Чем закончится блокада Катара

Конфликт небольшого эмирата Катар и группы государств во главе с Саудовской Аравией вышел на новый этап. Катарцы отказались выполнять требования предъявленного им ультиматума, а значит, противостояние теперь затянется на несколько месяцев, а возможно, и лет. Отношения между союзниками США на Ближнем Востоке никогда не были идеальными, но нынешний кризис не имеет аналогов в истории. И даже если дальше он будет развиваться по самому консервативному и спокойному сценарию, то все равно необратимо изменит правила, по которым строится международная политика в регионе.

Катарское упорство

Продолжающаяся уже несколько недель блокада Катара − это результат коллективных действий целой группы стран во главе с Саудовской Аравией: Бахрейна, ОАЭ, Египта, Йемена и Ливии. Они разорвали с эмиратом дипломатические отношения, закрыли сухопутную границу, прервали морское и авиасообщение. Неформальным сигналом к началу блокады стал недавний визит президента США Дональда Трампа в Эр-Рияд. В конце мая глава Белого дома на полях антитеррористического саммита провел встречи с представителями более пятидесяти государств исламского мира. Поездка должна была вернуть надежду на объединение суннитских стран для коллективной борьбы с экстремизмом, а возможно, и дать импульс к созданию местной версии НАТО.

Однако пока вместо единства возникают только новые конфликты. В ходе визита Эр-Рияд заключил рекордные по суммам военные контракты с США и воспринял это как карт-бланш для жесткого внешнеполитического курса. Уверовавшие в собственные силы саудиты с особым рвением принялись укреплять свои позиции в регионе. Соседний Катар пришелся как нельзя кстати для демонстрации амбиций и мощи Эр-Рияда. Небольшой, но богатый эмират хоть и входит в Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) и воюет бок о бок со странами саудовской коалиции в Йемене, умудрялся сохранять собственный внешнеполитический курс.

На протяжении многих лет Катар активно поддерживал исламистские группировки по всему региону (например, движение «Братья-мусульмане»), многие из которых раздражали и Эр-Рияд, и Тель-Авив. Доха стала одним из центров поддержки «арабской весны», из студий «Аль-Джазиры» открыто звучала критика внутренней и внешней политики Саудовской Аравии, ее союзников, а также Израиля. По слухам, фотография с сайта телеканала, на которой изображен саудовский король Салман, сидящий рядом с женщиной с непокрытой головой из команды Трампа, вызвала особый гнев саудовского правителя.

Эр-Рияд давно планировал приструнить Доху, но все время оглядывался на Вашингтон. Саудовские и израильские лоббисты много лет уговаривали Белый дом решить катарский вопрос, но Обама стоял до последнего. Зато визит Трампа на фоне его обещаний бороться с терроризмом развязал саудитам руки. Администрации Трампа нужна была показательная жертва, чтобы продемонстрировать серьезность своих антитеррористических намерений, и под давлением Израиля и Саудовской Аравии выбор пал на Катар.

Решающую роль саудовского и израильского давления подтверждает то, что ни по тесноте связей с Ираном, ни по масштабам поддержки экстремистских группировок Катар не сильно выделяется на фоне других монархий Персидского залива. Широко известно, что семьи и фонды из Саудовской Аравии оказывают даже более масштабную поддержку различным радикальным группировкам, а ОАЭ за последние годы выстроили прочные бизнес-отношения с иранской элитой. Но подогретый усилиями лоббистов Вашингтон проигнорировал факты и дал саудитам добро на усмирение Дохи.

В первые дни новость о блокаде вызвала в Катаре состояние близкое к панике. Почти половина продуктов питания импортируется из Саудовской Аравии по наземной границе, а другая часть через морские порты, среди которых Джебель-Али в ОАЭ. Закрытие этих каналов снабжения могло обернуться массовым голодом. Кроме того, блокада страны, владеющей крупнейшим флотом по перевозке сжиженного газа, не сулила ничего хорошего и в энергетической сфере.

Однако Катар оказался готов к сопротивлению, застав врасплох многих в саудовском руководстве. Худшие опасения не подтвердились: эмират быстро нашел альтернативные каналы поставки продовольствия, а Иран предоставил морской и воздушный коридор.

