Бои за Дебальцево

Украинская версия сражения за Дебальцево в январе-феврале этого года. Материал собран путем опроса военнослужащих, принимавших участие в боях в районе этого населенного пункта. Поскольку именно автору данной статьи регулярно изливает душу в интервью командный состав ВСУ, включая самого Муженко, можно в некоторой степени считать этот материал полуофициальной версией событий от украинского Генштаба:

Подразделения, участвующие в обороне Дебальцевского плацдарма зимой 2015 года:

128-я ОГПБр,

17-я ОТБр,

1-я гвардейская ОТБр,

30-я ОМБр,

54-й ОРБ,

РТГр 169-й УЦ «Десна»,

79-я ОАЭМБр,

24-я ОМБр,

57-я ОМПБр,

26-я ОАБр,

27-я РАБр,

44-я ОАБр,

55-я ОАБр,

101-я ОБрО ГШ,

13-й БТРо «Чернигов – 1»,

25-й БТРо «Киевская Русь»,

40-й БТРо «Кривбасс»,

42-й БТРо «Рух Опору»,

батальон НГУ имени Кульчицкого,

8-й батальон НГУ,

батальон «Донбасс» НГУ,

милицейский батальон «Киев – 2»,

батальон патрульной милиции «Чернигов»,

милицейский батальон «Артёмовск»,

милицейская рота «Свитязь»,

3-й полк СпН,

8-й полк СпН,

73-й МЦ СпП,

91-й ОПОЗ,

Международный миротворческий батальон имени Джохара Дудаева.

Дебальцево

Дебальцево — небольшой городок в Донецкой области, находящийся на узле железнодорожной ветки — стало эпицентром одного из основных военных событий российско-украинской войны. Именно ожесточённые бои зимы 2014–2015 года привлекли к нему внимание, как к самой масштабной военной операции сепаратистов и войск РФ.

С начала вооружённого конфликта на востоке Украины Дебальцево, как и большинство других городов Донецкой области, перешло под управление самопровозглашённой «ДНР». В апреле 2014 года тамошние госинституты перестали подчиняться украинским властям.

После восстановления контроля над Славянском ВСУ перешли в наступление в секторе С, в котором находился этот населённый пункт. Во второй половине июля подразделения Вооружённых сил Украины начали наступать в сторону Дебальцево с целью рассечь территории Донецкой и Луганской областей. В результате непродолжительных боев 21 июля город перешёл под контроль ВСУ.

События конца лета-начала осени заставили пересмотреть концепцию ведения АТО после вторжения регулярных российских войск на территорию Украины. После чего в районе Дебальцево, в котором самым ближним к позициям сепаратистов был небольшой городок Углегорск, начала формироваться линия обороны.

Под Дебальцево с лета 2014 года не происходило серьёзных боестолкновений, но регион нельзя было назвать тихим. Только у 25-го БТРо за период с августа по январь погибло 8 бойцов. Диверсионные группы «Л/ДНР» постоянно ходили к городу. После объявленного в сентябре перемирия там выполнялся режим прекращения огня, хотя периодические обстрелы случались. Как потом оказалось, эти обстрелы были своеобразной мотивацией «закопаться», выстроить систему ВОПов и РОПов, вырыть окопы. Именно благодаря этому бойцы на Дебальцевском плацдарме понесли столь низкие потери во время интенсивного артиллерийского огня «Л/ДНР» и подразделений РФ в период зимних боёв (под низкими потерями имеется в виду до сотни погибших от артобстрелов в течении трёх недель с учётом их интенсивности). В январе-феврале на протяжении почти трёх недель два раза в сутки (ночью и к началу утра) по Дебальцево и позициям ВСУ возле него отрабатывали три дивизиона «Градов» (до 54 пакетов!). Помимо этого, по городу и окрестностям палили: батарея «Пионов», как минимум одна батарея «Ураганов», два дивизиона артиллерии 152-мм калибра. Артиллерию 122-мм калибра и миномёты при создавшейся плотности огневого поражения бойцы уже и не считали. После нарушения перемирия боевиками «ДНР/ЛНР» и начала ожесточённых боёв в районе донецкого аэропорта командование ВСУ поняло, что весь военный потенциал собирается для удара в одном из направлений, формируя ложные пути наступления. Оба армейских корпуса «ДНР» и «ЛНР» готовились к наступлению. Дебальцево, как одно из возможных направлений атаки, было усилено в январе 2015 года подразделениями ВСУ и МВД.

В районе города были начаты наступательные военные действия со стороны сепаратистов, которые достигли пика 22 января, что было озвучено самопровозглашенными властями «ДНР». В основном бои сводились к обоюдным обстрелам артиллерии, которая была расставлена в секторе. Именно от работы нашей у боевиков начались серьёзные потери. В ответ они наносили огневые поражения по посёлкам: Попасная, Троицкое, Никишино, Чернухино, Ольховатка, Редкодуб и по самому Дебальцево. Он был относительно плохо защищён, линия обороны была со стороны «Дебальцевского креста» — перекрёстка дорог перед городом.

За время осенних боёв в секторе сложилась эффективная система управления артиллерийским огнём. По особенностям рельефа местности самыми уязвимыми, с точки зрения возможностей артиллерийской поддержки, оставались опорные пункты в Никишино и Редкодубе, а также весь углегорский участок обороны. В штабе 128-й бригады была организована хорошая работа по огневой поддержке наших боевых порядков и довольно эффективная контрбатарейная борьба. Одну из ключевых ролей в налаживании эффективной боевой работы сыграли офицер 128-й ОГПБр «Скеля» и группа артразведки 25-го ОМПБ «Киевская Русь». Это позволяло на первых порах уверенно отражать массированное наступление противника, за исключением указанных проблематичных районов. Но невосполняемые в течение сражения потери артиллерии группировки в стволах значительно снижали мощь огневой поддержки. Так, убыль в артиллерии на протяжении трёх недель боёв составила около 70%. А все три САУ, прибывшие для восполнения потерь, вышли из строя по техпричинам в течение первых трёх суток. Причина — плохая подготовка и обслуживание при снятии с длительного хранения. Помощь «старшего брата» (артбригад с «большой земли») не могла полностью компенсировать эти потери. А модель управления огнём через несколько штабов снижала эффективность такой помощи на порядок. Только в финальной части сражения эта порочная практика была временно отложена и корректировщики практически напрямую работали со стволами «старшего брата», что дало очевидный и сокрушительный результат для противника.

