время среди таких людей, которые выделяются и общего ряда серых теней, подобных экс президенту Франции Ф. Олланду (пройдет лет 10 и вряд ли кто то вспомнит (ну кроме профессиональных историков и политологов специально занимающиеся новейшей политической историей Франции), (пока что отличающемуся только безумством носимых им носков) а что вообще сделал это Ф. Олланд пока был президентом), или премьеру Канады, политику в нескольких поколениях Джастину Трюдо встречаются и более яркие персоналии. Кто то отличается яркостью языка и нестандартностью отдельных политических шагов, подобно президенту Филиппин Родриго Дутерте, кто то самостоятельными политическими свершениями, подобно Президенту России Владимиру Путину.
На общем сером фоне среди многих европейских политиков начала XXI века безусловно выделится Президент (а ранее председатель правительства) Турции – Реджеп Тайип Эрдоган. Выделится в том числе и потому, что в отличие от многих других политиков, чьи действия и решения продиктованы политической и экономической конъюнктурой у Эрдогана многие решения являются свойством его видения политики, его персонального восприятия пути, необходимого, по его мнению, для Турецкой Республики. Но собственно данное рассуждение не об Эрдогане и его политическом кредо, а о текущем моменте в мировой политике, в которой Турция умудрятся играть роль намного превосходящую ее собственный геополитический и экономический потенциал. Но без предисловия, разумеется, нельзя.
Путь
Об Эрдогане говорят всякое, что он происходит из аджарской или даже армянской семьи, хотя сам он это решительно опровергает. Родители не из самых влиятельных, отец был работником береговой охраны Турции. Обучался в религиозном лицее. С середины семидесятых был партийным активистом Партии национального спасения начала районного, а потом и городского уровня (в Стамбуле). Он работал в транспортных компаниях а с 1984 года стал одним из активистов исламистской «Партии благоденствия». Поднимаясь по партийной лестнице он все более и более входил в мир политики. В 1994 году он был избран мэром Стамбула. При этом не боясь идти на конфликт с властями. Когда в 1997 году Партию Благоденствия запретили за участие в религиозной исламистской коалиции (заветом отца Турецкой республики М.К Ататюрка в Турции не могло быть допущено религиозное управление) Эрдоган, видимо в рамках политического перфоманса, продекламировал публично политические стихи с привкусом исламистского контекста, приговорен к подстрекательству к насилию и религиозной или расовой ненависти и получил 120 дней ареста с запретом на осуществление политической деятельности, из-за чего ушел с поста мэра, но приобрел общенациональную известность и реноме лидера исламистских кругов Турции.
В 2001 году Эрдоган учреждает собственную партию «Партию справедливости и развития», которая успешно побеждает на парламентских выборах 2002 года. При этом имея судимость Эрдоган не имел права занимать какие-либо официальные посты. Премьером в это время был его заместитель по партии А.Гюль. Но благодаря поддержке Турецкого правительства, состоящего из представителей этой партии, американского удара по Ираку и на фоне этого достижения коалиции с представителями других (проамериканских) партий было изменено законодательство и Эрдоган стал турецким премьером. При этом, на фоне поддержки вторжения в Ирак Эрдоган смог решить и некоторые проблемы Турции, обеспечив возможность турецких войск проводить операции на севере Ирака против курдских вооруженных групп.
На протяжении всей своей карьеры Эрдоган использовал два важнейших орудия – популизм (выступая за то, что имело популярность в обществе) и принципиальность тех вопросах, где нужно было проявить политическую жесткость, даже при условии потенциальных рисков для его карьеры.
Критический для себя момент с крайним периодом пребывания на посту премьер-министра (не более двух сроков) он мастерски превратил в свою победу, обеспечив изменение Конституции, предоставившей президенту большие полномочия, чем главе правительства. В 2014 году он победил на первых прямых выборах Президента Турции поставив на пост премьера А.Давутоглу.
