В статье Франция на пути к религиозным войнам
мы говорили о гугенотах и их лидерах, а также о неуклонном скатывании этой страны к гражданской войне. Сегодня мы продолжим этот рассказ.Итак, в 1560 году после смерти болезненного Франциска II на французский престол взошел 10-летний Карл IX, от имени которого стала править его мать – Екатерина Медичи, дочь Лоренцо II, герцога Урбино и капитана-генерала Флоренции, родственница римских понтификов Льва X и Климента VII.
«Чёрная королева»
Недоброжелатели распускали слухи о том, что будто бы в 1529 году во время республиканского мятежа, который произошел, когда город осаждала армия Карла V, 9-летняя Екатерина была отдана в бордель и изнасилована там пьяными солдатами. Наивная 14-летняя девочка так хотела понравиться всем в Париже, что заказала удивившие всех туфли с высокими каблуками.
Увы, при королевском дворе незнакомую с местными обычаями чужестранку Екатерину сразу невзлюбили, презрительно называя «флорентийской торговкой». Единственным человеком, который хорошо принял её во Франции, стал тесть – король Франциск I. После смерти от простуды (видимо, перешедшей в пневмонию) в 1536 году дофина (старший сын короля, тоже Франциск), поползли невесть откуда взявшиеся слухи о его отравлении Екатериной. Эта королева так и вошла в историю с репутацией отравительницы, вероятно, незаслуженной – в те времена любую болезнь или внезапную смерть более или менее значительного человека приписывали ядам, благо, что недоброжелателей у каждого из них хватало. А о том, насколько трудно обывателям даже в наши дни поверить в естественную смерть правителя государства, можно судить по глупым измышлениям об отравлении умершего от геморрагического инсульта Сталина (фармакологам неизвестен яд, который бы настолько точно воспроизводил симптомы этого заболевания). На самом деле, и Екатерина Медичи, и римский папа Александр VI Борджиа были объявлены «чудовищами» лишь потому, что, будучи чужаками, они посмели вмешаться в традиционную «игру престолов» местных семей и кланов. Испанец Александр Борджиа и его сын Чезаре едва не создали в Италии сильное централизованное государство, ущемив интересы светских и духовных феодалов. Итальянка Екатерина Медичи не позволила французским аристократам развалить Францию. Такое, сами понимаете, не прощают. Екатерину Медичи называли «чёрной королевой», но это мрачное прозвище она получила всего лишь из-за того, что до конца жизни носила траур по не любившему ее мужу.
А Генрих II, видимо, недополучил в детстве материнской любви и потому предпочтение отдавал Диане де Пуатье, которая была старше его на 20 лет. Между тем именно благодаря Екатерине Медичи презирающие ее придворные познакомились с балетом, дамы стали носить нижнее белье (а также корсеты), во французской кухне появились артишоки, брокколи, макароны, многие соусы, мороженое, заварное тесто и само понятие «десерт». Кроме того, по приказу Екатерины были построены дворец Тюильри и новое крыло Лувра. Екатерина Медичи значительно смягчила политику в отношении протестантов, в которых она видела союзников против ставших слишком сильными Гизов. Канцлер л’Опиталь тогда произнес знаменитую фразу:
«Забудьте эти оскорбительные слова – «папист», «гугенот». Помните о том, что мы все – французы, все подданные короля».
