Начинаю. Цикл статей о Специальной военной Операции, недавно прошедшей двухлетний рубеж своего проведения. Профессиональные провокаторы уже ускакали в комментарии, дабы маленькими копытцами накарябать «что тут отмечать, лупу возьми и ступай к карте, полтора года на месте стоим!» Обязательно возьму, как только займусь анализом тактических особенностей ведения военных/боевых действий. Не сегодня. Пока о стратегии и скрытых процессах той картины, где Россия сражается с коллективным Западом.
Для тех, у кого ещё от эмоциональных качелей не началось головокружение с последующими неприятными физиологическими реакциями организма – материал будет пресным. Простите, но другого в искусственном позиционном тупике быть не может. Кавалерийских лихих атак, сомкнутых атакующих бронетанковых колонн, густых пехотных цепей с проносящимися над их головами штурмовиками. Как следствие, не будет и оглушительных побед, прорывов на сотни километров в тыл противника, салютующей доблестным войскам столицы. Почему так? Вопросы к Главнокомандующему.
Поставившем именно такую задачу Генштабу. Наличными силами, не ввергая страну в мобилизационную модель существования, месяц за месяцем (если нужно – то и годы) ... вести именно ограниченную по географическому масштабу Специальную Операцию. Для решения специальных задач. Давно озвученных. Будет то Большой Сделкой с нашими заклятыми заокеанскими партнёрами по новым принцам коллективной безопасности, или они пожелают закончиться на линии боевого соприкосновения при полном истощении людских и материально-технических резервов своих наёмников и вассалов – покажет только время, прогнозировать что-то здесь просто смешно.
Стратегически Главнокомандующий ведёт тонкую игру, оставаясь сдержанным и ответственным политиком мирового уровня, всегда «открыт для переговоров» и склонен к компромиссам. Имея возможность вышибить мозги вообще всем дрессированным пуделям Гегемона на евразийских просторах – ограничивается назидательными подзатыльниками. Надеясь (до последнего) те самые мозги на место поставить. Нравится добрым русским людям подобный подход, либо его расценивают слабостью – просто у Владимира Владимировича такой стиль. Терпеть шалости до крайнего, потом надавить и начать переговоры с более сильной позиции. С 2014-го года так всё и происходило, именно в такой стратегии продолжается сегодня.
Началом СВО стал идеальный с точки зрения дипломатии «Минск-2», принятый в ООН план по мирному урегулированию. Нарушили его не мы, а именно Запад. В очередной раз наплевав на международно-правовые нормы высшего уровня. Россия начала военно-полицейскую операцию, и чтобы там не врали провокаторы или невежды – цели своей добилась, заставив в Стамбуле противоположную сторону подписать соответствующие Соглашения о денацификации и демилитаризации, дальнейших переговорах под гарантии международных посредников. Запад отказался. Мы продолжили. Тем самым под самый корень подрубив воинственную болтовню о принятии исконных русских земель в НАТО и размещении там военных баз. А сама Операция стала удушающим приёмом. Где каждый ведёт её в собственной технике.
Россия вывернулась из-под навала экономического прессинга, не без проблем, но успешно ведёт дела со всем миром, даже с бессильно грызущими столешницы русофобами Европы. Запад ставит финансовые и военно-технические капельницы стране-наёмнику, грозит, отменно гадит и занимается своими тёмными делишками, но сути схватки данные конвульсии не меняют. Пациент плотно зафиксирован, хрипит под давящим на глотку коленом, бесцельно размахивает ампутированными конечностями ... и прекрасно понимает, что выиграть сватку не способен даже в теории.
Поскольку русские неспешно и обстоятельно выводят из своего размякшего организма глистов и паразитов, готовятся к большой и настоящей эскалации. Строительством армии нового типа, переориентацией промышленного производства, нарезкой новых военных округов, ведущейся почти тайно мобилизационной реформой с опорой на добровольцев. А ироничный и собранный Главнокомандующий выглядит спокойным, на падучую недругов отвечает очень миролюбиво, но замок удушающего захвата не размыкает. А на все «сигналы» заокеанских заклятых партнёров отвечает с театральным вздохом сожаления «с кем там договариваться?» Таков план.