Таким образом, Эрдоган не стесняется в политических средствах для продвижения своей воли и не боится идти на риск, порой даже излишний. Фактически за время премьерства он сделал своими врагами практически всех. И либералов, из-за поддержки исламизма, и сторонников проповедника Гюлена (скрывающегося в США), которых считает врагами Турции, и исламистов, которые считают его предателем исламских интересов перед его личными амбициями и курдов, которые после многочисленных операций в турецких курдских провинциях и в Ираке считают его за одного из своих главных врагов. Таким образом, что у него не отнять, так это умения создавать себе политических врагов а также полное отсутствие каких-либо этических ограничений перед политической целесообразностью, что смогли на себе ощутить и его былые сподвижники и фактички вытесненный из власти А.Гюль и списанный после переворота 2016 года А.Давутоглу.
За это время Эрдоган не раз менял политические координаты взаимодействия с иностранными государствами от большой дружбы с США в период Иракских событий до фактически взаимных обвинений после 2016 года. От резкого обострения конфликта с Россией в связи со сбитым российским самолетом в Сирии, до активного взаимодействия после 2016 года. От критики операции «Литой свинец» Израиля до совместных деловых проектов, а затем фактически полный обратный разворот. Это свидетельствует о том, что Эрдоган не боится политической конфронтации, что с одной стороны говорит о политической решительности, а с другой об отсутствии сдержанности и осмотрительности, что рано или поздно может привести к его политическому краху.
В огне брода нет
Ключевым моментом в биографии Эрдогана стала попытка государственного переворота, приписываемого сторонникам Гюлена. На поверку за всем, к чему приписывается Гюлен можно смело увидеть американское Центральное Разведывательное Управление, под чьей защитой Гюлен и прибывает в США. Американцы без зазрения совести используют сеть организации Гюлена, имеющей свои представительства и институты в десятках стран мира. При этом, в выдаче Гюлена о чем Турция настаивала неоднократно США постоянно отказывают, собственно провоцируя Эрдогана на дальнейшие эскапады в адрес самих штатов.
Переворот 2016 года был организован масштабно, включал использование сухопутных войск, ВВС и морского флота и казалось не оставлял Эрдогану шанса на политическое выживание. Но благодаря вовремя полученной (от кого то, кто пока еще не назван официально) он успел эвакуироваться из отеля, где остановился и который подвергся атаке с воздуха, а затем смог организовать верные ему войска и партийные группы на подавление переворота.
После неудавшегося переворота Эрдоган окончательно переместился в поле конфронтации как с США по целому ряду вопросов, так и с Европейским Союзом. Последние годы практически похоронили более чем двадцатилетние идеи о вступлении Турции в Европейский Союз (одно время ту идею продвигал именно Эрдоган) и серьезно поставили под сомнение целесообразность сохранения Турции в НАТО. В области внутренней политики произошли большие чистки в армии, полиции, спецслужбах, правящей партии.
Попробуем определить, что сегодня представляют политические горизонты Эрдогана, а значит и Турции.
Сегодняшние реалии
Турция Эрдогана - это находящаяся на одном из мировых перекрестков больная большим числом политических и экономических проблем страна, пытающаяся не только самосохраниться, но и продвинуть пределы своих геополитических возможностей.
Сфера внутренней политики.
В этой сфере казалось бы все хорошо. Эрдоган – президент с очень широкими полномочиями, его партия – правящая в Турции, армия и полиция многократно зачищены от политических оппонентов, желание Эрдогана разобраться с представителями СМИ реализуются судебной системой практически беспрекословно. Но есть ряд важных моментов. Текущее положение Эрдогана не радужное. Причинами того являются:
Усталость общества от переизбытка «Эрдогана».
