В статье «Железный герцог» Альба. Начало боевого пути»
мы говорили, что этот испанский гранд без предубеждения относился к людям незнатного происхождения, к таковым относились многие командиры его армии. Одним из них был Хулиан Ромеро де Ибаррола, который, начав службу простым солдатом, получил рыцарское звание от королей Испании и Англии, воинский чин maestre de campo и стал командующим Сицилийской терцией. На родине он является олицетворением «простого героя», который всю жизнь служит отчизне – честно и без пафоса. Порой его называют «лучшим солдатом Испании», а иногда – «цепным псом» герцога Альбы. С восторгом рассказывают о героизме, проявленном во множестве сражений, и с ужасом – об «Испанской ярости» в Антверпене, который был разграблен подчинёнными Хулиана. Он был солдатом своей эпохи, и бессмысленно судить о нем с точки зрения нашего относительно «вегетарианского», но при этом весьма циничного и лицемерного времени. Сегодня мы просто немного поговорим об этом человеке.
Происхождение героя
Хулиан Ромеро был выходцем из бедной ла-манчской семьи, которая тем не менее претендовала на дворянское происхождение. В Испании со времён Реконкисты было непропорционально много дворян, предки которых когда-то получили звание идальго за военные заслуги – но и только: ни земли, ни денег к такому званию не прилагалось. Более того, на северо-западе Испании есть историческая область Астурия, которая не была завоевана маврами. Многие её жители имеют светлую кожу (на предплечьях видны вены – пресловутая «голубая кровь») и серые или голубые глаза. И потому все астурийцы, независимо от рода занятий, считали себя дворянами. В знаменитом романе Сервантеса «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский» можно прочитать:
«В услужении у хозяев находилась девица родом из Астурии… Погонщик и Мариторнес заранее уговорились весело провести эту ночь, и она дала ему слово, что, когда постояльцы угомонятся, а хозяева заснут, она придет сюда, дабы утолить его страсть и исполнить все, что только он от нее не потребует. А про эту славную девицу говорили, что такого рода обещания она исполняла даже в тех случаях, когда они были даны ею в глухом лесу, и притом без свидетелей, ибо упомянутая девица весьма кичилась дворянским своим происхождением, каковое, по ее мнению, не могла унизить служба в трактире, раз довели ее до этого превратности судьбы и выпавшие на ее долю несчастья».
Дворянским происхождением данная девица кичилась только потому, что была родом из Астурии. Кстати, как видно по карте, в королевство Астурия входили также современные провинции Кантабрия и Страна Басков.
Хулиан Ромеро де Ибаррола родился в маленьком городке Уэламо недалеко от Куэнко (современная провинция Кастилия-Ла-Манча) в 1518 году. В это время главной отраслью сельского хозяйства Испании было овцеводство. Огромные стада овец (в общей сложности несколько миллионов голов) два раза в год перегонялись через весь полуостров: весной с юга на север, осенью – с севера на юг. В пути они часто уничтожали посевы на полях местных крестьян. Влиятельному объединению крупных дворян-овцеводов Honrado Concejo de la Mesta (от латинского «animalia mixta» – смешение скота), созданному в 1273 году указом короля Альфонса X, было даровано право беспрепятственного перегона своих стад по всей территории страны. При этом крестьянам было запрещено огораживать поля, сады и виноградники по месту следования стад, а горожане не имели права перекрывать улицы. В том же Мадриде перегон скота многие годы осуществлялся через центр города.
Экономическое положение Испании в XVI веке
Дело в том, что испанская шерсть пользовалась большим спросом во Фландрии, Франции и в других европейских странах, ее продажа за рубеж приносила большой доход, с которого платились налоги в казну. Короли, заинтересованные в получении возможно больших налоговых отчислений, покровительствовали Месте в ущерб земледельцам. Так, в 1489 году был издан декрет, согласно которому Места имела право использовать общинные пастбища по месту следования стад, а с 1501 года члены Месты могли заключать договоры постоянной аренды любого участка земли, где хоть какое-то время паслись их стада. Часто под пастбища отдавались уже распаханные земли, и в 1528 году кортесы с тревогой констатировали факт резкого обеднения крестьян: отмечалось, что многие из них «близки к полному разорению». Общество Места, кстати, было упразднено лишь в 1836 году. В XVI же столетии довольно много крестьян, лишившись земли, превратились в батраков – пеонов, и вынуждены были работать за кров и пищу. Другие и вовсе покидали деревни, становясь разбойниками, бродягами или нищими. Помимо шерсти, из Испании вывозили вино, оливковое масло, фрукты, кожи и металлы. Но главным экспортным товаром все же была шерсть, которая вывозилась из страны в ущерб местным мануфактурам. Из-за растущего вывоза шерсти, сукноделие в Испании не развивалось, а затем местные мануфактуры и вовсе стали приходить в упадок, не выдерживая конкуренции с изделиями нидерландских, английских и французских конкурентов. Состоятельные дворяне и купцы предпочитали импортную продукцию, испанские сукноделы выпускали в основном дешёвые и грубые ткани для небогатого местного населения. За год до рождения героя нашей статьи (в 1517 году) в Испанию из Нидерландов приехал новый король – Карл I (с 1519 года – император Священной Римской империи Карл V). Он родился в Генте и в то время даже не знал испанского языка. С ним прибыли многочисленные советники-фламандцы, которые оказались на самых важных постах (в том числе и в церкви). В результате кортесы поначалу даже не хотели признавать Карла