Подобная картина с износом артиллерийских стволов и невысокой эффективностью работы артиллерии была и в других подразделениях, которые работали по Дебальцевскому плацдарму. Тотальное, нарастающее с каждым днём огневое превосходство противника не оставляло возможности удержать город.

С учётом того, что район соприкосновения был относительно небольшой и основные пути наступления были хорошо пристреляны украинской артиллерией, первые наступления боевиков захлебнулись. Обычная попытка штурма под Дебальцево выглядела таким образом: боевики с техникой пытались выдвинуться к укрепрайонам ВСУ, их замечали разведчики, работающие в районе боевых действий, и наводили на них артиллерию. После потерь, нанесённых огневым поражением, боевики ретировались. Идея боевиков раздавить сопротивление ВСУ под Дебальцево при помощи численного превосходства двумя корпусами «Д/ЛНР» не приносила своих плодов.

Основные потери сепаратистов вылились в противостоянии конца января. Учитывая бесплодность попыток наступления, в организацию боевых действий подключились штатные войска РФ с их командирами. Первыми ударом был выбран Углегорск параллельно с наступлением из Санжаровки на опорный пункт «Валера». Их целью было оформление окружения по линии Углегорск – Логвиново – Санжаровка. Бой на опорном пункте «Валера»  в деталях описан во многих источниках — как украинских, так и сепаратистских. В итоге противник потерял 5 танков, 3 из которых были уничтожены прямо на опорнике, в том числе их командира с позывным «Монгола». Одним из результатов этого боя было снятие комбата сепаратистского батальона «Август». После боёв за Новогригорьевку 7–8 февраля этот батальон был расформирован, после потери боеспособности ввиду больших потерь. Пехота до опорного пункта не дошла по той причине, что была рассеяна украинской артиллерией на подходе. Эти бои научили сепаратистских танкистов не атаковать украинские опорные пункты без поддержки пехоты.

Углегорск

Город был атакован 28–29 января. Там стояли несколько блокпостов, практически отсутствовали защитные сооружения. Оборона в основном осуществлялась подразделениями 13-го отдельного мотопехотного батальона и подразделений МВС (батальон «Свитязь»). По словам очевидцев, украинская техника не была вкопана, танки и МТЛБ не имели капониров и противотанковые пушки на танкоопасных направлениях стояли открыто, являясь лёгкой мишенью. Боевики проникли в город в гражданской одежде и в момент штурма поддержали штурмовую группу сепаратистов и военнослужащих РФ из Бурятии, которые были переброшены в числе подразделений, помогавшим в захвате Дебальцевского плацдарма.

Этот населённый пункт имел крайне не выгодное для обороны положение. Сам город и подходы к нему полностью просматривались и простреливались противником, напротив — со стороны врага было много «слепых» зон и плотных даже зимой «зелёнок», вплотную подходящих к городу и дороге Углегорск – Дебальцево.

Опорный пункт на железнодорожном переезде был буквально сметён в весьма короткое время, бои переместились в город. Обе стороны начали наносить взаимные удары артиллерии. В самом Углегорске начались танковые бои. По мнению очевидцев, Углегорск атаковала танковая рота противника. Четыре танка подорвались на минном шлагбауме у Углегорска, один вступил в бой в самом городе, подбив украинский танк, но был сам, в свою очередь, уничтожен другим танком ВСУ.

Параллельно этим событиям сепаратисты начали брать Углегорск в окружение. Учитывая тот факт, что силы сепаратистов и войск РФ значительно превышали силы и средства ВСУ в секторе, было принято решение отступить. На тот момент в городе оставалась уже небольшая группировка ВСУ, состоящая из артиллеристов (35 человек) и окопавшаяся в интернате милицейская рота «Свитязь» (37 человек).

В первый день штурма Углегорска командование сектора поставило задачу снять с Коммуны «кого можно» и в составе сводной колонны совместно с подразделением Нацгвардии «зачистить» город. Около 50 человек из состава 2-й роты и РОП 25-го ОМПБ во главе с комбатом на БТР-80 и 2-х БМП-1, совместно с подразделением Нацгвардии (около 50 человек) на 5 БТР-80 выдвинулись в Углегорск. В районе первых домов спешились и оставили бронетехнику. В город заходили двумя группами по параллельным улицам: одна во главе с «Высотой» (командиром 25-го ОМПБ) и «Скорпионом», вторая во главе с «Мажором» и «Бандитом». Через 3–4 квартала группа «Мажора» попала под перекрёстный огонь противника, засевшего в зданиях. Враг, судя по интенсивности огня, располагал значительными силами, поддержкой миномётов и снайперов. На первых минутах боя Нацгвардия, шедшая вторым эшелоном, отступила к «броне» и уехала. В начале боя украинские подразделения потеряли командира взвода «Бандита» и почти сразу и. о. командира 2-й роты «Мажора». Около двух часов, уже в темноте продолжался бой с превосходящими силами противника. Только после эвакуации убитых и раненных тактическая группа 25-го ОМПБ покинула Углегорск. Итог боя — 2 убитых, 3 раненых со стороны 25-го ОМПБ. Противник тоже, очевидно, понёс потери в результате этого боя, которые не было возможности подтвердить.

Подразделения ВСУ и МВД в течение двух суток контролировали южную часть города, кроме интерната. Был занят Дом культуры, который держали для подкрепления, которое должно было прийти. Но в связи с тем, что подкрепление всё никак не заходило, Дом культуры пришлось оставить.

