Готхард Хейнрици. Война на уничтожение

Выдержки из дневников и частных писем генерала вермахта Готхарда Хейнрици собранных в книге "Война на уничтожение".

21 сентября 1940

Резкие выражения по поводу России в «Майн кампф» написаны, вероятно, не для того, чтобы просто потрепать языком. Произнесенные прошлой осенью (1939 г.), когда западные противники объявили нам войну, слова фюрера о том, что в таких обстоятельствах он должен заключить союз хоть с самим дьяволом, указывают на нечто в том же духе. В целом, мне кажется, вырисовывается одно: тяжесть положения дел вынужденно вовлекает нашу политику всё в более крупные предприятия, в том числе в такие, которые изначально не планировались. Первый успех рождает новые проблемы, которые, что логично, становятся всё крупнее. Самым трудным мне кажется найти правильный конечный пункт и поставить точку. Многое в сегодняшнем дне походит на времена Наполеона. Он тоже направился в поход на Москву, и верно не по собственной воле, а потому что его принудила к этому борьба с Англией.

4 октября 1940

Более никто не верит в форсирование Ла-Манша. Все смотрят на Африку и ждут действий против англичан там. Флот считает, что если англичанин потеряет Суэцкий канал и Египет, но сам в Англии не подвергнется нападению, то он склонится к миру на компромиссных условиях, который Гитлер ему и предоставит. Тогда, несмотря на все неудачи, он сможет хвастаться, что «отразил вторжение». И от летчиков до нас доходят вести о том, что «зимой наступит лето». Рассказывают, что успехи люфтваффе в Англии вовсе не таковы, как ожидалось.

22 ноября 1940

Италия полностью увязла в греческой войне. Она искала дешевого успеха. Но пока потерпела лишь поражение, которое встало ей дорого. Как и везде, она опозорилась. И Муссолини смог изменить этот народ лишь внешне. Как долго способна устоять «империя», чьи опоры столь несовершенны?

25 марта 1941

Мы находимся между двумя полюсами интересов. Один всё еще лежит на западе, в новой местности, которую мы временно взяли под свой контроль, прежде всего на занятых нами островах Джерси и Гернси. К сожалению, на днях нам не дали самолета, чтобы слетать туда из Шербура. Полет над морем стал бы событием. Там, на островах, с обороной всё устроено не так, чтобы чувствовать себя в безопасности. Прежде всего мало артиллерии, так что успехи береговой обороны базируются в основном на том, что англичане ничего не предпринимают. Я пытаюсь что-то улучшить, но и у нас связаны руки, так как ничего больше нет. Всё отправилось на Восток, который и мы вскоре познаем. Именно туда во вторую очередь направлены наши взгляды. Там для нас вскоре возникнут новые задачи. Майор Кнюппель сегодня доставит нам пришедшие из Варшавы новости относительно нашего будущего. От мысли, что там появится наш новый враг, мне как-то не по себе. ДВА мира будут тогда против нас. Кажется практически законом то, что война с Англией ведет в Россию. И у Наполеона было именно так.

29 марта 1941

Английская Югославия для нас просто невозможна: и в связи с нашими нефтяными интересами в Румынии, и в связи с угрозой с фланга армии Листа собранной в Болгарии для атаки на Грецию, и в связи с критическим положением итальянской армии в Албании. Так что мы должны напасть на Югославию.
Разумеется, мы этого не хотели. Хотя, возможно, нам желательно раздробить и этот созданный Версальским договором конгломерат народов.

<...>

На полях сражений наших союзников зима отбросила нас с военной точки зрения далеко назад. Итальянцев бьют повсюду. Они потеряли Ливию, потеряли Эритрею и Сомали, потеряли пол-Абиссинии. И там они побеждают задом наперед. Большое наступление в Албании, похоже, полностью провалилось.
Америка открыто стоит на стороне наших врагов. Любой наш противник норовит ее поддержать. Вскоре ее торговые корабли будут плыть в Англию под защитой ее собственных военных судов.
Англичане ликуют и больше не чувствуют себя дома под угрозой. Они гордятся тем, что, вопреки уверениям фюрера, мы теперь втянуты в войну на нескольких фронтах.
Французы следят за всем со злорадством. Об активной коллаборации уже почти нет и речи. Она ограничивается экономическими уступками. Остальные побежденные народы в плохом расположении духа, так как они голодают и мерзнут. Они слушают радио Лондон и надеются на английскую победу.
Нужен какой-то немецкий поступок, способный снова рассеять образовавшийся туман. Возможно, события в Югославии могут иметь далекие последствия, по крайней мере, повлиять на наши летние планы.

