Чайлдфри мимо: инструменты выхода из демографического кризиса России

История постепенного вымирания страны не нова – об этом говорят уже несколько десятилетий. Трагедия Великой Отечественной войны оставила после себя масштабную демографическую яму, с последствиями которой страна борется до сих пор. Несмотря на то, что довоенную численность населения удалось восстановить уже через 10 лет, Россия регулярно входила в циклы кризиса деторождения. Сейчас мы в третьем цикле снижения, если говорить строгим научным языком, числа фертильных женщин в человеческой популяции. Это означает, что в каждой семье сейчас должно появляться на свет от 3 детей. И это минимум. Иначе остановить снижение численности населения страны будет невозможно. Этот скорбный тренд усугубило безвременье 90-х годов, когда и два ребёнка были роскошью. Новейшая история также не благоволит даже простому воспроизводству населения – пандемия коронавируса и связанные с ней ограничения унесли не менее 1 млн жизней сверх естественной смертности. 80 % умерших раньше срока – это пенсионеры, остальные – работающие и относительно молодые люди, которые могли бы заводить детей. Пандемия за счёт массовой смертности пожилых подкосила и тренд на повышение ожидаемой продолжительности жизни. Эта самая продолжительность жизни, несмотря ни на что, повышалась с 2005 по 2019 года. Для этого было сделано немало – развивалась, пусть и не так, как должна, медицина, уменьшалась смертность на дорогах, фрагментарно росло качество жизни. Однако во многом это было обусловлено эффектом низкой базы 90-х годов, на фоне которого любая нормализация жизни казалась прорывом. Сейчас же Россия ежегодно, если пандемия больше не вернётся, будет терять по 600 тыс. человек. Если просто соотнести это с будущей индустриализацией страны, без которой нам с санкциями не справиться, это может превратиться с трагедию. Производительность труда в России никогда не была выдающейся, и ограничения последних месяцев серьёзно усугубят ситуацию. Это значит, что на выпуск одной единицы продукции потребуется больше рук, чем раньше. Где их взять, если численность страны будет снижаться на полмиллиона и более в год? Оперативно ситуацию уже не выправить – правительство может работать на отдалённую перспективу, повышая рождаемость здесь и сейчас. И, надо отметить, делает на этом поприще немало. По крайней мере, на первый взгляд. Прежде всего, это выплаты. В текущем году на первенца семье выдают больше полумиллиона рублей, точнее – 524,5 тысяч. Если на свет появился второй малыш, то положено без малого уже 700 тыс. рублей. С оговоркой, если семья не получала «маткапитал» за первого ребёнка – в этом случае полагается 168 тыс. рублей. Суммы впечатляющие, не правда ли? Но это ещё не всё. Семьи с невысоким доходом получают по 6300 рублей ежемесячно на период беременности будущей мамы. Помимо декретных, государство компенсирует многодетным семьям до 450 тыс. рублей на погашение ипотечного кредита. Это, конечно, помогает, но далеко не в той мере, как ожидалось и требуется. По подсчётам учёных РАН, с 2015 года мы потеряли до 28 % новых рождений! Вероятнее всего, если бы не меры социальной поддержки, потеряли бы все 50 %. У нас сейчас рождается мало детей, и это скажется на следующем демографическом кризисе – примерно в 2035 году будет ещё меньше детей. И так далее...

Спасение генофонда

Налог на бездетность

Государству пора не просто финансово стимулировать рождаемость, но и воздействовать на бездетных, выбравших это своей философией жизни. А таких в последнее время стало немало. Как это ни банально звучит, но чайлдфри (childfree – свободный от детей; англ. childless by choice, voluntary childless – добровольно бездетный) – это типичный пример западной трансформации российского общества. Именно на эту категорию сограждан требуется обратить самое большое внимание. Дополнительная нагрузка на холостых была впервые применена в Советском Союзе ещё в 1941 году и продержалась до самого распада. Никита Хрущев в своё время по поводу закона о налогообложении холостяков, одиноких и малосемейных граждан высказался:

«Это правильный, хороший закон, он приносит пользу нашему государству, содействует росту населения страны.»

И здесь сложно поспорить, главное – определиться, куда тратить дополнительные доходы. В СССР они уходили на содержание детских домов. В современной России деньги могут тратиться как на поддержку многодетных семей, так и на бесплатное и высококвалифицированное лечение бесплодия. Практика достаточно простая – с 20 лет каждый гражданин должен отчислять от любого дохода не менее 6-8 % в местный бюджет. Просто потому, что без детей. И так до 55-60 лет. Подобные законопроекты уже предлагались правительству, в частности, в 2017 году Юрием Крупновым, директором Института демографии, миграции и регионального развития. Но инициатива тогда не нашла отклика в Белом доме. Сейчас уже на заседании РАН академик Роберт Нигматуллин из Института народно-хозяйственного программирования поднял вопрос о «штрафах» за бездетность. От себя можно добавить, что неплохо бы устроить мягкую дискриминацию бездетных (малодетных) не только в финансовом плане. Например, ограничить некоторые блага жизни – выезд за границу не чаще 1 раза в год, запретить занимать ряд руководящих должностей или избираться в законодательные органы.Ситуация в России близка к критической – в 2021 году на одну женщину детородного возраста приходилось 1,5 ребёнка. При этом ещё четыре года назад этот показатель равнялся 1,77. Вымираем семимильными шагами! Быстрее всех регресс наблюдается в Ленинградской области, Мордовии, Смоленской, Тульской и Орловской областях – здесь на каждую семью наберётся едва больше одного ребёнка. В лидерах деторождения ожидаемо Тыва, Чечня и Республика Алтай. Благополучная Москва лишь на чуток выше среднероссийского параметра рождаемости. В среднем в России многодетными считаются только 6 % от общего числа. А необходимо минимум половина. Конечно, одним налогом на бездетность не обойтись – требуется кратное увеличение расходов на здравоохранение. Это позволит не только уменьшить детскую смертность, но и улучшить качество жизни мужчин и женщин фертильного (детородного) возраста. Сейчас мы тратим всего 3,5 % ВВП на медицину, а требуется не менее 6,5 %, то есть почти в два раза больше. Аналогичным образом должны вырасти объёмы финансирования науки и образования – эти локомотивы потянут за собой многодетность, пусть и в отложенной перспективе. Ну и, конечно, неизбежный разгон инфляции, который мы наблюдаем в последние месяцы, должен стать ориентиром для повышения объёмов финансового стимулирования материнства. Сейчас в России новая реальность. Если не предпринять срочных мер, то уже к концу XXI века страна численно сократится в два раза. А это повлечёт за собой и снижение мобилизационного ресурса – громадную территорию России, в случае чего, некому будет защищать. Поколению доморощенного чайлдфри необходимо как можно скорее дать понять, что новомодное импортное увлечение будет больно бить по карману. Без этого, видимо, уже никак.