21 мая 2021 года исполняется 100 лет со дня рождения почитаемого российскими и не только российскими либералами физика-теоретика и общественного деятеля академика АН СССР Андрея Дмитриевича Сахарова (1921 — 1989).
Будущий академик вырос в семье потомственной интеллигенции. Его отцом был Дмитрий Иванович Сахаров (1889 — 1961), физик и педагог, автор «Сборника задач по физике», неоднократно переиздававшегося в нашей стране. Крестным отцом его стал выдающийся композитор и пианист Александр Борисович Гольденвейзер.
До 7 класса Андрей не посещал школу и учился дома. В 9 классе стал заниматься в школьном математическом кружке на Мехмате МГУ, который вел студент Давид Оскарович Шклярский (1918 – 1942), погибший спустя несколько лет на фронте.
С 1938 по 1942 годы Андрей Сахаров учился на Физическом факультете МГУ, после окончания которого некоторое время работал на военном заводе. А затем поступил в аспирантуру Физического института АН СССР, где под руководством Игоря Евгеньевича Тамма (советский физик-теоретик, лауреат Нобелевской премии) выполнил диссертационную работу и в 1947 году защитил кандидатскую диссертацию.
В 1948 году А. Д. Сахаров был привлечен к работе над советским атомным проектом. Он участвовал в разработке первой советской водородной бомбы, за что в 1953 году в возрасте 32 лет был избран академиком АН СССР, а в 1954 году удостоен звания Героя социалистического труда (в дальнейшем он стал трижды Героем социалистического труда).
В конце 1950-х годов Андрей Дмитриевич начинает активно интересоваться политическими проблемами. Он подает ряд записок советским руководителям. В этих записках он пишет о необходимости прекращения наземных ядерных испытаний, наносящих вред здоровью людей. Но советские руководители понимали это и без Сахарова. В 1963 году СССР, США и Великобритания подписали Договор о прекращении наземных ядерных испытаний.
В это же время академик Сахаров предлагает «проект Т-15», предполагающий, что в случае войны к берегам вероятного противника с помощью подводных самоходных устройств будет доставлено большое количество сверхмощных ядерных боеголовок, которые подорвут под водой. В результате образуется волна-цунами, которая разрушит все объекты на побережье. Этот проект вызвал возмущение у ряда военных. «Мы воюем с вооруженным противником, а не с мирным населением», — говорили они. Проект не был реализован.
Имя Андрея Дмитриевича Сахарова в сознании большинства прочно связано с водородной бомбой. Однако куда более разрушительной оказалась «мирная», правозащитная деятельность академика. Фото
В 1955 году А. Д. Сахаров подписал «Письмо трехсот», направленное в ЦК КПСС. В этом письме содержалась справедливая критика ситуации в советской биологической науке в связи с монополией академика Трофима Денисовича Лысенко. В 1964 году Сахаров выступил на Общем собрании АН СССР с жесткой критикой Т. Д. Лысенко и выдвинутого в академики его сотрудника Николая Ивановича Нуждина. В результате Нуждина провалили на выборах в академики, что вызвало резкое неудовольствие Никиты Сергеевича Хрущева.
После 1964 года взгляды А. Д. Сахарова становятся все более и более несоветскими. И даже антисоветскими.
В 1968 году он пишет брошюру «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе», текст которой был передан за рубеж и опубликован во многих странах. В ней он излагает свои политические взгляды — вообще говоря, неоригинальные и достаточно типичные для представителя западной либеральной интеллигенции.
Взгляды Андрея Дмитриевича на политику, общество и прогресс опирались на так называемую «теорию конвергенции», предполагающую сближение капитализма и социализма в нечто среднее и хорошее. И здесь невольно вспоминается известная сказка Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина «Медведь на воеводстве». «Ежели ни большие и ни малые злодейства совершать не можно, то нельзя ли хотя бы средние совершать?», — вопрошал начальство майор Топтыгин-третий. На что получил от Осла (министра) уклончивый ответ.
Нежизненность подобных взглядов стала очевидной в 1990-е годы, когда произошло не сближение социализма и капитализма, а вульгарное пожирание первого последним.
В том же 1968 году происходит знакомство А. Д. Сахарова с идейным лидером почвеннического крыла диссидентского движения писателем Александром Исаевичем Солженицыным. Их взгляды во многом не совпадали. Сахаров – либерал западного типа, Солженицын – консерватор и поклонник твердой власти. Но разногласия не мешали им сотрудничать.
В 1970 году Андрей Дмитриевич знакомится с Еленой Георгиевной Боннэр (1923 — 2011) и спустя два года женится на ней (первая жена академика умерла в 1969 году). Е. Г. Боннэр выросла в семье крупного партийного работника, репрессированного в конце 1930-х годов. В отличие от мужа Елена Георгиевна не страдала политической наивностью и очень хорошо понимала реальный смысл и реальную цель своей деятельности. Её антисоветизм был куда более радикальным, чем антисоветизм академика. По своему характеру Е. Г. Боннэр была человеком решительным и подталкивала своего достаточно мягкого супруга на более активные политические действия. «Зверюгой в юбке» назвал Елену Георгиевну секретарь ЦК КПСС Михаил Васильевич Зимянин.
Академик Сахаров с женой, Еленой Боннэр. Фото
В 1970 году А. Д. Сахаров основывает Московский комитет защиты прав человека. В 1976 году при его активном участии создается Московская Хельсинкская группа. Эти организации выступали против преследований так называемых диссидентов, занимающихся оппозиционной политической деятельностью.
В 1975 году на Западе выходит книга академика Сахарова «О стране и мире».
В 1975 году ему присуждена Нобелевская премия мира.