9 мая 1941

Вчера вечером я был в гостях у генерала фон Гинанта в Спале — охотничьем замке русских царей. То, что я там услышал об обстановке в Польше, звучало не слишком-то радостно. Но завтра сюда приедет генерал-губернатор, евреи повсюду должны сооружать флагштоки для приветствия, а совсем неприглядные углы скрывают зелеными сосновыми стенками. Полякам в неделю полагается 100 граммов мяса, евреям — 0 граммов. За счет чего люди вообще выживают, никто толком сказать не может. Также неясно, во что в будущем должна превратиться эта местность.

15 мая 1941

26 лет спустя я сегодня снова побывал в Раве. Я приехал из Томашува, то есть с юга [...] И в городе за эти годы кое-что изменилось. Так, к примеру, поляки ликвидировали все православные церкви, чтобы выкорчевать с корнем все воспоминания о России. Вместо этого открыли в Раве католическую. В целом же жидовское гнездышко выглядит всё так же. Разве что жиды, с которыми наш комендант города майор Якоби имел столько хлопот, больше не могут свободно разгуливать по улицам, а заперты в гетто.

17 мая 1941

«Похоже, мы превращаемся в нацию господ», — заметил один из моих спутников.
Такова обстановка у нас здесь. Среди поляков, думаю, друзей у нас немного. Страна, которую за 25 лет четырежды пересекли сражающиеся армии, похоже, разрушена до самого основания. Каким образом можно взяться и исправить здешнее положение вещей, мне пока не приходит на ум. Какие-либо предпосылки для этого, без сомнений, отсутствуют.

21 июня 1941

Когда отправится это письмо, начнется новая кампания. Мы должны обезвредить соседа, который мог стать для нас опасен, если мы бы выступили против Англии — на Суэцком ли канале или напав на остров. Далее, поход должен дать нам сельскохозяйственные районы, которые в состоянии произвести столько, чтобы прокормить всю Европу. Последнее, вероятно, главная забота, после того как Америка неофициально уже находится с нами в состоянии войны. В известной степени, конечно, играет роль и мировоззренческое противостояние.
Как проявит себя новый враг, никто не знает. Во время финской войны его командование показало свою слабость. Рядовой боец, как и в [Первую] мировую войну, изначально вовсе не слабый противник. Говорят, что боевой дух там вполне на высоте.

22 июня 1941

В 3:15 сегодня — начало войны с Россией. [...] Напротив деревни Мельник встречаю генерала фон Кохенхаузена и сообщаю ему, что он должен продвигаться вперед быстрее, чем планировалось прежде, так как сегодняшний день показал, что нам противостоит лишь слабый и не готовый к бою противник. Русская армия была канонадой буквально поднята с кроватей. Никого еще так не заставали врасплох, они все лежали в постелях, спали, и им пришлось выбегать наружу практически в исподнем. А там уже подошли наши парни, которые, например полк фон Чуди, за три с половиной минуты в надувных лодках пересекли 150-метровый Буг и заставили их отступать. Но кое-где русский дрался очень упорно.

23 июня 1941

Вчера нам противостояла русская дивизия, которую мы застали совершенно врасплох и затем ее разбили. Массы солдат бродят повсюду по бескрайним лесам, сидят на бессчетных хуторах, часто стреляют нам в спину. Русский вообще ведет войну коварно. Поэтому наши парни проводят зачистки жестко, без пощады. [...] Повсюду наши парни забирают у крестьян лошадей для наших повозок, что вызывает в деревнях плач и вопли. Вот так «освобождают» население. Но нам нужны лошади, а крестьяне, возможно, получат позже какие-то деньги. Мы наконец-то достигли реки Лесная в Беловежской Пуще. Зной и невероятные песчаные дороги изматывают войска. Сегодняшний переход был довольно длинным. Увы, похоже, что русский ускользнул из подготовленного «котла» или его вообще там не было. Нигде никакого сопротивления. Похоже, сбывается то, чего не желали: русский отходит. Как раз этого мы не хотим. Но пока ничего не ясно.

