Беловежская катастрофа – вывих, а не конец русской истории

Но рана декабря 1991-го ноет – и будет ныть, и оказывать огромное влияние на всех нас, и молодых, и старых, до тех пор пока мы не исправим этот вывих русской истории.

Да, именно русской и именно вывих. Потому что «главная геополитическая катастрофа 20 века» случилась именно с русским народом и его страной – и то, что она называлась СССР, ничего не меняет.

Проблемы прибалтов и среднеазиатов, кавказцев и молдаван, могут, конечно, рассматриваться и сами по себе – но это удел этих народов. Задача же русского народа – понять, что случилось с ним 8 декабря 1991 года. И строить свою дальнейшую жизнь можно двумя путями  - считая случившееся закономерным и непоправимым или оценивая его как случайное падение, последствия которого можно и нужно исправлять.

Речь идет не только и не столько о границах – речь о самоощущении русского народа как такового.

Распалась ведь не только большая Россия – сломался и весь социально-экономический уклад, весь строй жизни русского народа. Формально он назывался социалистическим – но на самом деле был гораздо более русским, чем нынешний. Не из-за формы собственности на средства производства – а по целям и идеалам, которые провозглашал.

Русские не обычный народ – которому достаточно просто хорошо жить на своей земле. Русские во многом мессианский народ – то есть народ, который ищет справедливость, как в отношениях между людьми, так и в отношениях между народами. Государство точно также является для русских не механизмом угнетения одних другими – а некоей формой организации справедливых отношений внутри общества, народа.

Русские не просто коллективистский, общинный народ – это народ, для которого прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно. Ответственность перед предками и потомками – именно это вызывает наше неудовлетворение сегодняшним днем, сегодняшним состоянием нашего государства. Причем любым, каким бы он ни был – кризисным, голодным, богатым, стабильным.

Единственное противоядие против этого – ощущение общности, единства всего народа, от верхов до низов, от молодых до старых. Понятно, что это скорее стремление, путь к единству, чем его достижение – невозможная, но прекрасная мечта, дающая силу русскому народу. Но без нее он не может и не будет жить – не просто превратившись в один из обычных народов, но и вообще исчезнув с лица земли.

Русские не могут быть обычными – они могут быть или исключительным, непохожим, или не быть вовсе.

Само образование русского народа и русского государства происходило вопреки обычным законам мировой истории – и присоединение многих других народов к русскому было не результатом банальных колониальных захватов, а следствием того самого поиска справедливости, присущего русскому народу.

Присоединенные или завоеванные народы не просто сохранялись в составе русской империи – они становились частью русского эксперимента по созданию новой, неизвестной формы совместного бытия в сверхгосударстве. И в имперский, и в советский периоды у этого процесса были свои сильные и слабые стороны – но он был естественным для русского народа. В 1991 году его не просто оборвали – русских отбросили даже не в 16 век: их поставили перед лицом конца истории. Русской истории.

Понятно, что отделение разных частей империи обосновывалось разными доводами – прибалты европейцы и хотят в Европу, среднеазиаты мусульмане и пускай живут своим укладом. Часть русских даже соглашалась с такой логикой – ну да, хорошо. То, что русский Ташкент или русская часть Прибалтики окажутся за границей – ну да, плохо, что делать, раз так все пошло?

Русских лишили огромной части их страны, раздели народ – а в довершение всего еще и разбили самих русских на три части: РФ, Белоруссию и Украину. Смирившись с этим, русские умерли бы как великий народ.

Возвращение Крыма воспринималось многими как русский реванш – вот, вернули свое. Но на самом деле присоединение Крыма было вынужденной мерой – реакцией на попытку намертво отколоть от России Украину, увести западную часть исторической России на Запад.

Возвращение Крыма и мятеж в Донбассе это лишь начало русского реванша. Но реванша не антиукраинского, ни антибелорусского или антиказахского – а реванша прорусского, восстанавливающего естественный ход русской истории.

Понятно, что в отколовшихся частях большой России предпринимаются попытки конструирования из русских антирусских – как мы видим это на примере Украины, где из местных русских и украинцев (то есть малороссов, части большого русского народа) пытаются создать отдельный «украинский народ». При всей бесполезности этой затеи, она все равно опасна – как минимум тем, что осложняет и оттягивает неизбежное воссоединение.

Но Россия должна не просто противодействовать попыткам конструирования Украины как альтернативной России – мы должны для самих себя четко обозначить то, что мы хотим.

Восстановление единой страны – под названием Евразийского союза. Построение новой социально-экономической модели, куда более социально и духовно ориентированной чем нынешняя, с приоритетом общего над частным, и национального над транснациональным. Государства, ощущающего себя продолжением тысячелетней державы, строящем свою будущее исходя из собственного исторического опыта – а не молодой федерацией, пытающейся соответствовать тем или иным модным мировым тенденциям, будь то в образовании или управлении.

Русская цивилизация и русское государство – как бы при этом оно не называлось – одно из самых сложных и хрупких в мире. Но при этом у него есть огромный потенциал и потрясающая жизнестойкость.

8 декабря 1991 года мы оказались в одной из самых низших точек нашей истории – но если мы захотим и поставим себе такую цель, то все сумеем исправить и выстроить новую вечную Россию. Да у нас и нет ни права, ни возможности не захотеть.