Двойной удар Турции и Украины: как поступит Россия?

Расчёт Вашингтона прост: подтолкнув управляемые режимы Анкары и Киева к вооруженной агрессии в Сирии и Донбассе, поставить Россию перед необходимостью войны на два фронта, удалённые друг от друга на тысячи километров. В результате Россия должна будет либо уступить Западу, повсюду сдав свои позиции и тем самым запустив разрушительные процессы внутри страны, либо ввязаться в масштабные наземные боевые действия, тем самым подорвав свои силы. При этом сам блок НАТО и тем более США могут официально остаться в стороне.

Насколько реализуем такой сценарий и каковы его варианты? Как будет реагировать Россия в столь сложной ситуации и чем она может ответить? Какой вариант разрешения самого масштабного конфликта со времён холодной войны оптимален для Москвы?

Особо отметим: Россия в этой партии играет черными. Все изложенные ниже варианты военных действий Москвы — это исключительно ответы на иностранную агрессию в зонах российских интересов. Со своей стороны, Россия никаких агрессивных действий в адрес других суверенных государств и легитимных правительств не предпринимала, не предпринимает и предпринимать не будет.

Крайние сценарии: Сцилла и Харибда

Вариантов реализации столь сложных многофакторных геополитических процессов много, и все их спрогнозировать практически невозможно, учитывая большое число игроков и массу военно-политических и экономических нюансов. Обозначим только самые вероятные и невероятные из них в общих чертах, покажем расклад сил в регионах и перечислим ключевые моменты.

Идеальная для Запада реализация сценария выглядит следующим образом: руководство России, столкнувшись с необходимостью вести более активные военные действия для защиты одновременно Донбасса (или тем более Крыма или Приднестровья, где проживает немало российских граждан) и Сирии, — решит, что это невозможно и отступит, по крайней мере на одном направлении. Преждевременный уход из Сирии под натиском Турции, а тем более сдача Киеву Донбасса способны привести к катастрофе внешней политики России и к огромному разочарованию внутри страны, запустив разрушительные политические процессы вплоть до начала цветной революции. На волне двойного поражения резко активизируются антикремлёвские силы в надежде, что поддержка власти населением резко ослабнет. Одни оппозиционеры поднимут стяги «преданной Новороссии» и начнут патриотический майдан, другие, при поддержке Ходорковского, попытаются направить недовольство людей падением уровня жизни в пользу либеральных реформ, пообещав им потребительское изобилие в обмен на смену режима.

Но Москва, к счастью, не может не сознавать такой риск, и, зная принципы и волю российского лидера, мы даже потенциально не рассматриваем такую возможность, тем более что сил для этого у России хватит.

Не такой желаемый, но тоже вполне приемлемый вариант для Запада заключается в том, что Россия слишком прямолинейно отреагирует на военную угрозу в Сирии и на Украине и вступит в полномасштабные наземные боевые действия в обоих регионах. Даже если НАТО не вмешается напрямую, такие контрдействия Москвы чреваты колоссальными издержками и даже жертвами. Пусть задача разгрома ВСУ вполне решаема даже с учётом их мобилизации, но сама по себе наземная операция будет означать фактически полномасштабную войну России с Украиной, что имеет чрезвычайно негативные последствия для будущей совместной жизни наших народов. С Турцией же всё намного сложнее, и понятно, что без прямых ударов по её территории победить 10-ю в мире турецкую армию в полноценном противостоянии будет довольно трудно, а это может с наибольшей вероятностью повлечь за собой вступление в войну блока НАТО, что в свою очередь угрожает началом третьей и последней мировой войны. При ещё сохраняющемся благоразумии в мировой политике возможность такого исхода вроде бы невелика, но его угроза, к несчастью, существует.

Ближневосточный театр

Действия Турции и Саудовской Аравии (скорее всего, скоординированные) могут развиваться также по нескольким сценариям. Вслед за переброской террористических групп, массированными обстрелами территории Сирии, эпизодическими вылазками спецназа и возведением инженерных сооружений на приграничных территориях северных районов Сирии, что фактически уже происходит, Анкара может пойти на большее:

• под предлогом «борьбы с терроризмом» ввести ограниченный контингент в северные районы Ирака и Сирии;
• вместе с саудовскими ВВС и под прикрытием коалиции США начать бомбёжки не только курдов, но и правительственных сил Сирии;
• в ответ на сопротивление Асада начать на территории Сирии полномасштабную наземную операцию, сопряженную, в частности, с действиями против ВС Сирии и ВКС РФ в районе Алеппо;
• параллельно провоцировать конфликт между Арменией и Азербайджаном, что поставит в сложное положение Москву, имеющую официальные союзнические обязательства перед Ереваном.

