В статье Цели и задачи российского ВМФ: стратегическое сдерживание мы рассмотрели единственную задачу – обеспечение развёртывания и охранения в защищённых «бастионах» ракетных подводных крейсеров стратегического назначения (РПКСН). Выполнение этой задачи позволяет на стратегическом уровне обеспечивать безопасность государства от крупномасштабной войны, в том числе с применением ядерного оружия, угрожающей самому существованию российского государства.
В то же время, несмотря на способность стратегических ядерных сил (СЯС) обеспечить защиту от полномасштабного вторжения и массированного ядерного удара, существуют угрозы локальных конфликтов, в том числе с мощными, технологическими развитыми державами, с сильными вооружёнными силами, а также угроза ограниченного конфликта с участием сверхдержав, к которым можно отнести США и, пожалуй, уже Китай. И применение ядерного оружия в этих конфликтах может принести больше негативных последствий, чем даст преимуществ.
Исходя из этого, стране требуются современные и высокотехнологичные вооружённые силы общего назначения, одной из важнейших составляющих которых является военно-морской флот (ВМФ).
Очевидно, что наша страна имеет ограниченные финансовые, производственные и технологические возможности. Эти возможности не только значительно уступают возможностям США в совокупности со странами НАТО, но и США отдельно, а в некоторых компетенциях мы отстаём и от других членов альянса.
Как мы говорили в предыдущем материале, это означает, что мы не сможем добиться победы над объединённым флотом НАТО и даже флотом США, особенно при использовании «симметричного» вооружения и тактики.
ВМС США превосходят по боевой мощи ВМС всех остальных стран мира, вместе взятых
На что же мы можем рассчитывать?
Флот и космос
Прежде всего озвучим один важный тезис, который, по мнению автора, будет определять облик и возможности не только ВМФ, но и ВВС и СВ в среднесрочной перспективе:
Снижение стоимости вывода полезной нагрузки (ПН) на орбиту Земли, достигнутое с помощью многоразовых ракет-носителей (РН), а также прогресс в микроэлектронике и компетенции, полученные при создании коммерческих искусственных спутников Земли (ИСЗ), предназначенных для развёртывании глобальных спутниковых систем Интернет связи, позволят ведущим державам в ближайшие 20 (+/- 10) лет развернуть на орбите такое количество военных и гражданских спутников разведки, управления и связи, которое обеспечит наблюдение за всей поверхностью планеты в режиме 24/365.
На 24 марта 2021 года глобальная система связи Starlink насчитывает 1383 спутника, их сложность сопоставима со сложностью радиолокационных спутников зондирования Земли
Это означает, что любые крупные цели, такие как надводные корабли или подвижные грунтовые ракетные комплексы (ПГРК), могут отслеживаться противником круглосуточно и круглогодично.
В сочетании с возможностью перенацеливания вооружений большой дальности в полёте, крупные подвижные объекты станут такой же уязвимой целью, как и стационарные объекты.
На промежуточном этапе, когда с учётом постоянно увеличивающегося количества разведывательных спутников, а также маневрирующих платформ типа X-37 и Dream Chaser Cargo System с модулем Shooting Star, способных оперативно менять орбиту и нести разнообразные средства разведки, возникнет ситуация неопределённости, когда будет невозможно определить, обнаружен и отслеживается ли надводный корабль/корабельная ударная группа (КУГ)/авианосная ударная группа (АУГ) или нет.
Возможности космических средств разведки и их перспективы рассмотрены автором в статьях Найти авианосец: космические средства разведки и «Всевидящее око» компании Capella Space: предвестник революции в спутниковой разведке.
При этом не стоит уповать на возможность уничтожения спутников разведки – это крайне сложная и дорогостоящая задача, которая была рассмотрена в статьях Достучаться до небес и Орбитальные чистильщики. Решить такую задачу можно только с использованием сопоставимых, а то и больших ресурсов, чем будут тратиться на развёртывание разведывательных спутников. Обычное ядерное оружие так же, скорее всего, будет неэффективно, потребуются специальные нейтронные заряды (очень много дорогих нейтронных зарядов), и их применение гарантированно будет означать начало ядерной войны.
