Из авторитетного агентства Moody’s Россию попытались то ли успокоить, то ли вдохновить, повысив ей суверенный рейтинг до инвестиционного уровня. Но после этой сладкой пилюли, от которой нашей реальной экономике ни холодно ни жарко, тут же последовало что-то вроде болезненной прививки: речь зашла о ключевых рисках нашей экономики.
Среди них в этом своеобразном кратком курсе политэкономии от Moody’s на первые места выбились отнюдь не экономические и даже не финансовые, а политические факторы. Такой подход откровенно противоречит всем традициям подобных экспертиз, тем более что на первое место так и просится набившая оскомину тема несменяемости власти. Похоже, это главный из внутренних рисков для российской экономики, хотя прямо на это в отчёте Moody’s и не указывается.
Необходимо отметить, что агентство впервые в своей практике упомянуло риск такого рода. Дословно оценка Moody’s переводится как риск "неорганизованной смены режима", и при этом отмечается рост недовольства россиян политической системой и потенциальные проблемы с переходом власти из-за "доминирования Путина". Нельзя не отметить, что даже в 2007-2008 годах, когда проблема «преемника» действительно была актуальна, в экономических обзорах Moody's не было и речи о политических рисках.
Возможные проблемы со сменой власти в стране, похоже, вообще никогда не упоминались, а теперь вдруг в Moody’s решили оценивать риски в достаточно отдалённой перспективе 2024 года. Эксперты агентства признают, что Владимир Путин вовсе не обязательно должен покинуть политическую сцену в том самом 2024 году. Однако, на их взгляд, доминирование нынешнего президента в российской политике "осложнит переход к новому политическому руководству".
Знакомясь с такого рода оценками Moody’s, вполне можно подумать, будто россиян вообще не волнует вопрос «Что после Путина?» Но нетрудно заметить, что в отчёте Moody’s этот самый главный тезис вообще-то аккуратно упакован где-то в середине документа. Однако и первый по списку из ключевых рисков вполне можно рассматривать как прямое следствие этого главного.
Эксперты Moody’s не сомневаются, что основное препятствие для роста инвестиций и производительности в России — это доминирование госсектора и рост монополизации. По их оценкам, отнюдь не бесспорным, госсектор занимает в российской экономике до 50 процентов. Именно это, по мнению аналитиков, и «создает неравные условия для деловой активности». Не будем оспаривать, насколько монопольные позиции у тех структур, которые в Moody’s однозначно считают доминирующими, отметим лишь, что большинство из них занимают не самые низкие позиции как в российской, так и в мировой экономике.
Именно госсектор, по оценке экспертов Moody’s, продолжает препятствовать не только повышению производительности труда, но и росту инвестиций. У авторов нет никакой уверенности в том, что иностранные инвестиции действительно приносят нашей экономике сколько-нибудь реальную пользу, в то время как отдачу от инвестиций государственных мы можем видеть собственными глазами. И это при всех откатах, взятках и прочих милых «особенностях национального бизнеса».
Именно госсектор, опять же, по оценкам Moody’s, в данном случае, практически бесспорным, создаёт неравные условия для деловой активности. Монополии, что с ними поделаешь, хотя знали бы в Moody’s, какая у нас жестокая конкуренция внутри тех самых монополий. Впрочем, это – лирика, но именно госсектор, опять же, по оценкам экспертов агентства, формирует в России такие правила игры, которые никак не сочетаются и со священным правом собственности, и с верховенством закона. До сих пор в отчётах Moody’s нам не приходилось так много читать о высоком уровне коррупции и низком уровне законности, о неэффективности судебной системы, наконец, о низком качестве российских институтов.
Во многом с экспертами Moody’s нельзя не согласиться. Так, засилье госсектора действительно становится просто невыносимым в таких сферах, как добыча полезных ископаемых, транспорт или финансы. Нас, как и специалистов из рейтингового агентства, не может не беспокоить и ситуация в российской коммуналке, где сколько-нибудь успешные частники практически тут же поглощаются структурами, близкими к власти, неважно – центральной или местной.
При этом в агентстве Moody’s, похоже, давно списали в долгий архив и сомнительные результаты приватизации в России, когда наиболее привлекательные активы были расписаны по ограниченному кругу «привилегированных» олигархов, и устроенный по лекалам Чубайса «распил» энергомонополии РАО «ЕЭС России». При этом тот факт, что государственный заказ со стороны ещё не распиленных монополистов, таких как «Газпром», РЖД, «Роснефть» и ведущие банки, фактически держит на плаву малый и средний бизнес в стране, во внимание не принимается вовсе.
Зато на фоне серьёзной озабоченности в связи с демографической ситуацией в России, никаких беспокойств не высказано специалистами агентства ни в адрес промышленности в целом, ни по поводу энергетики и сельского хозяйства. Российскую оборонную промышленность, а также атомпром и космическую отрасль в Moody’s предпочитают вообще не замечать, хотя они всё отчётливее претендуют на роль тех самых локомотивов, способных вытянуть нашу экономику на траекторию роста.
Зато западные аналитики всерьёз и вообще-то обоснованно обеспокоены жизнеспособностью российского ИТ-сектора, который, по их оценкам, также испытывает государственное вмешательство. Хотя, на наш взгляд, там сейчас впору говорить о куда более масштабном иностранном вмешательстве, причём совсем не обязательно — западном. Тем не менее, в IT-секторе вмешательство бюрократии носит почти повсеместный характер в виде либо мягкого привлечения фирм по кибербезопасности к шпионажу или же принудительной передачи контроля над успешным бизнесом структурам, близким к власти.
Среди внешних рисков для России те, которые напрямую связаны с политикой, у зарубежных аналитиков тоже далеко не на последних ролях. Несмотря на то, что Россия продолжает демонстрировать удивительную стойкость по отношению к санкциям, именно их Moody’s считают наиболее опасными для нашей экономики. Но это при условии, что американское правительство всё же пойдёт на введение санкций против суверенного долга России, а также напрямую — против российских госбанков и структур, которые участвуют в реализации проекта газопровода «Северный поток-2». А также при условии, что за американским правительством последует и Евросоюз, в чём есть очень большие сомнения.
До сих пор действие санкций, как известно, смягчалось ограничениями как по срокам, так и по адресатам. История со структурами Олега Дерипаски вообще заставила весь мир говорить не столько о сугубо избирательном характере санкционной политики, сколько о попытках американского бизнеса использовать их в качестве инструмента примитивного отъёма собственности.
Не менее, а быть может, даже более важным внешним риском Moody's считает снова растущий отток капитала из России. Те же самые санкции на какое-то время вообще развернули финансовые потоки, и теперь специалисты выражают большие сомнения в том, что отток капитала сможет вновь достигнуть рекордных уровней 2014 года. Но ведь с риском новых санкций под удар может попасть большая часть финансового сектора российской экономики. А это прямой стимул к выводу капиталов за рубеж.
Невыездной Нетаньяху. Западные страны признавшие выданный МУС ордер на арест Нетаньяху и Галланта. Также к списку присоединилас