О строительстве
Торопыгам и профессиональным провокаторам отвечать грубо не намерен, постараюсь в стиле Главнокомандующего спокойно доносить прописные истины. Итак, о строительстве Армии нового строя. Всё познаётся в сравнении, только такой подход можно считать критерием истины. Наши ВС, как и все прочие в мире, долгие годы подвергались реформированию «объективной минимизации». После Холодной Войны стратегические задачи были таковы: миротворческие миссии ограниченным контингентом, антитеррористические операции, гуманитарное разведение краёв региональных конфликтов.
Максимум для армий такого строя (за исключением США) – это собрать экспедиционный корпус профессиональных солдат/офицеров без мобилизационных мероприятий, для всего остального есть ядерное оружие и бескостные языки дипломатов. Успешность такой Доктрины проверили Сирией, что стало двояким опытом. С одной стороны, были проверены высокотехнологичные образцы вооружений, с другой стороны – именно подобная слепая вера в железные новинки и превосходство в технологиях откровенно расслабили высшее командование. Посчитавшее, что и дальнейшие противники будут диковатыми бармалеями с малым ресурсом, отсутствием общевойсковой структуры для ведения военных действий.
То есть, в Сирию мы прибыли после реформ, проведённых по результатам Грузии-2008. Компактным, высокопрофессиональным экспедиционным корпусом с очень высокой степенью насыщения современными типами вооружений. Этими же силами Россия начала СВО, с блеском выполнив все поставленные задачи именно стремительной полицейской операции «по принуждению к миру». А что до ... армейского строительства – оно было раздроблено на сотни «перспективных проектов», годами вместо централизованных закупок шли подковёрные игрища с «не имеющими аналогов системами». Действительно амбициозными, прорывными, высокотехнологичными. Но способными дать результат через дюжину лет минимум, если говорить об «Арматах», «Коалициях», «Бумерангах» и тп.
Вывод: наше командование и военно-политическое руководство не рассчитывало на крупный конвенциональный конфликт высокой интенсивности ранее начала 2030-х, именно поэтому закупки не столь амбициозных, но добротных вооружений не проводились, а доводки «не имеющих аналогов систем» растягивались до бесконечности. Упрекать в близорукости наших военных и политиков язык не повернётся, такова диалектика: никто не способен предугадать тип будущей большой войны, а подготовка у к ней ведётся с опорой на прошедшие конфликты. Практика – критерий истины.
Из хороших новостей: наши заклятые партнёры оказались не готовы к войне нового типа ещё меньше нас, в некоторых вопросах вообще забуксовали, не в силах решить вопрос массовости некоторых типов вооружений (бронетехника, объектовые и войсковые системы ПВО, боеприпасы всех типов, инженерное оборудование). Но самой большой проблемой Запада стал интеллектуальный провал на уровне стратегического и оперативного планирования военных операций, неспособность быстро учиться на болезненных ошибках.
Мы такую школу с поркой на конюшне прошли, увидев оборотную сторону «компактной профессиональной армии», способной собрать лишь один экспедиционный корпус. Стянуть со всей страны разрозненные бригадные группировки, либо батальонно-тактические группы разной степени подготовленности и оснащённости. С проблемами связи, подчинения, недостаточностью численности личного состава и пересортицей вооружений, от архаичных – до самых высокотехнологичных. Но даже в таких условиях слабости управления, взаимодействия и слаженности ... та Армия поставленную боевую задачу выполнила. Организовав Стамбул политикам.
Дальше начались объективные проблемы, поскольку такой численностью войск контролировать две тысячи километров действующей и потенциальной линий соприкосновения невозможно даже в теории. Провести большую мобилизацию? Да, можно с определёнными социальными рисками, но вооружить и снарядить такие массы солдат нечем, поскольку страна напрочь отказалась после 1990-х от мобилизационного характера устройства экономики. Сначала необходимо подготовить общество, а только потом начинать искать компромиссную модель милитаризации и военного строительства.
