После провала российской внешнеэкономической политики на украинском и армянском направлениях дискуссии о качестве российской «мягкой силы» вспыхнули в российском экспертном сообществе с новой силой. Главному специалисту по этой тематике, главе Федерального агентства по делам Содружества независимых государств, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству (Россотрудничество) Элеоноре Митрофановой на Петербургском экономическом форуме задали вопрос, что называется, в лоб: в чем причина провала российской «мягкой силы» на Украине?
Ее ответ не только никого не удовлетворил, но и вызвал лавину встречных вопросов. Стало совершенно очевидно, что смысл понятия «мягкой силы» в головах представителей российских внешнеполитических ведомств четко не сформулирован до сих пор. Возможно, именно в этом и кроется причина столь сокрушительных провалов.
Но без формирования базового понятия и дорожной карты его реализации на практике двигаться вперед невозможно, иначе это будет бесконечным наступанием на старые грабли, и «регистрация поражений и капитуляций» во внешней политике продолжится. Но прежде чем приступить к формированию понятия, надо проанализировать, что по этому поводу думает глава Россотрудничества.
«Очень хорошо поработали американцы», – сказала на форуме Элеонора Валентиновна. Так и хочется добавить: в отличие от нас. Ну, в отсутствии профессионализма на поле «мягкой силы» американцев упрекнуть действительно сложно. Они-то добились того, к чему упорно стремились много лет на постсоветском пространстве, не жалея ни сил, ни ресурсов. Их soft power как раз позволила им смахнуть прежние, вполне устраивающие нас режимы на стратегически важных направлениях постсоветского пространства. И теперь мы имеем фашизоидную Украину под боком и непредсказуемую Армению в Закавказье, за которую, судя по информационной блокаде, до сих пор идет ожесточенная подковерная борьба. Ну что ж, это вполне в нашем стиле: довести ситуацию до критической и почти невозвратной, а потом колоссальными усилиями исправлять положение, кажущееся безнадежным. Правда, при этом решительно непонятно, где все это время были и чем занимались наши специалисты и эксперты (а Украину и Армению западные специалисты окучивали не один десяток лет). Элеонора Валентиновна пробует дать ответ и на этот вопрос. «У нас нет таких денег (как у американцев. – С.К.), – заявила она. – Мы никого не покупаем. У нас совершенно другая система работы…»
То, что другая (судя по итогам и результатам), это мы уже поняли. Вопрос, насколько она эффективнее американской, где, по ее словам, покупают всех и вся? И тут на память приходит неписаное правило Моссада – далеко не самой богатой, но одной из самых эффективных разведок мира. «У наших оппонентов есть американские доллары и золото, а у нас есть золотые еврейские мозги», – говорят израильские рыцари плаща и кинжала. И эти мозги – очень серьезная альтернатива долларам. А где же были все это время наши «золотые мозги»? Почему они спасовали перед американскими долларами? И еще хотелось бы напомнить Элеоноре Валентиновне, что знаменитая «кембриджская пятерка» работала исключительно за идею, а не за деньги. Все участники этой группы занимали высокие посты в британской контрразведке, и с деньгами у них на исторической родине проблем не было. Но привлекательность коммунистической идеи оказалась сильнее власти денег.
И американские коммунисты, супруги Юлиус и Этель Розенберги, впоследствии казненные на электрическом стуле, тоже были очарованы нашей идеей. Именно поэтому и оказали советскому государству неоценимую помощь. Почему же мы до сих пор не предложили своим ситуативным партнерам и союзникам ту идею, которая оказалась бы сильнее власти золотого тельца? Или наши мозги недостаточно «золотые»? Вопрос остается открытым.
По словам Элеоноры Митрофановой, американцы раздали различным организациям на Украине $1,5 млрд, в то время как Россия принципиально не занимается «подрывом режимов». А вот с этого момента подробнее, как говорят преподаватели вузов, желая подловить на экзамене лукавого студента.
