Гражданская война на Украине рушит стереотипы

Война на Украине имеет специфические особенности, не просто выделяющие ее из ряда подобных конфликтов, но представляющие большое значение для развития современной военной науки.

Украина воюет без малого год. Период достаточно длительный, чтобы осмыслить происходящее. Между тем анализу социально-политических и стратегических аспектов этой войны пока не уделялось достаточного внимания. Точнее – они вообще не исследовались, во всяком случае в открытой прессе. Журналисты и эксперты сосредоточились на ужасах этой войны, страданиях мирного населения и описании отдельных боев. Между тем даже поверхностный взгляд на динамику вооруженной борьбы на Украине, социально-политические и геополитические корни происходящего свидетельствует о том, что перед нами особое явление. И, как выясняется, далеко не все сформировавшиеся в последние десятилетия стереотипы о существе и характере военных конфликтов имеют универсальное значение. Зато представления, отвергнутые ранее как устаревшие, сохраняют свою актуальность. Целесообразно остановиться на наиболее существенных особенностях, имеющих наибольшую ценность для военной науки.

На стороне восставших

В первую очередь стоит выделить тот факт, что с официальной стороны выступает нелегитимная (на первых порах) политическая группировка, узурпировавшая власть путем вооруженного переворота, проводящая во внутренней жизни курс, который до этого был многократно осужден мировым сообществом как антидемократический, преступный. Ее противником является восставшее против попрания конституции и такой политики население во главе с законными региональными органами власти, которые требуют восстановления порядка на территории страны и отказа от гибельного выбора как внешних, так внутренних целей развития. Частичная легитимизация киевских властей последующими выборами президента и Верховной рады ситуацию с точки зрения права существенно не меняет. Состоявшиеся в Донецкой и Луганской народных республиках выборы вполне законны в границах этих областей вне зависимости от мнения иных государств, поскольку прошли с участием всего населения регионов и стали выражением его мнения.

Совершенно иная картина наблюдалась в войнах и вооруженных конфликтах в Югославии, Ливии и Сирии. Там имел место мятеж против законных властей этих стран. На Украине борьба восставших регионов представляется в массовом сознании однозначно справедливой, тогда как действия центральных властей воспринимаются неправыми и разрушительными для государства. А это влечет неоспоримое морально-психологическое превосходство восставших над войсками, которые направляются для их подавления. Как показывает опыт боевых действий на территории Донбасса, здесь такое преимущество оказалось подавляющим в отличие от конфликтов в Югославии, Ливии и Сирии, где правительственные войска демонстрировали достаточно высокий уровень морально-психологического состояния, превосходя в данном отношении своих противников.

Другой важной социально-политической особенностью войны на Украине является глубокая внутренняя неоднородность и противоборство политических сил, представляющих центральную власть. Порошенко, ориентирующийся на Евросоюз, находится в конфликте с проводниками американских интересов – Яценюком с соратниками. Ярош и его организация открыто противопоставляют себя новой правящей элите Украины – президенту, правительству и Верховной раде. Дело дошло до того, что «Правый сектор» объявил о выходе из подчинения военному руководству (в частности в зоне АТО, где отсутствие единого командования критично для успешности ведения боевых действий) и начал создавать альтернативную существующей систему управления со своим «генеральным штабом». Открыто отказался подчиняться президенту страны, тем самым объявив себя самостоятельной военно-политической силой на украинской сцене, и губернатор Днепропетровска Коломойский. Его вооруженные формирования игнорировали подписанное Порошенко перемирие.

В условиях нарастающего социально-экономического кризиса на Украине противоречия обостряются, ведь надо будет определяться, кого назначить виновным за провалы – как экономические, так и военные. Дезорганизуется вся система политического руководства страной. А это непосредственно сказывается на качестве военного управления. Ведь в такой ситуации на ключевые посты назначаются не наиболее квалифицированные, а лично преданные, как правило, не самые профессиональные люди. Конфликты подобного рода в других странах характеризовались относительно высоким единством правящей элиты, что обеспечивало согласованность политического руководства страной и вооруженными силами. Почти везде – в Югославии, Ливии и особенно в Сирии единство военного управления сохранялось на протяжении всего конфликта вплоть до его окончания, даже если это было поражение.