Рота «Свитязь» и артиллеристы 13-го ОМПБ в течение трёх дней находилась в окружении в Углегорске, пока командованием рассматривались варианты атаки, позволившей вернуть город под контроль ВСУ. Подразделения 1-го батальона 30-й бригады и батальона «Донбасс» НГУ осуществляли попытки захода туда, но в результате боёв отходили. Под Углегорск выдвинулась группа 73-го МЦ, которая получила приказ в составе сводного отряда, состоящего из группы огневой поддержки и группы БПЛА, провести разведку района. Под Углегорском, у Дебальцево, разведчиками 73-го МЦ был замечен бывший комбат батальона «Донбасс» НГУ Семён Семенченко. Он с ротой «донбассовцев» подъехал к дороге на Углегорск у железнодорожного переезда, после чего было построение и группировка «Донбасс» НГУ выдвинулась прямо по дороге в город. Она без доразведки пошла в сам город, что вызвало удивление у разведки 73-го МЦ, которых отправили в этот район, чтобы произвести разведку района и передать данные для планирования эффективного штурма Углегорска, с целью разбить кольцо окружения, которое блокировало «Свитязь». Сам Семенченко развернулся и поехал назад в Дебальцево. Далее «донбассовцы», двигаясь по дороге в Углегорск, наткнулись на засады, выставленные противником у дороги (как потом выявили беспилотники 73-го МЦ, которая делала разведку района, с левой стороны дороги был окопан БМП и установлены пулемётные точки, с правой — окопан танк и тоже установлены пулемётные точки, со стороны дач работали снайпера противника), и, понеся потери, отступили. Разведчики 73-го МЦ доложили о бое, как и о том, что, по сути, они являлись свидетелями, как гражданское лицо отправило в бой подразделение НГУ, которое наткнулось на засады. После чего разведчики 73-го МЦ, собрав раненых «донбассовцев», отступили к Савельевке. Подразделение 30-й бригады пробилось в город со стороны Александровского / Каютино, но вынуждено было отступить, не успев эвакуировать «Свитязь» и артиллеристов.

Во время боёв в Углегорске впервые была замечена российская авиация. Бойцы увидели российский штурмовик, который, пролетая низко, «сделал коробку» и улетел в сторону Савельевки. БМП 30-й бригады, которая находилась перед городом, сразу ретировалась в поисках укрытия. Командиры подразделений дали указание прятаться своим бойцам, если они снова увидят самолёт, так как средствами ПВО те обеспечены не были. В дальнейшем российские штурмовики несколько раз видели подразделения 73-го МЦ, батальона «Донбасс», 25-го БТРо. 128-я бригада передала в штаб информацию о появлении российских самолётов в секторе.

На третий день боёв в Углегорске стало понятно, что отбить город не выйдет, к сепаратистам подошло усиление со стороны Кондратиевского в виде БТГр, оснащённой танками, БМП, БТРами, после чего подразделения ВСУ и НГУ занимались уже поставленной перед ними задачей по эвакуации роты «Свитязь» из окружения. По истечении трёх суток «Свитязь» и артиллеристы покинули место своего базирования и Углегорск без потерь, выйдя по маршруту, по которому на день раньше к ним подходило подразделение 30-й бригады.

Подразделения 30-й ОТБр перекрыли трассу за Углегорском, создав новый рубеж в обороне, на чём бои в этом городе завершились.

Никишино

26 января в район Дебальцевского плацдарма прибыл 25-й ОМПБ «Киевская Русь». Командование сектора сразу по прибытию поставило задачу выдвинуть одну ротную тактическую группу для замены личного состава на опорном пункте в Никишино и вторую — в район Коммуны. Из боевых подразделений батальона было сформировано две ротные тактические группы. Та, что на базе 1-й роты + разведвзвод (всего 52 человека + БТР-70), 27–28 января была направлена на опорный пункт в Никишино;, та, что на базе 2-й роты + РОП, — в район Коммуны. ПТБ была выставлена в районе железнодорожного переезда на дороге Углегорск – Дебальцево. Эти подразделения заняли позиции 28 января.

26 января группа рекогносцировки встретилась с комбатом 15 ОГПБ «Пеплом». От него получила уточнения, что личный состав на опорном пункте «Никишино» жаждет ротации, из вооружения он оставит 2 БМП и ЗУ в распоряжении 25-го ОМПБ. Относительно количества личного состава на ОП «Никишино» «Пепел» чётко ответить не смог. В общих чертах сказал, что в лучшее время там была примерно одна рота.

27 января на ОП в Никишино прибыл разведвзвод, а к вечеру 28-го — 1-я рота, итого 52 человека с одним БТР-70. В это время на ОП находилось подразделение 128-й ОГПБр в составе почти 100 человек, усиленные 3-мя БМП-1 и 3-мя Т-64. Командование сектора ставило задачу заменить пехоту на опорном пункте в Никишино, но по прибытию  тактической группы 25-го ОМПБ подразделения 128-й ОГПБр, сославшись на приказ, мгновенно покинули ОП в Никишино вместе с техникой.

Обещанная «Пеплом» техника в неудовлетворительном техническом состоянии находилась в северо-западной части села, до которой необходимо было прорываться по чистому полю в условиях визуального и огневого контроля подходов противником.

Таким образом, вместо усиления ОП, подвергавшийся последние дни массированным обстрелам и атакам противника, был ослаблен в несколько раз. Опорный пункт представлял собой восемь домов на северной окраине села с оборудованными под укрытия подвалами. Общая его площадь составляла приблизительно 50 на 100 метров. С рассвета 29 января противник приступил к массированному обстрелу ОП ствольной артиллерией и миномётами калибром 152, 122 и 120 мм. Около 09:00 отказала связь по причине севшего АКБ. В середине дня прямым попаданием в блиндаж была выведена из строя антенна. В течение светового дня огнём артиллерии противника прямыми попаданиями было разрушено три здания (из восьми) на территории опорного пункта. 3 человека получили тяжёлые ранения, большинство бойцов получили лёгкие контузии, но остались в строю. При попытке эвакуации раненых на большую землю из НСВТ, установленном в клубе, был повреждён БТР, но какое-то время он ещё работал. Личный состав из укрытий в разрушенных зданиях был освобождён из-под завалов с внешней помощью. Также были отбиты две массированные атаки мотопехоты противника. По данным радиоперехвата, в этот день с юга и юго-востока на опорный пункт в Никишино наступали две роты противника в составе около 150 человек, а с севера и северо-востока — рота чеченцев. Взвесив шансы удержать позицию в течение следующего дня в условиях отсутствия связи с командованием (в том числе батальона) и фактического окружения, командиры групп старший лейтенант «Пит» и майор «Дед»  приняли решение прорываться в сторону опорного пункта «Станислав» в посёлке Редкодуб. Хотя рассматривался ещё и вариант с Каменкой. В итоге было решено выходить на Редкодуб для зачистки и занятия остальной части села. В ночь на 30 января при поддержке танка с ОП «Станислав» группа во главе с «Питом» прорвалась на этот опорный пункт. Во время перемещения БТР окончательно вышел из строя и последние 500 метров его буксировал танк. Впоследствии этот БТР использовался (в окопе) как стационарная огневая точка.

