Бои за Таллин

Штурм первой полосы укреплений продолжился 23 августа силами четырех немецких дивизий при поддержке танков, артиллерии и авиации. С советской стороны в боях были задействованы уже все корабли и береговые батареи. Крейсер

в западном секторе фронта огнем своих орудий уничтожил группу танков и отряд пехоты, пресекая попытку немцев форсировать реку Кейла. Лидер в том же районе уничтожил гаубичную батарею. Поскольку прицельный огонь кораблей и береговых батарей, корректируемый с наблюдательных постов, парализовал передвижение немецких частей, противник бросил против них авиацию. Но даже авиация не смогла подавить огонь корабельной артиллерии. Самолеты противника встретил огонь зенитных пушек с кораблей и зенитных пулеметов при батареях, а орудия главного калибра продолжали поддерживать своим огнем сухопутные части. Благодаря сильной артиллерийской поддержке защитники могли эффективно отражать очередные атаки неприятеля, но сами тоже постепенно несли потери. В ходе боев 20–23 августа один только 10-й корпус потерял около 3 000 бойцов. Точных данных о потерях морской пехоты и эстонских частей нет, но они тоже оцениваются как тяжелые. Чтобы сплотить силы защитников, улучшить их управление и повысить эффективность артиллерийской поддержки весь фронт вокруг Таллина, который вечером 23 августа сократился уже до 55 км, был разделен на три боевых участка – Западный, Южный и Восточный. Командование всеми отрядами на Западном боевом участке было возложено на полковника Николая Сутурина, который после смерти Костикова возглавил его отряд. Командование над частями Южного боевого участка, где находились три узла обороны, принял командир 10-й дивизии генерал-майор Иван Фадеев, а командиром Восточного боевого участка, где тоже находились три узла обороны, стал командир 1-й особой бригады морской пехоты полковник Терентий Парафило.

Утром 24 августа продолжались бои в главной полосе обороны; так советская оборона сорвала план гитлеровского командования взять Таллин в этот день. Немцы пытались прорвать оборону на Восточном боевом участке, но были остановлены упорным сопротивлением морской пехоты и эстонских добровольцев при поддержке зенитных орудий. Особо упорные бои велись за укрепленный район в Иру; в ходе боев защитников поддерживала корабельная артиллерия и береговые батареи. Все атаки были отбиты на Западном боевом участке, но на Южном немцам удалось вклиниться в оборону, в результате чего советские части на всех участках вечером 24 августа получили приказ отойти на вторую полосу обороны на окраинах Таллина.Отход советских частей на вторую полосу обороны значительно сократил протяженность фронта, но это не улучшило положения защитников, которые после потерь в пятидневных боях едва смогли заполнить боевые позиции. Зато немцы получили возможность обстреливать не только линию фронта, но и город, порт, корабли на рейде и аэродромы. Разумеется, они в полной мере использовали новые возможности. Подтянув тяжелую артиллерию и минометы, 24–25 августа они начали обстреливать рейд, береговые батареи и аэродромы Лагсберг и Юлемисте. Аэродромы пришлось эвакуировать. Бомбардировщики перелетели в Ленинград, а истребители перебазировались на запасные аэродромы Виймси и Пальяссааре. Условия базирования значительно ухудшились, потому что запасные аэродромы были оборудованы наспех, с короткими взлетно-посадочными полосами, расположенными на узких полуостровах между постройками и береговой линией; на них построили несколько земляных укрытий для самолетов, но технической базой они не располагали. Взлет с этих аэродромов и посадка были чрезвычайно трудными, но истребители ежедневно совершали по несколько вылетов для прикрытия кораблей от вражеской авиации или для поддержки сухопутных частей, удерживающих передовые рубежи. Они практически непрерывно днем и ночью находились в воздухе, а на земле проводили лишь столько времени, сколько нужно было для дозаправки, пополнения боеприпасов, ремонта и смены пилотов.