24 июня 1941

В общем и целом создается впечатление, что русский отводит свои силы на восток. Но если доходит до боя, то сражается он стойко. Он куда сильнее, чем французский солдат. Предельно выносливый, хитрый и коварный.
Некоторые из наших потерь вызваны тем, что русские стреляют в спину нашим бойцам.

4 июля 1941

Война в России неслыханно кровава. Враг понес потери, невиданные до того в этой войне. Русским солдатам их командиры сказали, что все они будут нами расстреляны. Вместо сдачи в плен они стреляют каждому немцу в спину. Это, конечно, вызывает контрмеры с нашей стороны, достаточно жестокие. И так обе стороны ожесточаются, в результате чего уйма людей теряет свои жизни. Да к тому же плохо просматриваемая местность: повсюду леса, болота, поля со спрятавшимися в них русскими, — короче говоря, тут не слишком приятно.

6 июля 1941

Русский, что располагался прямо перед нами, теперь уничтожен. Чудовищно кровавая битва. В некоторых случаях мы не давали им никакой пощады. Русский зверски обращался с нашими ранеными. В ответ наши парни пристреливают и забивают всё, что носит коричневую униформу. Необъятные леса до сих пор полны солдат из разбитых дивизий и беженцев, некоторые из них не вооружены, некоторые вооружены, и они невероятно опасны. Даже когда мы направляем дивизии прочесывать эти леса, десятки тысяч умудряются избежать пленения, прячась на непроходимой территории.
Сталин отдал отступающим войскам приказ уничтожать всё, что мы могли бы использовать. Так что опять всё сжигается дотла как во времена Наполеона и в какой-то мере как в 1915 г.

8 июля 1941

Сегодня нам пришлось казнить коммунистку, которая выхаживала раненых русских, оставшихся в нашем тылу, и всеми средствами боролась против нас. Такая тут война.

11 июля 1941

Теперь мы в настоящей России. Капыль — название сегодняшней деревни. Всё в состоянии чудовищного упадка. Знакомимся с плодами большевистской культуры. Мебель очень примитивная. Мы обычно живем в пустых помещениях. Повсюду на стенах и потолках нарисованы звезды Давида. Церкви используются в качестве залов для политических собраний. В каждой деревне есть большие партийные здания, в которых Сталин и Ленин почитаются как любимцы народа, детей, женщин, рабочих, солдат и так далее. В городах на рыночной площади в центре обычно стоит памятник Сталину, сделанный из цемента, очень напоминает старого Гинденбурга.

13 июля 1941

Все церкви тут, в настоящей России, уничтожены. С колоколен сняты кресты. Здешняя слуцкая грекокатолическая церковь была уничтожена. Из ее кирпичей на том же месте строится дом гауляйтера. Римско-католическая церковь была превращена в завод по разливу минеральной воды. Протестантскую церковь присоединили к фабрике. Насколько мы пока видели, все храмы в деревнях переделаны в пожарные депо или склады. Снизойдет ли гнев Господа на этих разрушителей?
Сейчас начинается эта окаянная война против банд, и нам придется зачищать леса.

20 июля 1941

Русский очень силен и дерется отчаянно, наущаемый своими комиссарами. Сражения в лесополосе особенно тяжелы. Внезапно, откуда ни возьмись, появляется русский и открывает огонь, атакует колонны, отдельных бойцов или машины со связными. По любым стандартам война тут очень тяжелая. Прежде всего невообразимые транспортные трудности, огромнейшие пространства, бесконечные леса, трудности с языком и тому подобное. Все предыдущие кампании были, скорее, детской игрой по сравнению с нынешними боями. Наши потери значительны, а у русских очень, очень велики.

22 июля 1941

Мы им хорошо всыпали, но это опять не полномасштабная победа. Солдаты нас немного подвели. Они слегка медлительны из-за тяжелых и трудных боев. Русские банды, которые теперь повсюду в лесах, являются отличительным знаком этой войны. Они атакуют отдельных солдат, но не смеют приближаться к большим частям. Но и они тоже несут потери в лесных перестрелках. Все бои ведутся русскими очень коварно. В кукурузных полях они падают на землю, притворяются мертвыми и стреляют в спину нашим солдатам. В ответ наши парни убивают русских без пощады. Никакая прежняя кампания не сравнима с этой.