Опорный пункт «Станислав» представлял собой два отдельно стоящих здания и три блиндажа с восточной стороны железнодорожной ветки площадью примерно 100 на 120 метров. Остальная часть села располагалась западнее. На ОП «Станислав» находилось около 60 бойцов 128-й ОГПБр, усиленные одним исправным танком, ДШК, АГС и СПГ-9. Кроме того, на позиции находились неисправные два Т-64, 120-мм ПМ, два «Василька», БМП-1.  Из-за скученности личного состава и техники опорный пункт был очень уязвим перед сосредоточенным огнём артиллерии, поэтому было принято решение, несмотря на полное отсутствие разведданных о количественном составе противника, провести зачистку (на самом деле планировалась психическая атака с целью выдавливания противника хотя бы с южной окраины) части села для расширения ОП.

31 января штурмовая группа в составе 13 человек (2 бойца 128-й ОГПБр + 11 бойцов 25-го ОМПБ) вступила в бой с превосходящими силами противника. В результате 25-й ОМПБ потерял 2-х человек убитыми и 1 был тяжело ранен. По данным радиоперехвата, потери противника в этом бою составили 9 убитых и 14 раненных. Северная часть села также была занята врагом, а с кургана, возвышавшегося с северо-восточной части, он держал под огневым контролем весь населённый пункт. Артиллерия противника калибров 152 мм,122 мм и 120 мм держала под «зрячим» огневым контролем все окрестности посёлка Редкодуб вплоть до опорного пункта «Балу» (4 км к северу), открывая огонь даже по одиночным бойцам. С западной стороны село заблокировано полностью непроходимым для техники болотом с единственной условно проходимой (для БМП и МТЛБ) «тропой», которую враг контролировал с помощью гранатомётов и другого стрелкового оружия. Дорога с опорного пункта «Балу» на Никишино на всём протяжении до посёлка Редкодуб была под плотным ближним (до 300 метров) огневым контролем противника, и на нескольких участках заминирована. Таким образом, опорный пункт «Станислав» находился в полном окружении. Личный состав там ситуацию понимал, ОРВ 25 предлагал прорыв группы для информирования вышестоящего командования о местах установки засад и реальной ситуации на ОП. Добро получено не было. В результате, 1 февраля при попытке вывоза раненых с этого опорного пункта на ОП «Балу» был разбит конвой из двух БМП. Несмотря на это, командование сектора даёт команду на отправку конвоя с пополнением БК для опорного пункта «Станислав» из состава тыловых подразделений 25-го ОМПБ. Как впоследствии оказалось, для обеспечения охраны колонны был выделен Т-64 с мехводом и наводчиком. И с двумя «пассажирами», не обученными стрельбе из танка. Командир ехать отказался, а без него этот танк стрелять не мог. В результате попытки прорыва потери 25-го ОМПБ составили 6 убитыми и 2 раненых (в том числе начальник службы РАВ), которые попали в плен, подбиты БРДМ, БТР и ГАЗ-66.

Впоследствии, 3 февраля командование сектора пыталось отправить на «Станислав» такой же (даже слабее) конвой с боекомплектом. Но усилиями офицеров 25-го ОМПБ во главе с комбатом эта авантюра была остановлена, и командование сектора решило задействовать для доставки боекомплекта один из батальонов 30-й бригады. На момент начала этой операции боекомплекта на опорный пункт «Станислав» для 25-го ОМПБ практически не оставалось. Также создавала трудность «разница калибров», так как стрелковое оружие у личного состава 25-го ОМПБ было калибра 7,62 мм, а у 128-й ОГПБр — 5,45 мм. Все эти дни не прекращались обстрелы и попытки штурма опорного пункта «Станислав». 4 февраля на ОП наступала пехота при поддержке четырёх танков, из которых были уничтожены два, тяжело повреждён один (впоследствии отбуксирован противником), МТЛБ и большое количество пехоты. Один танк противник бросил практически в исправном состоянии. Из радиоперехвата стало известно, что враг прозвал обороняющихся на ОП «Станислав» «тараканами» за то, что они после массированных обстрелов «вылезают из всех щелей, как тараканы, и отбивается от атак». «Рассмотрев» это «предложение», 1-я рота 25-го ОМПБ приняла почётное наименование «Боевые тараканы», которое потом было растиражировано в СМИ после боёв под Никишино.

К Редкодубу несколько раз выдвигалась группа разведчиков во главе с командиром с позывным «Викинг». В результате такого выхода была обнаружена батарея САУ противника, которая обстреливала трассу Е 50, миномётную батарею и опорный пункт «Балу». После обнаружения «Викинг» навёл на батарею огонь украинской артиллерии, после чего та была уничтожена. Подрыв как минимум двух САУ был зафиксирован визуально.

