«Исламское государство»: могильщик или союзник США?

Отпуская (зачастую вполне справедливо) в адрес наших украинских небратьев едкие колкости на предмет их маниакального пристрастия к поиску мясистой и увесистой руки Кремля, без участия которой, как известно, ни одна беда-печаль на территории бывшей Украины не обходится, мы забываем, что сами страдаем от аналогичного комплекса поиска виноватых. И если «колониальная» риторика Евгения Федорова с его карманным «НОДом» сегодня, в отличие от прошлого года, для большинства россиян представляется бредом умалишенного, то неискоренимая вера в безграничное американское могущество по-прежнему доминирует в мироощущении россиян.

Абсолютизация американского влияния на мировые процессы, крайне оптимистичные оценки уровня компетенции специалистов из институтов стратегического планирования США, хитрые планы Обамы, многоходовочки от Госдепа – это такая же химера, как и экспертные заключения украинских политологов о Путине, который – везде. «Голливудские» стратеги, вызывавшие в свое время у советских комитетчиков испарину на лбу, уже давно пишут мемуары, растят внуков, подкрашивают седину и сильно удивляются внешней политике администрации нынешнего президента Соединенных Штатов. Новых кадров, способных по старой пыльной методичке взрастить "Аль-Каиду" XXI века, у Штатов нет.

«Теория управляемого хаоса», к которой столь рьяно апеллируют те, кто за счет своих экспертных заключений сытно кушает, имеет под собой такие же основания, как и концепция о «хитром плане Путина». Хотя последняя, столь популярная в отечественной блогосфере ранее, была уже давно подробно разобрана. В результате чего большинство пришло к выводу, что хитрого плана нет, а есть лишь ситуативное реагирование на вызовы и угрозы, которые лежат в плоскости более глобальной стратегии. Однако считать, что у Соединенных Штатов никакого «хитрого плана Обамы» не существует и Вашингтон так же вынужден плыть по течению со смутными представлениями о конечном пункте путешествия, наши аналитики категорически отказываются.

В итоге в массы ушла весьма стройная теория «управляемого хаоса», одним из инструментов которой является «Исламское государство». Вряд ли мы ошибемся, если предположим, что история взаимоотношений между США и ИГ на сегодняшний день является наиболее плодородной почвой для стройной конспирологии.

Как показывает практика, подавляющая часть конспирологических теорий основывается на стремлении авторов связать все звенья в одну цепь, в результате чего получается красивая картинка. Все, что не вписывается в данную цепочку, попросту игнорируется. Любые события и происшествия, имеющие отношение к конспирологическим изысканиям, объясняются исключительно наличием определенной вариативной стратегии, что подразумевает под собой полный контроль над ситуацией со стороны главного актора. Однако мировая история сотни, если не тысячи, раз демонстрировала, что любой проект рано или поздно выходит из-под контроля. Что и произошло с «Исламским государством».

История взаимоотношений между «Исламским государством» и Соединенными Штатами пережила несколько периодов и имеет ряд императивов, из которых мы и будем в дальнейшем исходить.

1. Соединенные Штаты действительно оказали существенное влияние на процесс возникновения «Исламского государства». Как известно, одной из причин широкого распространения исламского фундаментализма в данном регионе, в частности в Ираке, стало американское военное вторжение в страну под предлогом необходимости свержения злочинной влады диктатора Саддама Хусейна. Однако, вопреки многочисленным заявлениям американского истеблишмента, иракское руководство не имело связей с «Аль-Каидой», а причиной ее активизации в Месопотамии стала именно оккупация Ирака. В ходе многолетней войны между Штатами и «Аль-Каидой» в оккупированном Ираке мы могли наблюдать второй после ввода советских войск в Афганистан всплеск «зеленого интернационала» - вести джихад против американцев съехались исламисты со всего исламского мира. Иракские сунниты после оккупации и шиитского демарша радикализировались и открыто симпатизировали джихадистам. По стране расползлись сотни террористических организаций. Некоторые из них и объединились под лекалом ИГИЛ.