После отвода войск из-под Харькова и оставления Херсона «трудные решения» принимаются, Россия уходит в стратегическую оборону. Начиная проигрывать в нескольких частных компонентах ведения военных действий: не парализована система ПВО противника, любым маневрам мешает западная ситуационная система управления/обнаружения/целеуказания, появляются высокоточные системы поражения, Запад применяет стратегию боевого навала безотносительно понесённых потерь в личном составе и технике.
Ошибки совершают обе стороны, но период болезненной адаптации мы проходим в разы быстрее, несмотря на тотальное превосходство Запада в финансах, инфраструктуре боевой подготовки резервов, неизмеримо больших запасах вооружений и снаряжения, общем мобилизационном ресурсе определённых на заклание современных ландскнехтов. Помимо прочего, нашим заклятым заокеанским партнёрам не требуется поддерживать приемлемый социальный уровень жизнедеятельности европейских вассалов, думать об их экономике, внутренних политических кризисах. У нас другая ситуация, стране необходимо пройти по хрупкой кромке. Не завалить на бок капиталистическую модель ведения хозяйствования, при этом подготовиться к серьёзному противостоянию, где Малороссия – всего эпизод.
Речь об устранении огромного разрыва между военным и политическим планированием, сложившемся во времена однополярного мира и признанием за США безоговорочного мирового лидерства. Янки тоже поняли, что попали впросак со своими амбициями, оказались неспособны решать даже простейшие промышленные задачи по выпуску артиллерийских боеприпасов, снаряжения, остро необходимых для конфликтов высокой интенсивности «расходных материалов» типа танков, бронемашин, систем ПВО с припасами для них.
Но это лишь видимая часть противостояния, а есть оборотная сторона, тщательно скрываемая: пересмотр содержания системы военного образования, изменения организационно-штатных структур ВС, принципов подготовки личного состава и коррекция военно-технической политики. При непрерывном наращивании темпов перевооружения. Что тянет за собой массу прочих вопросов, вплоть до изменений в сфере внешней политики и оценки глобальной ситуации в мире. Устранение наших просчётов в недооценке Запада пойти на большую эскалацию. Даже столь неподготовленными.
Главная проблема вообще всех мировых держав заключается в текущей неспособности вести военное планирование, уж слишком расслабились все. Привыкли к войнам низкой интенсивности при чудовищном диспаритете сил и средств между высокотехнологическими державами и слабыми в техническом плане «туземцами». Времена «быстрых колониальных войн» канули в лету, как и стремительные разгромы национальных армий без прямого подкупа всей армейской верхушки либо внутренних революций в стане противника. Самый яркий пример – многомесячное ковыряние руин Сектора Газа в исполнении «самой боеспособной мировой армии». Против легковооружённой пехоты.
То есть, накопившиеся технические новации в сфере организации военных/боевых действий, простые изменения в тактике и возврат к высокой мотивации личного состава – перевернули все представления о текущих и будущих войнах. Вести стремительные атакующие операции «малым числом» высокопрофессиональных солдат невозможно по объективным причинам превосходства численности над мастерством, уровень оснащения и вооружённости сторон выравнивается/нивелируется новыми тактическими приёмами, а преодолевать позиционные тупики XXI современная военная наука пока не научилась. Западная наука, у нас картина другая.
Не прорыв, но близко ...
Статья об Авдеевской наступательной операции будет, но глядя на неё со стороны, обладая информацией чуть большей, нежели брифинги Минобороны – можно утверждать, что непомерный воз войсковых проблем успешно разгружается. Ранее неизвестные типы вооружений (FPV-дроны, например и не только) заняли подобающие им место, под них перестроилась тактика нападения/обороны, пересматривается концепция противовоздушной обороны, радиоэлектронной борьбы, полевой фортификации, огневого поражения по разведывательной информации нескольких видов в реальном времени. Личный состав тренируется по новым наставлениям, структура и подходы снабжения войск на переднем крае изменились до неузнаваемости.
Адаптация старой боевой техники к новым реалиям проходит по обе стороны, но мы имеем огромное преимущество, поскольку сохранили часть военной промышленности и компетенций советского периода. И наращиваем темпы производства/модернизаций в разы по «неоптимальным для надбавленной стоимости» позициям производства. Противник же просто выгребает планетарные запасы уже устаревших вооружений, надеясь сохранить статус-кво за счёт всего двух компонентов: средств связи и разведывательно-ударных комплексов с применением спутниковых группировок.