6 февраля 3-й батальон 30-й бригады при поддержке нескольких танков начал манёвры (то выдвигался колонной в сторону Редкодуба, то уезжал в сторону Дебальцево, и так несколько раз) со стрельбой на дистанциях не ближе 1–1,5 км от Редкодуба. К посёлку подошла группа 73-го МЦ для проведения разведки и помощи при эвакуации группировки. При этом колонне с боеприпасами и продовольствием на четирёх «Уралах» (из батальона «Артёмовск») во главе с офицером штаба 25-го ОМПБ был дан приказ двигаться в центральную часть Редкодуба с запада. Не имея сведений о характере местности, колонна увязла в сплошных болотах 2–2,5 км западнее села. Командиром 25-го ОМПБ было принято решение снять с позиции в Коммуне БМП-1 и направить его в помощь колонне. Часть боекомплекта была перегружена на эту БМП и она, благодаря суматохе, вызванной манёврами колонн 30-й бригады и поддержке двух БМП разведки 128-й ОГПБр 30-й ОМБр под командованием «Варшавы», проскочила в центр Редкодуба, где окружённые, используя остатки боекомплекта, выбили противника и заняли центр села для встречи конвоя. Получив пополнение боекомплекта в количестве, достаточном на боевой день, окружённые совместно с группой разведки 128-й ОГПБр под командой «Варшавы», усиленные танком 17-й бригады под названием «Ласточка», выбили противника из большей части села (центр и юг), обеспечив нормальный проход к единственной тропе, соединяющей их с контролируемой украинскими подразделениями территорией. Израсходовав в бою практически весь полученный боекомплект, личный состав на опорном пункте «Станислав» и ротная тактическая группа 25-го ОМПБ, воспользовавшись туманом, прикрывшим отход от корректировщиков артиллерии противника, покинула Редкодуб. Оставление опорного пункта «Станислав» в сложившихся условиях было единственным правильным решением. Позиция была полностью блокирована, а любой прорыв к ней — это полноценная общевойсковая наступательная операция в условиях тотального огневого контроля полностью открытой местности стрелковыми огневыми средствами и артиллерийской группировкой противника.

В результате этого боевого дня потери украинских войск составили: четыре человека погибшими, три танка (один подбит ДРГ противника в районе опорного пункта «Балу», второй, который безнадёжно сел в болоте на виду у врага западнее Редкодуба, подорван, третий — «Ласточка» — подбит при зачистке южной части села). Один «Урал» безнадёжно сел в болоте, после чего был сожжён. По данным радиоперехвата, противник понёс потери 62 человека убитыми и раненными.

Чернухино и Новогригорьевка

С 29 января артразведка 25-го ОМПБ, помимо работы в полосе боевых порядков 25-го ОМПБ, с сети собственных НП контролировала направления от Санжаровки на севере, Вергулевки и Чернухино на востоке до Коммуны – Калиновки на юге Дебальцевского выступа.

После Углегорска сепаратисты выдвинулись на Чернухино. Его захват позволил бы им рассечь группировку на две почти равные части по оси Чернухино – Углегорск. Вязкие бои в Чернухино продолжались вплоть до выхода группировки. Там погиб командир добровольческого батальона имени Джохара Дудаева, сам Иса Мунаев. Полковник Таран поставил разведчикам 73-го МЦ задачу выдвинуться в Чернухино, которое было под плотным артиллерийским огнём, и проверить информацию о продвижении танков противника, о чём появилась непроверенная информация от разведки. В случае обнаружения их следовало уничтожить. Командир разведчиков разъяснил полковнику Тарану, что если село находится под постоянным артиллерийским огнём, то вести там разведку нелогично, так как противник не будет обстреливать район, по которому продвигаются свои же танки. Кроме того, у Чернухино стоят подразделения 25-го ОМПБ, которые знают местность и в случае появления противника встретят его соответствующе. Потому предложил за склоном спрятать группу спецназа, придав ей гранатомёты. В случае выдвижения противника она должна была его обнаружить, нанести по его технике залпы из гранатомётов, остановив передвижение врага, а потом отойти в сторону Дебальцево, вызвав в район огонь артиллерии. Группы разведки выдвинулись в Чернухино и, используя «окна» между артиллерийскими обстрелами (в среднем такое «окно» было 40 минут), заходили в село, быстро проводили разведку и отступали за склон. К вечеру огонь артиллерии усилился. Видимо, противник заметил появившихся в селе украинских бойцов. В связи с этим командир принял решение забрать разведчиков с района. Спецназовцы отошли от Чернухино и вернулись в Дебальцево. Об этом услышал Семён Семенченко, находившийся при штабе, и, объявив, что спецназовцы не способны выполнить задачу, которую выполнят «его подразделения», выдвинулся в составе батальона «Донбасс» НГУ к Чернухино, предварительно попросив о помощи Ису Мунаева, командира добровольческого батальона имени Джохара Дудаева. Группировка выдвинулась в посёлок и попала под огонь артиллерии россиян / сепаратистов, в результате чего понесла потери, там же и погиб командир Иса Мунаев. Выезжая из Чернухино, она наткнулась на группу 73-го МЦ, которую отправили под Чернухино, информировав, что «Донбасс» и батальон имени Джохара Дудаева понесли потери. Подъезжая к Чернухино, колонна 73-го МЦ столкнулась с колонной «Донбасса». БМП, которая ехала впереди колонны «Донбасса», зацепила бортом грузовик 73-го МЦ с личным составом, выбросив тот на обочину. В результате этого «медичка», которая ехала за БМП, не справилась с управлением и столкнулась с БТРом 73-го МЦ. В ней находился Семён Семенченко, которого потом вытаскивали разведчики 73-го МЦ. Водитель «медички» погиб на месте в момент столкновения. Семенченко был эвакуирован с несерьёзными травмами.