Возможности ИСЗ дополнят так называемые «атмосферные спутники» – стратосферные беспилотные летательные аппараты (БПЛА), которые рассмотрены в статье Найти авианосец: взгляд из стратосферы.
Многочисленные ИСЗ и стратосферные БПЛА могут полностью развеять «туман войны» над поверхностью планеты
Существует некая форма отрицания – американцы не летали на Луну, РН Falcon-9 убыточна, Starlink не существует, Земля плоская и так далее... Однако у автора нет никаких сомнений в реалистичности и реализуемости всех вышеуказанных технологий и комплексов. Их влияние на формат ведения боевых действий на земле, на воде и в воздухе будет колоссальным. Если же у SpaseX получится реализовать полностью многоразовую сверхтяжёлую ракету Starship в том формате, в котором она задумана, то последствия этого пока даже сложно вообразить.
Игнорирование фактора «всевидящего космоса» может привести к тому, что при строительстве вооружённых сил будут допущены стратегические просчёты, что сделает их необратимо уязвимыми и небоеспособными перед противником.
Какой вывод следует из вышесказанного?
Критичным элементом боеспособности вооружённых сил РФ в целом и ВМФ в частности является способность обеспечить паритет в космосе с ведущими державами в части средств разведки, управления и связи (РУС).
Важность этой задачи сопоставима с важностью задачи поддержания ядерного паритета. Так что, как ни странно, но возможности ВМФ (как и ВВС и СВ) будет определять возможность создания многоразовой ракеты-носителя с низкой стоимостью вывода ПН на орбиту и возможность крупносерийного производства недорогих спутников разведки, управления и связи. А это, в свою очередь, потребует создания нового надёжного и эффективного ракетного двигателя (скорее всего, на топливной паре метан+кислород) и промышленного производства радиационно-стойких электронных компонент.
Создание развитых космических средств РУС позволит ВМФ РФ по максимуму использовать возможности ракетного вооружения большой дальности и, в частности, оперативно уничтожить примерно половину флота противника.
Флот на берегу
Примерно половина флота противника почти всегда стоит «на берегу». Это связано с коэффициентом оперативного напряжения (КОН), характеризующим то, сколько времени надводные корабли и подводные лодки проводят на боевом дежурстве, а сколько в местах базирования, осуществляя техобслуживание / заправку / ремонт / загрузку вооружений / отдых / смену экипажа и т. д.
Для большинства флотов мира в среднем КОН составляет порядка 0,5 (50 %), то есть половина кораблей находится в местах базирования. У многих стран, в частности у российского флота, КОН гораздо меньше 0,5. В военное или предвоенное время КОН неизбежно будет повышен, но это неизбежно скажется на его снижении в дальнейшем – техника и экипажи банально будут изношены.
Когда говорят о возможности уничтожения РПКСН, стоящих в базе, то подразумевают именно расстрел неподвижных кораблей, для которого не нужны даже противокорабельные ракеты (ПКР), могут использоваться высокоточные крылатые ракеты (КР) со значительно большей дальностью.
На снимке, сделанном в 2015 году, видно, как в базе Гаджиево находятся одновременно четыре РПКСН проекта 667БДРМ – К-51 «Верхотурье», К-84 «Екатеринбург», К-18 «Карелия» и К-407 «Новомосковск», а также одна РПКСН К-535 «Юрий Долгорукий» проекта 955
Именно надводные корабли и подводные лодки противника, стоящие в базе, должны стать мишенью № 1 для ВМФ и ВВС РФ.
Наилучшим средством для нанесения удара по НК и ПЛ, стоящим в базе, являются подводные атомные лодки с крылатыми ракетами (ПЛАРК) перспективного проекта 955К, многоцелевые атомные подводные лодки (МЦАПЛ) проекта 855(М) и стратегические бомбардировщики Ту-160(М).
