1983-й, весна...
Я после учебки еду на какой-то там неведомый Кавказ. Два часа ночи. В зале ожидания Харьковского ж/д вокзала места нет, поэтому сижу на привокзальной площади на своем мешке, зато и покурить можно.
В десяти метрах от меня под тусклым фонарём стоит мой товарищ и читает найденную где-то газетку.
Хоп! — Вначале слышен блатной музон. А затем, увидев издалека солдатика под фонарём, к нему подруливают пятеро ублюдков с фирменным кассетным магнитофоном.
— Эй, салага, дай очки померить!
Снимают, меряют.
Товарищ мой, абсолютно не боец, маленького роста очкарик. Замер и только испуганно пережидает издевки.
Вот уже с него сняли шапку, второй снял ремень…
Пошли вопросы:
— А почему ты не куришь? Салабон, а где твой автомат? — И т.д.
На носу ему сделали краснющую сливу. Ну и, как водится, пару саечек за испуг.
Я из темноты смотрел на это и задумчиво улыбался.
Вы вправе спросить: «Какого хрена ты задумчиво улыбался, когда пятеро уёбков куражатся над твоим боевым товарищем?!»
А думал я в это время над жестокостью судьбы злодейки…
Ведь эти пятеро несчастных уродов чувствовали себя королями, куражась над маленьким солдатиком. Но даже не подозревали, что их жизнь в эту секунду дала трещину. И что на самом деле они находятся внутри глубочайшей задницы. А вернее, внутри огромной подковы, скрытой от них в темноте.
Эти бедные злобные гопники имели несчастье войти как раз в разрыв этой подковы, не заметив её.
Вот подкова превратилась в бублик. Огромный такой бублик, состоящий из трёхсот пятидесяти рыл личного состава. И все, как и я, загадочно улыбаясь, медленно, в полной тишине смыкались к центру.
Когда эти пятеро всё поняли, у них был такой ужас на лицах, что если их сфоткать, то можно фотками пугать нечистую силу.
Когда всё закончилось, мы их отволокли в кусты.
Я их не разглядывал, но о серьёзности их состояния красноречиво говорили малюсенькие шестеренки из магнитофона, лежащие тут же под фонарём.
Несмотря на то, что оттуда идёт большое количество продукции, которая нужна РФ на фронте каждый день, такой помощи на коммерческих условиях недостаточно и концепцию этих отношений неплохо было бы пересмотреть. Особенно