Атаки на опорный пункт 128-й бригады в Чернухино с севера активно отбивали с помощью миномётов 25-го ОМПБ с позиции 40-го ОМПБ на опорном пункте «Копьё». Попытки противника продвинуться в сторону Новогригорьевки успешно отбивались огнём артиллерии 128-й бригады под управлением НП-1 25-го ОМПБ. Так, только 8 февраля при попытке штурма Новогригорьевки усилиями артиллерии и «Фаготов» опорного пункта 40-го ОМПБ «Пчела» и «Зенит» было уничтожено 5 танков противника, несколько БМП и большое количество пехоты. Из них три танка были ликвидированы после обнаружения группой БПЛА 73-го МЦ, после обнаружения танкового взвода на него был наведён огонь артиллерии, после чего было подтверждено его поражение полностью. Через сутки потери противника на этом поле боя возросли на 2 танка, БМП и, разумеется, пехоту. Впоследствии, при активном участии артразведки 25-го ОМПБ 12 февраля была разгромлена ударная группировка противника, наступавшая вдоль железножорожной ветки Чернухино – Дебальцево, имевшая задачу рассечь Дебальцево с юго-востока на северо-запад. Другая ударная группировка в это утро была накрыта в районе сосредоточения в момент построения колонны, и пр. Причём после 10-го февраля артразведка 25-го ОМПБ, помимо артгруппы 128-й ОГПБр, работала с артиллерией подчинения штаба АТО, используя нестандартные, порой странные, но эффективные каналы коммуникаций.

К сожалению, кроме фактов проявления мужества и достойного выполнения воинского долга, были и отдельные проявления малодушия. Так, 31 января, поддавшись панике, командир ПТБ 25-го ОМПБ старший лейтенант с позывным «Зона» самовольно снял с позиций между Углегорском и Дебальцево свою батарею и убыл в сторону Харькова. Узнав, что это самовольное решение «Зоны», расчёт противотанковых орудий МТ-12 под командованием офицера с позывным «Ёжик» отказался покинуть позиции. Немного позже, осознав происходящее, к нему присоединился расчёт под командованием офицера с позывным «Яндекс». Другой пример — командир опорного пункта 40-го ОМПБ с позывным «Копьё» на протяжении активной фазы штурма Дебальцево неоднократно проявлял недовольство нахождением в его боевых порядках миномётных расчётов 25-го ОМПБ, активно поддерживающих оборону соседних опорных пунктов. По его мнению, активная боевая работа этих миномётов вызывала частые обстрелы артиллерией противника всего опорного пункта «Копьё». В итоге этот ОП сдался без боя и попыток прорваться к своим. Безусловно, командование сектора совершенно ничем не помогло этому (как и другим) опорным пунктам, даже приказом на прорыв к основным силам. Тем не менее, командир ОП имел возможность и обязан был принять другое решение. Как показывает практика этой войны, он вполне мог большую часть личного состава, если не всех, вывести к основным силам группировки с оружием в руках. Также без боя сдались ещё два боевых порядка этого батальона. Вместе с тем достойно себя показали расчёты 40го ОМПБ «Пчела» и «Зенит».

Штурм Новогригорьевки — это, безусловно, важный и отчаянный этап наступления. Когда Мозговой говорил о чудовищных потерях, в значительной степени он имел на уме эти ожесточённые бои продолжительностью более двух суток.

Когда ценой огромных потерь противник закрепился в двух домах на восточной окраине Новогригорьевки, командир подразделения артразведки 25-го ОМПБ в 03:00 ночи 9 февраля лично прибыл в штаб сектора, чтобы доложить обстановку и «настоятельно» запросить мобильный резерв с целью выбить противника из этих двух домов. В противном случае в течение следующих суток будет потеряна Новогригорьевка и, как следствие, в течение ещё суток — оформлено окружение. Дежурный по сектору разбудил командующего и тот показал карту района с текущей обстановкой, где в районе Калиновки, напротив Логвиново, была нанесена тактическая группа противника с танками. Он сказал, что это (Калиновка) направление его беспокоит больше. Эта группа была очевидной угрозой, способной «оседлать» дорогу Дебальцево – Артёмовск в районе Логвиново. К 07:00 утра при наличии довольно крупных резервов, при известном исходном районе тактической группы противника, в самом опасном для всей дебальцевской группировки месте на 10 км фронтовой линии со стороны Калиновки оборону держали всего 4 бойца 54-го ОРБ на неисправном БРМ. Стоит отметить, что вероятность наступления на Логвиново со стороны Калиновки доводилась до командующего сектором, полковника Тарана.

Логвиново

После потери Углегорска силы армейских корпусов «Л/ДНР» разместили артиллерию ближе к Дебальцево и получили возможность обстреливать трассу М 103. Кроме новых позиций для артиллерии, на западном фланге контролируемого украинской стороной «коридора» между Артёмовском и Дебальцево появилась «серая зона». За Углегорском и до Логвинова не осталось опорных пунктов сил АТО и тянулись балки с кустарниками, по которым противник совершал рейдовые действия. В самом Логвиново, расположенном в 6,5 км к юго-западу от Дебальцево, был выставлен только наблюдательный пункт 54-го отдельного разведывательного батальона с одной БРДМ, что позже было признано начальником Генштаба.

До нападения на Логвиново начальником штаба генерал-майором А. Сырским была поставлена задача разведке 73-го МЦ проверить рубеж Калиновка / Мироновка (по которому были небольшие реки и болотистая местность) на обнаружение танкоопасных направлений.

2 февраля такое направление было выявлено группой капитан-лейтенанта Ковальчука. Была обнаружена дамба, на которой были видны следы танков. Те, судя по всему, переезжали через неё со стороны, которая не контролировалась украинскими войсками, для того, чтобы понять, выдержит ли она тяжёлую технику. Левее по руслу был обнаружен увязший танк, который, видимо, пытался переехать реку по броду. Рядом в посадке находилась разведгруппа противника, осматривающая территорию у дамбы. Об этой ситуации было доложено полковнику Тарану и генерал-майору Сырскому, объяснив, что если противник сможет перебросить тяжёлую технику через реку, то он гарантировано прорвёт оборону со стороны Коммуны и войдёт в Дебальцево. Поначалу полковник Таран отказался выдавать взрывчатку для подрыва дамбы, обосновывая отказ её подрыва «экологической катастрофой, за которую он не хочет отвечать». После конфликта с Сырским Таран таки согласился выдать кумулятивные заряды КЗ-4 и тротил для подрыва дамбы.