Условия базирования кораблей тоже ухудшились. На огневых позициях оставались только те единицы, которые вели огонь по противнику. Остальные корабли находились в движении на маневренных позициях во избежание огня артиллерии или атаки с воздуха, ожидая приказа выйти на огневые позиции. Получив боевые задания, корабли выходили на огневые позиции, становились на якорь и открывали огонь. При этом часто требовалось ставить дымовые завесы. Всё это изнуряло экипажи и отрицательно сказывалось на частоте обстрелов, но их огонь по-прежнему был весьма точным и помогал защитникам удерживать позиции и отбивать очередные немецкие атаки.Весь день 25 и 26 августа продолжались упорные бои на всех участках обороны. Перегруппировав свои силы, немецкое командование ввело на передовую свежие пехотные части, усиленные танками и артиллерией. Начались точечные удары по укрепленным узлам обороны. Одновременно немцы усилили атаки с воздуха, стремясь прежде всего уничтожить крейсер

, лидеры и береговые батареи. Каждый налет влек за собой воздушные бои. Так было, например, 25 августа. В налете приняло участие более 20 вражеских самолетов, атакующих базу в трех группах по 6–9 машин. Навстречу первой группе поднялись дежурные истребители, а остальные вылетели против второй и третьей группы. Над самой базой истребители ложились на курсы, параллельные бомбардировщикам, или занимали выгодные для атаки позиции, предоставляя вести огонь по немцам зенитчикам с суши и с моря. При таком противодействии у немецких бомбардировщиков не было возможности выбора цели, они поспешно сбрасывали бомбы где попало и ложились на обратный курс. И тут их настигали советские истребители. В авианалетах немцы потеряли сбитыми 5 бомбардировщиков, не причинив таллинской базе серьезного урона. Похожие результаты дали последующие налеты. Советские потери были относительно небольшие, так как от попадания бомб затонул транспорт

, а лидер и эсминец получили повреждения. Также береговые батареи получили незначительный урон, хотя немецкая авиация сбросила на них десятки бомб, особенно упорно бомбя батарею 305-мм орудий на острове Аэгна.На Восточном участке боевые действия возобновились с массированного артобстрела, после которого в наступление двинулись танки, а под их прикрытием – пехота. Основной удар немцы наносили вдоль Нарвского шоссе, где держал оборону 2-й батальон 1-й бригады морской пехоты. Морские пехотинцы при поддержке 3-го зенитного артиллерийского полка удержали свои позиции.Не сумев прорвать оборону днем, немцы попытались проделать это ночью на 26 августа, одновременно нанося удар южнее шоссе, где оборона была слабее, так как никто не ожидал атаки с этой стороны в болотистой местности. Но жаркое лето высушило болота и позволило немецким частям их преодолеть. Батальон попал в критическое положение; немцам удалось прорвать оборону на нескольких участках, а некоторые взводы и зенитные батареи оказались в окружении. К вечеру 2-му батальону удалось прорваться к окраинам Таллина. В такой обстановке полковнику Парафило пришлось отвести к Таллину и левофланговые части участка, занимающие оборону вдоль Финского залива. Это, в свою очередь, привело к тому, что немцы отрезали полуостров Виймси с находящимся на нем аэродромом и береговой батареей. Так полуостров превратился в изолированную точку сопротивления.На Южном боевом участке, где держали оборону части 10-й дивизии и морской пехоты под командованием генерала Фадеева, немцы атаковали в центре группировки силами одного пехотного полка, усиленного танками. Танками занялись противотанковые и зенитные орудия, а корабельная и полевая артиллерия открыла заградительный огонь по пехоте, нанося ей большие потери. В течение нескольких минут наступление захлебнулось, но первая неудача не остановила немецких командиров. Они упорно продолжали атаковать днем и ночью и в нескольких местах прорвали фронт, заставляя советские подразделения вести бой в окружении. В этих боях отличился 4-й зенитный артиллерийский полк майора Ивана Рыженко. Некоторые батареи выдвинулись на передовые позиции, поражая танки с прямой наводки. Они тоже понесли тяжелые потери и попали в окружение, но не ушли с занимаемых позиций. Но к вечеру 26 августа Фадеев вынужден был отвести свои части на окраины Таллина.На Западном боевом участке, где сражались части полковника Сутурина, самые упорные бои 25–26 августа шли за аэродром у мызы Харку. И на этом участке немцы не жалели сил, чтобы прорвать оборону и ворваться в город. Защитники отбивали все атаки под прикрытием корабельной и береговой артиллерии. Самый сильный штурм 25 августа отражали при поддержке авиации. Группа из 9 истребителей под командованием полковника Ивана Романенко появилась над полем боя в самый критический момент, когда немцы уже прорвали оборону и готовились ввести в брешь свежие штурмовые отряды. Зная подходы к аэродрому, советские летчики атаковали их с трех сторон, на бреющем полете, снижаясь до минимальной высоты. Они несколько раз разворачивались, поливая немцев пулеметным огнем. После дерзкого налета авиации в контратаку пошли морские пехотинцы и отбили потерянные позиции. Бои за аэродром продолжались весь день 26 августа, после чего измотанные советские части отошли на окраины Таллина.

