То, что нефть является одним из основополагающих товаров для мировой экономики, не секрет. Точно так же не секрет, случись что в мире, нефть станет одним из первых товаров на которых негативно отразится соответствующее изменение. Дело в распространенности нефти в экономических процессах и ее значениях в общем объеме заключаемых сделок.
Мы прекрасно помним, что существенные, а иногда и катастрофические события на рынке нефти происходят достаточно часто. Мы помним и взлеты, и падения цен. Мы прекрасно знаем о десятилетии 80-х, когда цена на нефть, благодаря активности ближневосточных государств, была на минимуме и о том вреде, который был нанесен экономике Советского Союза. Все это — страницы истории, часть долгой дороги в экономической реальности.
Текущий кризис на рынке нефти весьма показателен. Помимо привычных аспектов, связанных с тем, что цена на нефть определяется как объективными (уровень добычи и объем потребления нефти), так и субъективными (подтасовывание экономической статистики, провокационные заявления лидеров государств, ожидание конфликтов от которых зависит возможность беспрепятственных поставок), он сопряжен с двумя важными факторами.
Первый — это масштабное и катастрофическое снижение спроса на нефтепродукты вследствие пандемии короновируса. Необходимость гражданам воздерживаться от поездок, прекращение международных и частично внутренних авиаперевозок, сокращение активности в работе некоторых предприятий, чьи сотрудники в настоящее время находятся на самоизоляции, карантине, либо по другим причинам не работают, привели к масштабному падению спроса.
Второй – это длительное ралли по повышению добычи, которое лишь на короткое время останавливалось благодаря сделки ОПЕК+ заключённой между ОПЕК и Россией.
Однако данная сделка вовсе не помешала другим игрокам наращивать объемы добычи, в том числе США, как силами традиционных нефтяных компаний, так и добывающих сланцевую нефть. Только за последние годы США нарастили объём производства нефти почти в два раза выйдя в лидеры по объёму производства. Таким образом, на рынках даже вне констатации факта кризиса появился масштабный избыток нефти.
Это, вполне естественно не могло продолжаться и дальше. Одновременный избыток предложения и недостаток спроса породил небывало резкое падение цен на нефть, которое само по себе стало дополнительным фоном к общему экономическому падению, внося свою лепту в нарастание кризисных явлений.
Как поссорились Владимир Владимирович и Мухаммед Салманович
Начало текущей ситуации, приведшей к попыткам заключить соглашение о сокращении добычи нефти, именуемое уже ОПЕК+++ началось с якобы ссоры. Ссоры между Саудовской Аравией и Российской Федерацией по вопросу, стоит ли продлевать соглашение ОПЕК+ заключенное в 2018 году, либо этого делать не нужно.
Саудовская Аравия, якобы, предлагала ввести ограничения на добычу нефти в размере 1,5 миллионов баррелей в сутки, Россия же, якобы, на это не соглашалась. Так или иначе сделка в апреле 2020 прекратила свое действие.
Многие эксперты пытались придумать обоснования того, что же это было. Многие, в том числе и весьма небезызвестные лица, пытались заклеймить «жадность», или «недалекость» российского руководства. Много чего мы прочитали и прослушали за последние пару месяцев. Хотя вопрос о том, каковы мотивы того, что происходило на нефтяных рынках не находил полноценного ответа. Был только один очевидный ответ — в том виде, в котором была заключена прежняя сделка ОПЕК+, она не могла быть реализована, не могла привести к какому-то удобоваримому результату.
Причины две. Объем, который предлагался саудовской стороной (1,5 миллиона баррелей в сутки), при снижении спроса на 10-15 миллионов баррелей в сутки иначе как издевательством назвать было бы трудно. Но в то время эта оценка рассматривалась как более-менее реальная. И лишь более прозорливый наблюдатель мог бы сказать, что до апреля говорить об объемах сокращения не следует, так как подлинные объемы падения видятся с трудом.
Среди всех версий того, почему сразу не пошли на соглашение, были различные версии. КСА и РФ (либо поодиночке) борются со сланцевой нефтью США. Но это не очевидно, т.к. уже несколько раз «сланцевики» сокращали добычу, а как только цена подскакивала, вновь поднимали добычу. Ровно то же произошло и сейчас. Банкротство кого-то из добытчиков не привело бы ни к чему, просто распродаваемое имущество по дешевой цене купил бы другой добытчик и история бы повторилась. Американская история добычи непотопляема временными трудностями. На место одной гиены, придет стая других.
КСА собирается выбить Россию с рынка (более того в некоторых продажных СМИ пошли подметные статейки о том, что Россия не может продать свою нефть, т.к. ее дескать героически вытеснила нефть саудовская, кстати параллельно такое же писали и про КСА о том, что им уже не хватает танкеров заливать непродающуюся нефть). Но это бессмысленно при падении спроса на имеющиеся показатели. В такой ситуации повышением добычи не удастся кого-то выкинуть с рынка, получится только окончательно «убить» цену.