Важным социально-политическим отличием войны на Украине от других подобных конфликтов является то, что восстания против центральных властей произошли в самых промышленно развитых регионах, с более квалифицированным населением, чем там, где поддержали переворот в Киеве. Это в свою очередь привело к тому, что в ополчение пришли лучше образованные и подготовленные кадры, чем в войска, подчиняющиеся центральным властям. Совершенно иная картина была (и имеет место в Сирии) в других внутренних конфликтах начала XXI века, где основу вооруженных формирований восставших составляли менее квалифицированные контингенты, нежели в правительственных частях. А это непосредственно сказывалось на применяемых способах и формах противоборства – антиправительственные силы не были способны на сложные боевые действия.

Сила выучки и моральный фактор

В числе особенностей стратегического характера войны на Украине прежде всего следует выделить значительно более высокий уровень оперативной выучки командования ополчения по сравнению с правительственными войсками. Штабы последних демонстрируют поразительную некомпетентность, нарушая основополагающие положения оперативного искусства и тактики применения войск. Глубокие прорывы без обеспечения флангов с неизбежным последующим образованием «котлов», неспособность предпринять меры по их деблокаде, пренебрежение полноценным оперативным, боевым и тыловым обеспечением, неумение организовать мало-мальски приемлемое управление войсками – неполный перечень провалов в управлении войсками, занятыми в АТО. Ситуация усугубляется утратой единства военного командования. Следствием такого положения стало то, что за все время вооруженного противостояния на юго-востоке Украины войска киевского правительства не смогли провести ни одной хотя бы частично успешной операции. Иная картина в силах самообороны ДНР и ЛНР, которые даже в период, когда они были просто ополчением, причем порой весьма слабо вооруженным, могли вести успешные бои – как оборонительные, так и наступательные, эффективно осуществлять наиболее сложные действия, такие как вывод с минимальными потерями войск из наметившегося «котла» (пример – выход из Славянска). Войскам АТО совершить такое за все время конфликта не удалось ни разу. К концу лета, когда в оборонительных боях войскам ДНР и ЛНР удалось захватить значительное количество военной техники и вооружения, увеличить личный состав, в том числе и за счет российских добровольцев, армии народных республик смогли провести крупную, в масштабе этих регионов стратегическую, контрнаступательную операцию.

Это классическая операция с точным выбором времени ее начала, когда противник выдохся в безуспешном наступлении. Она была проведена блистательно, продемонстрировала исключительно высокий уровень оперативной выучки командного состава и боевой подготовки войск при значительно превосходящих силах противника. Подобного не наблюдалось ни в одном из других внутренних конфликтов последнего времени. В них оппозиционные правительству силы оказывались способны лишь к ведению боевых действий партизанского или полупартизанского типа, а высшей формой их применения был бой.

Весьма интересной особенностью стратегического характера гражданской войны на Украине является незначительная роль авиации ВСУ. Авиационная группировка АТО была относительно многочисленной, насчитывала несколько десятков боеспособных самолетов ударной авиации – штурмовиков, фронтовых бомбардировщиков и многоцелевых истребителей. При отсутствии ВВС у ополченцев поддержка с воздуха могла сыграть важную роль в достижении успеха правительственными войсками. Однако этого не произошло. Авиация использовалась беспрецедентно неэффективно, действовала одиночно или малыми группами, совершая незначительное по сравнению с формально располагаемым ресурсом количество вылетов. Основная причина этого крылась, очевидно, в нехватке подготовленного летного состава и неумении командиров организовывать удары крупными силами.