Когда бои шли уже в предместьях Таллина, 26 августа, на помощь защитникам пытались прийти морские пехотинцы с Моонзундских островов. Комендант Береговой обороны Балтийского региона (БОБР) генерал-майор Алексей Елисеев уже вечером 23 августа получил из штаба главнокомандующего Северо-Западным стратегическим направлением приказ выделить отряд 5 000 человек для высадки десанта в районе Виртсу с последующим ударом по тылам немецких войск, наступающих на Таллин. По мере ухудшения обстановки под Таллином маршал Ворошилов назначил срок такой операции на ночь с 26 на 27 августа, но постольку надежды удержать город на длительное время уже не было, подобная операция, даже успешная на начальном этапе, потеряла всякий смысл. Она запоздала уже на момент возникновения такой идеи, скорее всего, не принесла бы желаемых результатов, а только ослабила бы оборону Моонзундских островов. По настоятельной просьбе адмирала Трибуца маршал Ворошилов 26 августа отменил свой приказ. Но, пока известие дошло до штаба генерала Елисеева, тот уже успел перебросить один батальон морской пехоты с Моонзундских островов под Виртсу. Дальнейшая переброска десантных сил была остановлена. Тем временем высадившийся батальон соединился с действующей там еще с 18 июля группировкой; совместно они ударили в тыл противника, разбили тыловой немецкий отряд и стали преследовать отходящих немцев до местности Лихула в 20 км от Виртсу. Там они наткнулись на организованное сопротивление и одновременно узнали о прекращении операции. В результате все десантные силы вернулись в Виртсу, а оттуда на остров Сааремаа.Вечером 26 августа, в связи с тем, что бои шли уже на улицах Таллина, Ставка Верховного главнокомандования приняла решение об эвакуации базы Балтийского флота из Таллина в Кронштадт и Ленинград. Это была чрезвычайно трудная и опасная операция, требующая тщательной подготовки и самой высокой дисциплины от всех солдат и офицеров. Требовалось детально проработать планы отхода частей, их погрузки на суда и корабли, выхода на рейд, формирования караванов, вывоза движимого имущества, уничтожения недвижимого и пр. Осуществлять эти планы приходилось под огнем и натиском врага, под непрерывными бомбежками. Любой сбой в процессе мог вызвать хаос и привести к неконтролируемой панике. Ранним утром 27 августа Трибуц дал приказ подготовить части к эвакуации, а в полдень первые из них стали накапливаться на путях, ведущих к пристаням военного и торгового портов.А тем временем напряжение боев за Таллин не ослабевало. С утра 27 августа противник подверг город, порт и рейд бомбардировке с воздуха и с суши. От бомб и снарядов загорелись портовые склады. Самое тяжелое положение сложилось на Восточном боевом участке, где немецкие войска находились в 4–6 км от порта. Желая во что бы то ни стало отрезать советским войскам путь к отступлению, немецкое командование не жалело сил и средств, бросая в атаки всё новые контингенты пехоты в направлении порта. Весь день части полковника Парафило при поддержке зенитных орудий отражали одну атаку за другой. Утром 2-й батальон морской пехоты даже пошел в контратаку, вытеснив немцев с предместья. Это немного облегчило положение защитников Виймси, но в ходе контратаки и последующих оборонительных боев 2-й батальон понес тяжелые потери. К вечеру его позиции были разрезаны и прижаты к озеру Юлемисте на юго-восточных окраинах Таллина. Лишь немногим морякам после того, как кончились боеприпасы, удалось вырваться из окружения, переплыв озеро.Не менее тяжелые бои шли и на других участках фронта, где нередко дело доходило до рукопашных схваток. Выдвинутые на передовые позиции артиллерийские батареи били по танкам и пехоте прямой наводкой с открытых позиций. Из 12 орудий 242-го отдельного зенитного артиллерийского дивизиона 10-й стрелковой дивизии к вечеру 27 августа осталось только одно, причем наводил его лично командир дивизиона капитан Алексей Дионисьев. Несмотря на тяжелые потери, ни на одном участке защитники не дали врагу прорваться в город.

