Саммит ШОС собрал не только максимум участников, но и, пожалуй, стал одним из лидеров по насыщенности разнообразными проблемами и столкновениями. Помимо иранского протеста и событий в Карабахе, юго-восточнее развернулась практически война в миниатюре между двумя союзниками по ОДКБ – Киргизией и Таджикистаном за приграничье плодоносной и одновременно злополучной Ферганской долины.
Заложники старых схем
Мы в какой-то степени стали уже заложниками неких «глобальных схем» – во всем стараемся видеть признаки общего плана и каждое событие, пусть и невольно, подтягивать в его (плана) рамки. Так и здесь, когда события пошли буквально цепью, друг за другом, то первым делом так и хочется разглядеть заокеанскую руку, а может быть, и щупальца. Рука, несомненно, в регионе присутствовала и присутствует, но дело в том, что по давней традиции хозяина этой самой руки конфликты он ею не зажигает – ситуацию взрывают сами участники событий, а вот подливать бензина в огонь и не давать ему потухнуть хозяин научился действительно мастерски. Поэтому России упускать из виду Ферганскую долину, при всей ее отдаленности, никак нельзя. Даже несмотря на то, что все внимание сегодня приковано к вопросам мобилизации и военной операции на Украине.Ферганская долина это, во-первых, узел территориальный, где сходятся границы трех государств: Узбекистана, Таджикистана и Киргизии, причем границы там такие, что автор не помнит прецедентов в политической географии. Сама долина – это преимущественно территория Узбекистана (Ферганская обл., Наманганская, Андижанская), основная часть окаймляющего ее Памир-Алая – Киргизия (Баткентская обл., Ошская обл.), а с запада и северо-запада в нее вклинивается Таджикистан (Согдийская обл.). Вклинивается – это мягко сказано: внутри Баткенской области Киргизии находятся несколько изолированных анклавов Таджикистана, крупнейший из которых Ворухский. Получается, что территория Таджикистана как бы обтекает Баткентскую область с юга, запада и с севера, имея еще и внутренние вкрапления, при этом большая часть границы официально условна и не закреплена итоговыми документамиВо-вторых, самая плодородная часть долины – за Узбекистаном и немного – за Таджикистаном, а вот основной сток рек, в том числе р. Сырдарьи, основные ледники и горные озера контролируются Киргизией. Через долину тянется сеть Большого Ферганского канала с гидроузлами и каскадом ГЭС, которая питает все три республики одновременно. Но сток ведь идет не только в эту гидросистему. По весне, когда вскрываются горные озера и начинается таяние ледников, речки разливаются по принципу «как Бог послал», ровно по этому же принципу соседи забирают и воду, причем в условиях отсутствия закрепленной границы. Во многом по этой бытовой причине основная часть конфликтов на границе Таджикистана и Киргизии происходит именно в период марта-апреля. Так было в этом году, так было и в прошлом году и т. д. В-третьих, этот узел – один из самых густонаселенных в Средней Азии, своего рода аналог плодородного полумесяца на Ближнем Востоке. Совокупное население приближается к 10 млн человек, что очень много, даже критически много для такой в общем-то небольшой по площади территории: 22–25 тыс. кв. км.В-четвертых, дорожная сеть. До самого последнего времени, чтобы попасть в Ферганскую область, из Ташкента приходилось ехать через Согдийскую область Таджикистана вдоль реки Сырдарьи. Только несколько лет назад полноценно заработал 19-км тоннель по пер. Камчик участка Ангрен-Пап, соединивший Ташкент и Ферганскую долину в рамках одной границы. Участок этот стал одним самых затратных проектов регионе (1,63 млрд долларов) и строился на китайские инвестиции китайской же CR Group.Если вы едете из южной Киргизии на северо-запад, то у вас получится весьма интересный маршрут, где вы пересекаете четыре раза границу с Таджикистаном и два раза границу с Узбекистаном. Чтобы проехать из одной части Киргизии в другую, в силу горного рельефа местности, неизбежно придется пересекать те самые таджикистанские территориальные анклавы. Есть маршруты покороче, но изрядно веселее, есть подлиннее и тяжелее, но общая ситуация примерно понятна – это даже технически сложно и неудобно, а зачастую просто опасно. В целом же, учитывая тот факт, что в этом районе половина границы не делимитирована, история с пограничным контролем приобретает такой специфический восточный привкус. Кстати, в-пятых, о привкусе.Дело в том, что данная местность является традиционным поставщиком зелени, и, что немаловажно, ранней. Это оттуда в Москву прилетают первые тюки, которые поступают на рынки. Стоимость ее по мере приближения к столице возрастает не в разы – на порядки. Помимо зелени, там вызревают и остальные ранние культуры, которые позволяют снимать дополнительную наценку. За эти каналы стороны готовы биться зачастую не на жизнь, а на смерть. Автор сознательно не будет называть ценники даже не тонны (так не возят), а одного тюка такого «зеленого золота», чтобы читатель не разочаровался в жизни при походе в магазин. В-шестых, там, где растет обильно зелень вроде петрушки, укропа и иной кинзы, там растут и другие душисто-маслянистые растения. Не зря же поется в песне: «Долина, чудная долина, тебя с небес послали от горя и печали». Природа обычно, если щедра, то щедра на все сразу. И это отдельный и очень жесткий вопрос.Когда нам наши политологи пытаются все объяснить происками США или Британии, а может, и всех вместе взятых, да еще против конкретно ОДКБ, то следует учесть, что в таком узле противоречий не надо даже устраивать никаких особых происков, никаких политических мин закладывать и подрывать: там все, за что ни возьмись – это одна сплошная пороховая бочка.
