Для чего Турции понадобилась морская база в Ливии

На днях турецкие СМИ сообщили, что Турция и Ливия договорились о долгосрочной аренде портовой инфраструктуры в г. Хомс (Триполитания). Новость довольно быстро растиражировали, поскольку этот порт на самом деле мог бы стать для Анкары весьма удобной военной базой и позволить ей окончательно закрепиться в этом регионе. Проблема же заключалась в том, что было не очень понятно, с кем конкретно в Ливии договаривались представители Р. Эрдогана. Если в прошлые годы Ливия де-факто делилась на две части: контролируемую частями Х. Хафтара и подконтрольную правительству Ф. Сараджа, то сейчас хоть деление на Триполитанию (запад) и Киренаику (восток) никуда и не делось, но само политическое поле изменилось.Ф. Сарадж давно подал в отставку, а Х.Хафтар практически отошел от дел. В Триполитании сегодня два конкурирующих центра, а в Киренаике нет ясности относительно транзита власти. Официальный представитель Правительства национального единства Ливии М. Хамуда постарался побыстрее опровергнуть это сообщение, но турецкие медиа продолжали настаивать на своем. То есть, по всей видимости, мы наблюдаем пока не твердые, а некие рамочные договоренности, засвечивать которые не очень желательно в условиях переплетения интересов в самой Ливии, но необходимо обозначить в мире как важный внешнеполитический результат. И не только турецкий.Как вишенка на информационном торте позже пошли сообщения о том, что ведутся переговоры о предоставлении России базы – уже в Киренаике.

Что мы тут наблюдаем?

Что мы тут наблюдаем: очередной раунд обмена информационными поводами между ливийскими западом и востоком на фоне того, что в Ливии уже полтора года ждут проведения общих выборов, традиционную турецкую активность, которую решили купировать ливийские политики, или некий комплекс причин. Это важный момент, поскольку Ливия для Европы, Турции и Северной Африки крайне болезненный узел.Вряд ли из-за очередных столкновений между вооруженными группировками в этой стране министр обороны Италии А.Таяни вдруг решил разродиться сентенцией на тему, что «убийство М. Каддафи было серьезной ошибкой». Неужели итальянского министра охватила рефлексия за все прошедшие годы? Вроде бы в 2017–2020 гг. правительство Ф. Сараджа в Триполи, Турция, Катар и Италия работали как раз на одной стороне. Причем работали успешно. Но некие обстоятельства, видимо, дают сегодня Турции дополнительные возможности для усиления своей позиции, а может, даже сама ситуация просто требует такого усиления, и это не совсем нравится официальному Риму.А ведь еще недавно, несколько месяцев назад пресса и аналитики заказывали по турецкой экономике панихиды, литии и молебны, ставили пудовые свечи. Обвал лиры должен был, по мнению многих, приземлить Р. Эрдогана, однако мы видим, что пока в Анкаре такие сценарии не рассматривают. Другое дело, что Турции сегодня для такой активности должен был кто-то помочь, а сама Анкара – опереться на определенные факторы. Если это внимательно проанализировать, то можно будет получить интересную картину в европейском подбрюшье.Активная фаза боевых действий пришлась в Ливии на 2017–2020 гг., когда официально признанное правительство в Триполи столкнулось с силами Х. Хафтара. Не считая того факта, что правительство в Триполи являлось «международно признанным», за каждой стороной стояли целые коалиции государств. За Х. Хафтара выступали Египет, ОАЭ, Франция, Россия, Саудовская Аравия, за триполитанцев Ф. Сараджа – Италия, Катар, Турция при молчаливой поддержке США и Британии. Здесь следует отметить, что еще в 2016–2017 гг. именно из западной Ливии США и Турция наладили поставки вооружений и боевиков для сирийской кампании. Американские издания в те годы даже давали номера специально выкупленных и подготовленных судов, которые еженедельно везли вооружения с ливийских складов в иорданскую Акабу и турецкий порт Ташуджу. На период 2017–2020 гг. приходится и охлаждение отношений между Катаром и Саудовской Аравией, которое даже закончилось вводом в Катар турецкого военного контингента – акт поддержки со стороны Р. Эрдогана.