Глобальный фазовый переход – вызовы и возможности

Мой доклад был полностью переделан после позавчерашнего дня, когда мы с Владимиром Африкановичем и Юрием Владимировичем обсуждали конференцию, а тем более после вчерашнего дня, после докладов групп. Соответственно, я изменил даже названия, хотя, о тех кризисах, которые указаны были в программе – я говорить тоже буду. Но на самом деле у меня немножко другая базовая тема. Говорить я буду о, так называемых, сверхпроектах. По дороге сюда я видел красивый большой рекламный баннер: Только национальные проекты спасут Украину. Хочу вас огорчить – это вчерашний период жизни страны – Украины, России, Польши. Сегодня национальные проекты ни одну из этих стран уже не спасут. Еще более или менее можно рассчитывать, что национальные проекты спасут США. Но даже и за это я бы не стал ручаться. Перед нами абсолютно другой тип задач и именно их мы сейчас должны начать решать.

Итак, наша тема: «Як зробити інтелект ресурсом розвитку України?» Сразу по этому поводу заметим, что формулировка задачи требует очень серьезных уточнений, каждое из которых само по себе есть темой исследования и проектирования.

Каждое государство, каждая нация, дальше сдвигаясь вниз, каждая социальная группа, и каждая семья должны иметь у себя думающий элемент

Во-первых, интеллект. Можно говорить об общечеловеческом или глобальном интеллекте, о национальном интеллекте, об интеллекте групп, или, например, клубов, как об этом вчера много говорилось. Очень интересная, совершенно неизученная, невостребованная тема семейного интеллекта, но есть еще и, наверное, индивидуальный (некоторые говорят, что он тоже есть). В любом случае с этой растяжкой работать придется. Дальше Владимир Африканович вчера внес представление об интеллекте как о запасе ресурсов, потенциале, капитале. Ставлю вопросы, потому что этот список явно можно продолжать. Но для меня картинка гораздо более привлекательна, если мы рассмотрим интеллект не как ресурс, потенциал или запас. С точки зрения меня, как классического несгибаемого марксиста, это абсолютно неправильный подход и интеллект ничем таким быть не может.

Зато интеллект может быть автором или субъектом, или творцом каких-либо значимых преобразований. И очень даже может быть, что наша экспертная сессия на самом деле посвящена вопросу – не интеллект ли может стать автором новой Украины. Не ресурсом развития, а именно тем, кто этими ресурсами всерьез и вправду управляет. Заметим, что речь идет не о том, чтобы перехватить управление ресурсами у государства. Проблема в том, что ни одно государство в течение всей истории практически никогда не управляло интеллектом. Сегодня же в эпоху постиндустриального кризиса управления государство с трудом справляется даже с управлением совсем стандартными ресурсами, типа экономических, инфраструктурных и т.д. И это не проблема слабого управления, а проблема невероятно усложнившихся задач управления. И в этом отношении речь идет не о перехвате, а о попытке построить систему управления тем, до чего у государства, даже у самого хорошего, просто не доходят руки. Но и надо иметь в виду, что интеллект рассматривается минимум в трех различных значениях. В английском языке здесь удачнее, чем в русском или украинском – intelligence – харизма, wisdom – мудрость. Но я написал это как разум, чувства и интуиция. В русском языке это примерно так. И в этом отношении, к сожалению, проблематизация темы для нас жестко необходима.

Далее мы, безусловно, будем разносить понятия интеллекта, мышления и думанья. Так как у меня такой официальный доклад, я использую термин мышления почти везде в том значении, которое на самом деле передается словом думанье. И в этом плане для нас существенно важно, что мышление есть принципиально технология кризисная. В нормальной ситуации, нормальные люди, разумеется, не думают. И это хорошо. Если человек начинает думать, когда он ведет машину – он точно убьется. Если человек начинает думать, когда он дифференцирует – он точно сделает неправильные действия. Абсолютное большинство задач решаются на основании опыта, наработок, и в некотором плане инстинкта, высокоразвитого, человеческого инстинкта. Мы оказываемся принужденными думать, когда сталкиваемся с ситуацией, которую ни наш опыт, ни наши наработки, ни наш инстинкт, ни даже наш креатив не позволяет решить. И в этом плане думанье, мышление – это технология, которую нужно очень сильно не всегда и не всем. Но проблема в том, что если она оказывается нужна, это означает, что все остальное уже заведомо не справилось со своей задачей. И поэтому приходится уметь это делать. Поэтому каждое государство, каждая нация, дальше сдвигаясь вниз, каждая социальная группа, и каждая семья должны иметь у себя думающий элемент. В противном случае это существует до первого кризиса.