Капитан-лейтенант Ковальчук выдвинулся с группой на грузовике «Урал», в котором было порядка 400 кг тротила и четыре КЗ-4. Подъезжая к дамбе, выключили фары и передвигались на ночниках. Ковальчук выехал на дамбу, установил КЗ-4 и отъехал. В это время группа разведчиков 73-го МЦ открыла огонь из стрелкового оружия и гранатомётов по наблюдательному пункту противника, чтобы препятствовать его стрельбе по «Уралу». Подорвав КЗ-4, грузовик подъехал к дамбе и шесть разведчиков выгрузили почти 400 кг тротила в выбитые шурфы менее чем за 4 минуты. Отъехав в сторону, Ковальчук подорвал дамбу, приведя её в непригодное для переезда техники состояние. Собственно, в этом месте переправиться по ней уже не могли и люди. Как потом признавались офицеры, если бы не был осуществлен подрыв дамбы, то Дебальцево было бы утеряно гораздо раньше.

Со стороны дамбы в первых числах февраля также было обнаружено наступление группы пехоты противника количеством два-три взвода, которые визуально не находились в адекватном состоянии. Группа шла пешком вперёд, не обращая внимания на огонь украинской БМП, просто выкашивающий тех, кто двигался в полный рост по полю.

5 февраля разведчики сообщили в штаб АТО полковнику Тарану, что со стороны Калиновки замечено накопление сил противника, был обнаружен танк и колёсная техника. Скорее всего, противник накапливал силы для перекрытия трассы М-103 и укрепления на господствующих высотах при Логвиново. Полковник Таран выслушал разведчика и спросил его звание. Узнав, что это капитан, он заявил, что полковникам виднее, что будет происходить, никакого прорыва не будет, так что нечего тут капитанам указывать, что надо делать. Информация о возможном прорыве и концентрации техники осталась без внимания, после чего через 3 дня враг именно по этому маршруту зашёл в Логвиново.

9 февраля примерно в 05:00 утра отряд спецназа «ДНР» в составе более 30 человек на бронетехнике выдвинулся к трассе М-103 оврагами через село Калиновка под прикрытием артиллерийского обстрела. Не встретив сопротивления на своём пути, он успешно перекрыл трассу противотанковыми минами и деревянными балками и захватил посёлок Логвиново, вплотную прилегающий к этой трассе. Наблюдатели 54-го украинского разведбата в количестве 4-х военнослужащих на БРМ, когда зафиксировали приближение большой группы вооружённых людей на бронетехнике, доложили об этом в штаб сектора С и оставили Логвиново.

После перекрытия трассы М-103, силы «ДНР» закрепились в посёлке, что дало им возможность простреливать близлежащие грунтовые дороги, шедшие параллельно основной трассе. После того, как позиции у Логвиново были взяты, российские подразделения отошли к Углегорску, оставив караулить новую позицию местных ополченцев и приданных к ним «донских казаков». Впоследствии на эту группу казаков вышла разведгруппа 73-го МЦ. Казаки не приняли бой, пообщавшись с разведчиками и сообщив, что они сами не знают целей своего пребывания в данном районе.

Через сутки в Логвиново зашла РТГр, усиленная танками и БМП российской 5-й танковой бригады РФ с бурятскими экипажами.

В связи с тем, что о перекрытии района дороги у Логвиново стало известно в секторе лишь к 11:00, до этого времени колонны, которые проходили у этого села, обстреливались из стрелкового оружия и бронетехники.

Одними из первых рано утром в Логвиново (до или в течение первого часа перекрытия трассы) погибают 4 военнослужащих ракетно-артиллерийского дивизиона 128-й отдельной горно-пехотной бригады, не доехав из Артёмовска буквально несколько километров. Расстрелянные артиллерией и добитые из автоматов грузовики ЗИЛ и «Урал 4320» так и остаются на трассе. Среди погибших — командиры сразу двух батарей: зенитно-ракетной — майор Алексей Гуртов и артиллерийской — старший лейтенант Василий Билак. Они вместе с водителями — сержантом Романом Чернобаем и солдатом Романом Совличем — не довезли ожидаемые снаряды и ракеты. После этого артиллеристы 128-й бригады приняли решение экономить боекомплект.

После были убиты четыре офицера и водитель на джипе УАЗ-469, которые везли в Дебальцево почту Генштаба и радиооборудование.

Далее жертвами становятся не менее 8-ми военнослужащих 30-й ОТБр. На двух грузовиках они выехали в Артёмовск за боеприпасами и попали в засаду. Четверо пленённых военнослужащих впоследствии расстреляли члены НЗФ. Также этим утром у Логвиново погибли шестеро медиков автомедицинской роты.

Все эти моменты были запечатлены при помощи российских телеоператоров, для которых трупы военнослужащих ВСУ и медиков были перемещены для лучшего ракурса. Были сняты сюжеты о пытках пленных военнослужащих, после чего основная группировка «Л/ДНР», осуществив минирование и выставив дозоры, отошла из Углегорска.

На разведку Логвиново выдвинулась смешанная группа военнослужащих 30-й ОТБр и 54-го ОРБ. Возле села они приняли бой, отошли и корректировали огонь артиллерии, которая била по позициям боевиков. Надо признать, что эффективность её работы была невысокой, часть боевиков была уничтожена, но, тем не менее, этой артподготовки было недостаточно, чтобы подразделениям 30-й ОТБр и 54-го ОРБ зайти в село.

Учитывая тот факт, что в секторе С не было необходимого количества боеспособных штурмовых подразделений, чтобы отбить Логвиново, из-под ДАП были переброшены батальон 30-й ОТБр, часть подразделения 1-го батальона 79-й ОАЭМБр, подразделение 95-й ОАЭМБр и танковые взводы 1-й ОТБр. Эту группировку усиливал взвод батальона «Донбасс» НГУ.

Судя по всему, штаб АТО, потеряв контроль над артерией снабжения дебальцевской группировки, получил задачу продержаться до окончания переговоров в Минске, запланированных на 12 февраля. Это было нужно для получения более сильной позиции на переговорах. И он начал процесс разработки плана отвода войск, над которыми нависла угроза быть закрытыми в «котле».