2. На определенном этапе Соединенные Штаты и ИГИЛ преследовали одинаковые цели. В 2010 году администрация Обамы получила от аравийских монархий «заказ» (кто сказал, что президента нельзя купить?) на ликвидацию Башара Асада. В роли инструмента для реализации данной задачи выступили «умеренные сирийские оппозиционеры», завезенные из соседних стран бармалеи, и ряд исламистских организаций. Так как ИГИЛ на момент своего оформления как отдельной от «Аль-Каиды» группировки декларировал среди своих приоритетных задач борьбу с режимом Башара Асада, он получил определенную поддержку от Соединенных Штатов. В частности, данная поддержка заключалась в режиме полного непрепятствования. Вопреки крайне распространенному мнению, материально-техническую и финансовую подпитку будущее «Исламское государство» получало от Турции и некоторых аравийских монархий. Так как костяк будущего «Исламского государства» состоял из бывших заключенных, армейцев дооккупационного периода и исламистов-подпольщиков, сомнений в эффективности группировки не возникало.

3. На следующем этапе ИГИЛ обрел полный суверенитет. Пользуясь американским режимом непрепятствования, материально-технической и финансовой поддержкой ряда региональных государств, вливанием в организационные и административные структуры группировки бывших офицеров Саддама Хусейна, ИГИЛ оформился в статусе независимого от внешних сил игрока. Что, в частности, объясняется получением контроля над сырьевой базой Сирии и Ирака, которая в будущем позволила группировке выйти на полное финансовое самообеспечение. На данном этапе внутри инструмента реализации американской стратегии в регионе окончился процесс формирования своей идеологической, административной, военной и управленческой базы.

4. На сегодняшний день «Исламское государство» является основной угрозой для стратегии Соединенных Штатов в регионе. Разворот будущего «Исламского государства» в сторону Ирака поставил под угрозу всю американскую стратегию в данном регионе, так как Ирак традиционно считается зоной ответственности Соединенных Штатов.

Во-первых, под большим вопросом оказалась целесообразность американской оккупации Ирака, проходившей под лозунгами необходимости демократизации и стабилизации внутриполитической системы. Система по итогам оказалась крайне неустойчивой, армия - абсолютно недееспособной, страна, вслед за американской репутацией, расползлась на четыре части в течение года. То есть, одичалые бородачи в резиновых шлепках буквально за несколько месяцев насовали мировому гегемону.

Во-вторых, колоссальные финансовые вложения (более одного трюллика долларов) Вашингтона в «демократизацию» Ирака получили возможность побороться за звание самой неоправданной и бесполезной инвестиции в новейшей истории мира.

В-третьих, имидж Соединенных Штатов как бесценного и крайне эффективного военного партнера, способного из голозадых аборигенов создать современную и профессиональную армию, оказался умножен на ноль.

В-четвертых, весь мир в очередной раз убедился в том, что у Соединенных Штатов нет союзников, кроме самих Соединенных Штатов, – Ирак, как и десятки его предшественников, в критический для страны момент был оставлен Вашингтоном на произвол судьбы.

В-пятых, закономерным результатом действий «Исламского государства» в Ираке стало многократное усиление Ирана в стране – часть Ирака сегодня находится под полным контролем Ирана.

Изначальная солидарность «Исламского государства» и Соединенных Штатов по сирийскому вопросу со временем также была сведена на нет. Если на момент оформления данной группировки как одной из сил, противостоящей правительственным войскам Сирии, США рассматривали ее как один из инструментов для достижения своей цели, то со временем подобный вариант развития событий стал для Вашингтона неприемлемым, так как нес в себе ряд критических для региона угроз.