Из всех версий случившегося оправданной оказалась только одна — КСА и России было необходимо посадить за стол переговоров США, как страну, которая больше всего нажилась на прошлой сделке и повышала добычу тогда, когда другие сокращали. Естественно, на пике кризиса, с учетом не совсем (а точнее совсем НЕ) рыночных методов работы США на рынках (угрозы санкций и разжигание конфликтов) без участия в сделке США ничего не могло бы быть реализовано.
И это участие США, правда в закамуфлированном виде, было достигнуто. Трамп стал активным участником переговоров и даже начал применять весьма грозную (на его взгляд риторику) в адрес других участников рынка для того, чтобы сделка состоялась.
Телефонная дипломатия. Или спасти рядового Трампа
Текущий момент уникален. Американские власти, называвшие в свое время Россию «страной-бензоколонкой» вынуждены признать, что нефтяная отрасль и для США является более чем значимой. Падение цен на нефть, обрушение продаж в силу огромного падения спроса, резкое подорожание стоимости фрахта танкеров, очень болезненно ударили по США.
Болезненность очевидна. Во-первых, в США начались банкротства сланцевых компаний и компаний, выполняющих буровые работы (если нет спроса на нефть, то нет и новых скважин, а значит работа таких компаний уже не нужна). Но пока что это не представляет какой-то особой угрозы. Администрация США могла особо не волноваться. Тем более, что и банки, по которым был бы самый большой удар от закредитованных сланцевиков все равной получат федеральную помощь в рамках пакетов стимулирования.
Однако проблемы начались и у компаний, добывающих нефть традиционным способом, а это уже большое число работников, большие инвестиции и большие интересы, а также, способность к самостоятельной политической воле. Это и продемонстрировали нефтяники Техаса, фактически начавшие независимо от Белого Дома создавать механизм по стабилизации цен на нефть, в том числе договариваться с производителями других штатов о правилах игры на рынках.
Этого, естественно, Трамп уже не мог стерпеть.И обрушение традиционной нефтяной отрасли, многие в которой голосуют и поддерживают республиканцев. И их независимое поведение больно бьет по имиджу Трампа и по его возможностям избраться в качестве президента. Если республиканцы потеряют такой штат как Техас на будущем голосовании на должность президента, то на выборы Трамп может не ходить. Он в таком случае гарантировано прибавит к своей должности обидную приставку «экс».
В результате большая активность Трампа. Несколько дней были наполнены переговорами с Россией, Саудовской Аравией и другими нефтедобывающими странами. Встречами с нефтяниками США. Попытками уломать строптивый Exxon Mobil, не желавшие каких-либо ограничений и многое другое. Не преминул Трамп и погружать. Для начала предположил, что может наложить дополнительные пошлины на экспорт в США нефти из КСА и России (по Саудовской Аравии это бы ударило гораздо больнее), может кого-то подвергнуть неким санкциям, если соглашение не будет достигнуто. Открыто угрожал Венесуэле и Ирану, а также начал провокации по поводу поддержки Турции в Идлибе (это все как бы намекая России, что если не будет сделки, то придется спасать дружественные государство от американской деятельности). Угрожал Саудовской Аравии вывести американские войска (в том числе системы ПВО) оттуда и оставить один на один с противниками саудовской королевской власти.
Как результат. То, чего добивались КСА и Россия фактически свершилось. США участвует в большой сделке по нефти, объемы добычи будут сокращены. Помимо прочего США будет гарантировать исполнение обязательств Канадой и Мексикой, с которыми в прошлом тоже были нешуточные проблемы.
На пути к большой сделке
Сейчас раздается вопрос, а что США? США формально остаётся за пределами сделки, однако на самом деле штаты это реальный и один из самых серьезных игроков в сделке. Аргумент о том, что правительство США не может ограничить добычу вполне очевиден и справедлив. Но правительство США имеет право не допускать добываемую нефть на экспорт, имеет право ограничить перемещение нефти по трубопроводам, имеет право определить дополнительные пошлины на добычу сверх норматива. Установление такой сверх-пошлины в размере 300-400% от обычного размера фактически делает добычу вне нормального объема не только невыгодной, но и болезненной для самого производителя.
Что предполагает сделка. Весьма простой механизм. Сопряженное ограничение добычи для стран ОПЕК и стран G20 (по сути США и Канады). При этом страны ОПЕК+ и Россия сократят 10 миллионов баррелей в день с последующим снижением размера сокращений до 8 и 6 миллионов баррелей в день соответственно, а в стане G20 (США, Канада и вероятно Норвегия в первую очередь) еще 5 миллионов баррелей в день.
Возникает резонный вопрос гарантий. Кто может поручиться за то, что страны G20 не входящие в ОПЕК и не подписывающие формального соглашения будут придерживаться каких-то ограничений?
Собственно, тут все просто. Если лимитация объемов добычи нефти США не будет соблюдаться сделка просто будет разрушена. Добрая воля и ничего кроме доброй воли, но подкрепленная пониманием тех последствий, которые наступят в будущем.
О серьезности американской позиции говорит и то, что, например, США согласились взять на себя большую часть понижения мексиканской квоты добычи. Мексика сократит всего 100 тысяч баррелей в день, а еще порядка 250 тысяч в день возьмет на себя США. Это показатель, насколько Трампу нужно это ограничение количества добываемой нефти и, соответственно, повышение цен на нефть. Условно говоря для него это шаг, оставляющий шанс снова попасть в Белый Дом.