Приговоренный к смерти после Амбуазского заговора Людовик Конде был приближен ко двору. Антуан Бурбон Наваррский был назначен генерал-лейтенантом Французского королевства. Юный король Карл IX сблизился с Гаспаром де Колиньи. Надо сказать, что католическая реакция, вождями которой стали Гизы, появилась не потому, что так захотели герцог Франсуа и кардинал Шарль. Имелись объективные и вполне серьезные причины. В городах, находившихся под сильным влиянием протестантов, уже захватывались католические храмы, преследовались и притеснялись их прихожане (вам это ничего не напоминает). Ещё в 1531 году в нормандском городе Ульм гугеноты с помощью лошадей выволокли из местной церкви орган и разбили его на улице. В 1566 году все католические церкви был разграблены и осквернены в Валансьене. Франция буквально балансировала на лезвии ножа и в гражданскую войну могла свалиться в любую минуту. Что и произошло в 1562 году. В январе того года был принят Сен-Жерменский эдикт, разрешающий гугенотам совершать собственные богослужения, но только за пределами городских стен и не в дни католических праздников. Кроме того, протестанты должны были вернуть ранее захваченные церкви. Может показаться, что Франция находилась на пути к миру между разными религиозными общинами. Увы, мира это решение не принесло, поскольку недовольными оказались и католики, и протестанты: первые – посчитали уступки «еретикам» слишком большими и оскорбительными, а вторые – недостаточными. Протестанты и не думали возвращать храмы и продолжали захватывать новые, католический Парижский парламент отказался ратифицировать Сен-Жерменский эдикт. Католическую оппозицию курсу Екатерины Медичи (Карл IX еще был несовершеннолетним) возглавили Франсуа де Гиз, коннетабль Анн Монморанси и маршал Сент-Андре. В общем, Франция в то время была похожа на бочку с порохом, готовую взорваться от малейшей искры. И 1 марта 1562 года в шампанском городке Васси произошел кровавый инцидент, резко обостривший ситуацию в стране. Именно он стал причиной и началом кровопролитных религиозных войн, которые унесли жизни от двух до четырех миллионов человек и потрясали Францию вплоть до 1598 года.
Роковое противостояние католиков и гугенотов
Резня в Васси
1 марта 1562 года Франсуа де Гиз оказался в небольшом городе Васси, который был в числе его феодальных владений. Здесь он обнаружил, что около тысячи протестантов собрались для богослужения в здании у городского храма, нарушив тем самым Сен-Жерменский эдикт. О том, что произошло дальше, рассказывают по-разному. Сторонники Гиза утверждали, что в ответ на требование разойтись гугеноты стали выкрикивать оскорбления, а один из них бросил камень, попавший в щеку герцога. Их оппоненты, в свою очередь, говорили, что люди Гиза без предупреждения напали на мирных и безоружных гугенотов. Так или иначе, в столкновении были убиты более 50 гугенотов и около 100 получили ранения.
В Париже Гиза встретили как героя, а принц Конде и Франсуа Колиньи (д’Андело) захватили Орлеан (а затем также Лион и Руан) и начали собирать войска для войны с правительством. Екатерина Медичи перед лицом такой угрозы вынуждена была заключить союз с Гизами, которые потребовали отмены Сен-Жерменского эдикта. Так началась Первая гугенотская война. При этом в письме к своему дяде – коннетаблю Монморанси, Гаспар Колиньи неуклюже оправдывался:
Первая гугенотская война
«Мы собрали войска и подняли оружие, чтобы поддержать короля и его власть; воспрепятствовать насилию в отношении лиц, примкнувших к новой религии, предпринимаемого против воли и желания короля и королевы».
Захватив Орлеан, вожди гугенотов заключили союз с Англией, где правила королева Елизавета, и с протестантскими государствами Германии. Это уже было очень похоже на государственную измену, однако гугенотов данное обстоятельство не смущало ни в малейшей степени. Католики смогли взять под свой контроль Руан, предотвратив тем самым возможное соединение отрядов гугенотов и англичан. Именно тогда погиб Антуан Наваррский – отец будущего короля Генриха IV. Смертельное ранение он получил, находясь в католической армии при осаде гугенотского Руана – и заявил, что если выздоровеет, снова перейдет в кальвинизм. Его сыну – Генриху IV, который трижды менял вероисповедание и стал автором знаменитой фразы «Париж стоит мессы», было у кого поучиться. Людовик Конде, получив помощь от германских протестантов, на некоторое время осадил Париж, но вынужден был отойти к Орлеану. Католики перешли в наступление, и 19 декабря 1562 года в битве при Дрё принц Конде был разбит и попал в плен, но и протестанты пленили коннетабля Монморанси, а маршал Сент-Андре был убит в бою. Теперь гугенотов возглавил Гаспар де Колиньи, который подписал с королевой Елизаветой уже откровенно изменнический Хэмптон-Кортский договор, возмутивший даже многих протестантов. Елизавета I обещала отправить во Францию десятитысячную армию и выдать вождям гугенотов сто тысяч крон. Колиньи же обязался передать Англии Кале и Гавр, но был ещё и секретный пункт, где речь шла уже и о Руане и Дьеппе. Столкнувшись со всеобщим негодованием своих сторонников, Колиньи заявил, что его послы превысили полномочия, но Гавр он англичанам всё-таки передал. Этот важнейший порт французам удалось возвратить в 1564 году.Но вернёмся в 1563 год, когда бывший друг адмирала – герцог Франсуа де Гиз осадил Орлеан, но 24 февраля был убит гугенотом Жаном Польтро де Мере.
