Предпоследний подарок ЦБ
4,25 процента годовых. Только в ЦБ и только для банков. И всё равно! Таких кредитных ставок современная Россия не знала, хотя доступный кредит был нормой и до революций 1917 года, и в советское время.
Казалось бы, решительность руководства Банка России, уверенно следующего курсом на максимально возможное смягчение кредитно-денежной политики, можно только приветствовать. Но попробуем разобраться, кому сегодня на пользу и кому во вред долгожданная финансовая стабильность. Полной финансовой свободы в России никогда не было, нет и не будет. И это абсолютно правильно: 90-е годы убедительно доказали, что она нужна только криминалу.
Однако окончательно избавиться от некоей инфляционной прокладки в виде ставки чуть выше официальной инфляции сейчас может помешать не только кризисная ситуация в реальном секторе экономики. Финансовый сектор ведь тоже балансирует на грани выживания, так как у него в нынешних условиях резко ограничены возможности использования сколько-нибудь доходных инструментов.
Ни для кого не секрет, что спрос на деньги в России упал из-за карантина настолько сильно, что его вряд ли простимулируют даже отрицательные кредитные ставки. Впрочем, до таких крайностей в России дело не может дойти по определению. Как сказано у классика: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда».
Но дело даже не в этом. За кредитами предприниматели не идут не из-за процентов, а из-за того, что сегодня вообще мало кто рассчитывает вернуть даже сами заёмные средства. Тем не менее, в бизнес-среде и в деловых СМИ всерьёз обсуждают уже не только летнее снижение ключевой ставки до 4,25 процента, но и осеннюю перспективу в 4 процента годовых – как вполне реальную и даже необходимую.
Впрочем, такие расчёты – всё-таки удел оптимистов. Практики склоняются к тому, что нынешние условия сохранятся как минимум до конца года, и своё последнее снижение ставки Банк России вообще может откладывать до бесконечности.
Тем более что снижение, которое в пятницу осуществил ЦБ, было с опережением учтено многими банками. Так, всего за неделю до заседания совета директоров Банка России сразу шестнадцать банков из списка топ-100 оперативно снизили кредитные ставки, причём некоторые сразу на 1,5 процентных пункта.
При этом менее привлекательными стали условия сбережения средств в кредитных учреждениях. Причём и это произошло на опережение, что подтверждает тот факт, что что в банковском сообществе не сомневались в том, какое решение примет в пятницу Совет директоров ЦБ. Так, по данным мониторинга, который осуществляют в ЦБ РФ, средняя максимальная ставка по вкладам 10 крупнейших банков во второй декаде июля опустилась до 4,55%, тогда как еще в начале этого месяца она составляла 4,63%.
Характерно, что стимулом к подобным решениям по кредитам и по вкладам, скорее всего, стала вовсе не конкуренция, а стало смягчение условий доступа к кредитам банков, наиболее близких к ЦБ, то есть из первой десятки. Есть аналитики, которые тут же принялись язвить по этому поводу: мол, снова деньги делают деньги, но на сегодня важна сама по себе тенденция.
На протяжении многих лет разрыв в уровне ставок, кредитных и по вкладам, позволял российским банкам весьма безбедно существовать, даже не имея доступа к иностранному капиталу. Как известно, капиталу традиционно куда более дешёвому, чем российский. Но сейчас об этих тепличных условиях остаётся только мечтать.
При том уровне ставок по депозитам, который складывается после очередного снижения ставки ЦБ, нельзя исключать и оттока клиентских средств. Вкладчики – публика уж очень чувствительная, могут снова сбежать в доллары. А это уже почти гарантирует сильное давление на рубль и опровергает все прогнозы по поводу его возможного укрепления.
Реальный же эффект от понижения ключевой ставки, которому явно мешают растущие как на дрожжах страховки и премии за риск, скорее всего, можно будет увидеть только в наименее рискованных секторах рынка. То есть в сырьевых или же в тех, которые напрямую подвязаны на госзаказ, как, например, львиная доля строительного сектора.
Кризис не заказывали
А вообще-то, Банк России вполне недвусмысленно даёт понять, что до бесконечности сидеть на купле-продаже валюты и пассивных операциях с инструментами самого же ЦБ уже никому не будет позволено. Не случайно из уст одного из заместителей главы Центробанка Эльвиры Набиуллиной, который прокомментировал итоги пятничного заседания Совета директоров, прозвучало: «Хотите прибылей – ищите клиентов».
Пандемия заставила тревожиться за свои валюты буквально всех, и Россия тут не исключение. Хотя всерьёз печатный станок Центробанку РФ пока запускать не пришлось, в отличие от МВФ и ЕЦБ. Однако не будем забывать, что этим господам всегда найдётся, куда пристроить излишки бумажных и электронных денег, у нас же рубли не слишком востребованы даже у соседей – в ЕАЭС.
Но и без рублёвой эмиссии одним из самых неприятных сюрпризов на выходе из карантина и самоизоляции стала вторая волна снижения курса рубля. Большинство экспертов, причём не важно, придерживаются они либеральных убеждений или записались в «катастрофисты», продолжает твердить, что осенью рубль непременно отыграется.
На протяжении трёх месяцев полного карантина рубль очень редко терял в курсе, и, хотя прибавлял тоже не часто, но всё же укрепился по сравнению с мартовскими показателями. Всё более низкая ставка ЦБ в любом случае должна способствовать тому, чтобы он хотя бы сильно не падал. Однако для реального укрепления нужны иные факторы, и прежде всего растущие валютные поступления.
Июльская инфляция оказалась выше ожиданий – сразу 0,4%, что в пересчёте на год даёт почти 5 процентов. Именно это могло бы притормозить принятие последнего решения по ставке, но, как видим, члены Совета директоров ЦБ – люди не из пугливых. К тому же их вполне могли успокоить данные по темпам прироста розничного кредитования. В июне они составили 1% от месяца к месяцу, а это существенно выше прогнозов и подтверждает, что деловая активность восстанавливается быстрее, чем ожидалось.
Можно по-разному относиться к нынешней довольно противоречивой политике сужения денежного предложения ради удешевления кредита. Можно и сетовать на то, что вклады становятся всё менее доходными. Но если граждане и бизнес получат редкую возможность снизить проценты по кредитам, это даст дополнительный синергетический эффект.
Благодаря снижению долговой нагрузки государство и бизнес получают хорошие шансы на высвобождение ресурсов, причём немалых, под потребление и инвестиции. При этом более доступная ипотека при любом раскладе, даже самом кризисном, будет стимулировать строительство и поможет ускорить выход из экономического спада.
Банк России вместе с Министерство финансов, нельзя не отдать им должное, сумели свести к минимуму необеспеченные денежные вливания в экономику. Сейчас они, по всем признакам, просто стремятся грамотно воспользоваться эффектом низкой базы.
И ситуация этому способствует: она пока развивается так, когда обязательный разогрев экономики после кризиса стал весьма оперативно адсорбировать все появляющиеся в обороте излишки денежных средств. Кто-то может счесть это за парадокс, но в России после пандемии, похоже, формируется пресловутый «эффективный» кейнсианский спрос.
Напомним, что проблемами спроса плотно занимался британский экономист лорд Джон Мейнард Кейнс, больше известный как основатель послевоенной долларовой финансовой системы – Бреттон-Вудской. А парадокс в том, что основной спрос идёт от предпринимателей и банков, а не от конечного потребителя. Хотя и он, рядовой потребитель, при всей своей бедности, выйдя из-под карантина, просто вынужден не скупиться на расходы.