Ожидаемый отказ выполнять 13 пунктов ультиматума, поддержка со стороны Анкары и Тегерана, а также решение увеличить добычу и поставки СПГ на 30% к 2024 году (до 100 млн тонн в год) – все это однозначно указывает на то, что Доха не намерена сдаваться.

Интервенция или переворот

Катарское упорство поставило Саудовскую Аравию в неловкое положение, и теперь уже Эр-Рияду надо искать способ выйти из сложившейся ситуации, сохранив лицо.

Наименее вероятный вариант – это военная интервенция. Всего несколько лет назад, в 2011 году, Саудовская Аравия при поддержке Катара и других монархий Залива уже вводила войска для подавления шиитских демонстраций в Бахрейне. Применение саудитами военной силы против одной из стран-союзниц по ССАГПЗ до сих пор свежо в памяти у многих в регионе. 

После Бахрейна ввод саудовских войск в Йемен в 2015 году уже не вызвал такого шока, но добавил Эр-Рияду опыта военных интервенций в соседних государствах.

На фоне низких цен на нефть, бюджетного дефицита и высокой безработицы у саудовского руководства есть все основания и дальше придерживаться жесткого внешнеполитического курса для консолидации общества внутри страны. Еще органичнее такой курс будет смотреться, если проводить его будет новый, молодой и активный король Мухаммед бин Салман. Тридцатиоднолетний наследник явно скоро сменит на престоле своего отца, восьмидесятиоднолетнего короля Салмана ибн Абдул-Азиз Аль Сауда.

Однако провести военную кампанию в Катаре, где расположены американская и турецкая военные базы, невозможно без согласования с США. А Вашингтон, несмотря на активную работу лоббистов, хорошо осознает важность Дохи как посредника при общении с исламскими радикалами всех мастей и вообще как важного союзника США на Ближнем Востоке.

К примеру, в мае 2014 года Катар убедил талибов освободить американского солдата Боуи Бергдала, а пару месяцев спустя поспособствовал освобождению журналиста Питера Тео Кертиса из сирийского плена «Фронта ан-Нусра». Несмотря на общение с радикалами, катарская разведка плотно сотрудничает с американскими коллегами, и в этом вопросе Доха полностью лояльна Вашингтону. Поэтому Белый дом вряд ли одобрит военное вмешательство, а нынешняя показательная порка Катара – это максимум, на что готова команда Трампа.

Руководство США уже смягчает свою позицию по катарскому кризису: на смену фактическому одобрению блокады Трампом в твиттере пришел призыв госсекретаря Тиллерсона к переговорам и компромиссу.

Военное вмешательство хоть и принесет Эр-Рияду дивиденды в краткосрочной перспективе, но в долгосрочной поставит под удар привычный формат взаимодействия в регионе. Другие монархии Залива начнут искать возможность обезопасить себя от потенциального вторжения, налаживая связи с Ираном или Турцией.

Другой вариант саудовской реакции – это подготовка в Катаре государственного переворота. Эр-Рияд давно мечтает сместить нынешнюю правящую династию Аль Тани, поскольку воспринимает их как выскочек и угрозу для целостности саудовского блока. 

Род Аль Тани перебрался в Катар из Неджда, центрального региона Саудовской Аравии, и правит эмиратом с самого обретения независимости в 1971 году. Катарская династия принадлежит к племени бану Тамим, представители которого известны в Саудовской Аравии как члены влиятельного консервативного духовенства. Получается, что род, который в Саудовской Аравии является просто влиятельным, в Катаре руководит целой страной и даже осмеливается противоречить саудовским королям.

Поэтому в Эр-Рияде были бы рады поставить во главе эмирата кого-нибудь из представителей конкурирующих внутри королевской семьи кланов или даже катарской армии. По слухам, спецслужбы Саудовской Аравии работают над реализацией подобного плана на протяжении многих лет, и именно страх государственного переворота стал одной из основных причин неожиданной передачи власти от эмира Хамада бен Халифы Аль Тани его сыну Тамиму бин Хамаду Аль Тани. 