Я буду определять мышление как создание личного иного, т.е. есть то, что для данного человека ранее было невозможным, не существовало, что для него было немыслимым. Лингвистически понятным есть превращение немыслимого в мыслимое по построению. Часто личное иное создать не удастся, но, по крайней мере, личное новое создать мыслитель обязан всегда. Разница, надеюсь, понятна. Новое имеет генетические связи с уже известным. Иное таковых связей не имеет. И в этом плане, с моей точки зрения, задача сессии – это инсталляция ситуации, при которой существующий сейчас кризис локально украинской государственности, европейской государственности и мирового порядка приведет Украину и украинцев к постоянному нахождению перед необходимостью создания если не иного, то во всяком случае нового. И в этом отношении, задача, которую ставит эта сессия – это задача на институцонализацию кризиса. Кризис должен стать не только источником развития, а источником изменения отношения человека и вселенной через мышление.

У нас будет противопоставлен технологический или научно-технологический и инженерный подход.

Далее я рассматриваю несколько очень значимых противопоставлений, которые вчера уже проявились на нашей первой сессии. Безусловно, у нас будет противопоставлен технологический или научно-технологический и инженерный подход. Разница здесь в следующем: технология принципиально безсубъектна, не привязана ни к месту, ни к времени, ни к обстоятельствам. В то время как инженерный подход всегда решает конкретную задачу – здесь и сейчас. На вечеринке по поводу выпуска в Сколково было интересно обратить внимание, что из поздравительных выступлений разных лиц половина была выдержана в жестко технологическом подходе, а половина столь же жестко в инженерном. Тем самым половина выступлений опиралась на идею глобализации и ее необходимости, вторая же половина – в лучшем случае эту же проблему проблематизировала. После этого пройдясь по лестницам Сколково, я с интересом обратил внимание на то, что даже баннеры с фразами великих людей тоже поделились в России пополам. От великолепного высказывания Джобса в инженерном подходе: «Мы не будем нанимать умных людей и объяснять им, что они должны делать. Мы будем нанимать умных людей, чтобы они объяснили, что нам делать» до фразы «Мне не нужны на моем предприятии умные люди, мне нужны те, кто исполняет распоряжения». Совершенно четко инженерный подход с его вниманием к человеку, более того – центрированием на человеке, и технологический подход с центрированием на процессе. Это вызов, это проблема, и это главная проблема и этой сессии, и вообще всего проекта, потому что по всем моим представлениям инженерно-технологический подход находится сейчас в зоне грозящей гражданской войной. Эти подходы создают альтернативные форматы экономики, альтернативные рынки, альтернативные способы образования, альтернативные государственные структуры и эти структуры существуют на одном и том же пространстве. Это зона очень высокого риска. И в Украине и в России и, с моей точки зрения – в Европе.

Тавтология против онтологии

Это базовое противоречие может быть спроектировано на второе противоречие: тавтология против онтологии. Инженерный подход является наивно онтологичной, но когда задачей всерьез начинает заниматься философ, он начинает четко понимать, что технологический подход принципиально уводит и познание, и образование от работы с картинами мира. В технологическом подходе технологические базы меняются очень быстро. Важно, чтобы человек картину мира, укрепляющую его позицию и фиксирующую в некоторой понятийной системе координат, не имел вовсе. Тогда, и только тогда он может быстро переходить с платформы на платформу. В то время как философы и настоящие учителя всегда считают, что человек не может и не должен жить, будучи разумным существом, не простраивая для себя ту или иную картину мира. Это – то же самое противоречие – другая сторона. Отсюда же противоречие образования как способности ориентироваться в мире, воспроизводить человеческие знания и подготовка, как умение заниматься конкретной локальной деятельностью не имея шансов поменять ее на другую. Отсюда же противоречие между памятью как способом работы с накопленной информацией и думаньем как способом получения нового иного. Вот эта группа противоречий, безусловно, значима для нашей конференции и вчера эти противоречия уже в полном виде сыграли.

