Булка хлеба

Еще на подъезде к Москве меня остановили. Насколько я понял, останавливали всех. Инспектор не стал особенно тщательно проверять машину, формально заглянул в багажник, в салон и почему-то спросил, как будет правильно - булка или буханка хлеба.

Я ответил, что можно и так и так.

Теперь нельзя, - задумчиво ответил инспектор, - теперь по-разному нельзя.

Ничего не объясняя, инспектор посоветовал быть осторожнее в центре и говорить хлеб "просто хлеб". Если будут спрашивать, как правильно - посоветовал отвечать, что не местный.

И отпустил.

Потом меня останавливали еще дважды. На одном посту заметно уставший инспектор не спросил ничего, а на втором снова спросили, как будет правильно, я ответил, что не знаю, не местный, тогда инспектор одобрил мой ответ и посоветовал отвечать так всегда.

Ничего не понимая, я доехал до знакомых, у которых заранее договорился остановиться. Там уже мне объяснили, что в центре неспокойно. На выходных на Манежной собрался митинг "булочников", которые заявили, что правильно говорить "булка хлеба", а тех, кто говорит по-другому, обвинили во всех бедах страны. В ответ на это на Васильевском спуске власть организовала минитнг "буханочников", которые заявили, что хлеб правильно называть буханкой.

После митингов по всему центру прошли столкновения, полиция задержала несколько тысяч человек, однако мелкие стычки продолжались до утра.

На следующий день группировки булочников и буханочников при поддержке футбольных болельщиков из враждующих клубов устроили еще ряд массовых драк, после чего полиция арестовала еще несколько тысяч человек и в столице ввели комендантский час.

Примерно так прошла вся неделя. Каждый день полиция кого-то отпускала, кого-то задерживала, но столкновения все равно продолжались.

В ночь с пятницы на субботу на Манежной появились палатки. Полиция оцепила площадь, но утром подтянулись сочувствующие булочникам со всей Москвы и силы стали явно неравны.

Пока на Манежной шли переговоры между полицией и представителями булочников, на Васильевском спуске тоже появились палатки. Буханочники собрали изрядное количество народу для поддержки своей стороны. Все силы полиции были брошены на предотвращение стычек двух лагерей.

В воскресенье на Болотной собрались либералы, которые выступили за свободное обращение с хлебом. Митинг либералов получился немногочисленным и недолгим. Примерно через полчаса после его начала к Болотной подтянулись отряды булочников и буханочников, которые совместными усилиями разогнали либералов, при этом некоторых сильно избили. Возможно избили бы всех, но полиция вовремя сориентировалась и предоставила автобусы для безопасного вывоза борцов за свободное обращение с хлебом. После этого либералы начали опасаться выступать на открытых местах.

В понедельник президент выступил с обращением к нации. Из его получасовой речи было решительно непонятно, как правильно говорить - булка или буханка. Однако президент настаивал на том, что ситуация под контролем и ничто не может нарушить стабильность в стране. Обе стороны с президентом полностью согласились, но решению проблемы это не помогло.

Буханочники организовали движение автобуханка. Для этого были задействованы одноименные УАЗики старых моделей, раскрашенные в цвета движения.

Булочники ответили большими фургонами.

На следующий день из сетевых супермаркетов исчез хлеб. Ларьки и специализированные хлебные магазины частично перешли под контроль булочников и на них появились крупные надписи "Булочная" в стилистике движения. Рядом дежурили крепкие ребята с повязками и рациями, иногда вместо ребят рядом стояла наглухо тонированная десятка.

Буханочники ответили симметрично. В городе появились ларьки под названием "Буханка", а также "Буханки на колесах". Движение "автобуханка" принялось продавать хлеб с доставкой на дом.