В случае прямого ответа России и столкновения с Турцией главной проблемой для российской группировки в Сирии станет логистика снабжения. Анкара немедленно закроет для России проливы, а если её в той или иной форме поддержит НАТО, то для российских судов будет перекрыт и Гибралтар. Единственным маршрутом захода в Средиземное море станет Суэцкий канал. Но тут также существует весьма болезненный политический аспект. Официальный Каир сегодня поддерживает с Москвой очень хорошие отношения и более чем прохладен по отношению к Анкаре, но в то же самое время он тесно связан с Саудовской Аравией. Нельзя со стопроцентной уверенностью сказать, как Египет поведет себя при конфликте Турции с Россией, но наиболее вероятен полный нейтралитет.

При закрытии Суэцкого канала для России, учитывая, что перебрасывать грузы вокруг всей Европы и Африки или вокруг Азии долго и дорого, основным маршрутом снабжения российских сил в Сирии и сирийских союзников станет воздушный путь: через Каспийское море, затем по территории Ирана и Ирака. В содействии Тегерана сомневаться не приходится, но как поведет себя официальный Багдад? Пока что, судя по тому, как легко предоставляется возможность для переброски грузов в Сирию, симпатии Багдада определенно на стороне Москвы. Это обусловлено как влиянием Тегерана на шиитские власти Ирака, так и общими интересами по борьбе с терроризмом. Кроме того, после вторжения турецких военных на территорию Ирака отношения Багдада и Анкары никак нельзя назвать теплыми. Но Багдад все равно не Дамаск и не Тегеран: он, по сути дела, балансирует между Тегераном и Вашингтоном. Если США займут в конфликте хотя бы относительно нейтральную позицию, Багдад постарается оказать все возможное содействие России, Ирану и Сирии. Но если Запад открыто выступит против России, пусть только на «дипломатическом фронте», Ираку придется делать очень непростой выбор. И нельзя быть полностью уверенным в том, что он будет в нашу пользу. Если не в нашу, то группировка ВКС РФ будет изолирована от большой земли. Здесь Москве нужно будет надеяться только на Тегеран, который должен будет как минимум решить вопрос с Багдадом, а как максимум полномасштабно вступить в войну с Турцией.

Итак, на Ближнем Востоке складываются два потенциальных блока. С одной стороны — Россия, Сирия, Иран при негарантированной инфраструктурной поддержке Ирака. С другой — Турция и Саудовская Аравия при негласном содействии террористических группировок и открытой поддержке НАТО. Особое место в этом раскладе сил занимают курды, активно сражающиеся с исламским терроризмом, хоть и не являющимся монолитной этнополитической силой.

Турция обладает вторыми по численности вооруженными силами в составе НАТО: 410 тыс. личного состава, 185 тыс. ближайшего резерва. Кроме того, порядка 276 тыс. служит в составе турецкой жандармерии — аналога российских внутренних войск. Внушительная сила. Для сравнения: численность личного состава Вооруженных Сил РФ — порядка 1 млн человек, а внутренних войск — до 200 тыс.

Но солидные размеры — это самое впечатляющее, чем располагают турецкие ВС. Основной род войск в Турции — сухопутные войска (391 тыс. человек), вооружение которых оставляет желать лучшего. Например, на вооружении турецких СВ числится более 3300 танков. Но 1200 из них — это М48, разработанные почти 70 лет назад. Современных «Леопардов-2» в Турции всего около 340. Кроме того, в строю находится около 400 «Леопардов-1», которые сейчас в спешном порядке модернизируются. Для сравнения: танковый арсенал России составляет сегодня около 21—22 тыс. единиц, примерно 13—14 тыс. — это современные или относительно современные модели: Т-90, Т-80 и Т-72.

Ситуация с бронетехникой и артиллерией похожа. И того, и другого у Турции в разы меньше, чем у России. И то, и другое в своей массе являются устаревшими. Но при сравнении броневой мощи нужно отметить, что сухопутной границы у России с Турцией нет, и поэтому воспользоваться своим преимуществом в танках, артиллерии и бронетехнике вряд ли получится. Прикрывать российские самолеты и комплексы ПВО будут сирийские и, возможно, иранские сухопутные части.