По большому счету Эрдоган стал монополистом на политическом поле Турции. Нет ни одного политика, который хоть в малой толике мог бы составить ему конкуренцию. А при таких условиях главным оппонентом Эрдогана становится сам Эрдоган. Точно такой же аспект наблюдается сейчас и в России, где роль и место Путина в политическом пространстве сложно переоценить, а политических оппонентов серьёзно уровня у него практически нет. В такой ситуации единственным оппонентом Путина становится гипотетический Путин, то есть такой образ который обыватель пытается сравнивать с реальным Путиным и часто мир фантазий берет верх (поскольку иногда Путин оказывается «недостаточно либералом», а иногда «недостаточно патриотом», а для кого то «недостаточно православным», но это уже вопрос для психологов, которым по роду деятельности положено изучать фантазии людей). Это вопрос сложен и требует отдельного исследования. Факт остается фактом. Эрдоган в Турции сейчас фактически соревнуется только с мнимым Эрдоганом и в будущем он будет этому мнимому Эрдогану все больше и больше проигрывать, на фоне того, как общество будет приписывать ему естественность за все, в том числе за то, что в принципе не входит в предмет его деятельности. Но с этим можно бороться. Найди предмет для национальной гордости, активизируй его в нужный момент и вот ты снова на коне и с флагом победителя. Ничего нового со времен Макиавелли.
Слабости партии.
Правящая партия в Турции слабеет. Это закон любой партии, находящейся у власти. В такую партию стремятся войти все, кому важней всего карьерные вопросы, а под какими знаменами не важно. В результате за последнее десятилетие к правящей партии прибило такое количество политического мусора разных форматов, что они стали откровенным бременем для партии. Но партийных чисток пока что не происходит. Полагаю, что только пока, так как очищение партии и проведение этого в рамках широко освещаемой и правильно подаваемой политической программы станет для Эрдогана подспорьем. Когда понадобится. Но не сейчас.
Наличие устойчивых антиэрдогановских трендов.
С этим сложнее. В Турции есть ряд тем в которых Эрдоган не сможет удержаться. Это тема религиозная, где Эрдоган вынужден балансировать между крайностями. Он безусловный враг для сторонников ультрасвестких политических течений потому, что поддерживает исламистов. Но их сравнительно немного. Он безусловный враг ультрарадикальных исламистских течений, потому, что фактически работает на их же поле, но не в их политической тональности.
Эрдоган безусловный враг курдским политическим группировкам, достаточно влиятельным, чтобы проводить собственную партию в Парламент. Его действия против курдов, хотя и направлены на укрепление Турции как государства одновременно задевают чувства национально идентичности многих турецких курдов, создавая дополнительное напряжение.
Наконец, Эрдоган большой враг разного рода НКО, работающих на европейских и заокеанских хозяев. В этом плане такие НКО верный проводник на национальной почве текущих геополитических интересов тех структур, которые за ними стоят.
Как следствие первый звонок – двукратное поражение в Стамбуле, на выборах победил сторонник оппозиционной народно-республиканской партии Экрем Имамоглу. Эрдоган бился за сохранение для своих сил Стамбула как мог, но проиграл. Нет, разумеется не он сам. Проиграл политически тяжеловес представитель Партии справедливости Бинали Йилдырым (ранее премьер-министр и председатель парламента Турции), но Эрдогану от этого не легче. Памятуя о том, что Эрдоган сам из мэров Стамбула можно подчеркнуть, что эта должность для него сакральная и теперь к Стамбулу он будет присматриваться вдвойне. А результата понятен. Жители Стамбула более про европейские, чем представители других городов, они находятся под наибольшим активным воздействием любых политических партий и сил и на них более всего отражается любое изменение в политическом поле. Но то, что сегодня в Стамбуле, завтра может быть во всей Турции.
Таким образом, мы можем констатировать факт негативного внутриполитического тренда для Эрдогана, при констатации наличия у него некоторого времени для исправления ситуации.
Внутренняя экономика.
Турецкая экономика сейчас находится в зоне турбулентности. В 2018 году она выросла на 2,8 %, что в принципе не так уж и плохо, но в 2019 год она должна упасть по мнению многих экспертов примерно на 2,5 %. При этом наблюдаются очень негативные моменты, связанные с неустойчивостью турецкой лиры. И беда не в том, что лира дешевеет. Беда в резких и внезапных скачках курса, то падения, то взлеты. Высокая волатильность не может не беспокоить инвесторов, предпочитающих стабильность. С другой стороны, Турция утратила свое место хотя и рискованной, но очень доходной точки вложений. Сейчас есть десятки других стран, претендующих на приток инвестиций. Не добавляют оптимизма и попытки зарубежных стран ограничить поставки турецкой продукции и ЕС и США устанавливают дополнительные пошлины на турецкие товары. Не добавляют уверенности и заявления из США, обещающие большие неприятности ля турецкой экономики вследствие строптивости Эрдогана.