Далее я хотел бы заметить, что сейчас мы все здесь собравшиеся столкнулись с той проблемой, которая возникла в мире всего два раза за человеческую относительно осмысленную европейскую историю. Античная Греция, досократики, Сократ, Платон и в основном Аристотель сформулировали то, что может быть названо мышлением 1 или мышлением первого типа. Мышление 1 – это искусство вывести нечто из чего-то известного ранее, 2 из 1, это искусство работать с категориями, и это искусство классификаций. Великолепно совершеннейшая структура позволяющая человеку формализовывать свои представления об ином и новом. И работать в этой области профессионально. Аристотелю повезло, он работал почти одновременно с софистами, которые очень четко оконтурили и продемонстрировали всем границы его логического мышления. В этом плане мышление Аристотеля сразу строилось вместе со своими границами. Мышление Аристотеля не давало ответа на вопрос: а как получить 1 – то самое первичное базовое знание, из которого ты будешь выводить 2, 3, 4 и все прочее. Но когда Фома Аквинский втянул Аристотеля в христианство, этот вопрос был решен автоматически, ибо 1 давалось откровением, а все остальное давалось рассуждениями и работой с этим самым откровением. А так была выстроена вполне приемлемая структура мышления и знаний, которая, кстати, создала высокоорганизованное общество Средневековья, дорожную сеть. С этим учением люди умели строить не только дороги и мосты, но и, например, соборы. 16 век, собственно конец 15, открытие Америки, которое христиане рассматривали, как второй дар Адама. Совершенно неожиданно человечеству дали новую, чистую, девственную территорию. Богатую и значимую. Автоматически поставило на первый план очень неприятный вопрос. Испанская империя стала трансконтинентальной, многонациональной, мировой и необходимо было обеспечить идеологическую структуру и единство этой империи. И тут неожиданно для испанского руководства оказалось, что католицизм эту проблему не решает. Испанцы пытались, они пытались очень последовательно. Не получилось. И резкое развитие пиратства и десипационных процессов на границах империи продемонстрировало, что работать это не может и не будет дальше. Здесь же резко усилилась проблема с личным спасением, а действительно ли следование церковным устоям дает спасение. Проблема личного откровения. Но самое неприятное было другое – слишком много накопленной информации в схоластике создало интеллектуальные деривативы, когда абсолютное большинство интеллектуалов занималось уже не мышлением, а комментариями к комментариям к комментариям к комментариям, исходный смысл которых был в основном уже давно потерян. В итоге появилось острая потребность в создании мышления 2. Бэкон, Декарт, отдельная позиция Галилея, Научное королевское общество и наконец, Ньютон и Лейбниц. Базовая картина изучения творца через творение, опытный, а затем экспериментальный подход, натурфилософия, затем наука. Надо сказать, что сейчас мы живем в мышлении 2. Хуже того, мы считаем, что никакого другого мышления не бывает в принципе, и если что-то нужно познавать – это должна делать наука. Должен вам заметить, что с самого начала мышление 2 отставало в структурности от мышления 1. Например, у ученых так и не появилось своих софистов, а поэтому границы научного мышления никогда не были оконтурены. Сегодня мы столкнулись с рядом вызовов, которые явно неразрешимы в рамках мышления 2, в рамках научного мышления. И проводя эту конференцию мы должны с ясностью отдать себе отчет в том, что если завтра Украина станет научным лидером мира, то она станет лидером в условиях кризиса научного мышления, когда оно изжило себя и не в состоянии более решить значимые проблемы. Именно поэтому я вчера жестко выступал против группы Наука.