<...>

Всё это крайне изнурительно, ничего подобного не было ни в одной прежней кампании. Кроме того, никто не знает, как долго еще продлится поход. Покамест конца не видно, несмотря на все достигнутые успехи. Хочется надеяться, что русское сопротивление в один прекрасный день сойдет на нет, ведь создавшаяся для них ситуация далека от желаемой. Напротив, она крайне плоха. Уже второй раз их оборона прорвана в нескольких местах. Но отрезанные войска сражаются
упорно и не создается впечатления, что русская воля к сопротивлению была в целом сломлена или что народ возжелал избавиться от своих большевистских вождей. Пока есть ощущение, что война, даже в случае захвата Москвы, продолжится где-нибудь в глубине этой бесконечной страны.

1 августа 1941

Мы недооценили русского. Всегда говорилось, что им скверно командуют. Проверка их текущих способностей к командованию показывает, что наши операции временно затормозились, а наши бойцы боятся русского коварства. Но мы ежедневно видим, что около 100 человек перебегают на нашу сторону. Может, однажды, когда простые солдаты больше не захотят сражаться, вся лавочка разом рухнет. Пока они рассказывают, что не хотят воевать, но их принуждают комиссары. Это всё как-то сбивает с толку. Чудовищная энергия беспощадно мобилизует все силы и без сожаления посылает солдат в бой. Так русские достигли успехов, которые не дались нашим прежним противникам. Значительны и наши потери. Кампания против России забрала как минимум столько же жизней, сколько все прочие кампании, вместе взятые. Пока что совершенно неясно, чем здесь закончится дело. Нет ощущения, что русский однажды захочет сдаться, как это сделал француз. Возможно, что зимой нас ждет позиционная война в глубине России. Одна мысль об этом дико радует каждого.

3 августа 1941

Поразительно, как же упорно сражается русский. Его соединения наполовину уничтожены, но он наполняет их свежими бойцами и снова идет в атаку. Как русские этого добиваются, я не понимаю. Пленные настаивают, что всему виной давление комиссаров, которые расстреливают любого, кто не подчиняется. Но такими средствами невозможно постоянно держать войска в боевой готовности. Наше стремительное наступление превратилось в медленное ковыляние. Невозможно предсказать, как далеко внутрь России мы пройдем, пока сопротивление будет столь же упорным. Может, однажды оно и прекратится. Пока же тем не менее сохраняется неопределенность. [...]
Иногда мы думаем, что нам принесет зима. Наверняка нам придется остаться в России. Кажется маловероятным, что большевики пойдут на мировую или вовсе прогонят Сталина. Так что мы встретим зиму в позиционных боях по всей огромной линии фронта. Хорошенькая перспектива.

23 августа 1941

Русский, несмотря на все его поражения, демонстрирует удивительную сопротивляемость. Вчера читал допрос одного пленного русского командующего армией, который сказал, что они будут продолжать сражаться, даже если Москва падет. Полагаю, он прав. Изменения настанут только тогда, когда система в России обвалится изнутри. Я сомневаюсь, что условия для этого уже сложились. Похоже, что ужасная русская система террора сейчас не допускает никакого альтернативного мнения. Можно представить, что, после того как мы так неожиданно напали на Россию, многие русские, даже инакомыслящие, встали из любви к Родине на сторону Сталина.

1 сентября 1941

Я убежден, что эта война затянется надолго. В этом году она не кончится. Русский возлагает надежды на зиму. За это время он реорганизует свою потрепанную армию и весной снова пойдет в наступление по команде британцев или по собственному желанию. Британцы и американцы счастливы, что национал-социалисты и большевики ослабляют друг друга, и надеются, что ни те, ни другие больше не будут представлять опасности. В любом случае, нам нужно готовиться к еще одному году войны.

2 сентября 1941

Им абсолютно всё равно, сколько из них простится с жизнью. К тому же они совершенно непредсказуемы, осуществляют самые сумасбродные планы против всех правил военного искусства, и именно благодаря этому мы оказываемся в пренеприятнейших ситуациях.

12 сентября 1941

Нам, немцам, в особенности не нравится русский коварный стиль ведения боя. Русского редко увидишь на открытом пространстве, а даже если и так, то он прячется в колосьях. Куда чаще он ползет через лес, через кусты и через болота. Русский нападает из засад, со спины, эти люди вцепились в непроходимую местность как вши и нельзя от них избавиться, даже если дважды прочесать территорию. Так

15 сентября 1941

Наш переводчик [Бейтелышпахер] утверждает, что Украина может прокормить всю Европу. Без нее в России наступит голод. Меня это устраивает.