Связанной с этой особенностью и в значительной степени ее определяющей является высокая эффективность ПВО войск ДНР и ЛНР. Имея на вооружении ПЗРК, малокалиберную зенитную артиллерию и незначительное количество ЗРК малой дальности, силы самообороны смогли добиться исключительно высокой вероятности поражения самолетов и вертолетов противника. В периоды напряженных боевых действий при наиболее активном использовании правительственными войсками авиации уничтожалось до 30–50 процентов самолетов и вертолетов противника, атакующих ополченцев или оказавшихся в зоне досягаемости их зенитных огневых средств. В итоге большая часть первоначальной воздушной группировки АТО была уничтожена. В результате начиная с конца лета даже в критические для правительственных войск дни контрнаступления ополченцев действий авиации ВСУ против последних не отмечалось. Такое положение сохраняется до настоящего времени (единственный удар группы штурмовиков с больших высот по населенному пункту нельзя считать авиаподдержкой, поскольку войскам ДНР и ЛНР никакого ущерба нанесено не было). Этим самым дезавуируется положение о том, что в современных условиях невозможно создать эффективную противовоздушную оборону, поскольку ударная авиация, обладая возможностью выбора времени и места атаки, всегда обеспечит на главном направлении превосходство над силами ПВО. При подавляющем военно-техническом преимуществе ВВС такое возможно. Однако если техническая оснащенность авиационной группировки и средств ПВО сопоставима, то при грамотном построении системы ПВО воздушная операция может быть сорвана, а нападающему противнику будет нанесен неприемлемый ущерб, который заставит его отказаться от активных действий.

Весьма важная стратегическая особенность – существование четкого фронта между противостоящими группировками. Пусть это не была, как в годы Второй мировой войны, система окопов и других инженерных сооружений. Однако блокпосты, которые по сути являются опорными пунктами обороны, линию фронта обозначали достаточно четко. В других конфликтах такого не было. Ни в Югославии, ни в Ливии, ни в Сирии. Там более или менее четко обозначенной линии фронта не существовало. Контролируемые зоны определялись населенными пунктами, занятыми противоборствующими сторонами, и местами действий автономных ударных групп.

Интересной особенностью представляется использование противостоящими на Украине сторонами классических принципов, способов и форм ведения вооруженной борьбы на суше, характерных для крупномасштабной войны. Это наступательные и оборонительные операции, окружение противника и действия по деблокаде войск, рассечение группировки с целью ее последующего уничтожения по частям и т. д. Такое, правда, имело место (естественно, в куда больших масштабах) только в войнах середины и второй половины XX века, в частности во Второй мировой. Но все это свидетельствует о том, что военная классика не утратила актуальности вопреки утверждениям некоторых специалистов, будто ход и исход будут решаться в воздушном противоборстве, а на земле основным содержанием боевых действий станут глубокие рейды автономных войсковых формирований различного уровня.

Важной чертой стратегического характера гражданской войны на Украине, безусловно, является выраженное значение морально-психологического фактора, которое существенно превзошло влияние военно-технического превосходства. На первых порах имея лишь легкое стрелковое оружие и гранатометы, ополченцы смогли успешно противостоять значительно большим по численности и несравнимо лучше оснащенным формированиям правительственных войск, имевшим к тому же тяжелое вооружение, включая артиллерию и танки. Более того, силы самообороны не только наносили противнику поражение, но и захватывали брошенное вооружение. Статистика показывает, что сегодня войска ДНР и ЛНР способны успешно вести наступательные боевые действия против 3–5-кратно превосходящего по численности противника, а в обороне отражать атаки сил, которым уступают численно более чем на порядок.

Этим опровергается фактически давно имеющая место в западных армиях абсолютизация военно-технического превосходства. Роль морального фактора остается ключевой, ибо сражается человек, а не оружие. Кстати, Ирак и Афганистан это подтверждают.

Мир вступает в полосу военно-политической нестабильности. Втягивание России в вооруженные конфликты весьма вероятно. Существует опасность внутреннего силового противостояния как результат целенаправленной политики Запада (прежде всего США) на дестабилизацию ситуации в нашей стране. Этому будут способствовать обостряющийся кризис и санкции, а также промедление высшего руководства с принятием экстраординарных мер по предотвращению экономических угроз (в первую очередь по устранению из властных структур «пятой колонны»). В этих условиях весьма важен учет опыта гражданской войны на Украине, особенно самых существенных его особенностей как социально-политического, так и стратегического характера. Тем более что соседняя страна – это историческая Русь и народ, этнически идентичный нам. А значит, и приведенные особенности могут проявиться в предстоящих конфликтах, в которых, вероятно, придется принять участие России.