Когда в 2014 году на Донбассе начались боевые действия, в ополчение шли самые разные люди. Большинство не имело боевого опыта, но это в некотором роде компенсировалось отвагой и мотивацией. Попадались асоциальные личности, авантюристы, но в основном, конечно, воевать шли за идею и за «други своя». Случалось, что кто-то нарушал закон и платил за это дорогую цену – в те времена за серьезный проступок запросто могли расстрелять. Случалось, что натыкались на дружественный огонь, накрывали друг друга огнем артиллерии. Случались самострелы и брошенные в недружественный кабак гранаты – случалось все, что обычно случается на войне, но ничего из этого никогда не обсуждалось в местной или российской прессе.
И в этом присутствовало рациональное зерно – нужно было сакрализировать борьбу ополчения и героизировать его, создать такой образ, который служил бы образцом для подражания, чтобы на фронт шли добровольцы, а в тылу собирали гуманитарную помощь и молились за своих защитников. Во многом это удалось, и даже слишком – у многих возникли необоснованные иллюзии на тему боеспособности ополчения.
Когда после дебальцевской операции война превратилась в вялотекущий конфликт, а в городах Новороссии началось становление подобия государственности, обет молчания так и не был снят, что достаточно быстро привело к ряду негативных последствий.
Местные СМИ накрылись медным тазом цензуры – из них исчезли идеалисты и люди, диктовавшие передовицы из окопов, зато на их место немедленно наползли «профессионалы», обеспечивавшие «правильное» освещение политики партии с точки зрения «Партии регионов», а еще раньше воспевавшие Ющенко, Кучму, а порой и Кравчука. Критические материалы и аналитика исчезли полностью. Критиковать чиновников, а тем более политиков стало не только невозможно, но и небезопасно. Говорить о существующих проблемах и негативных тенденция – запрещено. Новости преисполнились щенячьего восторга и слабоумного оптимизма.
В результате «слуги народа» всех мастей, защищенные железной броней цензуры, стали быстро превращаться в монстров. Реальное осмысление проблем, необходимое для адекватного восприятия происходящего в республиках, заменили бесконечным восторгом по поводу не слишком достоверных достижений и показателей. Информацию о боевых действиях заменили железные формулировки «вчера враг нарушил условия перемирия № раз» и «потерь нет».
В результате население и та часть россиян, которая имеет связи с ЛДНР или более обстоятельно интересуется происходящим в республиках, прониклось к местным СМИ презрением. Как еще можно к ним относиться, если вчера твой друг погиб в окопах, а сегодня ты слышишь из каждого утюга, что потерь нет?
Информационной блокадой не замедлили воспользоваться украинские пропагандисты. В итоге каждая ложь, каждое замалчивание становятся оружием в информационной войне. Оружием, направленным против Новороссии и попадающим в цель, потому что доверие к СМИ (а значит – и к властям) на фоне несоответствия тиражируемой информации реалиям начало стремительно падать.
Чего проще – ну сойдите вы со своих постаментов, начните говорить хоть 15-20% правды! Хотя бы уже в прошедшем времени.
Вот был случай, когда г. Красный Луч в ЛНР захватили казаки. Вместо того, чтобы воевать, они обложили местных податями, а несогласных бросали в подвал. Выбивать их оттуда пришлось со стрельбой и кровью, а также привлечением дружественных частных вооруженных формирований. В ЛДНР об этом знают все, в России – многие. Но в СМИ вы об этом не найдете и строчки. В итоге с легкой руки украинских пропагандистов родился миф о каких-то расстрелянных казаках, который победоносно ширился и актуализировался до тех пор, пока многие действительно не начинали верить, что власти ЛНР взяли и преступно умучили каких-то там идейных воинов. И подобных примеров масса.
Мало нам украинских пропагандистов, так появились еще и «разоблачители» из числа «бывших», но безвременно ушедших из власти. Игорь Гиркин-Стрелков, Андрей Пургин и многие другие постепенно включились в кампанию по дискредитации властей в ЛДНР, а заодно и тотальной дискредитации России и ее помощи Новороссии. А после смерти Захарченко и низвержения Ташкента, когда повеяло шансом вновь интегрироваться во властную вертикаль, количество компромата и просто клеветы стало зашкаливать.
Особенно противно, когда лаять начинают те, кто еще недавно боялся высказать хоть слово, а теперь заливается праведным гневом, обличая казнокрадов и самодуров. Что же вы, правдорубы и герои-бессребреники, молчали все это время?
Свобода слова жизненно необходима, но она заключается не в том, чтобы поливать все и вся грязью (понемногу стали уже даже сакральный 2014 пачкать), а в публичном обсуждении важных для общества проблем. В возможности высказаться для представителей различных сословий. В возможности «пропесочить» в прессе взяточника, зарвавшегося силовика или ленивого бюрократа. Заключается в том, чтобы вслух говорить на неприятные темы и публично озвучивать позицию властей, а не трусливо прятать голову в песок, делая вид, что проблем нет, и устраивая травлю «неугодным» журналистам и блоггерам.
Это единственно верный и эффективный способ обезоружить украинскую пропаганду и лишить зубов зарвавшиеся телеграм-каналы и блоги. И с приходом к власти и у Пушилина, и у Пасечника есть шанс пойти именно по этому пути. Это действительно важно, потому что во многом это страховка от повторения печального опыта их предшественников. А вот как они поступят, покажет время, но в любом случае время играть в культ личности и тотальную цензуру уже прошло. Слишком многое выплыло наружу. Будем надеяться на их здравомыслие.
Несмотря на то, что оттуда идёт большое количество продукции, которая нужна РФ на фронте каждый день, такой помощи на коммерческих условиях недостаточно и концепцию этих отношений неплохо было бы пересмотреть. Особенно