Турецкое правительство понимает это и предпринимает максимум усилий для противодействия. Во-первых, в Турции запущена программа диверсификации экономики, что позволит сделать ее более устойчивой к потрясениям.
Во-вторых, Турецкий Центральный Банк увеличивает золотовалютные резервы. Если по состоянию на середину 2018 года они составляли 97 млрд $ США, то в июне 2019 уже 137 млрд $ США. Эта подушка безопасности может несколько снизить негативные эффекты в турецкой экономике.
Внешняя политика.
С точки зрения внешней политики Турция ведет крайне опасную и очень активную игру. Эта игра связана с попыткой Турции занять принципиально лидирующее место одновременно в нескольких геополитических зонах и политических направлениях.
С одной стороны, это попытка нарастить влияние на Балканах и на Ближнем Востоке. По большому счету с момента крушения Османской Империи Турция фактически оказалась выставленной и того и с другого участка большой геополитической игры. Попытки укрепиться на Балканах связаны с поддержкой Албании и боснийских мусульман. Но на этом участке очень высока конкуренция. И те и другие – давняя клиентура США, некоторые интересы в отношение них реализует и ряд европейских государств. Ряд же других стран имеет давний опыт негативного отношения с Османской империей и Турцией, что затрудняет какое-либо серьезное влияние.
На Ближнем Востоке тоже крайне сложно. Антиизраильские заявления Эрдогана по большому счету направлены на попытку укрепления авторитета Турции в глазах арабской улицы, враждебно настроенной по отношению к Израилю. При том на данном фоне Турция фактически вторгается в поле интересов ряда других арабских стран. В результате Турция оказывается поставленной в позицию конфронтации как с коалицией деспотий Персидского залива (Саудовская Аравия, ОАЭ, Бахрейн, Кувейт), так и с новыми игроками (Катар и т.д.). В результате такое противодействие выливается в крайне серьезные противодействия, в том числе, например, в кампанию по разоблачению убийства в Стамбуле саудовского журналиста Хочигжи, ставшего благодаря активности МИД Турции чуть ли не темой номер один на Ближнем Востоке. Фактически у Турции нет серьезных клиентов на Ближнем Востоке, тех сил, которые бы полагались на Турцию и решали с ее помощью какие-либо задачи. Популярность на арабской улице - это хорошо, но это не приносит дивидендов. В результате, Турция пытается протянуть вектор своего влияния через нестабильные образования, например, отдельные силы в Ливии и ряде других стран.
Во многом это вызвано самим стремлением Эрдогана увидеть Турцию в качестве одного из столпов исламского мира. Но задача для текущего момента практически неподъемная.
Еще одним традиционным направлением Турецкой активности является Кавказ. Но тут скрыты два важны подтекста. С одной стороны, Кавказ слишком мал для того, чтобы вести там серьёзную игру, а с другой стороны перегружен игроками, как естественными – Россией (с Северным Кавказом в ее составе, векторами сил в Абхазии и Южной Осетии, военной базой и деловыми контактами в Армении, серьезными проектами в Азербайджане) и Иран (приграничное сотрудничество с Азербайджаном и Арменией, участие в транспортных проектах), так и пришлых (США и ЕС), которые пытаются делать большую политику вокруг бессильной Грузии и влезать в армянское и азербайджанское политическое пространство. То есть игроков очень много, а пространства в которой можно было бы вести игру – очень мало. В таком случае, Турции вряд ли удастся серьезно продвинуть кавказский вектор. Кроме того, не стоит забывать и стандартных трендах. Азербайджан осуществляет достаточно активные контакты с Турцией, а Армения крайне болезненно относится к каким-либо вопросам, связанным с турецкой деятельностью. Фактически пространством игры остается только Грузия, в рамках которой турецкие устремления нацелены, пожалуй, только на Аджарию. На других пространствах вести игру им крайне проблематично.