В начале 1980 года А. Д. Сахаров выступил против ввода советских войск в Афганистан, что перевело его конфликт с советским руководством на новый уровень. Сахаров был лишен правительственных наград и вместе с женой выслан в город Горький (Нижний Новгород).
В 1986 году по указанию нового Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Сергеевича Горбачева Сахаров с женой были возвращены из ссылки.
В 1989 году он был избран народным депутатом СССР от Академии наук и в ноябре этого же года представил проект новой Конституции, в котором легализовывалась частная собственность и переход к рыночным отношениям, облегчался процесс выхода национальных республик из состава СССР.
Резко негативную реакцию народных депутатов вызвало выступление А. Д. Сахарова, в котором он, ссылаясь на передачи зарубежного радио, говорил о том, что в Афганистане советское командование приказывало расстреливать с вертолетов советских солдат, попавших в окружение моджахедов. Подобные обвинения требовали более серьезных доказательств, чем передачи западного радио.
Андрей Дмитриевич Сахаров скоропостижно скончался от сердечного приступа вечером 14 декабря 1989 года. Некоторые либеральные деятели говорили о том, что Сахаров был убит КГБ. Это очень сомнительно. А вот то, что голодовки, на которые толкала академика его супруга, сократили его жизнь, – весьма вероятно.
После смерти мужа Елена Боннэр продолжала активную политическую деятельность. И неоднократно выступала с политическими и иными заявлениями. Так, в 2010 году она писала:
«АН России… необходимо срочно разогнать <…> деньги, дома, санатории, больницы и пр. и пр. — передать на общенародный баланс. <…> А науку отпустить в свободное плавание по институтам и университетам. И это может оказаться её реанимацией».
Ключевое слово в этом заявлении: «разогнать». Насколько оно совместимо с высокими идеалами демократии и либерализма, пусть судят читатели.
Вполне возможно, что формы организации науки, унаследованные Россией от СССР, не самые лучшие. Но других пока нет. Поэтому разгон Академии приведет не к реанимации науки, а к её гибели.
Однако предложение разогнать Академию наук было встречено современными российскими властями с пониманием и было частично реализовано. Что вызвало резко отрицательную реакцию широкой научной общественности.
Характерно, что стремление «разрушить до основания», которое приписывают коммунистам, более свойственно господам либералам, подобным Елене Георгиевне. А большевики, придя к власти в 1917 году, стремились не разрушать, а строить.
Госпожа Боннэр умерла 18 июня 2011 года в американском городе Бостоне.
Портрет Андрея Сахарова на одном из фрагментов Берлинской стены, превращенной в мемориал. Фото
И в советское, и в послесоветское время мое личное отношение к А. Д. Сахарову было двойственным. Я положительно относился к Андрею Дмитриевичу Сахарову как к человеку, и отрицательно — к его общественной деятельности. Поскольку понимал, что за этой деятельностью стоят интересы и стремления подрастающих в нашем отечестве хищников нового поколения, которым тесны рамки советского строя. Ничего хорошего от власти этих хищников я не ждал, хотя действительность превзошла мои самые худшие ожидания. Сам Андрей Дмитриевич на эту тему скорее всего просто не думал.
Развитию диссидентского движения в немалой степени способствовала склонность советского руководства принимать важные решения келейно, без обсуждения с широкой общественностью. И, в ряде случаев, игнорировать общественное мнение. Это создавало напряженность во взаимоотношениях власти с активной частью общества, что способствовало переходу некоторой её части на антисоветские позиции. Пассивная же часть населения превращалась в обывателей. А обывателю, для которого самое главное в жизни — собственное общественное положение и благополучие, капитализм (или, скорее, идеалистическое представление о нём), как правило, милее социализма.
Насколько оправданы были репрессии против так называемых диссидентов? Представляли ли они реальную опасность для советского строя? Сами по себе, видимо, нет. Но вместе со своими союзниками в партийно-государственном аппарате, деятелями теневой и полутеневой экономики, определенным слоем интеллигентов, чьи шансы на хорошую карьеру в 1970-х годах существенно сократились, они представляли серьезную силу, способную привести советский строй к краху. Образно говоря, диссиденты были спичкой, горевшей в непосредственной близости от бочки с порохом. Именно этим они и были опасны. Однако главная опасность для советского строя заключалась не в спичках, а в бочке.
Впрочем, нельзя не отметить, что борьба с диссидентами велась крайне неумно и топорно. В результате им был создан имидж страдальцев за идею. На Руси таких страдальцев всегда почитали. Кроме того, некоторые деятели, руководившие этой борьбой, сами мечтали о падении советского строя. Вспомним, например, бывшего и.о. Заведующего Отделом пропаганды ЦК КПСС и секретаря ЦК КПСС академика Александра Николаевича Яковлева, в 1968 году отвечавшего за пропагандистское обеспечение ввода советских войск в Чехословакию, который в своем густопсовом антикоммунизме превзошел самого Александра Исаевича Солженицына.
Как могла бы сложиться судьба Андрея Дмитриевича Сахарова, проживи он на 10 лет дольше? Наверное, в послесоветской России его бы сделали «свадебным генералом», сажали в президиумы собраний, почтительно выслушивали его заявления по тем или иным политическим и не только политическим вопросам. Но от участия в принятии реальных политических решений он, несомненно, был бы отстранен. Ибо нашим миром правят не гуманные идеи, а реальные интересы.
Поэтому, на мой взгляд, таким людям, как академик Сахаров, политикой лучше не заниматься. Их благими намерениями выстлана прямая дорога в ад.
Сайт не имеет лицензии Министерства культуры и массовых коммуникаций РФ и не является СМИ, а следовательно, не гарантирует предоставление достоверной информации. Высказанные в текстах и комментариях мнения могут не отражать точку зрения администрации сайта.
К 100-летию Сахарова