Идеальная точка сплетения интересов
Одновременно это просто идеальная точка сплетения интересов трех стран и отличный рычаг, если в регионе надо качнуть баланс в ту или иную сторону. Тем более что есть еще и седьмой пункт местных особенностей – родовая экономическая география. Для Киргизии – это деление на Север – Юг (Ош и Баткент – это юг), для Таджикистана – это четыре «полюса»: Гарм, Куляб, Ходжент (та самая Согдийская область, граница которой вспыхнула) и Памир.В этот раз опять качнуло район вокруг таджикистанского анклава Ворух, о котором упоминалось чуть выше. В седьмом часу утра 14 сентября, по данным киргизской стороны, во время патрулирования «немаркированного участка» (а там немаркировано чуть меньше, чем все) в районе пограничных переходов «Кех – Булак – Боши» они замечают таджикских пограничников, которые якобы начинают занимать боевые позиции и затем открывают по ним огонь из стрелкового оружия, те начинают стрелять в ответ. Душанбе, естественно, отстаивает обратную версию. Далее – киргизская сторона разворачивает аж минометную батарею и накрывает стрелявших. Позже стороны начинают перекрывать дороги щебнем и песком.В течение дня подобные перестрелки охватывают весь участок Исфанинского района Таджикистана и Баткенского Киргизии. Под огонь попадают сначала пограничные заставы, затем собственно Баткен и Исфана. В течение трех дней с обеих сторон били вертолеты и БПЛА, орудия и РСЗО вплоть до систем «Ураган». Затем поселения стали покидать люди, поскольку то, что происходило, явно превышало по масштабу предыдущие столкновения. Во внутренние районы постепенно перемещаются беженцы. Трижды объявлялось прекращение огня и трижды же нарушалось, пока к заседанию ГА ООН стороны не остановились. Впрочем, и на полях ГА ООН лидеры стран обменялись обвинениями. Итог «операции» с обеих сторон – свыше ста убитых, трехсот раненых и 140 тыс. «перемещенных лиц». Это настолько много, что заставило людей вспомнить начало 90-х годов.Автор за последнюю неделю насчитал десять материалов в российской прессе с версией об «афганском следе» боев и «заигрывании Душанбе с афганской оппозицией», и три материала противоположной направленности, где источником провокации выступал Бишкек, который практически мгновенно применил минометы, как будто готовясь к подобному развороту событий заранее. Однако хотелось бы обратить внимание на то, что наличие минометов на заставе в гористой местности вряд ли стоит воспринимать как сенсацию, применяли их обе стороны, а использовать афганские отряды для такой операции не очень логично – полюс не тот. Задействовать в столкновении этнических таджиков, которые бежали от Талибана (запрещено в РФ), технически можно, но они такие же исламисты, как и все остальные. Использовать своих доморощенных «вовчиков» (ваххабитов), опять полюс (Ходжент) не тот, тем более что сегодня это явление уже не национальное, а интернациональное, и таких «вовчиков» достаточно и с противоположной стороны. Вовлекать же в этот конфликт самих талибов – абсурд изначальный.Другое дело, что использование обеими сторонами фактора «афганских исламистов» – это один из способов списать провокации на третью сторону в практических целях прекращения горячей фазы. А вот для аналитика акцент на этом конкретном факторе может сыграть, наоборот, негативную роль, уводя разбор ситуации в сторону от конкретных причин и предпосылок, списывая все на неких «исламистов». Т. е. для сторон конфликта этот тезис, скорее, благо, но для анализа это уход в сторону.За акцентами на таинственных исламистах теряется своеобразная уникальность ситуации – обе стороны прекратили бои фактически самостоятельно! ОДКБ, в отличие от прошлого года (апрель и бои в том же самом районе), не сыграла здесь роли вообще, США и Китай не успели отреагировать, Иран был больше занят своими собственными протестами, Турция ограничилась дежурным заявлением, Казахстан действовал аналогично, явно не понимая, какие механизмы следует тут применять. В итоге стороны остановились сами. И вот эта самостоятельная остановка как раз и свидетельствует о том, что мы наблюдаем не новый акт «Большой игры» Британии, происки США и вообще сторонних сил, а того самого аспекта политики, от которого все ментально отвыкли – объективное стечение факторов и обстоятельств (исторических, географических, экономических и этнических).Издалека все видится зачастую в рамках глобальной политики, вот и сегодня идут разговоры о том, что, мол, эти бои якобы показали всю ненужность формата ОДКБ. Но, с другой-то стороны, ОДКБ – это организация, которая помогает сторонам защищать границы, а если границ физически нет? Нет зафиксированного и ратифицированного сторонами документа, где можно поставить постоянный пограничный столб. Входят ли такие вопросы вообще в полномочия ОДКБ? Нет, это вопрос МИД соответствующих стран и другого формата. Не оборона, а дипломатия. Нам же вся эта ситуация подается таким образом, как будто «ОДКБ не работает», и получается, что вроде как дипломатия здесь вторична. А она на самом деле первична!Неработающая ОДКБ – это одна проблема, а договор о границе и эксплуатации воды и дорог – другая. И вот тут уже заявление Киргизии о том, что она начнет процедуру по «экстракции» из ОДКБ Таджикистана, выглядит как раз провокационным, и ему вторят и некоторые отечественные авторы, предлагая уже начать вывод 201-й базы домой, ибо Э. Рахмон «заигрывает с исламистами». Вывести-то можно, но разве это все, что мы можем предложить в регионе как серьезный партнер, можно ли такие шаги строить на столь зыбкой аналитической базе?