Во-первых, падение режима Башара Асада и занятие подконтрольных ныне сирийскому правительству территорий боевиками «Исламского государства» будет означать форменный и тотальный геноцид населения, проживающего в западных и южных провинциях страны. Нет сомнений, что под нож будут пущены алавиты, армяне, друзы, ассирийцы, христиане и остальные национальные, религиозные и этнические меньшинства. По самым скромным подсчетам, речь идет о 4-5 миллионах человек. Очевидно, что не отреагировать на это Штаты банально не смогут: очередной декларацией ООН, дипломатической озабоченностью или полным игнорированием неизбежной трагедии Вашингтон ответить на геноцид не сможет. И не из-за высоких человеколюбивых идеалов, разумеется. А предотвратить геноцид можно будет только путем проведения наземной военной операции, на что, разумеется, Штаты не готовы.

Во-вторых, усиление «Исламского государства» на территории Сирии вкупе с расширением его географии неизбежно повлечет за собой кровопролитный междусобойчик между всеми сторонами конфликта, включая боевиков так называемой «умеренной оппозиции», которая пользуется материально-технической, финансовой и политической поддержкой Соединенных Штатов. Шансы на выживание многочисленных исламистских группировок Сирии в борьбе с «Исламским государством» крайне малы. А Вашингтон, как известно, крайне болезненно реагирует на уничтожение своих карманных исламистов. Стоит отметить, что подобные столкновения мы неоднократно наблюдали в северных провинциях Сирии, где в борьбе за активы схлестнулись боевики «Исламского государства» и «Джебхат ан-Нусры».

В-третьих, падение режима Башара Асада с последующим занятием подконтрольных ему территорий будет означать кратное усиление «Исламского государства», в частности за счет выхода к морским портам и доступу к оставшимся ресурсам, в том числе и к военной технике. Так как война на данном театре военных действий для ИГ будет окончена, а силы высвобождены, то можно предполагать, что расширение Халифата (о чем его руководство неоднократно заявляло) произойдет за счет движения на юг – в сторону Мекки и Медины, или за счет окончательного решения иракского вопроса. Что и в первом, и во втором случае способно нанести непоправимый удар по внешней политике Вашингтона.

Если продолжать рассматривать «Исламское государство» в рамках американской стратегии в регионе, то можно выделить только две очевидные точки соприкосновения. Первая – стремление Вашингтона максимально осложнить расширение иранского влияния на Ближнем Востоке за счет того, что Тегерану приходится тратить весьма существенные материально-технические, военные и финансовые ресурсы на поддержку полыхающих Ирака и Сирии. Вторая – стремление Вашингтона максимально ослабить правительственные войска Башара Асада, то есть перемалывать в сирийской мясорубке все силы лоялистов, благодаря чему проамериканская «оппозиция» получит возможности для «рывка на опережение» в сторону побережья и Дамаска с последующим захватом данных территорий.

Несмотря на то что «Исламское государство» в состоянии нанести ряд критических ударов по американской стратегии в регионе и обнулить и без того хромую репутацию Вашингтона во всем мире, Соединенные Штаты продолжают тщетные попытки балансировать между всеми акторами «войны всех против всех», наивно предполагая, что следование принципу сдержек и противовесов позволит им выйти из конфликта на белом арабском скакуне. То есть, аравийский заказ на свержение Башара Асада будет отработан, у власти в Сирии окажутся представители «умеренной оппозиции», Россия вылетает с Ближнего Востока на десятилетия, Ирак, аки блудный сын, целует персты своего старого белого хозяина, Иран стыдливо жмется в угол, а антитеррористическая коалиция во главе с американцами одерживает громкую победу над главной угрозой всему цивилизованному миру – «Исламским государством».

То есть, несмотря на то что «Исламское государство» на сегодняшний день обладает полноценным суверенитетом и проводит абсолютно независимую политику, оно по-прежнему является одним из инструментов ближневосточной стратегии Соединенных Штатов, которые за счет своего прямого или косвенного контроля над многочисленными группировками Ирака и Сирии, а также при помощи авиационных ударов антитеррористической коалиции, по возможности пытаются перекраивать карту региона. Тысячелетний принцип разделения и властвования по-прежнему актуален.

 

Источник: http://politrussia.com