Наконец отдельной темой является Сирия. Турция играла и играет крайне опасную игру в Сирийской теме. С одной стороны, Турция стремиться использовать сирийскую тематику для того, чтобы продемонстрировать свою важность для решения вопросов арабских народов. Но тезис «Асад должен уйти» сейчас не только не моден, но и опасен. Посольства в Дамаске открывают многие арабские страны и конфликт с официальным Дамаском является в перспективе более проигрышной комбинацией, чем сотрудничество. Наличие идеи фикс о защите «туркоманов» в Сирии вряд ли может вылится во что-то большее, чем выторговывание для туркменского меньшинства каких-либо преференций в части организации местного самоуправления и представительства в органах государственной власти (например, одного гарантированного места в национальном парламенте, нескольких мест в представительных органах отдельных провинций, право на пользование языком и обучение на нем, возможно включение в структуру органов внутренних дел туркоманского ополчения). Попытка поддержать силы фронта Аль-Нусра и иных исламистов Идлиба ничем хорошим для Турции не закончится. И Анкара это прекрасно знает. Сохранение турецкого присутствия в Идлибе для Анкары это разменная карта. Эрдогану нужно минимизировать курдскую автономию на восточном берегу реки Евфрат. Сделать это сейчас в присутствии там американских и британских инструкторов без больших проблем вряд ли возможно. США, заявившая о готовности уйти из Сирии пытается уйти не уходя. Попытка «подбить» на введение в эту зону сухопутных войск Германии и даже (что кажется практически шуткой) Дании пока что проваливается. В результате США находится в прокрустовом ложе. Уйти и бросить курдов США перед лицом турецкой опасности (а уж турецкая армия с курдами церемонится точно не будет) не может, т.к. это полностью похоронит идею Курдистана, а значит, и поползновения США на продвижение данной темы в Ираке и Иране. Не уйти тоже не может, т.к. это будет вскоре осложнять для Трампа процесс выборов. Дело в том, что американские войска где-либо в зонах конфликта это потенциально один из самых больных вопросов для Трампа. Гибель американских военных в Сирии или Афганистане в период активной фазы выборов 2020 года будет использована противниками Трампа для того, чтобы противодействовать его планам на второй срок. В результате сейчас Трамп готовит победное бегство из Афганистана, пытаясь достичь политического консенсуса с Талибаном (включение талибов во власть без разрушения ее структуры) и пытается кем-то замостить собственный вакуум на восточном берегу Евфрата. Времени остается мало, выборы американского президента уже скоро перейдут в активную фазу. Эрдоган это отлично понимает, как и то, что наличие Идлиба к тому моменту даст возможность торга с Сирией (и стоящими за ней Россией и Ираном) обменять Идлиб на зачистку от курдских экстремистов Восточного берега Евфрата. Турция тянет время. Давно в прошлом активная работа с ИГИЛ по скупке похищенной нефти. Давно в прошлом любые экономические бонусы от присутствия в Сирии. Экономически эта авантюра становится крайне убыточной. Остается чистая политика.
Таким образом, благодаря Эрдогану, Турция оказалась втянута в серьёзный клубок геополитических противоречий, не имея при этом ни сил решить его в свою пользу, ни воли выйти из него с учетом возможных последствий (обострения внутриполитического вопроса и обрыва многих связей в арабском и исламском мире).
Великая энергетическая держава.
Обладание энергоресурсами и способами их транспортировки очень серьезно влияет на геополитическое влияние государств. Неизвестно, когда Эрдоган решил, что обладание газовыми потоками это то, что то, что даст большее влияние, чем вооруженные силы, но этот тезис Эрдоган поднял в качестве своего знамени. Построив «Голубой поток» (в 2001-2003 годах) Турция развернула большую активность в этом направлении. В этом году запущен Трансанатолийский газопровод для транспортировки Азербайджанского газа в Европу, строится «Турецкий поток», ставший заменой «Южного Потока». Фактически Турция становится одним из наиболее крупных хабов газопроводных проектов на Юге Европы.