Из мира неожиданно начали быстро уходить смыслы, превращаясь во фрагменты

Итак, кризис мышления 2. Во-первых, мышление 2 столкнулось с той же задачей, что и мышление 1, только в худшей версии. Если мышление 1 не сумело обеспечить идеологическое обеспечение испанской трансконтинентальной империи, то мышление 2 оказалось не в состоянии обеспечить приемлемый ответ на вызов глобализации. Т.е. то идеологическое онтологическое культурное обеспечение глобального мира. То, что эта задача не решена, по-моему, видно невооруженным глазом. Далее наука не смогла справиться с вызовом сложности, то есть со столкновениями системами, которые не могут быть описаны в редукционистской модели. Мышление 2 столкнулось с вызовом осмысленности, с тем, что как любит говорить Владимир Африканович, из мира неожиданно начали быстро уходить смыслы, превращаясь во фрагменты. В рамках того, о чем я говорил вначале, можно сказать, что мышление 2 столкнулось как раз с вызовом технологизации и отрывом технологии от человека как такового. И наконец, о чем я буду говорить далее более подробно, мышление 2 жестко столкнулось с фазовым кризисом, с тем, что индустриальные смыслы, индустриальные форматы существования оказались исчерпанными, а других никто не предложил. Я очень кратко изложу базовые проблемы, которые в мышлении 2 не решены, и по моим представлениям не могут и не будут решены. Как стратег я утверждаю жестко, что всякая попытка наступать в той же конфигурации с увеличением силы никогда не дает успеха.

Мышление 2 не способно объяснить и создать основания для человечества. Оно может создать основания для нации, для государства, для ряда групп. Но оно не может решить проблему перехода к общечеловеческому масштабу.

Мышление 2 не способно решить задачи на основании самоорганизации, несмотря на великолепные работы Пригожина, самое сильное продвижение мышления 2 за последние столетия, проблема живого, разумного и целого в этом мышлении не могут быть решены. Целое имеется в виду то самое единство, которое верующие называют Господом, атеисты вселенной, но именно момент существования того целого, которое определяет наше существование. Мы есть часть целого.

Основание неопределенности. То есть не основание случайности, основание вероятности, а тем самым основание и смысл квантовой механики. Квантовая механика сильнейший вызов мышлению 2, которое, однако, сделало вид, что оно его не заметило.

Из этих глобальных задач вытекает ряд локальных, которые я даю просто списком: границы живого и неживого, границы человеческого и нечеловеческого (в биомеде, например, управление геномом, с какого момента хвост, если у меня его вырастить, сделает меня человеком или нет, а жабра, а двойной мозг, а глаза в инфракрасном диапазоне…), в нанотехе это симбиот и наногибернизация, личное бессмертие (группа трансгуманистов). Смысл границы трансграничности не разрешается в мышление 2. Проблема цивилизационного. Ноосферный, социо-системный, геопланетарный, хронопланетарный подходы. Все эти подходы в мышлении 2 редуцируются в лучшем случае до геоэкономического , а как правило до глоюадизационного, что не одно и то же. Проблема городских стратегий. Мы вчера коснулись. Длительность и сложность этих стратегий – они не описываются научным мышлением. Проблема свободы, проблема воли, проблема ответственности, проблема целого, единства разнообразия, организованности, интуитивных структур, проблема справедливости, проблема управления… Я ставлю многоточие, как понятно, что список можно продолжать и дальше, но в таких случаях хороша фраза «А во-вторых, как вам нравиться то, что есть уже во-первых».

Отсюда встает 2 очень важных вывода:

Сейчас в мире будет создаваться мышление 3. Это неизбежность и люди этим начали заниматься. В частности наша группа этим активно занимается.

В условиях глобального кризиса господствующей парадигмы мышления возникает конкурс на проект, посвященный переописанию ойкумены как целого – не Украины и даже не Европы. Требования к проекту ойкумены можно совершенно четко сформулировать. Такой проект всегда носить по Никитину стратегический характер. Владимир Африканович дал последние известное мне определение стратегии как поиск оснований для дальнейшего совместного существования той или иной группы. Как это самое общее из всех определений и в этом плане было очень приятного его узнать. Так вот именно это должен решить проект ойкумены.