В качестве заказчика этого преступления убийца указал Гаспара де Колиньи. Сухопутный адмирал вспомнит об этом убийстве в ночь на 24 августа 1572 года, когда в его спальню ворвутся люди Генриха де Гиза – сына Франсуа: молодой герцог считал себя «кровником» Колиньи. Между тем потери сторон уже были столь велики, что католики и гугеноты вступили в переговоры о мире, договор о котором был подписан в Амбуазе в марте 1563 года. Протестанты получили право свободного вероисповедания в областях, где было особенно сильным влияние кальвинистов.
Вторая гугенотская война
Перемирие оказалось недолгим, и это время было использовано противниками для формирования коалиций. На стороне гугенотов вновь выступила королева Елизавета (которая помогала деньгами), а также пфальцграф Цвейбрюккена Вольфганг, который не пожалел бросить в мясорубку чужой войны 14 тысяч своих подданных. А Конде снова решил похитить короля – теперь уже Карла IX и не в Амбуазе, а в Мо, а потом – по дороге в Париж. Сразу несколько городов, в том числе и Ним, восстали 29 сентября – в день святого Михаила, поэтому данные события иногда называют Мишелиадой. Некоторые считают Мишелиаду кальвинистской «репетицией» Варфоломеевской ночи. В Ниме, например, произошла резня католических священников и монахов, 50 человек живыми бросили в колодец.
Мятежников поддержала и Ла-Рошель. Гугеноты снова подошли к Парижу, и 10 ноября 1567 году во время сражения при Сен-Дени погиб коннетабль Анн де Монморанси (напомним, что его племянниками были братья Колиньи), командовавший королевской армией. Некоторые утверждают, что его убил граф Монтгомери, нечаянно сразивший Генриха II в 1559 году. Но и протестанты отошли к Монтрё, сняв осаду с Парижа. Эта война не решила ни одной проблемы и закончилась в марте 1568 года мирным договором, подписанным на этот раз в Лонжюмо. Как говорится, не успела закончиться вторая религиозная война, как тут же началась третья – уже осенью того же 1568 года. На этот раз на подмогу французским гугенотам пришли голландские кальвинисты во главе с Вильгельмом Оранским Молчаливым. А католические войска возглавил Генрих Анжуйский (будущий король Генрих III).
Третья гугенотская война
В марте 1569 года состоялась важная битва при Жарнаке, в которой был убит принц Конде, что стало огромной потерей для французских гугенотов – возглавивший их теперь Гаспар де Колиньи не мог заменить принца крови. Он и гугенотами командовал не сам по себе, а от имени юных и неопытных Генриха Наваррского и Генриха Конде (первому было 18 лет, второму – 19). Эти принцы уже были совершеннолетними, ревниво относились друг к другу и явно тяготились опекой Колиньи. Через два месяца после битвы при Жарнаке умер младший брат Гаспара Колиньи – Франсуа, и его смерть некоторые традиционно приписали действию какого-то яда. А Гаспара де Колиньи заочно судили, обвинили в государственной измене (совершенно справедливо) и приговорили к лишению дворянского звания, конфискации имений, а также к позорной смертной казни через повешение. Узнав о приговоре, Колиньи написал завещание, в котором были такие, прямо скажем, довольно лицемерные строки:
«Я пытался всеми средствами, как мог, удерживать мир столь долго, насколько это было в моих силах, и ничего я так не боялся, как бедствий гражданской войны, считая, что она повлечет за собой гибель королевства. А я всегда желал его целостности и заботился о том изо всех сил».