24 сентября 1941

Решающий час еще не пробил. В верхах сильно просчитались насчет России. Мы можем надеяться лишь на то, что грядущие события пойдут так, что можно будет сказать: Россия практически нейтрализована. Однако даже в этом случае не стоит питать иллюзий, что внутрироссийская ситуация изменится и страна выйдет из войны. Британия точно пришла в себя за это лето. Америке не терпится вступить в войну. Кульминация войны еще впереди. Это значит, что всё затянется.

24 сентября 1941

Никто из тех, кто узнал Россию, не хочет и в следующем году воевать тут так, как в нынешнем. Каждому немцу, столкнувшемуся с большевизмом, его уже хватило.

29 сентября 1941

Вот это всё и называется Великороссией. Вот мы где. Перед нами безбрежные леса. Говорят, волки тут вроде домашних животных. Ходит слух, что кого-то уже укусила бешеная волчица. Такое тут вполне возможно, не только же вшам и клопам кусаться. О них уже и не говорят.
Мы не видели более убогих деревень, чем эти. Приземистые, они размазаны по лощинам. Все домишки из толстого бруса, даже внутри. Чувствуешь себя охотником на Диком Западе.

<...>

Мы накануне решающего сражения в России. Можно быть уверенным, что нас вновь ждет большой успех. Пока неясно, достигнет ли он тех масштабов, что были под Киевом. И всё же дальнейшее развитие общей ситуации на Востоке зависит от наших ближайших достижений. Говорят, что в Киеве ситуация не очень благоприятная, поскольку русские перед отходом оставили и спрятали огромное количество мин и взрывчатки, которая теперь взлетает на воздух. Такое ведение боевых действий, свидетелями которого мы являемся, не имеет ничего общего с войной в рамках приличий.

8 октября 1941

Большевизм до основания уничтожил всё, что было прекрасного в этой безобразной стране. Немногое оставшееся уничтожает напоследок эта война.

<...>

Но в целом надо сказать, что противник уже повержен и что теперь он потеряет оставшееся ядро своей армии, которое должно защищать Москву. К концу месяца у него не останется ни его столицы, ни знаменитого промышленного региона в Донецком бассейне, а армия будет чудовищно ослаблена. Нелегко будет русскому восполнить эти потери. Но мы не можем предполагать, что война заканчивается. Пока что каждый военнопленный заявлял: «Да даже если вы отбросите нас к уральским горам, не будет мира между вами и нами. Большевик не может заключить мир с национал-социалистом. Соглашение невозможно. Да, мы сильно потрепаны, но не побеждены.

16 октября 1941

Сегодня читал, что Лондон боится сепаратного мира между Россией и нами. Я и представить не могу, чтобы Гитлер согласился заключить мир с большевиками, — нет, только с иной системой, дружественной национал-социализму. — Только что услышал сообщение, что пала Одесса. Наша передовая дивизия стоит всего лишь в 73 километрах от Москвы! Думаю, что среди нас нет никого, кто бы не желал, чтобы тем самым эта война и наше пребывание в России кончились бы. Но никто не верит, что так произойдет.

23 октября 1941

Этот народ нельзя мерить нашими мерками! Я думаю, к нему можно относиться действительно сообразно лишь в том случае, если приплывешь сюда на корабле как на чужой континент, причем, едва подняв якорь в нашем порту, нужно порвать всякую связь с тем, что нам привычно.

24 октября 1941

Не ломай голову насчет рождественских подарков из Москвы. Пока что русский защищается с огромным ожесточением. Много крови прольется, пока мы туда дойдем, но мы ее возьмем.
Поглядим, может, пойдем прямиком в это коммунистическое гнездышко или позволим им вымереть от голода и холода, вместо того чтобы вести яростные уличные бои. Раньше все войны решались за одну такую кампанию. Почему сегодня всё должно тянуться годы!

30 октября

Мы застряли прямо у ворот Москвы. Ближние к ней дивизии всего в 60 километрах от города, это три дня небольших переходов. Длань, так сказать, уже простерта над цитаделью коммунизма. У нас явное превосходство сил! И вот, десять дней назад бегун, что почти победил, застрял в грязи и не может вытащить из нее ноги!