Проект ойкумена всегда носит мифологический характер, т.е. он придает смысл чему-то, что ранее смысла не имело. Как правило, такие проекты дают нам новый миф для ойкумены, как для целого, т.е. ремифологизируют ее. Очень важно, что такие проекты транспоколенчиские. Они рассчитаны больше чем на 20 лет, а потому его длительность не определена, конец у него есть, а дедлайна нет. Мы вообще не умеем проектировать то, что идет за пределы поколения. На самом деле использование слова проект здесь абсолютно не верно, но не удалось подобрать ни одного более подходящего слова. Важно, что должен быть субьект проектирования. Проект должен казаться глобального характера, т.е. все ойкумены известны субьекту. И проект имеет интеллектуальную составляющую. Как правило, для ойкумены он устанавливает новый миф, новый закон, при чем, закон в трех смыслах этого слова, как ном, как лекс и как закон природы.

И наконец, новая форма самоорганизации. Кроме того, поскольку у нас нужно перевести проект за границу человеческой жизни его автора, он должен каким-то образом быть институализирован. Вот это 7 требований к глобальному ойкуменистическому проекту. И сейчас у нас есть общечеловеческий конкурс, в котором все от США до Буркина-Фасо находятся в одном и том же положении. Такие проекты сложны. Они бывают редко. И в этом плане, кто его сделает – тот и выиграет. Не нужно ждать, что его сделают другие ибо, цитируя Маяковского, вот от Америки на сто триллионов чек. У Маяковского было 100 миллиардов, но с тех пор произошла большая инфляция.

Есть примеры таких проектов. Их очень немного. Я их насчитал всего 10 штук, которые реализовывались в истории. Еще можно сделать вывод, что подобная активность человеческая не обязательно обречена на провал. Это проект греческой первой европейской империи, контролирующей Геллеспонт, автор его Атрей. Микенская держава, ахейские греки его бенефициары. Форма институционализации мифа о Золотом руне, а дальше свадьба Елены, союз женихов – известные из Одиссеи и Илиады события. Результаты – полный провал в политической области, кроме того, что Трою разрушили – больше ничего не сделали. Зато поема Гомера создали греческие каноны культуры. Геракл в это же время продолжал альтернативный проект. Он опирался на периферию, т.е. в большей степени на дорийцев и афинян, а Афины тогда были периферией Микенской цивилизации.

Идея создания колониальной морской цивилизации. Результаты проекта: собственно говоря, Греция, как мы ее знаем, а тем самым основание Европы. Греческая цивилизация, греческий этнос со сложным временем и философским мышлением. Тезей создал греческую морскую державу и первый европейский мировой город. До этого все мировые города – только Азия. Микены никогда не играли такой роли. Александр Великий. Аристотель предложил Александру совершенно необычный проект. Аристотель был в тот момент, да и за всю историю, наверно самым умным человеком. Он создал мышление 1 и сразу же осознал, что это мышление не способно решить проблемы стоящие перед греческими полисами.

Аристотель оказался в положении трагическом. Он понимал, что из всех он самый умный, и он решить эту проблему своим умом не может, а значит не сможет никто. И вот здесь, пользуясь положением воспитателя юного Александра, Аристотель делает гениальнейший проект. Он создает условия через Александра смешения Запада и Востока, т.е. синтеза греческих ,иудейских, персидских и буддистских картин мира, для того, чтобы возник субстрат, в котором сможет возникнуть интеллект выше чем у него. И прошло 3 столетия, христианство создало новый тип мышления. Новый формат, новую работу с мыслью.

Почему я утверждаю, что это был проект Аристотеля, а потому что Александр великолепный тактик и неплохой стратег в жизни бы не додумался до идеи переженить персидские и греческие рода. Это абсолютно не соответствовало его культуре, его образованию, его воспитанию, его картине мира. Достаточно почитать, как были удивлены все окружающие, да и ему самому было от этого не очень. Чтобы такое придумать надо иметь очень нестандартное мышление и это точно не мышление Александра, при всех его достоинствах. Поэтому вот где ситуация, где человек определил мир на полторы тысячи лет вперед абсолютно целенаправленным и осмысленным действием через важный контакт с власть имущими. Римский сенат создал проект римской мировой державы. 2 проекта прекрасных создала Римская католическая церковь. Это проект европейских городов и проект единой Европы. И 2 проекта, о которых нужно обязательно сказать. Елизавета І Английская оказалась в ситуации владения островом, находящимся под постоянной угрозой внешней оккупации , и являющий собой экономически, политически и особенно культурно задворки Европы. Она через Бекона инстуционализировала создание нового способа мышления, собственно мышления 2.