Первыми Таллин покинули истребители с запасного аэродрома на полуострове Виймси. Весь день 27 августа они еще выполняли задания, но их действия уже имели ограниченный характер, так как аэродром находился в зоне досягаемости немецкой авиации и артиллерии. Около 19:00 они в последний раз отбомбились по немецким позициям, после чего улетели: кто в Ленинград, кто на Ханко, а кто на остров Сааремаа.Вечером 27 августа по всему периметру обороны Таллина начались контратаки с целью заставить немцев перейти к обороне и тем самым создать более благоприятные условия для эвакуации главных сил. С 21:00 и до 5:00 следующего дня корабельная и береговая артиллерия вела обстрел передовых немецких позиций, чтобы отвлечь начало штурма основными силами.Для прикрытия эвакуации был выделен отряд из 11 кораблей в составе: крейсер

, 2 лидера и 8 эсминцев. Они заняли огневые позиции между островами Найссаар и Аэгна и вместе с береговыми батареями, расположенными на этих островах, в течение 6–8 часов произвели 2 120 выстрелов снарядами главного и среднего калибра от 305 до 100 мм. А так как к тому времени фронт сузился до 7 километров, в среднем за час на каждом километре взрывались 43 снаряда. При такой концентрации артиллерийского огня немцы не решились на штурм и отложили наступление. Единственно, их артиллерия и авиация пытались ответить огнем, разрушая портовые склады, затопив плавучий док и нанося повреждения нескольким судам.Погрузка главных сил на транспорты началась в 23:00. Она проходила исправно и без паники. Солдаты забрали с собой стрелковое оружие, минометы и легкие пушки. На набережных тем временем саперы уничтожали тяжелое оборудование, которое невозможно было погрузить на суда имеющимися средствами. Загруженные суда отходили от пристаней к месту формирования караванов на внешнем рейде, вне досягаемости немецкой артиллерии. Там можно было чувствовать себя в относительной безопасности. Тем более что погода ухудшилась, и немецкая авиация вынуждена была прекратить полеты.Пока главные силы грузились на транспорты, их прикрывали действующие в городе отряды. Благодаря сильной артиллерийской поддержке, они могли эффективно сдерживать немцев и даже отбивать в контратаках их попытки прорваться к порту. На Восточном боевом участке отход 1-й бригады морской пехоты прикрывали отряды моряков, а в районе парка Кадриорг действовали эстонские ополченцы – около 180 человек. На Южном и Западном участках отход 10-й дивизии прикрывали батальон связи, один батальон 156-го стрелкового полка, эстонские ополченцы и морские пехотинцы. Все они постепенно отходили к порту. К ним присоединились экипажи бронепоездов и железнодорожной батареи, которые в ходе Таллинской обороны израсходовали весь боезапас в 2 250 снарядов, а затем взорвали орудия вместе с вагонами.Отряды прикрытия всю ночь держали оборону вокруг порта. К 5:00 утром 28 августа от причалов отошло 60 транспортов, увозивших 28 573 эвакуированных военнослужащих флота и сухопутных войск и 12 806 гражданских лиц, а также 66 000 тонн грузов. В 5:00 из порта вышло посыльное судно