5 ноября 1941

В здешней местности полно партизан. Большевистское правительство приказало всем членам партии остаться в нашем тылу, чтобы вести партизанскую борьбу. Они уничтожают складские запасы — в Лихвине они спалили запас кожи стоимостью восемь миллионов марок — и совершают налеты, увы, раз за разом успешные. Прежде всего они нападают на маленькие реквизиционные отряды, которые рассылаются войсками по округе, чтобы добыть провиант. Днем партизаны прячутся в лесах и оврагах в своих убежищах, а по ночам ходят в деревни за съестным. Наш русский переводчик с огромным рвением взялся за борьбу с ними. Население не раз уже информировало нас о партизанах, так как боится притеснений с их стороны. Только с помощью крестьян и можно схватить партизан. Переводчику за истекшие три дня удалось поймать и прикончить 15, среди них нескольких женщин.

6 ноября 1941

Партизанская активность под Лихвином заметно растет. Бейтельшпахер только б-го числа поймал 60 человек, из них 40 красноармейцев, 20 он сумел осудить и прикончить. Одного молодого парня они повесили в городе, то есть они освобождают полевых жандармов от этой безрадостной работы и сами ее выполняют. Бальцен с интересом наблюдал за зрелищем. Все впечатлены партизанской силой духа. Ни один ничего не выдает, все молчат и идут на смерть. Я сказал Бейтельшпахеру, чтобы он не вешал партизан ближе, чем в ста метрах от моего окна. Не самый приятный вид с утра.

8 ноября 1941

Наши солдаты спрашивают, когда же это всё кончится? Я могу только пожать плечами и сказать, что не знаю. Другие спрашивают, когда же они поедут в отпуск, на что в нынешней ситуации можно только улыбнуться. [...] Многие простудились из-за мерзкой погоды, и среди солдат из-за обовшивления всё больше распространяется чесотка. Неделями невозможно было помыться. Одежда и обувь в войсках затерты до дыр и почти разваливаются. Русские одеты лучше нас. Но главное то, что они всё равно проиграют в войне.

19 ноября 1941

Наш переводчик лейтенант Б[ейтелыппахер], сам украинец из Одессы, с отчаянной энергией сражается с этими партизанами, ведь большевики убили его отца, ликвидировали брата и отправили мать и сестру в Сибирь строить дороги. Снова и снова с полевыми жандармами и тремя преданными ему красноармейцами (крестьянскими детьми) он уходит на задание и никогда не возвращается, не пристрелив или не повесив нескольких разбойников. Но почти всегда эти люди встречают смерть со стоическим хладнокровием. Они никого не выдают и ни о чем не рассказывают. На многочасовых допросах они повторяют лишь: «Я выполнял приказ». 18-летний парень, назвавшийся командиром партизан-кавалеристов, сам накинул на себя петлю, крикнул «Я умираю за коммунизм» и спрыгнул вниз. И таких фанатичных борцов за коммунизм тут множество.

1 декабря 1941

На данный момент мы находимся в отчаянном положении. Противник как бешеный атакует наши недавно занятые позиции. Наши ребята крайне измождены. К тому же около -20° и ледяной северный ветер, что гоняет по земле клубы снега. Ситуация как никогда плохая, и мы со страхом ожидаем самых неприятных последствий. Опасность ситуации прежде всего в том, что наши люди находятся на пределе своих сил.
В особом заказном письме

4 декабря 1941

Холодает. В девять вечера пилот говорит нам, что к утру похолодает до -30°. На это мы не рассчитывали. Мы не совсем в курсе того, к чему приведет это изменение в погоде. Я говорю своим штабным, что мы не хотим сообщать эту информацию 31-й дивизии, поскольку на них это негативно повлияет. А нам это сейчас ни к чему. Потому что мы не в силах ничего изменить. Камень уже покатился.

5 декабря 1941

День нам обошелся в 250 убитых и раненых и 850 обмороженных. 17-й пехотный полк переформирован в три усиленные роты, в каждой по 10 унтер-офицеров и 38 солдат!!, к этому еще пять тяжелых пулеметных расчетов. Вот с такими силами, без каких-либо резервов мы держим наши позиции!

6 декабря 1941


Так армия не смогла достичь желаемого успеха. В особенности ситуацию ухудшило то, что численность имеющихся частей упала до смехотворных величин и что за пять месяцев наступательных действий они были морально и физически вымотаны, в то время как русский посылал против нас всё новые и новые силы. Не важно, откуда они их там выцарапали, они всё равно были — хорошо одетые, хорошо накормленные, прогретые алкоголем и с немалым пополнением. У нас ничего этого нет. Медленно, но верно мы тут допобеждались до полного истощения наших сил. Горькая концовка.