Использование самолётов СЯС в интересах ВМФ
Стратегические бомбардировщики-ракетоносцы Ту-160(М) относятся к ВВС РФ, а не к ВМФ, но должны активно использоваться в интересах флота, поскольку их роль в ядерном сдерживании минимальна, а вырабатывать их ресурс для бомбардировки боевиков в Сирии – это преступление. Ранее автором рассматривалось оснащение Ту-160(М) ракетами комплекса «Кинжал» в статье Гиперзвуковой «Кинжал» на Ту-160. Реальность или вымысел?. По информации от агентства ТАСС, полученной от источника в оборонно-промышленном комплексе, такая возможность рассматривается и Министерством обороны РФ.
Размещение ракет комплекса «Кинжал» на стратегических бомбардировщиках-ракетоносцах Ту-160 позволит создать комплекс большого радиуса действия, обладающий высочайшей скоростью реакции на угрозы. При максимально быстром выходе на цель с крейсерской скоростью 1,5М суммарный радиус поражения комплекса Ту-160М «Кинжал» составит 3000-3500 км. Данный режим обеспечит минимальное время реакции на угрозу и позволит действовать в интересах трёх флотов. Максимальное время – от момента взлёта (без учёта времени подготовки самолёта к вылету) до момента поражения цели на расстоянии 3000-3500 км – в этом режиме составит примерно 2-2,5 часа
Впрочем, размещение именно «Кинжала» на Ту-160 не критично, это может быть и авиационная версия комплекса «Калибр», и ПКР на базе КР Х-101, и «Циркон». В контексте решения задачи по поражению НК и ПЛ в базе, модернизация Ту-160(М) для применения ПКР и вовсе не требуется, они могут использовать для этого штатные Х-101, дальность полёта которых, по разным оценкам, варьируется в диапазоне от 3000 до 5500 километров.
Кроме того, не стоит зацикливаться и на Ту-160(М), это могут делать и Ту-95МСМ, и ПАК-ДА. Как дешёвая альтернатива специализированным стратегическим бомбардировщикам-ракетоносцам могут быть рассмотрены грузовые самолёты, оснащённые оборудованием для сброса крылатых ракет – этот вопрос рассматривался в статье Эволюция ядерной триады: перспективы развития авиационного компонента СЯС РФ.
В войне 08.08.08 г. грузинские катера потопил спецназ, но, по-хорошему, это без лишнего риска должны были сделать крылатые ракеты, запущенные с самолётов береговой авиации ВМФ или самолётов ВВС.
Тем не менее у стратегических бомбардировщиков есть один недостаток – противник потенциально может отследить их взлёт с аэродромов и, разгадав намерения вывести корабли из базы, привести в повышенную боевую готовность средства противовоздушной обороны (ПВО).
ПЛАРК и МЦАПЛ
Несмотря на усиление противолодочных возможностей наших противников, ПЛАРК и МЦАПЛ имеют большие шансы выйти на дистанцию пуска ракет незамеченными и остаться таковыми даже после начала запуска КР при условии, что рядом нет КУГ или АУГ противника, самолётов дальнего радиолокационного обнаружения (ДРЛО).
Как мы уже говорили в предыдущем материале, ПЛАРК проекта 955К, в случае их создания, усложнят противнику задачу отслеживания РПКСН при их одновременном выводе из базы за счёт сходства акустических сигнатур. Но эта задача не является главной для них: основная задача ПЛАРК проекта 955К – нанесение массированных ударов ПКР по АУГ и КУГ противника, а также нанесение ударов КР по целям на территории противника. К последним можно отнести и стоящие в базе НК и ПЛ.