Франц Иосиф ставил вопрос о перехвате интеллектуального лидерства по крайней мере в германском мире, а желательно и в англо-саксонском

Через очень небольшое время, чуть больше ста лет, интеллектуальное лидерство было потеряно католическим миром и перешло к англо-саксонскому миру. Вот этот проект перехвата интеллектуального лидерства – то чем мы сейчас должны пользоваться в качестве основания. Надо сказать, что где-то в конце 19 – начале 20 века, перед Первой мировой войной, подобный проект возник у великого канцлера Австро-Венгрии, вернее императора, Франца Иосифа. Венский университет вероятнее всего был институциализированной группой этого проекта. Мы можем видеть этот проект по его обломкам. Обломки – это венская школа психоанализа, венская школа лингвистики, венская школа экономики, венская школа логики, венская шахматная школа, венская формальная школа исскуствоведения.

А теперь на одну секунду представьте, что все это удалось собрать в единый проект, что безусловно и произошло бы, останься Австро-Венгрия существовать как страна. Вот эти обломки стали бы единой конструкцией. Да, конечно, Франц Иосиф ставил вопрос о перехвате интеллектуального лидерства по крайней мере в германском мире, а желательно и в англо-саксонском. Мое жесткое утверждение, Украина остается сейчас наследником державы Франца Иосифа и имеет определенные шансы реинсталлировать этот проект. То, что с тех пор прошло сто лет значения не имеет. Эти проекты большие. Проект римской католической церкви по единой Европе знал 3 этапа: крестовые походы, священную империю германской нации и сегодняшний Евросоюз. Т.е. на протяжении тысяч лет лет римская церковь через серьезнейшие поражения делала эту работу. И в конце концов, ее довела.

По этому поводу, с моей точки зрения, вопрос об Австро-Венгерском проекте является для современной Украины вызовом, надеждой и шансом. Ну здесь еще несколько проектов, в частности очень любопытные российский проекты. Проект российского генштаба по инфраструктурной революции и созданию принципиально нового типа общества и проект ЦК ВКББ по космической экспансии человечества. Тоже имеют смысл. Они все довольно интересны. Еще раз уточню – это почти полный список. В этом отношении проекты такого характера в мире существуют, но как редкое исключение. Однако, сейчас для них существует шанс. В настоящее время мы столкнулись с двумя кризисами высокого уровня: кризисом фазы в развитии, кризисом формата мышления. Кризис научного формата. Важно не только то, что наука не решила ряда проблем, которые перед ней явно встали, но и тем, что научные методы, очевидно, перестали влиять на управленческую деятельность. Я люблю пример, когда Россия попросила свое экспертное сообщество принять участие в вопросе деления дна Каспийского моря между Россией, Азербайджаном, Казахстаном и Ираном. Экспертное сообщество сказало: «Нам нужно подумать». «Ну да, – сказало Правительство, – сколько?». Ну лет 25-30, может быть 50. На что Правительство сказало: « Вы понимаете, что через 30 лет эти земли будут делить не только другие люди, но и другие страны».

Вопрос об Австро-Венгерском проекте является для современной Украины вызовом, надеждой и шансом

И в этом плане мы столкнулись с ситуацией, что наука перестала давать управленцам нужные им ответы вовремя. Кроме того, результаты научных мышлений перестали претворяться в реальность. На физике это очень хорошо можно показать, потому что если до наивной квантовой механики существовала сорокалетняя граница внедрения, т.е. результаты теоретических научных исследований 40 лет становились частью инженерии, то ни с квантовой электро-динамикой , ни с квантовой теорией поля ничего подобного не случилось вообще. И не случится уже. Поймите же очень простую вещь – ребенок может родится через 9 месяцев, но не может через 2 года. То, что пропущено уже не будет.