Противостояние коалиций завершилось без однозначного преимущества сторон, однако, если попытаться определить в процентах, то большая доля осталась за Триполи. Несмотря на то, что в Ливии действовала даже ЧВК «Вагнер», Турции удалось перебросить и обеспечить там серьезный военный контингент. Наступление на Триполи было отбито, граница отодвинулась на восток. В итоге Турция получила четыре военные базы, но самое главное – Анкара провела с «международно признанным правительством» Ливии переговоры о демаркации морской границы. Никто не скрывал, что сделано это в пику Греции, но прежде всего в интересах будущего проекта транспортировки дешевой ливийской нефти в Турцию. Развал Ливии крайне негативно отразился на безопасности Евросоюза, однако не менее важно и то, что и Ливия является полем противостояния не только на почве сырья, но и влияния в арабском мире, причем влияния идеологического. Этот аспект обычно рассматривается в меньшей степени и очень зря, потому что зачастую именно идеологический, религиозный контекст является основным даже по отношению к нефти и заработкам на транзите беженцев.Дело в том, что сегодня не очень понятно, кто в большей степени контролирует Ливию на земле: Х. Хафтар и его сыновья, группировки вокруг «двух премьеров» А. ад-Дбейбы и Ф. Башаги или различные религиозные суды, исламские фонды и судебные советы. Пока коллективный Запад делал ставку на политический процесс, местные и ближневосточные игроки развернули конкуренцию за мечети, и теперь еще большой вопрос, кто играет тут первым номером, а кто вторым. Политики или религиозные активисты на местах.Политический кризис, когда выборы не могут провести уже второй год, связан не столько с проблемами на площадках в Женеве, сколько вот этой низовой, но куда как ощутимой консолидацией вооруженных групп на идеологической и религиозной почве. Причем эта консолидация явно представляет совсем не тот вариант, который бы устраивал, как ни странно, и США, и ЕС, и саму Турцию, и Египет.Обычно при анализе религиозных факторов в этом регионе прослеживается прямая связь между племенными группами, бизнес-потоками и географией, однако в том и сложность ситуации в Ливии, что там из подобных течений начинает складываться нечто отдельное.Так, откровенно протурецкую позицию занимали и муфтий Ливии С. аль-Гариани, и бывший премьер – А. ад-Дбейба. Аль-Гариани прямо призывал в мае голосовать за Р. Эрдогана и его партию «Справедливости и развития», а также оказывать им всяческую поддержку. Его взгляды можно отнести к более радикальному крылу «Братьев мусульман», и они выходят далеко за рамки турецкого «политического ислама». В общем-то, неудивительно, что аль-Гариани тесно контактировал с движением «Талибан» (запрещено в РФ). С подачи аль-Гариани в Ливии был осуществлен целый ряд шагов в сторону «жесткого ислама» и откровенной архаики, были ужесточены меры против христианского прозелитизма, анафеме было предано течение ибадитов (а это большинство населения нейтрального Омана, часть населения Ливии, Алжира, Йемена). Это было слишком даже для Турции.С другой стороны, значительную часть ливийских отрядов, причем с обеих сторон, составляли приверженцы еще одной группы – мадхалитов. Это одна из относительно современных форм салафитского ислама, причем изначально форма относительно мягкая, по сравнению с которой версия «Братьев мусульман» была даже более консервативной и конкурировала с ней, зародившись в Саудовской Аравии. Собственно саудовские мадхалиты вели аналогичную политику и в Ливии – поддерживали течение как таковое, в пику влиянию «Братьев-мусульман».Со временем на фоне непрекращающегося уже 12 лет конфликта течение это в Ливии стало все более и более ужесточаться и архаизироваться. Возможно, дало о себе знать многолетнее присутствие в регионе Аль-Каиды (запрещено в РФ). Постоянный переток боевиков в Сирию и обратно. К 2022 году уже не очень понятно стало, какое из ливийских религиозных направлений настроено более радикально. Везде работают свои бригады «патрулей порядка», «стражей добродетели» и т. п. Под рестрикции попали не только христианские общины, но и многочисленные для Северной Африки суфии. Писательствовать на светские темы уже небезопасно, с книгами и картинами тоже все сложно, про европейские ценности можно не упоминать в принципе.