Но этого Турции мало. Эрдоган серьезно нацелен на добычу газа на средиземноморском газоносном участке. И это обещает стать испытанием для Турции едва ли не большим, чем конфликт в соседней Сирии. Дело в том, что добывать газ придется в рамках не полностью разрешенного конфликта вокруг Кипра. Северный Кипр (признанный только Турцией) фактически не рассматривался как зона какой-либо эскалации конфликта, но с учетом обнаружения газоносных недр на шельфе он становится очень лакомым куском, которые с радостью бы откусили другие игроки, от соседней Греции, до транснациональных корпораций, поддерживаемых отдельными странами.
При этом Турция проявляет повышенную активность готовясь уже сейчас проводить доразведку месторождения и начать буровые работы. Это не может не вызвать стремление других игроков потеснить конкурента, тем более, что рядом и шельф Ливана и виды на него Франции и Саудовской Аравии, и Республика Кипр с особой ролью Великобритании (и ее суверенных военных баз) и Израиль, готовящийся осваивать «Левиафан». А это значит и обострение внешнеполитической игры и возникновение у некоторых игроков внутренних сложностей (и Эрдоган возможно еще вспомнит митинги в Стамбуле, инициированные его противниками).
Между тем Турция серьезно настроена на отстаивание своих позиций в вопросах газодобычи и поставок, а, следовательно, будет пытаться добиться этого любыми способами, в том числе и защищая себя от военных угроз.
Система раздора.
Самой комментируемой новостью по Турции безусловно стала поставка российских систем ПВО С-400 в Турцию. Уже прибыло 7 бортов с элементами системы. Ее отправка демонстрировалась в эфире новостных каналов, и многие эксперты наперебой дают прогноз последствий данной поставки для Турции и ее будущего.
Некоторые эксперты даже прогнозируют выход Турции из НАТО на фоне постановки на дежурство данных систем ПВО. Для России это продвижение своего оружия в страну НАТО конечно же имеет большое значение. Поставив эту систему в Китай, а сейчас в Турцию, имея договоренности с Индией в списке возможных приобретателей Саудовская Аравия, Катар, Марокко, Египет, Вьетнам и Ирак.
Турция в процессе борьбы за «С-400» выдержала тяжелейший прессинг со стороны США. От угроз как Трампа, так и почти всей его администрации, от экономических санкций (часть из которых уже ведена, а часть только выдвигается), до прямого запрета на продажу Турции американских самолетов F-35. Все это на фоне отказа США от поставки Турции систем Пэтриот в свое время. Этот факт нужно особо отметить. США крайне редко отказываются кому-то продавать оружие без видимых причин. А тут отказ. Но об этом позднее.
Но Турция. Зачем стране НАТО системы ПВО/ПРО не адаптированные к стандартам НАТО? Ответ очевиден, для того, чтобы иметь возможность противодействовать другим игрокам, вооружение которых подходит под стандарты НАТО в первую очередь в авиации и ракетных системах. И тут список тех, кто возможно захочет поговорить с Турцией с точки зрения силы достаточно пестр. Это и Греция – заклятый друг Турции, страна НАТО и ряд стран, хотя и не включенных в НАТО, имеющих натовское оружие (Саудовская Аравия, Катар, ОАЭ, Израиль). У Турции есть основания для опасения, например, на случай диверсий со стороны кого-то из указанных игроков в первую очередь Греции и Израиля. Первые могут быть вовлечены в конфликт элементарной провокацией вокруг кипрской проблемы, вторые могут проявить своенравность в части дележа средиземноморского газа. А учитывая, что между Израилем и Турцией только Ливан, в воздухе которого израильские ВВС чувствуют себя вполне уверенно, то получается, что есть чего опасаться.
Более того, именно Израиль и является вероятнее всего основным заинтересованным субъектом в том, чтобы С-400 не попали в руки Турции и именно против Израиля Турция собирается использовать свои системы ПВО. Почему?
Во-первых, отношения между эрдогановской Турцией и натаньяховским Израилем далеки от идеала. Взаимные претензии, обострения, периодические вбросы в СМИ негативной информации. Все это свидетельствует о том, что у данных стран очевидный разлад.