Решающим сражением той войны стала битва при Монконтуре (3 октября 1569 года), в которой союзником Колиньи был Людвиг Нассау – брат Вильгельма Оранского, разбитый в Нидерландах герцогом Альба. В 1574 году Людвиг попытается вернуться в Нидерланды и погибнет в битве при Моке, разбитый Санчо д'Авилой – тем самым, что в ноябре 1576 года продемонстрирует «Испанскую ярость» своих солдат жителям Антверпена. Несмотря на очередное поражение, Колиньи сумел соединиться с отрядами графа Монтгомери и захватить Тулузу. В августе 1570 года между католиками и протестантами был подписан очередной мирный договор (Сен-Жерменский), который называют также Миром королевы. Протестанты вновь получали относительную свободу вероисповедания по всей Франции, кроме Парижа, право занимать государственные должности и контроль над четырьмя крепостями – Ла-Рошелем, Монтобаном, Коньяком и Ла-Шарите. Надо сказать, что многие католики были возмущены такими условиями. Кроме того, Генрих Наваррский должен был жениться на сестре короля – Маргарите де Валуа (та самая королева Марго).
Против этого брака резко выступила мать Генриха Жанна д’Альбре, хотя сама Маргарита на Жанну произвела приятное впечатление, свекрови-кальвинистке не понравилось лишь то, что она пользуется косметикой. Но невеста сына была католичкой и обращаться в кальвинизм не собиралась. Недоволен был и римский папа Григорий XIII. Недоброжелательно настроено к этому браку оказалось и практически все католическое население Парижа, и потому свадьба, состоявшаяся 18 августа, не разрядила, а напротив, накалила обстановку в столице. Тем более что многочисленные провинциальные гугеноты, заполонившие тогда Париж, чувствовали себя победителями, и поведение их было откровенно вызывающим.
Триумфальное возвращение Колиньи в Париж
Помилованный Гаспар де Колиньи получил 150 тысяч ливров, ренту в 20 тысяч с одного из католических (!) аббатств и место в королевском совете. К королю Колиньи явился с «гениальным планом»: найти внешнего врага и развязать против него войну, в которой смогут объединиться католики и протестанты. Намек на католическую Испанию был более чем очевидным. Франции предлагалась война с Испанией на стороне мятежных Нидерландов (нужно же было Колиньи как-то отблагодарить союзников за помощь в войнах против своей родины). Непонятно только, почему идея войны против единоверцев в одном строю с гугенотами должна была вызвать энтузиазм у французских католиков? Тем не менее Колиньи был чрезвычайно любезно принят при дворе, и Карл IX всячески демонстрировал расположение к нему, называя «добрым другом» и даже «отцом», что дополнительно раздражало парижских католиков. А воодушевленный Колиньи, чтобы все стало совсем понятным, написал «Обращение к королю Карлу IX о войне против Испании в Нидерландах». В нем он снова призывал:
«Следует предпринять внешнюю войну, дабы поддержать мир внутри страны».
Многие приближенные и советники Карла IX расценили этот пассаж как угрозу: или французские католики идут воевать за нидерландских протестантов, или местные гугеноты развязывают новую войну во Франции. Карл IX не хотел войны с Испанией, но и разрыва отношений с Колиньи пока не желал. Он разрешил ему сформировать четырехтысячный отряд, состоящий из одних протестантов, командиром которого был назначен некий Жанлис. Это соединение отправилось во Фландрию и потерпело там сокрушительное поражение от испанцев. Карл IX заявил испанскому послу, что не имеет к этому инциденту ни малейшего отношения – очередная выходка местных гугенотов, которые ему самому надоели так, что дальше некуда. В следующей статье мы продолжим наш рассказ и поговорим о Варфоломеевской ночи и последовавших за ней погромах гугенотов в ряде городов Франции, о неоднозначной реакции на них в Европе, а также о последствиях этих трагических событий.