8 декабря 1941

Но подчиняться законам зимы должны обе воюющие стороны. Не знаю, спрашивали ли об этом русского. Пока что он к этому не склонен, а напротив, яростно атакует на разных направлениях. Прибыли сибиряки. Привыкшие к холоду и хорошо одетые, им эти температуры кажутся умеренными. И вот потому русский может похвастаться не столь уж незначительными достижениями в различных местах. То, что было пережито нами, происходит и на других фронтах, только в большем масштабе. Кое-где мы были в 25 километрах от центра Москвы. Сможем ли мы там выстоять и удержаться — на этот счет у меня сомнения. Из Ростова нас вышибли. Так что на данный момент в целом всё не слишком удовлетворительно. Я многократно подчеркивал, что русский крепко побит, но еще не разбит. Его упорное сопротивление мы раз за разом чувствуем на собственной шкуре.

11 декабря 1941

Столь же я рад тому, что Роммель в общем и целом держит африканский фронт. Для них вступление Японии в войну — тоже облегчение. В случае если итальянцы потерпят новое поражение, оно окажет серьезное воздействие на их и без того шаткое настроение. Поражение в Ливии может перерасти в потерю всей Африки. И я могу себе представить, что тогда у кого-то возникнет идея, используя Северную Африку, Испанию, Португалию и, быть может, неоккупированную часть Франции, высадиться в Европе, пока злые немцы заняты где-то еще. Я надеюсь, что со вступлением Японии все эти бредовые идеи будут задавлены в зародыше. Наши желтые соратники начали войну крайне внезапно и очень удачно.

<...>

Остается только поражаться всей мощи описания у Толстого и четкости, с которой он выписывает характеры. Прочитав его, разрешил для себя загадку, почему же в России всё настолько отсталое и заброшенное. Его рассказ «Утро помещика» рисует крестьян, которых мы видим ежедневно: добродушных, послушных, но без всякой инициативы, сами они ни за что не берутся, даже наоборот, отвергают всё благое, если оно мешает полюбившемуся порядку вещей. И знать не хотят о каких-либо улучшениях. С такими людьми прогресса не достигнешь. С учетом такого положения вещей мой переводчик говорит: два немецких протектората уже образованы. Они станут хорошими колониями. Остаток России распадется на самостоятельные республики. Советское правительство само уже это подготовило. До Байкала они будут зависимы от Германии, а дальше — от Японии. Тем самым проблема России будет решена.

16 декабря 1941

С большим беспокойством пишу тебе о развитии событий здесь. Русский в нескольких местах проделал такие крупные дыры в нашем тоненьком фронте, что заставил нас отступить. Всё происходит в тех же условиях, которые были в 1812 г.: глубокий снег, почти непроходимые дороги, поземка, вьюга и мороз. Что из этого выйдет, я не знаю, сейчас можно лишь надеяться на то, что нам удастся остановить противника. Но в нашем кругу не кажется слишком ясным, как это сделать.

19 декабря 1941

В будущем будет много вопросов относительно причин столь внезапного поворота, который сбросил нас с высочайшей, казалось, вершины в самую пропасть.Русского совершенно недооценили. 3 декабря группа армий передала телеграмму, что, мол, осталось в последний раз напрячься и противник будет сломлен. Резервов у него больше не осталось. Зато у него еще осталась сибирская армия, у него остались бесконечные пополнения, которые снова и снова вливаются в его потрепанные войска.
У нас же с конца июня почти не было пополнений, с октября больше нечего было есть, поэтому пришлось снабжать себя самим с окружающей территории — в случае если что-то удавалось найти. Наши части давно потеряли своих лучших командиров и солдат, и они стояли посреди русской зимы, не имея должного зимнего обмундирования. Приходится лишь изумляться, чего же достигли эти вымотанные, малочисленные, завшивленные и обессиленные люди. Так-то. Теперь русские массы их попросту окружат и раздавят. Пиф-паф — тут зайчику и конец.

PS. Богобоязненный нацист Хейнрици воевал на Восточном фронте вплоть до конца войны.
Бесплатно скачать всю книгу целиком можно здесь https://feldgrau.info/Jokhannes-Khyurter-Zametki-O-Voyne-Na-Unichtozhenie.pdf За наводку спасибо maxdianov