королём, и в 1519 году в Толедо выдвинули условия, поддержанные другими городами Кастилии: король должен был не покидать Испанию, обязывался не утверждать на государственных должностях иностранцев, обещал запретить вывоз за границу золота и лошадей. Но Карл, избранный в том же 1519 году императором Римской империи, не выполнил своих обещаний, и в мае 1520 года отбыл в Германию, оставив наместником кардинала Адриана Утрехтского. Это вызвало восстания в ряде городов Кастилии, а также в Валенсии и на Мальорке. Особого интереса к своему королевству занятый европейскими делами Карл не выказывал. По таможенному тарифу, утвержденному в 1546 году, везти шелк-сырец из Гранады в Геную стало выгоднее, чем в Кастилию. Иностранные купцы, вывозившие сырье за границу, получали такие прибыли, что Испанию стали называть «Индиями для иноземцев». В результате сформировалась стойкая тенденция к сокращению производства, которая сохранялась и при преемнике Карла – Филиппе II, хоть он и попытался запретить (безрезультатно) ввоз в страну иностранного сукна. Во второй половине XVI века в Толедо закрылись многие шерстоткацкие и шелкоткацкие мастерские. Почти остановилось производство шелка в Гранаде и сукна в Сарагосе. Значительно сократилось производство сукна (а также снизилось его качество) в Сеговии и в Куэнке. В меньшей степени пострадало сукноделие и шелкоделие в Севилье, но продукция ее мастерских в основном вывозилась в колонии. Практически прекратилось производство дорогих тонких тканей, они теперь завозились из-за границы. В Кордове и городах Андалусии пришли в упадок кожевенные мануфактуры. Золото и серебро, привозимые из колоний, до основных слоев населения не доходили. Более того, их приток способствовал удорожанию основных товаров, а существенная часть американских драгоценных металлов перетекала за рубеж, обогащая буржуазию Нидерландов, Франции и Англии, а также немецких и генуэзских банкиров. А Филипп II, постоянно получающий золото и серебро из Америки, несколько раз вынужден был объявлять себя и государство банкротом. Дело дошло до того, что уже в начале XVII столетия в самой Испании золотые и серебряные монеты практически исчезли из обращения, а медные деньги страшно обесценились. Утверждают, что в то время вес медных монет, отдаваемых за восковую свечу, превышал вес этой свечи в три раза. Регион Кастилия-Ла-Манча – родину героя, в Испании называют страной замков, ветряных мельниц, а также – «Землёй без воды». Как вы понимаете, сытой и богатой местность с таким названием в Средние века быть не могла. О бедных ла-манчских идальго, типичным представителем которых был Дон Кихот, Сервантес в начале своего романа пишет, что три четверти их дохода уходило на продовольствие. Неудивительно, что Хуалин Ромеро уже в 15 лет вынужден был завербоваться в армию простым солдатом.
Начало военной службы Хуалина Ромеро де Ибарролы
Службу в армии Хуалин начинал во Фландрии – вначале барабанщиком, потом стал пикинером. Через два года его подразделение оказалось в числе войск, отправившихся в поход на Тунис, захваченный в 1534 году османским адмиралом Хайр-ад-Дином Барбароссой. Этот поход был удачным: Барбаросса тогда бежал из Туниса, что, впрочем, не помешало ему очень скоро стать хозяином всего Средиземного моря. Из Туниса Хулиан Ромеро был переведен в Италию, где будущий испанский герой на протяжении 9 лет «тянул лямку» и, казалось, ничто не предвещало ему большого будущего. Так представлено «Шествие ландскнехтов» на гравюре Никласа Штоера (первая половина XVI века).
Но были и романтизированные изображения, вот, например, гравюра Лукаса Кранаха Старшего, на которой в образе ландскнехта представлен сам Святой Георгий (40-е годы XVI века).В 1542 году началась очередная Девятая (из десяти) Итальянская война (эти войны проходили в 1494–1559 гг.), в ходе которой летом 1544 года испанская армия осадила город Сен-Дизье, расположенный на северо-востоке Франции (вот такие тогда были Итальянские войны). 17 августа город был сдан, и находившийся здесь с испанскими войсками Хулиан отправился из Нидерландов по морю домой.Некоторые считают, что Хулиан находился среди солдат, демобилизованных из испанской армии в связи с тем, что надобности в их услугах пока не было. По пути корабли с этими солдатами зашли в Дувр, где начальник Хуалина – дон Педро де Гамбоа, получил от имени Генриха VIII предложение перейти на английскую службу. Испания и Англия в те времена были союзниками, предложение показалось всем выгодным, и в составе английской армии оказался итало-испанский отряд из 300 конных стрелков. Ценность они представляли прежде всего потому, что в совершенстве владели новым прогрессивным методом ведения боя, который назывался караколь (caracol, в переводе с испанского – улитка). От двенадцати до шестнадцати шеренг стрелков на лошадях почти галопом подъезжали к строю неприятеля на расстояние выстрела, солдаты первой шеренги стреляли поочередно из двух пистолетов и разворачивались, проезжая в тыл. Далее вступали в бой стрелки следующих шеренг. Когда свои выстрелы делали всадники последней шеренги, первая уже успевала перезарядить пистолеты. Этот боевой прием быстро стал очень популярен в Европе и французский маршал Гаспар де Таванн писал в мемуарах:
«С тех пор как при Карле V были изобретены пистолеты, немецкое дворянство, служившее до того в рядах ландскнехтов, село на коней и образовало эти эскадроны в 15 или 16 шеренг глубиной. Эти-то эскадроны и ходили в атаку, но не делали прорыва. Первая шеренга поворачивает налево, открывая дорогу второй, которая, в свою очередь, стреляет и так далее, образуя «улитку», чтобы снова зарядить свои пистолеты».