Во-первых, я не думаю, что наши американские «партнеры» докладывали Элеоноре Валентиновне, какую конкретно сумму они потратили на смену режима на (в) Украине. Посему есть устойчивое подозрение, что сумма эта определена эмпирически, то есть с потолка. Но то, что партнеры потратились, – несомненно. И то, что они, в отличие от нас, были заточены не на улучшение привлекательности своей страны, а на смену режима, – факт. Во-вторых, даже если они действительно потратили полтора миллиарда, то эта сумма набежала за двадцать с лишним лет их работы на Украине. Это уже не так много, если размазать всю сумму по годам. В-третьих, если заставить пару-тройку наших доморощенных нефтеналивных (алюминиевых и т.д.) олигархов, на которых богатство свалилось, как цветочный горшок с подоконника, избавиться от пары-тройки своих яхт, островов, оффшоров или каких-нибудь «Челси» – вот тебе и искомые полтора «ярда». Я думаю, дружественная нам Украина стоила бы этих жертв.
И наконец, в-четвертых. Самое главное. А почему, собственно, мы со своей «мягкой силой» не занимаемся «подрывом» неугодных нам режимов? А если этот режим – фашистско-бандеровский, заточенный на физическое устранение представителей русского мира на своей территории? Может, не стоит разыгрывать из себя кисейных барышень, когда в нашем геополитическом подбрюшье с подачи «партнеров» приходят к власти откровенные фашисты? Я глубоко убежден, что, если бы Гитлеру, Геббельсу и паре-тройке их активных приспешников на заре прихода к власти перекрыли бы кислород, Второй мировой войны удалось бы избежать. Но мы же – кисейные барышни, чистые и невинные, и не занимаемся «подрывом режимов»! В результате тот режим чуть было весь мир не подорвал. Результат нашего травоядного наблюдения за его формированием – запущенное по всей Европе кровавое колесо, полное человеческих костей. Зато мы не подрывали режимы, ограничиваясь десятками пактов о ненападении. В историю дипломатии тот период деятельности посольства СССР в Германии вошел под названием «пактомания», что, разумеется, не делает чести отечественной дипломатии того времени.
«При всем при этом киевский культурный центр – он здесь сидит, на Арбате, в прекрасных условиях – их здесь никто никогда не трогал, у нас же были сплошные проблемы с самого начала», – пожаловалась глава Россотрудничества. Вообще-то, в международной дипломатии есть железное правило «зеркальной реакции». Элеонора Валентиновна, выпускник МГИМО, проработавшая в системе международных отношений всю жизнь, не может его не знать. Так, может, как-то разобраться и с этим центром? А то получается игра в одни ворота, вызывающая чувство полной безнаказанности у представителей хунты майдана.
В конце своего выступления Митрофанова пообещала, что формат работы вверенной организации на Украине будет переосмыслен. «Мы будем пересматривать формат работы на Украине, – заявила она. – Я не считаю, что надо идти на героические жертвы. Работу не будем прекращать, как не будем и чинить препятствия работе украинского центра в Москве. Но количество мероприятий и общая активность центра будет снижена. В вялотекущем виде все будет происходить».
Вообще-то, судя по катастрофически провальным результатам во внешней политике, именно в «вялотекущем» режиме Россотрудничество на Украине работало последние двадцать с лишним лет. А если работало в «темпе шторма», как представительство этой же организации в Армении, то, судя опять же по результатам, это было «кипенье в действии пустом».
Так что переходить надо не к заявленному «вялотекущему» формату, а к принципиально иному. Иначе «регистрация поражений и капитуляций» в нашей внешней политике будет продолжаться и дальше, а число режимов, жаждущих запустить по русскому миру колесо кровавых костей (как на Донбассе или в Грузии во время пятидневной войны), будет множиться на наших глазах. И отнюдь не с вялотекущей скоростью…