Военно-воздушные силы Турции, респектабельно выглядящие на фоне большинства ближневосточных соседей, по сравнению с российскими ВКС смотрятся не так серьезно. Бомбардировщиков у Турции нет. Зато есть около 200 истребителей F-16 и около 40 F-5, а также некоторое количество учебно-тренировочных и учебно-боевых машин. Количество боевых самолетов в ВКС России по разным оценкам от 1500 до 1800. Значительная часть из них — современная техника уровня Су-30, Су-35, Су-34. В распоряжении ВКС России бомбардировочная мощь, способная резко ослабить потенциал Турции на суше и на море.

Турецкий флот — это то, что почему-то приводит в восторг недоброжелателей России. Согласно большинству источников, 16 фрегатов, 8 корветов, 14 подводных лодок. В составе только Черноморского флота РФ — до 50 боевых кораблей. Да, часть из них устаревших типов. Да, у Турции больше кораблей класса «фрегат». Да, на ЧФ РФ в два раза меньше подводных лодок. Но, во-первых, флагманом ЧФ является ракетный крейсер «Москва» — ничего даже близко сопоставимого по силе в турецком флоте нет. Во-вторых, ракетное вооружение турецких кораблей ощутимо слабее российского. В-третьих, корабли действуют в связке с авиацией, а у России тут явное преимущество. В-четвертых, сопоставлять один только ЧФ со всем турецким флотом бессмысленно, так как последний действует одновременно в Черном и Средиземном морях. И крупных баз в Черном море у турок всего две. А у России есть еще три флота, каждый из которых примерно соизмерим по силе со всем турецким сразу.

У самого сильного потенциального союзника Турции, Саудовской Аравии, вооруженные силы самые «современные» на всем Ближнем Востоке: около 1000 танков современных и относительно современных модификаций, более 1000 единиц бронемашин, до 300 боевых самолетов (преимущественно современных или относительно современных моделей).

Но, во-первых, ВС Саудовской Аравии не особо многочисленны — ок. 140 тыс. человек. Во-вторых, в Саудовской Аравии, мягко говоря, хромает военное искусство. Уже который месяц Эр-Рияд позорно топчется в Йемене и ничего не может сделать с хуситским ополчением. Рассчитывать после этого всерьез на победу над настоящим противником просто смешно.

Тем более, что непосредственным и основным противников Саудовской Аравии в конфликте может стать Иран, в последнее время просто разъяренный действиями ваххабитских соседей.

Вооруженные силы Ирана, к слову, самые многочисленные на Ближнем Востоке — 545 тыс. в строю, 350 тыс. резерва плюс гвардия «Стражи Исламской революции». Техника (1600 танков, 300 боевых самолетов, 600 БМП) по большей части устаревшая, но активно модернизируемая силами собственного ВПК.

Кстати, о современной технике. У России и ее союзников есть мощнейшее преимущество — системы ПВО. Российская противовоздушная оборона считается лучшей в мире. И сегодня она прикрывает небо Сирии. Кроме того, российские комплексы ПВО поставляются в Иран. ПВО Турции является настолько устаревшей, что её можно практически не принимать во внимание. Анкара просит США и Германию перебросить в Турцию свои комплексы ПВО, но союзники не торопятся это делать... Правда, сейчас США осуществляют поставки современных комплексов «Пэтриот» в Саудовскую Аравию, что в случае столкновения может доставить неприятности иранским ВВС.

Что касается военной мощи непосредственно самой Сирии, то некогда одна из самых грозных армий Ближнего Востока после 5 лет гражданской войны сократилась почти вдвое — примерно до 150 тыс. человек. Часть военных перешла на сторону террористов, часть дезертировала, от 50 до 90 тыс. погибло. Зато оставшиеся у Асада бойцы прошли колоссальные испытания и обладают на данный момент один из самых серьезных в мире боевых опытов. Кроме того, поддержку армии оказывает довольно многочисленное ополчение, ранее состоявшее преимущественно из алавитов, но теперь активно пополняемое друзами, христианами.

«Золотой акцией» обладают сегодня курды. В свое время они практически в равной степени негативно относились как к официальной Анкаре, так и к официальным Багдаду и Дамаску. Но по ходу войны многое изменилось. Иракские курды после американского вторжения получили формально широкую автономию и практически являются независимым государством. Сирийские курды объявили о создании автономии, и это не вызвало возражений Дамаска при условии, что они будут вести борьбу против террористов. Выяснять отношения и правовой статус друг друга они теперь намерены только после завершения войны.