7 июня 1546 года между Англией и Францией был подписан мир, и тогда произошла одна из самых знаменитых дуэлей мировой истории. Хулиан Ромеро де Ибаррола выступил против своего соотечественника – капитана де Мора. Дело в том, что один из испанских отрядов, которым и командовал испанский дворянин – капитан де Мора (его звали то ли Антонио, то ли Кристобаль), поступил на службу к Франциску I. Это обстоятельство очень возмутило Хулиана, который высказал свои претензии де Мора: мол, что же ты... нехороший человек против родины и ее союзников воюешь. Мора был знатным дворянином и очень возмутился «наездом» со стороны какого-то нищего идальго. Он ответил ему, что сражается на стороне честных католиков, а вот Хулиан Ромеро находится в армии мерзких еретиков и врагов церкви – протестантов. В общем, горячие испанские мужики нанесли друг другу оскорбления, несовместимые с жизнью (по крайней мере, спокойной жизнью). Решили драться на дуэли, причем не только за себя, но и за монарших особ: Хулиан представлял Генриха VIII, Мора – Франциска I. Идея такого поединка привела всех в буйный восторг, и в Монтрёй-сюр-Мер было организовано классическое (как в рыцарских романах) турнирное поле с трибунами, на которых в качестве зрителей появились Франциск с наследником, официальные представители Генриха VIII и множество специально прибывших аристократов из других стран. Иногда приходится читать, что поединок проходил в Фонтенбло, что кажется маловероятным. Антураж был соответствующим – с герольдами и прекрасными дамами, гербами двух корон, роскошными костюмами зрителей. Участников поединка одели в доспехи с закрытыми шлемами, вооружили то ли готическими мечами, то ли напоминающими их ширококлинковыми рапирами, эстоками (предназначенными для уколов в ослабленные места лат) и дагами (кинжалы для левой руки, применялись при фехтовании).
Поединок в Монтрёй-сюр-Мер
По воспоминаниям очевидцев, аристократ де Мора тогда изо всех сил демонстрировал свое благородство, а бывший рядовой ландскнехт Хулиан Ромеро – неукротимое желание победить. Поскольку Мора был кавалеристом, а Хулиан – пехотинцем, лишь недавно севшим на коня, чтобы на нем «караколировать», все полагали, что победа будет на стороне Франции. И, действительно, первую часть поединка выиграл де Мора. Вначале он выбил рапиру из руки своего противника, но затем бросил и свою – противники обнажили эскоты. Потом Мора под аплодисменты публики ловким выпадом убил коня противника. Однако вовремя спрыгнувший с падающей лошади Хулиан почему-то не считал себя побежденным. Вопреки призывам Мора признать себя побежденным и закончить схватку, он просто бегал вокруг туши своего коня, уклоняясь от ударов. По одним источникам, Мора кричал, что не желает Хулиану зла, по другим – уверял его, что не хочет убивать. Сходить с коня Мора почему-то не стал: то ли полагал, что в пешем поединке его противник окажется сильнее, то ли ждал от распорядителя сигнала об окончании поединка за его явным преимуществом. Эта пародия на рыцарский турнир продолжалась довольно долго, и Мора утратил бдительность. В конце концов, выбрав момент, Хулиан в резком броске, перепрыгнув через труп лошади, смог ударить эскотом коня своего соперника. В момент спешивания Мора, он повалил его на землю, перерезал дагой ремни крепления шлема и приставил кинжал к горлу. Мора пришлось сдаться. Многие знатные французские дворяне были недовольны таким исходом поединка, но благодарные зрители, в том числе и король проигравшей стороны, рукоплескали герою. Хулиан Ромеро получил от Франциска I золотую цепь, а расчувствовавшийся при известии о «своей» победе Генрих VIII даровал своему поединщику рыцарское звание с пожизненной рентой. Ее, правда, отменили при Елизавете I. Впрочем, по другим данным, звание рыцаря-баннерета (служащего сеньору под собственным знаменем) Хулиан получил в 1547 году после битвы при Пинки-Клу.В следующей статье мы продолжим рассказ о Хулиане Ромеро де Ибарроле.