Других аргументов не осталось, по артиллерии мы смогли вырваться вперёд, кратно нарастив производство боеприпасов, увеличив в общей массе «чугуния» долю высокоточных снарядов. Само собой – ракет и прочих корректируемых бомб высокой точности. Ресурс стволов и боевых машин поля боя тоже несоизмерим здесь, как и численность оных, западные образцы уже проиграли количественную гонку, дальше дела будут только хуже.
Расчёт на тотальное превосходство средств радиоэлектронной разведки подвергся серьёзной ревизии, наши войска приспособились грамотно рассредоточиваться, маскировать свои намерения и позиции, умело противодействовать на растущем качестве систем подавления и РЭБ. А малый боекомплект западных систем ПВО вскоре начнёт приносить неприятности совсем другого рода, как только наши ВКС начнут действовать более агрессивно. Залетая всё дальше и дальше за «ленточку». Операция «Авдеевка» продемонстрировала небывалую эстетику новой военной науки, когда за два неполных месяца были последовательно и почти буднично опрокинуты все военно-технические преимущества Запада в самом мощном укрепрайоне.
Из них осталось последнее – численное превосходства наших противников. И уже понятно, что России новых мобилизаций поводить нет нужды в такой манере ведения военных действий, поскольку общая стратегия не подразумевает территориальных приобретений. Она про другое – уничтожение общего потенциала сопротивления во всех, даже не относящихся к полю боя, компонентах. Классическая борьба на истощение сил и средств, состязание двух экономических подходов организации ведения военных действий. С одним отличием от прежних мировых войн или частных конфликтов: побеждает не тот, у кого выше мобилизационный потенциал, а кто эффективнее распоряжается имеющимися силами, минимизируя свои потери.
За счёт более централизованного управления военной промышленностью, способной обгонять потенциально более мощный Запад. Сегодня так и не начавший массовое производство дешёвых и массовых вооружений по причине банальной жадности производителей, политической слабости своих руководителей. Даже в начале третьего года, когда даже самым ушибленным пропагандистам приходится признавать тотальный дефицит всего – идёт свара. Никто не может дать гарантий ВПК, что расширение производственных мощностей будет компенсировано долгосрочным спросом на продукцию.
То есть, кое-кто на Западе настолько уверовал в «капитализацию фондовых рынков», что посчитал нужным пренебречь мобилизационными бюджетными инструментами предвоенного и военного времени. Даже бюджетное правило двух процентов ВВП на содержание НАТО двумя третями стран-участниц не выполняется. А есть ещё жуткий кадровый дефицит в промышленности, объективные тенденции на полную деиндустриализацию некоторых стран, нехватка и дороговизна ресурсов. С вполне логичной мыслью: война против России обходится слишком дорого, а проблемы в других частях света никуда не деваются. Напротив, усугубляются старые, появляются новые. От Кореи – до Ближнего Востока. И Китай под весь шум-гам на ус мотает происходящее...
Полная картина
Два прошедших года показали наглядно, что Главнокомандующий концентрируется не на военных действиях, отдав их в руки профессионалов. А больше озабочен расширением промышленной базой России, как военной, так и мирной. Вторая индустриализация, вот что происходит сегодня под трескотню Запада, срочносборы впечатлительных самоназначенных военкоров, эмоциональные качели нестойких духом обывателей. Русское оружие опять становится безоговорочным брендом №1 на рынках, заводы растут вместе с зарплатами своих работников, многое перепрофилируется, а из сферы ОПК идёт вал заказов в гражданский сектор, обеспечивая взаимную кооперацию.
Внутренний рынок обретает с каждым месяцем всё больше суверенитета, структура торговли трансформируется, токсичные валюты Запада теряют свои позиции в расчётах. Так почти на ощупь, через ручное управление Правительства ... страна избавляется от прежних промахов в политическом и военном строительстве. По другому быть не может, поскольку армия мирного времени теперь будет более полутора миллионов, её придётся снабжать и оснащать по совсем другим штатам. Для этого нужна соответствующая социальная и экономическая база. С запасом, дабы не проходить через муки дополнительных мобилизаций , как то было полтора года назад.
