Эпоха Путина. Часть 1

Народ и партия едины, раздельны только магазины (старая советская шутка)

Чтобы понять эпоху, нужно посмотреть, что ей предшествовало

Какая-то в державе датской гниль. (У. Шекспир, «Гамлет»)

Церковь правильно говорит о том, что смерти тела предшествует умирание духа. Те, кто способны видеть биополе человека, говорят, что там знаки смерти возникают за год до её наступления на физическом уровне. Сторонники учения Традиции говорят, что мироздание полярно, и именно на полюсах происходит самое важное: перелом на зиму происходит в середине лета, перелом на лето – в середине зимы. Начало ночи происходит в полдень, начало дня – в глухую полночь.

Начало умирания социализма в Советском Союзе принято относить к эпохе Хрущёва. Это не так – при Хрущёве просто вылезло то, что начало зарождаться при апофеозе сталинской эпохи. Именно в сталинский советский полдень начала своё зарождение антисоветская горбачёвско-ельцинская перестроечная ночь.

Анастас Микоян, Первый заместитель Председателя Совета Министров СССР, ещё при Сталине съездил в Грецию, и после возвращения с удивлением признался: он думал, что богато живёт, а оказалось, что греческий инженер живёт богаче его.

Он, конечно, рассказал об этом впечатлении своим домашним. Это стало для них неким культурным шоком. Сам Микоян умел принимать то, что имеет, он уже добился всех мыслимых высот в жизни, а вот его детям не было никаких шансов унаследовать социальный статус после ухода Микояна в отставку. Не было возможности и самим повторить его путь. Самое лучшее в их жизни, получается, уже было в детстве, и дальше жить не имело смысла.

В СССР возник огромный слой детей высшей партийной номенклатуры, которые с напряжением впитывали заграничные впечатления отцов и с ужасом думали о своей перспективе через 10 – 15 лет. И так как от системы они лично для себя ничего хорошего уже не ждали (с вершины в горы, куда ни пойди, пойдёшь вниз), ненависть к системе стала естественным плодом их размышлений.

По мере роста рядов номенклатуры росло и число детей элиты, напряжённо ищущих выхода из грядущего карьерного и жизненного тупика. Вместе с родственниками и друзьями этот круг расширялся. Каста сложилась и искала выхода из положения.

Элита постепенно снизила риск репрессий, но советский строй по-прежнему не давал никаких шансов на передачу социального статуса по наследству. Власти добиться уже было нельзя, а конвертировать власть в собственность было ещё невозможно.

Так первыми и главными врагами системы стали её высшие жрецы. Даже дочь Сталина и сын Хрущёва оказались за границей. Что же можно было сказать про тех, кто окружал трон каждого советского царя? Все силы советской номенклатурной элиты оказались направлены на получение их детьми профессии, связанной с командировками за границу. Социальная иерархия по факту стала расти на глазах изумлённого советского общества. Фальшь официальной пропаганды, расходящаяся с жизнью, становилась всё более и более непереносимой.

Следом за партийной элитой презирать советский строй начала научная, творческая и техническая интеллигенция, за ней в противостояние с реальностью начал втягиваться управленческий корпус, и уже позже всех включился народ. Сначала более образованные, потом менее. Те, кто продолжал верить в идеалы и испытывать иллюзии, подвергались остракизму как умственно неполноценные субъекты. Эрозия морали расползалась, как пятно масла на воде. Рыба, у которой сгнила голова, стала протухать всем телом.

Дети простых советских граждан видели то, что происходит вокруг них и с их родителями. Они быстро всё поняли и стали искать себе места в складывающейся реальности. Фальшь официоза и необходимость лжи ради социальной эволюции стали для них привычными реалиями. Они быстро усвоили, что для успеха в жизни нужно иметь соответствующую стандартному идеалу анкету, вступить в комсомол и потом в партию, получить престижный диплом, не портить отношения с руководством и делать то, что от тебя ожидают.

Но так как пора таких напряжённых изощрений до конца школы не наступала, до определённого времени дети вполне свободно росли по правилам дворов. А это была совсем другая реальность. Дворовое воспитание создавало совсем другие нормы.

Двор стал школой жизни, он не терпел предательства, ненавидел трусов и не принимал фальши и гнили. Двор сразу определял своих и чужих. Во дворах делали так, как читали в книжках, видели в кино и слышали от старших братьев и отцов.

Выросшее во дворах послевоенное поколение мальчишек и девчонок вступало в непримиримый нравственный конфликт с моралью системы, принимая её внешне, но не принимая внутренне. Возникло поколение, привыкшее к существованию конфликта между тем, как «по жизни» и как «по совести». Одним из миллионов таких советских мальчишек был будущий президент Российской Федерации Владимир Путин.

Продолжение следует. 

 

Специально для ИА REGNUM