Опасаясь обращаться к тем или другим, я зашел в магазин, на вывеске которого не было никакой особенной символики. Пройдя внутрь, я понял, что это ловушка. Внутри находился угрожающего вида охранник, целью которого, судя по всему, было не только охранять. На просьбу продать хлеб, продавщица нехорошо прищурилась и спросила - булку или буханку? Я вспомнил совет, который давал мне инспектор на въезде в город и ответил, что только вчера приехал. Продавщица выдала мне батон, охранник с подозрением проводил взглядом и уже на улице я подумал, что пронесло.

Противоборствующие движения начали поджигать магазины противника. У магазинов появилась круглосуточная охрана.

В составе охраны буханочников начали появляться полицейские. Ларьки булочников стали гореть чаще. В какой-то момент показалось, что наметился перевес.

Но не тут-то было. Однажды я заметил около магазина булочников милиционера. Не полицейского, а именно милиционера. Он был в форме старого образца с надписью "милиция". А потом я заметил еще одного. Потом еще и еще.

Потом в городе начали встречаться патрульные машины, на которых надпись "Полиция" была закрашена и сверху, через трафарет, написано "милиция".

На некоторых машинах появилась советская символика и красные флаги.

Президент больше не выступал.

Столкновений стало меньше, борьба явно перешла на какой-то другой уровень. Похоже, что стороны занялись вербовкой силовиков.

Все ждали, на чью сторону перейдет армия.

Однажды в вечерних новостях выступал генерал. Он заявил, что армия будет называть хлеб в строгом соответствии с требованиями Устава. Как именно требуется называть хлеб в Уставе, генерал не пояснил. Попытка найти разъяснения непосредственно в текстах уставов, ничего не дала. Это могло означать, что армия выбрала нейтралитет.

К тому времени Манежная и Васильевский оказались превращены в целые города. Ровные ряды биотуалетов, большие палатки, полевые кухни, бастионы из покрышек.

На Манежную завезли поребрик. На Васильевский бордюр.

Органы правопорядка окончательно превратились из оцепления лагерей в их охрану. Одних охраняла полиция, других милиция.

По НТВ показали документальный фильм "чей в городе хлеб", из фильма следовало, что все хлебозаводы и элеваторы поделены между булочниками и буханочниками. Если верить фильму, у буханочников был перевес по количеству, но у булочников по объему сбыта. Однако достоверность данных никем так и не была подтверждена.

Через некоторое время стороны начали борьбу за потребителя. Цены на хлеб двинулись вниз. Менее, чем за неделю, цена упала до нуля и стороны занялись бесплатной доставкой. Сначала доставляли в разное время. По квартиром ходил курьер и спрашивал, кому нужен хлеб. Потом началось соревнование "кто раньше". Приезжали в девять утра, в восемь, в семь.

Когда соревнование "кто раньше" дошло до абсурда, стороны начали столбить за собой многоэтажки, выставлять пикеты у входа и перегораживать проезд.

Постепенно на дорогах, ведущих в крупные жилмассивы, появились блокпосты с милицией и полицией. Пропускали только свой хлеб. Чтобы проще было отличать, начали печь хлеб разной формы.

Весь город оказался поделен на сферы влияния.

В Госдуме появилось два противоположных законопроекта. Один предписывал исчислять хлеб булками, другой буханками. При голосовании ни один из законопроектов дальше второго чтения не прошел.

Запрос к Конституционному суду тоже закончился ничем.

Обе стороны потребовали высказаться по данному поводу президента. Возможность называть хлеб и так и этак уже не собиралась принимать ни одна из сторон.

Три дня администрация президента хранила молчание. На четвертый день по государственным каналам передали запись, на которой президент, находясь в гостиничном номере, при свете торшера, объявил, что он не покинул территорию страны и остается легитимным президентом.

Через день после этого объявили, что президент находится с визитом в Мюнхене, где даст большую пресс-конференцию и ответит на все вопросы.

Еще через день Госдуму распустили и объявили, что теперь главным органом власти в стране является Верховный совет.

На первом же заседании Верховный совет принял Декрет о хлебе.

Источник: http://amfora.livejournal.com