С одной стороны, на волне свержения режима М. Каддафи и добивания его осколков мадхалиты Киренаики противостояли Аль-Каиде, с другой – вытесняя ее, они постепенно сами перенимали определенные подходы. Сейчас представители этого течения есть и в рядах отрядов сыновей Х. Хафтара, и в рядах небезызвестной RADA, которая в свое время держала в заложниках российских социологов и является одной из опор Ф. Башаги. Политический процесс объединения и всеобщие выборы в ЕС лоббировали как спасительное лекарство, но пока лоббировали и дискутировали на европейских площадках, на местах многое перемешалось. Кто оказался в выигрыше? Вроде бы группы влияния из Саудовской Аравии, но ливийцы, очевидно, идут дальше даже саудовских установок.В принципе, согласно ливийской конституции страна является исламской. Но вряд ли кто-то рассчитывал, ломая систему М. Каддафи, что Ливия и впрямь рискует превратиться в эмират. Потому что и «Талибан» – это в прошлом такое же сетевое движение, сотканное первоначально из различных территориальных группировок, которые постепенно вырабатывали общую идеологическую концепцию, которая в итоге отличается от идей остального Ближнего Востока.США уже не раз заявляли, что свою поддержку они собираются оказывать именно А. ад-Дбейбе, Турция также выступала и выступает по понятным причинам за него. Однако сейчас фактическая власть у Ф. Башаги, а опирается он, как и сыновья Х. Хафтара, на отряды, о которых написано выше. Вроде и границы между регионом есть, а по сути дела социальная база одна. Самое главное, что совершенно непонятно, в какую сторону эта конструкция двинется дальше. Турция рискует если не потерять в Ливии свои базы, то серьезно ослабить свое влияние. Что такое военные базы без влияния, можно посмотреть на примере ЕС и Центральной Африки, а то, как ослабляется влияние через религиозную подоплеку конфликта, Р. Эрдоган полгода наблюдает уже в Судане.А ведь на кону тут соглашение по морским границам и сырьевые кладовые Ливии. Для Евросоюза такая архаизация Ливии представляет собой не меньшую угрозу, чем собственно боевые действия, поскольку стимулирует поток переселенцев в не меньшей степени. Парадоксально, но и прошлым противникам Турции в Ливии такой потенциальный вариант создания «афганской версии ливийского эмирата» не несет каких-либо особых выгод. А вот относительно комплиментарно сосуществовать с различными группами местной североафриканской Аль-Каиды такая конструкция может вполне. С ИГИЛ там (как и в Афганистане) кровная вражда, но Аль-Каида в Африке – это совсем не ИГИЛ. США совершенно не нужен этот афганский вариант Ливии, они явно активизировались на этом направлении, судя по визитам Н. Бернса в Триполи и Бенгази. Проблема в том, что, по идее, Северная Африка – это своеобразная зона ответственности ЕС, но, привязав Евросоюз и его элиты к себе политически, США сами же лишили их способности формировать какие-либо проекты. Как исполнители менеджеры ЕС Вашингтон устраивают, но когда надо, как в соседнем Тунисе, создать проект по выходу из кризиса, оказывается, что ЕС к этому не способен. А ведь Ливия по важности и масштабу – это далеко не Тунис. О прогнозах возможной «эмиратизации» Ливии, создания из силовых групп и запада, и востока некоего аналога местного «Талибана», в общем-то, уже открыто предупреждают эксперты из уроженцев тех мест. В ЕС это предпочитают не слышать, сосредоточившись на Украине, а в США и Турции начинают понимать вполне отчетливо. Поэтому не исключено, что активизация Турции на этом направлении прямо стыкуется с пакетом обязательств по интеграции с ЕС, который Анкаре недавно предложили США. Вашингтон не может удерживать руку на пульсе в каждом регионе, а контролировать процессы в Северной и Центральной Африке Европа не способна в принципе. Для России, по всей видимости, от этого поблемного узла сейчас лучше просто дистанцироваться. Если вопрос стоит в перепродаже нефти или даже в каких-то разработках, то по этой теме будет рано или поздно работать любая из сторон, но разруливание вопросов местных религиозных перипетий лучше оставить на откуп Турции и соседнему Египту, который оказался в похожей ситуации. И совершенно не факт, что и эти игроки, которые сегодня встали на путь нормализации отношений (из-за Ливии не в последнюю очередь), смогут в этом болоте не увязнуть.