с вице-адмиралом Трибуцем, членами военного совета Балтийского флота и офицерами штаба. В порту остался начальник штаба Балтфлота контр-адмирал Юрий Пантелеев, чтобы лично руководить эвакуацией отрядов прикрытия. Она продолжалась до 7:00. В это время группы саперов взрывали объекты базы и порта, а артиллеристы двух береговых батарей на Виймси, расстреляв последние снаряды, уничтожили свои орудия, забрали пулеметы и покинули полуостров на транспорте

. В 7:00 порт покинул контр-адмирал Пантелеев со своим штабом и бойцами прикрытия, а вслед за ними саперы с начальником управления тыла Балтфлота, генерал-майором Митрофаном Москаленко. После того, как последние суда покинули порт, группа минеров под командованием флагманского минера, старшего лейтенанта Павла Вольского, перегородила вход в портовые бассейны минами и затопленными судами. Сторожевики , , и катерный тральщик № 1501 () поставили в порту 112 мин разных типов, а в портовых бассейнах затопили земснаряды, паровозы и вагоны, краны и ранее поврежденные пароход , минный заградитель , буксир и другие суда. Взрывы на затопляемых единицах стали последним аккордом Таллинской обороны.Таллинская оборона оказалa большое влияние на ход оборонительных боев в Прибалтике и в Балтийском море, а в долгосрочной перспективе – на боевые действия под Ленинградом, который был стратегической целью наступления группы армий

летом 1941 года. Из сил этой группы пришлось выделить три пехотные дивизии и ряд других соединений и перебросить их под Таллин. Сдерживание этих сил, связывание их и изматывание в боях на подступах к Таллину шло на пользу обороне Ленинграда. Правда, после трехнедельных боев Балтийский флот потерял свою главную базу, но оттянул с главного стратегического направления часть немецких сил и временно вывел их из боев на подступах к Ленинграду, который, бесспорно, имел бóльшее стратегическое значение, чем Таллин. Под Таллином немецкие дивизии утратили свою ударную мощь и даже после взятия города без пополнений не могли значительно усилить группу армий

.В оперативном и тактическом плане следует отметить использование опыта обороны Лиепаи, особенно в лучшей организации командования и связи и тесного взаимодействия родов войск. Помимо береговой обороны со стороны моря, вокруг Таллина была в сжатые сроки возведена вполне жизнеспособная система обороны со стороны суши в виде трех полос укреплений. Опираясь на эти укрепления и при действенной поддержке корабельной артиллерии, относительно небольшие силы армии, морской пехоты и ополченцев смогли в течение 21 дня сдерживать непрекращающийся натиск превосходящих сил противника на дальних подступах, на окраинах и в самом городе, а после исчерпания всех возможностей продолжать оборону – исправно вывести оттуда оставшиеся силы.Приступая к штурму Таллина, германское командование переоценило свои боевые возможности и недооценило потенциал и качества защитников, в частности, силы флота и береговой артиллерии. Следуя логике сбережения собственных морских сил и стремления к уничтожению советских морских сил путем захвата военно-морских баз, германское командование не задействовало в боях за Таллин крупных единиц флота. Поддержка наступающих частей одним только артиллерийским огнем и бомбежкой с воздуха оказалась недостаточной для прорыва обороны и захвата Таллина в назначенные сроки. Тем временем советские корабли и береговые батареи сыграли ощутимую роль в поддержке своих сухопутных частей. В переломный момент сражения, 22–28 августа, советские корабли 302 раза открывали огонь по врагу в интересах сухопутных частей, выпуская в среднем за артобстрел по 15–16 снарядов главного и среднего калибра. В то же время береговые батареи провели 400 обстрелов. Совместно корабли и батареи выпустили по противнику 12 700 снарядов калибром от 305 до 100 мм.