Весь вопрос в том, знают ли сами главы Минфина, Минэкономики, Банка России, а также профильные вице-премьеры, какого, собственно, курса должны придерживаться. Декларации декларациями, но ведь речь идёт фактически о том, что реальная борьба с бедностью и неравенством, а также за социальную справедливость вот этими самыми декларациями и подменяется.
Не делайте ваших ставок, господа
7 февраля Банк России должен принять решение: останется ключевая ставка на уровне 6,25 процента годовых или её можно ещё немного снизить. Но и в правительстве, и в Банке России на данный момент о ключевой ставке, кажется, предпочитают вообще не вспоминать, действуя по принципу: будет команда, снизим; не будет – оставим на отметке 6,25 процента.
И мало кого смущает тот факт, что при инфляции, официальной, заметим, снижающейся уже к 3 процентам, такая ставка, даже если снизить сразу на полпроцента, является, по сути, запретительной. Так, новый первый вице-премьер Андрей Белоусов ещё на посту помощника президента давал понять, что и в отношениях с самим Центробанком, и с его ставкой надо быть предельно осторожным.
Комментируя пятое по счёту её снижение, как раз до 6,25 процента, случившееся 13 декабря минувшего года, он рассуждал:
И пусть кто-то скажет, что вот это – речь не аппаратчика, но мужа. Особенно впечатляет финишный пассаж «и так далее». Похоже, что шпаргалка кончилась или листок надо было перевернуть. Теперь же слишком акцентированное внимание к банковским ставкам может и вовсе сильно помешать нашим высокопоставленным бюрократам с точки зрения возможностей балансировать в пресловутой системе сдержек и противовесов.
Однако профессионалы, которых из реальной экономики фактически выдавили в экономику академическую, не перестают испытывать беспокойство за то, какой же станет новая монетарная политика. Так, бывший заместитель председателя Банка России Олег Вьюгин, надо признать, весьма умеренный либерал от экономики, а ныне профессор Высшей школы экономики, считает, что она может оказаться даже жёстче, чем могла бы быть.
По его мнению, если именно сейчас вскрывать бюджетные закрома, в которых «накопились средства, отложенные как раз на 2020 год, это может привести к тому, что валютный рынок будет разбалансирован». Конечно, под угрозой коронавируса и новой волны напряжённости в Сирии нефтяной рубль и так едва удержался от падения, а тут ещё такое.
Либерального экономиста только хочется спросить: а как же спрос? Он же именно в России продолжает схлопываться, на что обращено внимание уже на самом верху. А без каких-то вливаний (их, кроме как бюджетных, и придумать трудно) спрос не простимулируешь. Что вообще можно «спросить» с десятков миллионов бедных? Пара миллионов богатых или хотя бы относительно богатых эффективный спрос не сформирует при всём желании.
А вы, друзья, как ни садитесь…
Все масштабные перемены в исполнительной власти оказались операцией, которая реально затронула не самые важные федеральные ведомства. Социальный блок, культура, спорт – это всё, конечно, интересно, и людей напрямую касается. Но там никто и практически ничего по большому счёту не решает.
Не будем спорить, смена премьера уже сама по себе – эпохальное событие. Перетасовка кабинетной верхушки, которая коснулась сразу нескольких вице-премьеров, тоже дело не шуточное. Но, по сути, простите за повтор, ведь не меняется ровным счётом ничего.
Да, короля делает свита. Но свиту же делают слуги, а у нас это прожжённые аппаратчики, набиравшиеся опыта у старших товарищей, хорошенько обтёсанных ещё советской партийной бюрократией. Потому-то при Михаиле Мишустине, будь он хоть наследником, хоть техническим премьером, и сохранили свои посты все, точнее, почти все ключевые министры и вице-премьеры, за которыми числятся силовой и экономический блоки правительства.
При этом деловая пресса уже успела окрестить перемены в экономическом блоке радикальными. Однако трудно именно так воспринимать возвращение в правительство экс-помощника президента Андрея Белоусова, причём сразу первым вице-премьером, и уход в помощники Максима Орешкина, возглавлявшего Минэкономики и числящегося в любимчиках у самого главы государства.
Как и следовало ожидать, эти традиционные критики жёсткой политики Банка России первым делом взялись отнюдь не за её смягчение, а за аппаратные игры. А как иначе охарактеризовать создание очередного координирующего органа в тот момент, когда бизнес всерьёз рассчитывал на оперативное снижение ключевой ставки? Координатором, судя по всему, будет как раз Максим Орешкин, ради чего его и избавили от головной боли на посту министра.
Однако комментирует создание очередной межведомственной прокладки пока не Орешкин, а именно Белоусов, но, по всей видимости, только потому, что более доступен для журналистов. По его словам, Центробанк и правительство получили механизм консультаций для поддержки макроэкономической стабильности. Впрочем, механизм наверняка займётся выпуском очередных порций ничего не решающих и никому, кроме самих чиновников, не нужных бумаг.
Оценить и отменить
Количество разного рода комиссий подкомитетов и подкомиссий у нас в России явно зашкаливает. Советы и комитеты создаются намного быстрее, чем потом ликвидируются. Представители президента расселись по лучшим особнякам во всех регионах, а региональные представительства порой не уступают в роскоши и уюте иностранным посольствам.
В ответ на жёсткую критику Счётной палаты в адрес программ развития финансового рынка Банк России тут же предложил создать профильную рабочую группу. Тот же Максим Орешкин активно ратовал за подкомиссию по обеспечению экономического роста и содействию структурным реформам, но получил отказ с подачи ЦБ, глава которого Эльвира Набиуллина расценила перспективу создания такого органа как-то уж очень витиевато.
Это
Зато Белоусов был уверен, что подкомиссия
Вы что-нибудь поняли? Мы тоже ничего… Даже компетенций.
Спасибо, конечно, что о спросе вспомнили, но и за то, что ещё одну бюрократическую лавочку с немыслимыми окладами для чиновников открывать не стали, тоже спасибо. Хотя, похоже, Центробанк, как и раньше, будет оправдывать свою консервативную политику, беспрецедентное давление на тот самый спрос и упорное нежелание вкладываться во что-либо иное, кроме долларовых инструментов, только и исключительно действиями правительства.
Правительство, в свою очередь, будет пытаться как-то втянуть независимый Центральный банк в сферу своего влияния. А сколько-нибудь приличный и жизнеспособный бизнес будет продолжать как-то функционировать не благодаря, а вопреки.
Большинство же будет либо умирать (что продолжается снижающимися темпами лишь потому, что умирать уже некому), либо уходить в «серый» сектор. То есть под крыло криминала и полукриминала, давно примерившего белые рубашки и лазурного цвета костюмы с брючками по щиколотку.