Запад собирался одним махом устранить Россию с геополитической шахматной доски, не заметив, как второстепенная фигура стала главной. Очень зубастой, агрессивной, с небывало расширившимися возможностями. Уже невооружённым взглядом видно: мы двигаемся в сторону ведения политики военно-политическими методами, время уговоров и соплежуйства закончилось. А роль Армии внутри страны станет традиционно высокой, как и положено. С каждой новой победой туда будут устремляться больше граждан РФ, а ещё больше – в сферу обеспечения их материально-технического оснащения.
Если Запад пугал себя карикатурами несуществующей «российской угрозы», то теперь сделал всё, дабы она стала реальной. Как было заведено с начала XIX века. А когда заработают в полной мере резервные механизмы мобилизации и переподготовки в рядах ВС – полтора миллиона штыков только в сухопутных силах станут очень близким будущим. С высочайшим престижем службы, лютым конкурсным отбором в высшие военные учебные заведения.
А служилым откроются неплохие возможности новых социальных лифтов, как об этом сказал Главнокомандующий, рассуждая о «новой элите России». Не только в мирной жизни, подозреваю. Растущее влияние придётся закреплять повсеместно в мире, недалёк день появления русских экспедиционных корпусов в Африке, на Ближнем Востоке в Центральной Азии.
Мир скатывается в многополярность и такое сосуществование не будет мирным, пока от Лондона и Вашингтона не образуются фонящие радиацией остекленевшие поля. Поэтому интересы торговли и бизнеса нам придётся защищать, потребуются многочисленные ЧВК, способные провести зачистку огромных территорий от бывших колонизаторов. Пока мы разминаемся на французских котятах, но вскоре придётся помериться силами с англосаксами, понимающими толк в создании страшных региональных кризисов. Вторые по численности ВС с шевронами «частников» и на службе государству Российскому – вот ещё одна тенденция, рождённая за два года борьбы с Западом.
Наши заклятые партнёры понимают, что первый раунд проигран, но уже брезжит второй, как только малороссийские дела станут крениться в сторону военно-политической катастрофы. Руководство России делает всё возможное, чтобы наша наметившаяся победа не спровоцировала необдуманные и рефлексивные действия НАТО, сегодня изготовившегося собственными войсками вмешаться в наши семейные разборки на Донбассе и Тавриде. Близится Карибский Кризис 2.0, опасность ядерной эскалации высока как никогда. Отсюда ... удушающий приём и максимальная сдержанность.
Выводы
Промежуточные пока. Состояние линии боевого соприкосновения таково, что лучиться оптимизмом можно очень осторожно. Пока проведена всего одна военная наступательная операция в классически безупречном исполнении, невероятно изящно и эстетично. Привить подобную культуру ведения боевых действий всем прочим соединениям – это огромная работа, время, совсем другая модель командования и принципы организации/взаимодействия. Но почин есть, осталось его масштабировать, как говорил один негодный современник: расширить и углу бить. Наращивая темпы военного производства, наш неоспоримый козырь на сегодняшний день.
Запад не намерен сдавать назад, испытывает проблемы как системного характера, так и текущего. Но собственные запасы ещё там есть, по миру выгребаются арсеналы третьих стран, поток оружия и денег не прекратится одномоментно. И будут изыскиваться способы нарастить собственное производство. А пока баланс сил меняется, он явно качнулся в нашу сторону. Если прежний высокий темп ведения военных действий сохраним, 24 февраля 2025-го года можно будет рассуждать о ходе СВО более свободно, даже делая дерзкие прогнозы на её завершение. «Учебный 2023-й год» мы прошли достойно, впереди год удержания стратегической инициативы.