Но даже если эти обвинения против Эр-Рияда верны, нынешний кризис, наоборот, укрепил позиции катарской династии. Катарцы сейчас испытывают чувства, знакомые россиянам по событиям в Крыму 2014 года. На крупнейшем базаре Катара в Сук-Вакифе массово продаются футболки с патриотическими надписями поддержки шейха Тамима. В соцсетях проводятся крупномасштабные кампании солидарности. Свою поддержку правительству выражают не только граждане эмирата, но и иностранные рабочие, которых в десять раз больше. Сложно представить себе успешный переворот в такой атмосфере всеобщего единения. Блокада сплотила даже конкурирующие кланы внутри королевского рода.

Примирение с осадком

Несмотря на активные разговоры о возможной интервенции или перевороте, по всей видимости, катарский кризис и дальше будет развиваться относительно мирно. Специфика арабской дипломатической культуры и разветвленные родственные связи со временем неизбежно смягчат позиции сторон. Всем известно, что у арабов принято торговаться, а торг всегда следует начинать с завышенных позиций, постепенно снижая требования и приходя к общему знаменателю.

Ультиматум, выдвинутый Катару, был заведомо обречен на провал. В Эр-Рияде понимали, что Доха откажется выполнять все 13 пунктов, и заранее планировали, что делать дальше. Однако саудиты не ожидали, что Катар способен так быстро заручиться поддержкой Турции и Ирана.

Анкара ждет от союза с Дохой помощи в реализации собственных региональных амбиций, а также вполне осязаемой финансовой благодарности катарцев за поддержку в трудную минуту. Тегеран поддерживает Доху из желания ослабить суннитскую коалицию в рамках большого регионального противостояния с Эр-Риядом. 

Обе страны не только активно вступились за Доху и поставляют в Катар продовольствие, но также заявили о возможной военной помощи. Сообщения о присутствии в эмирате Стражей исламской революции остаются неподтвержденными, но вот совместные катаро-турецкие военные учения на базе Тарик-бин-Зияд вполне реальны и уже вызвали широкий резонанс в саудовском блоке. Общая численность армии Катара не превышает 17 тысяч человек, большую часть составляют наемники из других арабских стран, а также Индии и Пакистана, поэтому эмирату жизненно необходима военная поддержка внешних союзников.

После начала блокады Эр-Рияд неожиданно выяснил, что Дохе есть что сказать в ответ, и с этими аргументами придется считаться. Теперь перед Саудовской Аравией стоит непростой вопрос, как лучше договориться с Катаром, чтобы не показать собственную слабость. Поэтому саудовская позиция по отношению к Катару наверняка будет смягчаться в самое ближайшее время, а сама Доха в ответ придет на помощь «старшему брату» и согласится на новые условия.

Скорее всего, в перспективе из ультиматума исчезнут самые жесткие требования – например, закрытие «Аль-Джазиры» и турецкой базы или выплата репараций. Останутся более туманные – например, отказ от спонсирования терроризма. В ответ на такое требование Катар может прекратить поддержку ХАМАС и финансирование проектов в Палестине, чем заодно спасет себя от многих нападок израильского лобби в Вашингтоне. За последний год Доха и так существенно сократила вложения в палестинские проекты, предчувствуя, что рано или поздно ей придется это сделать.

Несмотря на сотрудничество с Ираном в разработке нефтегазового месторождения «Южный Парс», вероятность создания полноценного альянса Дохи и Тегерана остается крайне низкой. Масштабы взаимодействия двух стран вряд ли уйдут далеко от нынешнего состояния. Иран и Катар до сих пор не восстановили полноценные дипотношения после казни шиитского шейха Нимр ан-Нимра в Саудовской Аравии и последующего погрома саудовского посольства в Тегеране. Кроме того, в катарском обществе сохраняется крайне негативное отношение к Ирану и четкая позиция, что их страна должна выступать на стороне суннитов.

Многочисленные родственные связи, общая этническая и конфессиональная принадлежность делают примирение практически неизбежным исходом катарского кризиса. Тем не менее даже если полное примирение в конце концов будет достигнуто, этот конфликт все равно необратимо изменит формат взаимодействия в регионе и существенно понизит уровень доверия между странами Залива.

Катару и другим монархиям Залива придется принять новые правила игры, демонстрировать лояльность Саудовской Аравии и не отклоняться от общего курса суннитской коалиции. Но при этом они начнут держать в уме план «Б» на случай ослабления саудитов, а ослабление это неизбежно из-за стремительно растущих внутренних проблем Эр-Рияда.