10 февраля Логвиново продолжает подвергаться обстрелу артиллерией ВСУ, разрабатывается план захвата села переброшенными в сектор С подразделениями. Паралельно этому процессу боевики и российская армия формируют возле Логвиново линию обороны, расставляют бронетехнику на господствующих высотах, минируют прилегающую местность.

С 10 по 11 февраля возле Логвиново была сформирована БТГр 5-й танковой бригады из Улан-Удэ (Бурятия) в составе 31-го танка. Как минимум, одна танковая рота (10 танков, 1 БМП и вместе с пехотой в целом до 100 военнослужащих) этой бригады вошла в село сразу.

В это время, отрезанная огнём, дебальцевская группировка и силы АТО формировали друг другу конвои. Сложный рельеф местности был благоприятным не только для противника, но и для украинских конвоев: они в условиях риска для жизни могли прятаться в оврагах и прокладывать грунтовые маршруты между Новогригорьевкой / Дебальцево и Луганским / Мироновским в оба конца, таким образом снабжая дебальцевскую группировку. Как правило, указанные конвои вели спецназовцы 3-го и 8-го полков СпН, нередко попадая в засады и принимая бой без соответствующего вооружения и прикрытия.

12 февраля была собрана и скоординирована группировка, которая должна была вернуть контроль над Логвиновым. Она состояла из подразделений 30-й ОТБр, 24-й ОМБр, 79-й ОАМБр, подразделения батальона «Донбасс» НГУ, а также танкистов 1-й ОТБр и 92-й ОМБр. Это обещал быть не просто штурм, а скоординированная операция сил и средств со значительными шансами на успех. Её планировали командир 30-й отдельной механизированной бригады и командир механизированного батальона этой же бригады подполковник Сергей Собко при участии командиров подразделений, участвовавших в штурме Логвиново.

В 08:00 ВСУ выдвинулись на зачистку села, а сам танковый бой длился первые 20 минут, в течение которых удалось уничтожить не менее 8 танков 5-й ОТБр ВС РФ, потеряв 4 своих, а также БМП (1 танк из этих 4-х подорвался на минном шлагбауме под посёлком, перед этим уничтожив вражеский). Именно под Логвиново произошёл довольно знаменитый бой, когда экипажу танка под командованием Василия Божко удалось в течении нескольких минут уничтожить 3 танка противника, что стало своеобразным рекордом эффективности танкового экипажа в российско-украинской войне.

В результате боя стало ясно, что уничтожить все силы РФ, переброшенные для удержания этого района, будет проблематично. Ещё одна танковая рота скрывалась в овраге и ждала момента для контратаки. В результате штурма в село по центру удалось войти только РТГр 30-й отдельной механизированной бригады и на окраину с другой стороны смогли зайти десантники 79-й ОАЭМБр.

РТГр 30-й бригады уничтожила 3 единицы бронетехники и около 30 боевиков, но понесла потери, а после ранения своего командира вышла из села. Выполнение задачи было осложнено постоянной работой вражеской артиллерии, а также работой танков, обстреливавших Логвиново с господствующих высот. РТГр 24-й бригады по невыясненным причинам не зашла в село, оставшись на блокпосте в 5 км от него. По первоначальному замыслу именно РТГр 30-й и 24-й бригад должны были выдавить группировку противника на десантников 79-й ОАЭМБр, но в связи с нехваткой сил этот план не удался.

После того, как стало ясно, что 24-я РТГр не подойдёт, командир РТГр 79-й бригады принял решение зайти в Логвиново со своего фланга. Но в это время к ним выехала танковая рота 5-й ОТБр ВС РФ и выдавила десантников с окраины села. В связи с невозможностью сражаться на БТРах против танковой роты, десантники вышли из боя, понеся потери (двое раненых и двое погибших).

Взвод «Донбасса» во время этих боевых действий принял участие в уничтожении противника в селе преимущественным образом из стрелкового оружия и ручных гранатомётов и пленил 12 человек, уничтожив 1 БТР из гранатомёта и 1 танк роты 5-й ОТБр ВС РФ.

Но по мере продвижения вглубь Логвиново подразделение «Донбасса» попало в засаду и приняло тяжёлый бой с российскими военными. Выйдя из села, «донбассовцы» заняли круговую оборону, после чего, спланировав действия, пошли на выход. Выбирались нацгвардейцы оттуда, разделившись на две группы: первая выходила вместе с пленными, а вторая её прикрывала. Именно она и была почти полностью уничтожена. В ней погибли 5 нацгвардейцев.

Как потом рассказывал командир механизированного батальона 30-й отдельной механизированной бригады подполковник Сергей Собко: «79-я бригада хорошую работу сделала, но тоже не то, что планировали... 24-я бригада не вышла совсем, с ней пропала связь. Артиллерия не давала поднять головы и подавить её мы не могли. Её расположение было таково, что визуально мы её не наблюдали, а только слышали. Комплексов, которые могли бы засечь артиллерию и вычислить координаты, у нас не было. Ну, и оборону противник хорошо подготовил».

По итогу прошедших под Логвиново боёв ущерба, который нанесли ВСУ вооружённым силам ВС РФ, было недостаточно для того, чтобы вернуть контроль над трассой М103. Подразделения ВСУ и НГУ вышли из боя, контроль над трассой остался у россиян.

После взятия Логвиново, спецназ сделал другой маршрут выхода. После выдвижения из Дебальцево на трассе М103, колонны сворачивали в сторону Нижней Крынки, и рядом с руслами рек, по оврагам выходили в сторону Артёмовска. Их выводили по очереди группы 3-го и 8-го полков спецназа и спецназ 73-го МЦ.

Дебальцево

Описание зимних боёв в Дебальцево не будет пестреть точными данными о том, какие виды войск, где находились и как выполняли боевые действия. К сожалению, к тому моменту, как сепаратисты и войска РФ прорвались к Дебальцево, разобраться, где и кто находится и как происходит броуновское движение украинских подразделений по городу и в какой хронологии, очень проблемно по причине плохой координации и почти полного отсутствия связи. Потому события будут описаны общими словами, с акцентом на некоторые важные события, произошедшие в период обороны Дебальцево.