РПКСН проекта 941 «Акула» можно было модернизировать в качестве носителей огромного количества крылатых ракет по образцу переоборудованных американских ПЛАРК «Огайо», превратив их в могучие подводные «корабли-арсеналы», но эта возможность была упущена
Говоря о таком противнике, как США, можно предположить, что он способен организовать достаточно эффективную противолодочную оборону (ПЛО) и противовоздушную оборону своего побережья и военно-морских баз (ВМБ) в частности. Но, во-первых, при дальности пуска КР порядка 3000 километров и более, их носители могут находиться достаточно далеко, за пределами плотной ПЛО. Во-вторых, запускаемые КР могут быть выполнены по технологии малой заметности, а плотность их запуска не позволит уничтожить их все. Кроме того, КР могут быть запущены по сложному маршруту в обход зон ПВО, например, с использованием пролёта над частью территории противника, атакуя его ВМБ «изнутри». В случае же применения гиперзвуковых ракет, противник может просто не успеть среагировать из-за их малого подлётного времени.
Гиперзвуковая ракета 3М22 «Циркон» на скорости 4-8М преодолеет расстояние в 1000 километров за 7-14 минут, при этом ей не требуется искать цели головкой самонаведения (ГНС), при стрельбе по стоящим у пирса НК и ПЛ достаточно их координат
Ну и наконец, если такой противник, как США, будет вынужден тратить огромные ресурсы на оборону своего побережья, то это уже можно считать бескровной победой – «Не нужен им берег российский, и Арктика им не нужна».
Этой же задаче должно отвечать создание упомянутой в предыдущем материале перспективной универсальной ПЛА, отсек вооружений которой должен быть приспособлен для размещения различных вооружений, включая баллистические ракеты подводных лодок (БРПЛ). Её повышенные возможности по преодолению противолодочных рубежей позволят создать противнику угрозу внезапного обезглавливающего удара БРПЛ по настильной траектории, вынуждая его усиливать оборону своих рубежей.
Универсальная ПЛА, способная нести БРПЛ, заставит потенциальных противников больше внимания уделять собственной обороне – в ущерб своим наступательным возможностям
Для повышения эффективности удара КР по НК и ПЛ в базе, а также ПКР по КУГ и АУГ противника в открытом море, существующие и перспективные образцы вооружений большой дальности в обязательном порядке должны иметь возможность перенацеливания в полёте.
К примеру, если мы запускаем дозвуковую КР с расстояния в 3000 километров по целям, обнаруженным разведывательными ИСЗ, то за время полёта, составляющее порядка трёх часов, НК или ПЛ могут перебазировать или вывести в море. В этом случае возможность перенацеливания КР позволит перенацелить её на другой объект, исключив бессмысленную потерю дорогостоящего боеприпаса.
В идеальном варианте КР и ПКР должны иметь возможность передачи не только своих координат, но и оптического/радиолокационного изображения, получаемого бортовой ГСН. Это позволит использовать их в роли одноразового разведывательного БПЛА-камикадзе, что ранее рассматривалось в статье Найти авианосец: загонная охота.
Возможность перенацеливания КР/ПКР в полёте и тем более получение данных с их ГСН требуют наличия развитой спутниковой группировки РУС, о которой говорилось в начале статьи.
Выводы
Если нанеся массированный удар по НК и ПЛ ВМС США, стоящим в ВМБ, мы сможем только «потрепать» их, то флотам других стран, имеющим куда меньшее количество боевых кораблей, более слабую противолодочную и противовоздушную оборону, худший КОН, может быть нанесён такой ущерб, от которого они уже не смогут оправиться.
К примеру, удар по НК и ПЛ Турции, стоящим в базе, может быть нанесён ПЛАРК из Средиземного моря и Ту-160(М)/Ту-95МСМ/ПАК-ДА со стороны материковой части РФ. Оставшиеся в Чёрном море корабли могут уничтожаться тактической береговой авиацией. (Вмешательство США и НАТО мы не рассматриваем, считаем, что конфликт начала Турция, и НАТО окажет ей только информационную поддержку).
Та же ситуация и с Японией. При всей мощи их ВМС они не могут иметь КОН 100 %, а звёздный налёт ПКР на ВМБ не сможет отразить никакая ПВО. Следовательно, значительную часть их флота можно уничтожить «удалённо», не вступая в непосредственное боевое столкновение.
