Не знаю, как сейчас, но в те благословенные времена почему-то, если видишь товарища с погонами «прапорщика-сверчка», почти в 100 % случаев носить он будет какую-нибудь говорящую фамилию типа «старшина Хомюк», ну или… что-то вроде.Был такой экземпляр и у нас… Подвизался он на какой-то непыльной должности в ТЭЧ, но чем занимался, убей бог, никто не знал. И по фамилии тоже. Все его просто Мыколой звали.Но знали точно одно – если где-то рядом объявлялся Мыкола на своём верном двухколёсном росинанте модели «Украина», то обязательно что-то полезное в хозяйстве пропадёт бесследно… А полезных в хозяйстве вещей на аэродроме множество. Правда, аэродром вроде как военный объект: охрана, полоса отчуждения, колючка. Но когда это нашего человека останавливало? Тем более что есть замечательный велосипед. Говорят, вьетнамские партизаны по «Тропе Хошимина» на велосипедах до полутонны груза за раз возили. Мыкола вряд ли был знаком с опытом вьетнамских товарищей, но точно им не уступал. Труба ВД, нержавеющая трёхдюймовая – 7 метров одним хлыстом. Вот только что здесь лежала, у техпозиции. Нет, растворилась.Опять же, кто в теме, тот знает, что есть такая замечательная вещь, как авиационный чехол. Современные самолёты они, знаете ли, заботы требуют… И на самолёт «без мата» не входи. А чтобы покрытие нежное не поцарапать, делают эти чехлы из первосортного тонкого и прочного брезента, да ещё байкой в нужных местах подшитого. В общем, такая полезная вещь, просто что-то… А самолёты нынче тоже большие (даже если маленькие), так что чехол этот, понятное дело, не цельный, но даже сложенный, места занимает и весит немало.
«Антиматериальная бомба»
В общем, очередная лётная смена. Четыре утра, темень ещё, техники с механиками разбежались по капонирам, готовят машины к буксировке на техпозицию, расчехляем изделия, складываем чехлы на плоскости, водила цепляем – ждём АПА. Машинка подрулила, водило – на гак, сам – в кабину, механик – на АПА… Поехали полегоньку. Всё по уставу: машины рассредоточены, от дальних стоянок до техпозиции километра 3–4 пилить. Спать охота, а нельзя, у тебя за плечами бог знает сколько миллионов народных денег, а за рулём АПА – матросик с ОБАТО, который сам полгода как за рулём. А самое печальное, что связи-то с водилой никакой – он рулит, а ты в лучшем случае можешь руками помахать (если он вообще в зеркала смотрит, что не факт). Так вот и пилим «по тихой грусти» – с одной стороны, надо-то быстрее – нормативы никто не отменял и, если ты с подготовкой машины опоздаешь, то комэска инженера эскадрильи вздует, а тот, соответственно, тебя вывернет мехом внутрь... И пофиг ему, что у тебя АПА вовремя не пришло и что водила тормоз... Впрочем, их, скорее наоборот, «гонсчегов» тормозить надо, а то и спецтехнику, и борта порасшибают. Ему чего, срочнику, максимум на губе отдохнёт, а ты потом не расплатишься. Техник – он же такой, по жизни за всё крайний.Короче, волочём машину на техпозицию, и тут, как на грех, чехол с крыла падает... То ли механик неудачно положил у края, то ли на шве качнуло... И естественно, водила в зеркала не смотрит, как говорится, «проехали». Ладно, до техпозиции уже «рукой подать» – механик, «собака срочная», сбегает, принесёт, всё одно больше ни на какие осмысленные действия не способен. Докатили до техпозиции, пошла суета... Предполётная. Лючки вскрыть, разъёмы, питание, воздух, азот. Спецы бегают, дизеля коптят, рык, мат и прочая рабочая атмосфера...И в разгар этого процесса вдруг тебя кто-то лапкой сзади трогает...– Тащ... лейтенант, это, нет чехла.– Чего? Какого? Ты, «внебрачный сын среднеазиатского ишака», хорошо смотрел? Тут пятьсот метров чистой бетонки. Как можно не найти почти 20 кило брезента? Он что в воздухе растворился?– Да не знаю я... Всё обыскал в радиусе километра от того поворота... Нет чехла.А тут как раз и инженер эскадрильи пробегал с вечным вопросом, как в мультике: «И что у нас плохого?» Пришлось сдаваться. И понеслась. Ну прямую речь непосредственного начальства тут приводить бесполезно. А если перевести на «литературный» русский язык, то из монолога можно было узнать, что:
И по традиции – ни одного повтора.Но чехла-то нет. Даже если с техника вместе с механиком шкурки полностью снять, их максимум на пару метров крыла хватит... В общем, ищем чехол уже всей эскадрильей...При том, что самое странное: чехол – вещь немаленькая, посторонних на аэродроме тоже нет, по определению. ОБАТО на уши поставили сразу (есть у срочников такая привычка, как у сорок, подбирать всё, что не прибито гвоздями) – но опять же, 20 кг брезента на дембельский альбом не пришпандоришь. Нет чехла... Как сквозь землю провалился. И главное – когда? От момента падения до момента, когда механик за ним побежал, ну от силы 15 минут прошло. Ровное поле, видимость «миллион на миллион» – голый бетон и никаких кустиков. Здоровенный свёрток. Как инопланетяне унесли, видимо, на Тау Кита с чехлами для тарелок тоже напряжёнка.Тут кто-то припоминает, что видел приблизительно в это время и в том направлении нашего Мыколу с его велосипедом... Картина начинает проясняться, репутация персонажа известна. Правда, никто не понимает, как можно на велосипед утолкать такую кипу... Но все знают, что никакая формула, связанная с «массой/пространством/временем» перед нашим прапорщиком не устоит. Телепортация материальных ценностей – это ни фига не фантастика, а самая что ни на есть реальность.В общем, комэска с инженером вызывают нашего героя и в упор:– Мыкола, где чехол?– Що? Який чехол? Не бачив ни якого чехла...– Мыкола, вся эскадрилья видела, что …– Ни, брешуть, не брав, не бачив...– Сейчас вызовем комендачей, поедем к тебе с обыском...– Та хоть всего обыщите, нет у меня вашего чехла...****Финиш. Пропал чехол, растворился, истаял в глубинах вселенной – зря мы всё-таки на США дивизию прапорщиков не сбросили...