Но сильно радоваться тоже не стоит. Если вдруг (во что слабо верится) восстановление мировой экономики после пандемии короновируса будет стремительным и спрос снова восстановится, или даже возрастет, США станут одной из первых стран, кто нарушит соглашение. Это очевидно, но весьма маловероятно в ракурсе следующих 5-6 месяцев. Трамп вряд ли будет рисковать, а спрос вряд ли столь сильно взлетит.
Но будущие президентские выборы (ноябрь 2020 года) это уже совсем другая история. И поражение Трампа на выборах, и его победа могут поставить крест на сделке по нефти. Поражение практически гарантировано приведет к обнулению прежних договоренностей, тем более что собственно под самой сделкой «ОПЕК +++» Трамп не подписывался. А значит и будущий президент ни о чем не договаривался. Это вполне возможный вариант развития ситуации.
Другая ситуация - это Трамп, победивший на выборах. После победы он уже не будет зависеть от факторов голосования. Третий раз ему президентом не быть (поправки Конституции США не позволяют), а вот стратегия развития у него может быть разная, в том числе и пожертвовать нефтяной отраслью в угоду низким ценам на топливо. И тогда сделке конец. Да и так предполагать, что она протянет до 2022 года, как планируется, может лишь очень большой оптимист.
При любых обстоятельствах сделка ОПЕК +++ заключена, она имеет шанс на реализацию по крайней мере в ближайшие три месяца и дает повод надеяться на то, что один из аспектов кризиса (нефтяной кризис) будет если и не побежден, то по крайней мере сильно заглушен.
Есть ли в ограничениях смысл
Самый большой и насущный вопрос в том, приведет ли такое сокращение добычи к какому-то видимому результату? Будет ли достаточно этого сокращения, чтобы стабилизировать цены на нефть. Сможет ли цена стать приемлемой для России (в том числе из параметров бюджета).
Для начала нужно сказать, что Россия в этой сделке несколько слукавила. Отступ по объему добычи будет делаться из объема 11,5 миллионов баррелей в сутки. Столько Россия не добывала, хотя на максимуме могла бы добыть.
В 2019 году Россия добыла 560,2 миллионов тонн нефти. В одной тонне – 7,4 барреля нефти. Таким образом вообще добывалось 11,3 млн. баррелей нефти в сутки. Вроде бы много. Но товарной нефти добывалось гораздо меньше, если вычесть нефтегазовые смеси, то не более 9,5 миллионов баррелей товарной нефти в сутки. А значит, сокращать придется добычу не более миллиона баррелей в сутки, да и это сокращение будет фактически нивелировано в свете изменений объёма сокращения в следующие месяцы.
Если же цена на нефть марок, добываемых в России превысит 42 доллара за баррель, то при условии цены, около 50 долларов за баррель, какого-либо ущерба бюджету России причинено не будет.
Самая большая проблема заключается в том, что в ОПЕК и G20 сидят законченные оптимисты, которые отводят считанные месяцы на восстановление спроса на нефть. По их мнению, примерно за три месяца спрос должен возрасти настолько, чтобы сделать возможным сокращение ограничений сразу на 4 миллиона баррелей в день для ОПЕК и 2 миллиона баррелей в день для стран G20. Это большой риск и вероятное превышение ожидания от реальности. Кризис будет глубже, длительнее и серьезнее, чем предполагается прямо сейчас, а значит и о таком восстановлении спроса можно если не забыть, то по крайней мере серьезно его скорректировать.
Однако, какими бы не были показатели восстановления экономик мира, сам факт, что за стол переговоров удалось усадить Россию, Саудовскую Аравию и США является во многом эпохальным. Он дает надежду на то, что корректировка лимитов, если таковая будет нужна, также будет проведена и общая задача по оптимизации цены на нефть. Надежда эта, разумеется условная, поскольку поведение таких разнородных игроков как Россия, КСА и США вряд ли можно предугадать заранее и с большой точностью. Но шанс есть и это не может не вызывать сдержанный оптимизм.
При любых раскладах сделка должна стать не только экономическим, но и политическим балансиром, приводящим как к сокращению угроз обвалов в нефтяном секторе, так и уменьшению рисков во внешней политике. Опасения переворотов в КСА, террористических актов в России, попыток США предпринять что-то против Ирана или Венесуэлы сейчас резко снизятся, хотя, разумеется не уйдут полностью.
Сделка ОПЕК+++ заключению которой было посвящено несколько последних дней показала, что у мира есть еще возможности договариваться по сложным, но важным вопросам. Есть возможность приходить к каким-то решениям, которые казались практически невозможными. Есть шанс даже увидеть за столом переговоров США. Это не может не вселять надежду на то, что подорванное международное право и международная стабильность имеют в будущем шанс на укрепление. В том числе и в первую очередь благодаря взвешенной и последовательной политике России и готовности к переговорам даже с такими трудными «партнерами», как Саудовская Аравия и США.