Хуже всего положение курдов в Турции. Примерно 18 млн турецких курдов несколько десятилетий ведут борьбу за свои права, которые то и дело перерастали в вооружённые столкновения. Жёсткая политика Эрдогана в последние годы привела к наиболее сильному обострению и почти открытой войне. Курдские военные отряды сейчас ведут почти прямые боевые действия на огромных пространствах восточной Турции, что фактически означает гражданскую войну. И это самая большая внутренняя угроза для Анкары, которая может разорвать Турцию при начале интервенции в Сирии.

Чем располагают курды в военном плане? Военные отряды Иракского Курдистана «Пешмерга» — 150—200 тыс. бойцов, ОНС в Сирии — до 65 тыс. бойцов. Силы РПК в самой Турции доподлинно неизвестны, но измеряются они десятками тысяч ополченцев. Американцы, сблизившиеся ранее с иракским ДПК, сегодня пытаются привлечь на свою сторону и сирийские ОНС (а значит, и актив курдов на территории Турции), что очень сильно раздражает Анкару. Поведение Штатов в курдском вопросе демонстрирует, что Турция для Вашингтона не союзник, а расходный материал, который с радостью спишут, как только он будет использован против России. А вот курды для Москвы и Тегерана могут стать одним из ключевых союзников. Москва и Тегеран могут обеспечить курдам конструктивный переговорный процесс с Дамаском и Багдадом, а курды, в свою очередь, могут стать для них естественным союзником против Анкары.

Простой расчет военных сил показывает, что в том случае, если Ирак предоставит России и Ирану свою инфраструктуру для переброски войск, а у Москвы и Тегерана получится привлечь на свою сторону хотя бы турецко-сирийских курдов, — то шансов на победу у Турции с союзниками нет, даже без намека на использование ядерного оружия. И в количественном, и в качественном отношении коалиция России, Сирии и Ирана будет в разы превосходить своих противников.

Украинская угроза

Не секрет, что происходит стремительное потепление отношений между Анкарой и Киевом. Еще недавно Турция была одним из крупнейших внешнеэкономических партнеров России и активно торговала с Крымом, несмотря на возмущенные возгласы с Печерских холмов на берегу Днепра. Сегодня же Анкара разморозила переговоры о зоне свободной торговли с Украиной, прорабатывает совместное с Киевом прокладывание «Шелкового пути», готовит создание некоего военного союза и направляет боевиков из ультраправой организации «Серые волки» для участия в блокаде Крыма. Естественно, все это не просто так…

В распоряжении официальных властей Украины около 400 тыс. человек, находящихся под ружьём: 280 тыс в составе ВСУ, 50—60 тыс. в Нацгвардии, около 50 тыс. в рядах Госпогранслужбы (из-за нехватки кадров в нее возобновлен призыв), несколько тысяч боевиков в группировках типа запрещённого в России «Правого сектора», 10—20 тыс. в разного рода патрульных частей полиции и несколько тысяч в отдельных подразделениях МВД и СБУ.

На вооружении у них преимущественно находится устаревшая или относительно современная техника советского производства. По состоянию на 2013 год на вооружении сухопутных войск Украины находилось порядка 600—700 танков, значительное количество танков также находилось на хранении. В ходе военных действий 2014—2015 годов Украина, особенно в котлах, потеряла значительное количество своей техники. Однако некоторое количество машин было снято с хранения и отремонтировано. В ближайшее время должны поступить в строй порядка 40 новых Т-84 У (изначально было всего около 10). В целом же по количеству танков Украина уступает России в несколько десятков раз. Уничтожена или захвачена повстанцами большая часть БТР и БМП, из-за чего значительная часть украинских подразделений оказалась лишена «механизированного» статуса.

Печальным является состояние воздушных и морских сил Украины. Изначально Украина по оценкам западных аналитиков располагала примерно 400 боевых и транспортных самолетов и вертолетов. За год войны была уничтожена примерно половина этого парка. Значительная часть оставшейся техники существует только на бумаге, находясь в совершенно неудовлетворительном состоянии. То, что находится в строю, регулярно падает даже на учениях. Это машины 1970—1980-х годов выпуска, модернизацию из которых прошло всего несколько единиц. Военно-морские силы Украины состоят из сторожевого корабля «Гетман Сагайдачный» (флагмана) и нескольких катеров. Украинская морская пехота используется преимущественно в режиме легкопехотных и штурмовых подразделений.

В случае прямого столкновения серьезную угрозу противнику могут представлять оставшиеся в наследство от СССР комплексы ПВО, в частности С-300, а также украинская артиллерия, унаследовавшая с советских времен хорошую школу и серьезно поднявшая свое мастерство в ходе войны в Донбассе.