Арбитр
В то же время и эту провокационность Киргизии России можно при желании и целеполагании «по восточному красиво» обернуть в общую пользу, поскольку очевидно, что такой конфликт требует исключительно внешней модерации и внешнего арбитража для сторон. А кто может стать адекватным арбитром – США, Турция, Китай? В том-то и дело, что нет. В основе проблем этого «Памирского узла» лежат решения, принятые за период 1979–1989 гг. на уровне центрального руководства СССР в ответ на неоднократные вооруженные столкновения между таджиками и киргизами. Количество нормативных документов и деталей перехода земель от одной республики к другой, в том числе и уголовных дел, таково, что ни один посредник извне эту тему просто «не освоит» в принципе. Разжигать такой конфликт и поддерживать накал страстей со стороны можно, а вот хоть приблизительно решить и набрать политический вес в регионе – нет.Узбекистан также не сможет играть роль арбитра, поскольку сам является третьей стороной. Для Казахстана же на данном этапе до проведения политических реформ это слишком сложный вызов.То, что американцы прекрасно понимают и значение Ферганской долины, и ее проблем для Средней Азии, как и то, что их роль арбитра может быть только временной и номинальной, известно давно. Так же как и прекрасно осознают там не национальный характер, а именно интернациональность идеологии «вовчиков».
«…Как и зона племён, будущая Ферганская долина будет представлять собой значительную по величине неуправляемую территорию, которая станет служить прибежищем, инкубатором и плацдармом для вооруженных экстремистских группировок и боевиков. ИДУ и другие экстремистские вооружённые группировки станут использовать это прибежище, а также свои новые тыловые районы в Афганистане для наращивания давления со стороны исламистских мятежников на светские правительства стран Центральной Азии»
(полковник Т. Донелли, США, 2012 г.).
Но, если Фергана – это идеальный рычаг для дестабилизации обстановки, то следует учитывать и то, что это одновременно и идеальный механизм стабилизации – если ваша политика пустила корни здесь и влияет на интересы каждой стороны, то попытки глубокой дестабилизации Средней Азии закончатся неудачно. Если же вы строите десять международных организаций, проводите форумы, делаете инвестиции в регион, но не занимаетесь именно этим узлом, то ваш геополитический противник всегда сможет ваши усилия свести к нулю, подлив керосина, то в одном месте, то в другом, то в третьем. Для автора абсолютная загадка, почему Кремль шел и идет именно по второму пути, в конце концов, это просто финансово нерационально. Для внешнего модератора этот региональный узел представляет собой серьезный профессиональный вызов в силу глубины противоречий, но, с другой стороны, его, модератора, задача облегчается тем, что три соседних народа, если говорить прямо, друг друга не очень, что называется, «любят». Бессмысленно искать корни этой антипатии, а уж тем более победить ее. Это не получилось у СССР, не получится и у сегодняшних игроков, а вот сформулировать на самом деле интегральную концепцию взаимодействия и попробовать модели сотрудничества можно и нужно. Иными словами, тут все зависит от уровня квалификации модератора и арбитра со стороны – слабый в этой межэтнической трескотне разорвется на части, а сильный свяжет стороны в тройной узел. Тот игрок, кто сможет связать, будет фактически контролировать Среднюю Азию, и хочется надеяться, что Москва все-таки найдет в недрах своих ведомств амбициозных специалистов для этой задачи. В противном случае мы будем годами слушать истории про «неработающую ОДКБ» и ее аналоги.