Во-вторых, газовый спор. Израиль и Турция – прямые конкуренты в добыче и возможной поставке газа в Европу и если в вопросах добычи конфликта и не случиться, то в части поставки вполне возможно. У Израиля есть лишь два варианта поставки этого газа в Европу. Первый это строительство завода по сжижению газа на своем побережье, заправка ими танкеров и отправка в Европу. Проверено, надежно, но дорого и странно. Фактически с месторождения газ легче всего доставить до Кипра и дальше поставлять в Европу. Строить заводы по сжижению, разжижению газа иметь целый флот танкеров … Слишком дорого и муторно. Но вероятный (и, наверное, единственный) маршрут поставок через Кипр может попытаться блокировать Турция, которая в принципе может вскоре стать чуть ли не монополистом транзита и поставок газа в Южную Европу. Если дело пойдет к конфликту основным средством влияния Израиля на ситуацию станет авиация Израиля, а для защиты от нее нужны системы ПВО.
В-третьих, если в мире что-то и может убедить США не продавать что то кому то, то это либо сами национальные интересы США, либо интересы Израиля, переданные через каналы его лобби. С очень большой вероятностью можно предсказать, что отказ поставки систем Пэтриот, о котором, кстати говорил турецкий премьер был инспирирован именно Израилем. Израиль прекрасно знает, как работает С-400 (хотя бы по их работе в Сирии, где из С-400 по Израильским самолетам ударов пока не было, но фиксация израильских целей и сопровождение велось и предоставлялось израильской стороне в качестве демонстрации возможностей) и понимает, что для них наличие данной системы у Турции станет крайне важным средством сдерживания газотранспортных аппетитов Израиля.
Конечно же разговоры о том, что покупка С-400 приведет к выходу Турции из НАТО - это преувеличение. Вторая по численности армия НАТО, фактически цементировавшая южный фланг альянса в его противостоянии с Советским Союзом это, разумеется, не тот кирпич, которым можно расшвыриваться. Однако ключевым вопросом является то, насколько НАТО уже функционально в своей способности решать военные задачи. Для США похоже НАТО превратилось в клуб по принуждению к покупке американской военной продукции. При этом южный фланг НАТО в контексте его противостояния с Россией фактически развалился благодаря появлению военных баз России в Хмейниме и Тартусе. США формирует новый альянс для Персидского залива, некий аналог НАТО с восточным колоритом. А европейские партнеры все больше и больше говорят о необходимости общеевропейской армии, что с учетом прихода в евроструктуры У. фон дер Ляйен может найти второе дыхание. Но НАТО пока что продолжит сохраняться и продолжит удерживать в своей орбите Турцию, пусть даже и с С-400, поскольку для НАТО наличие в альянсе Турции куда значимее ее отсутствия. При условии выхода Турции из Альянса можно ожидать резкого обострения турецко-греческих противостояний, а в перспективе и конфликтов за обладание островами Эгейского моря. При этом греческая армия вряд ли сможет что-то серьезно противопоставить турецкой с учетом экономических потенциалов и состава вооруженных сил (исключая, разумеется для обоих государств оккупации их территории и оставляя место только для локальных стычек в рамках границы на Балканах и в конфликте вокруг Северного Кипра и островов Эгейского моря. В таком случае, флот и авиация Турции будет иметь очевидный приоритет и в полной мере может встать вопрос о включении в конфликт стран НАТО (или их уклонения от него). Но вопрос не в потенциальном конфликте Греции и Турции, а лишь в том, что это слишком затратно.
При любых обстоятельствах, Эрдоган является одним из самых больших возмутителей спокойствия в Европе и его светлое политическое будущее, безусловно, не будет безоблачным. Уже в этом году Турцию ждут атаки на финансовых рынках, в Стамбуле могут начаться крупные антиправительственные демонстрации (поддержанные мэрией города), а ситуация вокруг добычи газа в Средиземном море перерасти в острую фазу, близкую к военному противостоянию. При этом 65 летний анатолийский мечтатель Реджеп Тайип Эрдоган является тем, при ком, либо турецкое влияние в ближайшее время возрастет, либо рухнет, вместе с политической карьерой, а возможно и жизнью самого Эрдогана.
Невыездной Нетаньяху. Западные страны признавшие выданный МУС ордер на арест Нетаньяху и Галланта. Также к списку присоединилас