Уже не в оборонительных сражениях – в наступательных. Как оказалось, военно-политическое руководство супостатов можно буквально сломать морально, выбив слаженной боевой работой все их козыри текущего момента. Адаптация пройдёт быстро, поэтому необходимо буквально устроить гонку за овладением воздухом, навести порядок с войсковой ПВО, подобрать надёжные отмычки к разведывательно-огневым контурам с использованием спутниковых группировок. Только после этого можно готовиться к последнему витку эскалации с угрозой применения ЯО. На фоне развала контуров внутриполитического управления и государственных институтов власти в США – именно такую проблему считаю главной в 2024-ом, а не ситуацию на линии боевого соприкосновения. С попытками её «заморозить».
Давать передышку янки, дабы они навели в своём домашнем бардаке подобие порядка – будет не самой лучшей идеей. Кто бы не пришёл к власти в результате президентских выборов, деньги на сдерживание России там обязательно найдутся, увесистые многомиллиардные пакеты военной помощи вновь устремятся в сторону наших западных границ по графику, без единого сбоя. Временное окно захлопнется уже в январе-феврале 2025-го, когда начнут приниматься очень жёсткие решения по нашему сдерживанию, поэтому распорядиться несколькими месяцами замешательства нужно грамотно.
Умные люди на вашингтонщине прекрасно знают, что в долгую они не смогут, слишком системным стал их экономический кризис, неподъёмен внешний долг и дефицит бюджета. Жить по средствам придётся уже через несколько лет, «простив» всему миру огромные долги Гегемона. Ресурсы для США подорожают баснословно, промышленную базу придётся возрождать темпами и драконовскими методами мистера Рузвельта, поэтому не только мы будем спешить в этом году. Янки не желают прекращения войны ни быстро, ни в среднесрочной перспективе, им нужен тлеющий региональный конфликт низкой интенсивности, дабы успевать ежегодно готовить и вооружать сто-двести тысяч наёмников по всем штатам, и упрямо разгонять свой ВПК.
Так что текущие задачи нам понятны: не дать навязать русской Армии длительные затишья на фронте, не вляпаться в мирные инициативы по заморозке конфликта, преодолеть преимущества противника в позиционной войне. Не доведя эскалацию с США до ядерных величин взаимного уничтожения или высокой цены потерь личного состава. С последующими социально-экономическими проблемами. Нужно понимать, что война началась не в 2022-ом, не закончится в 2025-ом. Будет нарастающее вооружённое противостояние с Европой, на очереди наши многовекторные соседи, да самураи катаны до зеркального блеска наяривают, и вообще – бить подло в спину будут повсеместно, втягивая нас с множество мелких и средних войн.
А что до стратегических итогов двух лет СВО – они не скрываются. Мы выбрали тип борьбы вдолгую, наших заклятых партнёров будем брать на слом военно-политической воли. На поле боя – превосходящим превосходством в силах и средствах поражения, на геополитических площадках – расчётливым хладнокровием и терпеливым перекраиванием границ влияния. Времени у Запада не так уж много, они обязательно подойдут к пределу кайзеровской Германии в 1918-ом году. Когда нехватка ресурсов и внутренняя дестабилизация не позволят русофобствовать столь активно, как сегодня.
Осознание, что экономический блицкриг против России провалился, надежда на очередную революцию «соевых шуб» является мифом, а социальный взрыв ... произошел совсем в другом направлении – ставит перед Западом совсем другие задачи. Им нужна минимум трёхлетняя стратегическая пауза для перевооружения и подготовки сотен тысяч новых наёмников, устойчивые политические режимы фашистского типа по нашим границам, незавершённый тлеющий конфликт, способный в любую секунду взорваться новой войной.
Дабы избежать подобного «корейского сценария», в 2024-ом придётся много поработать. На фронте и в тылу. Дабы подойти максимально близко к итогам Авдеевской операции в более широком масштабе. Морально-волевому слому военно-политического руководства противника, паническому желанию сбежать, неспособности противостоять безукоризненно работающему боевому механизму нашей Армии. Как только такое явление станет главенствующим на всей линии соприкосновения – тогда и наступит давно ожидаемое время разговора с нашими заклятыми партнёрами. На равных – как минимум.
продолжение следует...
«Переживания» западных экспертов связаны с тем, что «русским даже не нужно перемещать БРСД «Орешник» из Астраханской области, чтобы достать им до лю