Фазовый же кризис, второй кризис, с которым мы столкнулись, связан с исчерпанием свободного пространства для роста индустриального производства. Говоря резко, глобализация дошла до того предела, что охватила земной шар. А наша экономика принципиально кредитна и требует постоянного развития в географическом экспансивном плане. А идти некуда – в космос мы не вышли, земля кончилась. Кризис проявляется, как одновременно нарастание проблем во всех базовых процессах: управление, образование, производство, познание ….. Могу рассказывать долго, но не нужно.

Распространение социоформ и социопрактик, несовместимых с индустриальной деятельностью, например современный мир безопасности, современный мир по авторскому праву, например, велфер. Пенсионное, социальное обеспечение как резко повышающие нагрузку на индустрию делающую нерентабельной. И вот это график, который, собственно говоря, демонстрирует структуру фазового кризиса.

На самом деле, конечно, здесь логарифмы стоят, там экспонациально, я его спрямил. У нас идет прямая развития, зона неустойчивости, зона стабилизации, вторая зона неустойчивости. Самое интересное, что здесь можно практически поставить числа. Мы вступили в локальную неустойчивость в 1967 году и фазовый критический момент здесь – первая Арабо-Израильская война. За этот период прошла куча событий. Разбалансировка мировой экономической системы, переход от касс до золотого стандарта, переход к ямайской системе, топливный кризис, рост цен на нефть, электричество, ликвидация сверхзвуковой авиации. Все это прошло в короткий период и здесь же высадка на Луну, между прочим.

Фазовый же кризис, второй кризис, с которым мы столкнулись, связан с исчерпанием свободного пространства для роста индустриального производства.

В 1973 году второй Арабо-Израильской войной мы заканчиваем период локальной неустойчивости. И вот тут начинается концепция устойчивого развития, приходит экология, приходят требования к безопасности, все «во имя» и «для блага». Развитие прекращается совсем. И все идет хорошо и устойчиво, и ООН принимает решение, что и дальше все так будет, пока в 2001 году сперва не падают башни-близнецы, а затем, что осталось менее замеченным, но было более важным, падают доткомы и с ними весь инновационный сектор экономики.

И мы вступаем в период непрерывных фазовых колебаний. Этот период колебаний продолжается до сих пор. Здесь и кризис 2008 года, здесь и войны на Ближнем Востоке. Совершенно понятно, что так оно будет идти и дальше. Вопрос: сколько? Теоретически это период не более 20 лет. Но, например, Римская империя ухитрилась пролонгировать период нарастающих колебаний на несколько столетий, т.е. на 250 лет. Потом, правда, кончилось тем же, чем и должно – мгновенной катастрофой с разрушением базовых инфраструктур. Для римлян это были дороги, акведуки и порты. Для нас, это естественно , сервера и система мировой связи и энергетического обеспечения. Когда это произойдет, мы свалимся вниз. Ну а дальше можно будет начать тихо и спокойно выбираться.

В чем пафос дня? В том, что эта кривая, я ее нарисовал по своим целям, но она точно такая же оказалась у биологов, которые занимаются эволюционной генетикой. Грубо говоря, экологический кризис развивается по тем же законам. А психологи говорят, что личностный или семейный кризис тоже развивается по тем же законам. В этом плане это кривая кризиса вообще. Так вот пафос дня в следующем, биологи жестко говорят – эта кривая неизбежна и, если вы уже здесь оказались, то вы обязательно будете здесь. Никаких других случаев за 3 или 4 миллиарда лет жизни на земле не было. Психологи говорят «Извините, но выхода из кризиса среднего возраста, или семейного кризиса, без падения в глубокую депрессию – нормальная работа, мы это умеем и мы это делаем. И нам за это деньги платят. Извините, это технология».

А про историю и экономику никто не знает. Система средняя между маленькой и большой. Неизвестно можно это сделать, или нет. Но вызов заключается в том, что попытаться выиграть вот это сражение, было бы невероятно интересно. Т.е. получить следующую фазу развития без кризиса и без новых темных веков. А для этого нужно сделать некоторый набор действий, а именно. Прежде всего, в течение всего времени события должны обеспечены быть критической инфраструктурой (энергетика, транспорт, интернет).

В отношении энергетики это требует замкнутого ядерного топливного цикла и, прежде всего, прекращение всех надежд на то, что альтернативная энергетика может здесь вообще что-то сделать. При том, что развивать ее все равно придется, потому что нужно будут все источники, до которых можно только будет дотянуться. Просто она не справится с этой задачей одна.