Украинские силовики за время войны обрели определенный боевой опыт. Они мотивированы высокой по украинским меркам зарплатой (в два-три раза выше средней по стране) и перспективой суда по обвинению в геноциде в случае падения нынешнего режима. К слабым местам ВСУ и других силовых подразделений Киева следует отнести жесткую нехватку техники и почти полное отсутствие современного вооружения, отсутствие грамотных специалистов стратегического звена, низкий морально-психологический уровень военных, пришедших в ВСУ по призыву или мобилизации, катастрофическое состояние экономики Украины в целом.

Вооруженные силы Новороссии насчитывают по разным оценкам от 30 до 50 тыс. человек. При этом по обеспеченности танками, боевыми машинами и артиллерией не уступают ВСУ, а возможно, и превосходят силы официального Киева. Военно-воздушных и военно-морских сил у ЛДНР нет.

Вооруженные силы Приднестровья составляют 15 тыс. человек. Они достаточно хорошо обеспечены советской военной техникой, оставшейся им в наследство после развала СССР.

Точная численность российских войск, находящихся сейчас в Крыму, доподлинно неизвестна. Ориентировочно она составляет 40 тыс. человек. Но при необходимости в считанные часы она может быть значительно увеличена. На вооружении ВС РФ в Крыму находятся новейшие образцы авиационной и ракетно-артиллерийской техники.

Шансы на успех ВСУ при столкновении одновременно с силами ВС РФ и ВС Новороссии равняются абсолютному нулю. Даже не в самых лучших условиях одновременного нападения на Россию и ее союзников со стороны Турции и Украины шансы на победу ВС РФ практически стопроцентны, хоть и сопряжены с определенными потерями.

Оптимальный для России сценарий

Смеем утверждать, что России при значительном военном превосходстве отдельно над Турцией и Украиной не следует ввязываться в открытый конфликт ни с той, ни с другой, тем более одновременно. Следует попытаться сломать задумку Запада двойного удара и разобраться с агрессорами по отдельности, разгромив сначала одного, затем другого, и желательно без наземной операции.

Оптимальным ответом на одновременное нападение Анкары и Киева мог бы быть массированный, но точечный ракетно-бомбовый удар по скоплениям техники и командных пунктов ВС Украины при переходе в оборону в Сирии и сдерживании войск Турции. Не вводя войска на нынешнюю территорию Украины, чтобы не быть обвинённой в оккупации, Россия при атаке ВСУ на Донбасс или тем более Крым должна принудить киевский режим к миру, напрочь лишив его военной мощи. Если основные силы ВСУ (преимущественно техника), находящиеся в районе Донбасса и Крыма, будут в кратчайший срок уничтожены авиационными и ракетными ударами, наземной военной операции в исполнении России не потребуется. ВС Новороссии смогут максимально продвинуться до тех территорий, где их будут встречать с благодарностью или пониманием, после чего инициируют начало переговорного процесса с новых позиций. Не исключено, что на самой Украине возьмут верх антизападные силы или начнётся самоопределение регионов.

После чего российская армия сможет уделить пристальное внимание Турции. Однако здесь целесообразно избегать проникновения (даже воздушного) на территорию страны и, по возможности, боевых действий на «северном театре» — в Черном море. На территории же Сирии ВКС РФ совместно с сирийскими и иранскими союзниками должны продолжить (и интенсифицировать) процесс уничтожения любых террористических банд, а в случае необходимости и союзных им группировок интервентов, нарушивших суверенитет Сирии. При этом на дипломатическом уровне Москве целесообразно вести себя максимально миролюбиво, призывая в ООН все стороны уважать суверенитет Сирии и вывести с ее территории иностранные войска.

При таком сценарии решающим фактором могут стать курдские активисты из ОНС и РПК, которые способны открыть второй фронт в тылу и на флангах турецких войск. Учитывая военные и технические возможности Анкары, а также политическую ситуацию в Турции, война на два фронта приведет либо к военному поражению Анкары, либо к началу фактического развала страны. Для того же, чтобы ухудшить потенциальные стартовые возможности Анкары, сирийской армии и ВКС РФ следует сейчас максимально интенсифицировать действия в северных регионах Сирии, чтобы лишить Турцию даже потенциального плацдарма и союзников.

В заключение отметим, что любые действия России в сложившейся ситуации не будут простыми. Но при их оценке важно помнить, что не Россия является инициатором этого конфликта, и прибегать к силовым мерам мы будем только с целью защиты себя, своих союзников и соотечественников от враждебных действий, противоречащих международному праву. К военным действиям мы прибегнем в ситуации, когда нам просто не оставят другого выбора.

 

 

Источник: http://politrussia.com