Для транспорта нет контрольного решения, но мы рассчитываем на бездорожную модель экономики. Это сверх малые серии, это 3D принтеры и все, что вокруг них. Дальше нужна новая экономическая модель. Нужно научится существовать в условиях пост-глобализационной экономики, когда у вас невозможен рост производства, а тем самым рост ссудного процента. И нужно обязательно удержать трансцендентную рамку, т.е. нахождение в мире трансценденции. Я здесь взял космический проект, как самый простой из всех, ибо остальные форматы просто дороже и сложнее. Он не единственный, но Сергей Дацюк об этом отлично знает, он много эти занимался. Нужно при этом успеть создать новый формат природопользования через замкнутые циклы и новую материальную базу экономики через соответственно нано-инженерию и гораздо более жесткую интеграцию в экономику. Но это все те же самые проекты, в том числе и 3Dшные. При этом, за все это время, а это лет 20 должна как-то продержаться, хоть какая-то модель образования.

Решение фазового кризиса является задачей крайне тяжелой и мы более или менее что-то знаем об одном преодолении кризиса, об античном кризисе и создании индустриальной цивилизации

Я замечу, что все эти условия недостаточны, а лишь необходимы. И вот наши оборонительные необходимые задачи рассматриваются мною в логике 4х безопасностей: энергетической, инженерной, военной и культурной. Это 4 безопасности должны быть обеспечены на 20 лет. Замечу по этому поводу, что освоение большой Солнечной системы человеком, не автоматом, создание там поселений с собственными культурами, которые рассматривают Землю как частный случай космической культуры (вновь ссылаюсь на Сергея Дацюка) является в этой ситуации оборонительной задачей. Это не продвижение человечества, это попытка человечества удержать достигнутые позиции. К сожалению, в условиях кризиса инерциальный сценарий – это активная стратегия с элементами стратегии чуда.

Кризис формата мышления, о котором мы говорили довольно много. Стратегическая задача для решения этого кризиса: анализ формата, парадигмы, инструментов, пределов, институций, реформация позитивистской науки, т.е. контролируемое возвращение к основам натурфилософии, переупаковка, архивация знания. Сознание знаниевого банка, проект МирБанк, и картирование информационного пространства, проект МирГугл. Изучение несформировавшихся форматов мышления по работам Галилея, Гейзенберга, Г.П.Щедровицкого, Налимова и других. Разработка, инсталляция мышления 3.0. И конечно же это тоже необходимые задачи.

Мой последний слайд. Решение задачи на изменение формата мышления всякий раз было крайне опасным, тяжелым и сложным. И это удалось сделать за историю человечества 2 раза. Решение фазового кризиса является задачей крайне тяжелой и мы более или менее что-то знаем об одном преодолении кризиса, об античном кризисе и создании индустриальной цивилизации. Теоретически мы изучали еще неолитический кризис, но там дописьменное время, информации достаточно мало. Я люблю говорить так: когда у вас в социосистемных процессах кризис в одном, вы говорите о том, что ужас, кошмар, государство не справляется. Когда в двух, приходит Ленин и говорит «У нас революционная ситуация вообще-то», верхи не могут, низы не хотят и вообще будет гражданская война и революция. Когда в трех, не остается свидетелей. А когда в четырех, вот это бывает очень редко. То, что эти 2 кризиса совпали историческая случайность. Они не связаны друг с другом. Это разные абсолютно вещи. Но как ни странно есть шансы именно в том, что они совпали, потому что в этом случае существуют оперативные решения, называемые маятник. Мы работаем с одним кризисом, отталкиваясь от другого. И это дает нам шансы.

Я возвращаюсь к началу своего доклада. Я попытался обосновать, что проект, который сейчас возник на Украине, один из тех проектов, которые подсказаны Украине мировой ситуацией, тем самым конкурсом на новое мышление, на новую фазу развития, и что самое важное новый глобальный проект нахождения основ совместного существования человечества. Т.е. на новый проект ойкумены.

Спасибо.

Сергей Переслегин

Сайт Международной экспертной сессии