Военно-морской флот США следует сократить и переконфигурировать – его функции по обеспечению обороны страны должны соответствовать текущим реалиям. Важно, чтобы политики не сокращали размер военно-морского флота без переоценки глобальных военных обязательств Америки – но они должны избавиться от тех, что неактуальны теперь, когда холодная война уже окончилась. Неспособность принять более реалистичную политику безопасности США чревата проблемами стратегического характера, которые приведут к тому, что флот не сможет эффективно выполнять свои задачи.
Учитывая распад Советского Союза, мы не видим ни одного серьезного военно-морского соперника, представляющего угрозу для Соединенных Штатов Америки.
Дальнейшее содержание имеющихся избыточных военно-морских сил – это непозволительная роскошь. Долгосрочное планирование с учетом текущих реалий должно включать в себя масштабную программу одновременного сокращения числа кораблей за счет вывода из эксплуатации устаревших судов. Новый военно-морской флот должен уменьшить роль авианосцев, которые являются пережитком стратегии холодной войны, рассчитанной на противостояние советской власти, и отказаться от дорогостоящей и ненужной доктрины передового присутствия…
– из докладной записки Кристофера А. Пребла, бывшего офицера ВМС США, независимого военного аналитика. Датировано 2 августа 1993 года.С окончанием холодной войны военные приоритеты Соединенных Штатов Америки сильно изменились, и одной из наиболее пострадавших сторон в эпоху перемен оказался военно-морской флот. ВМС США десятилетиями готовились к глобальному противостоянию с равным противником, однако Советский Союз в одночасье исчез – а вместе с ним рисковал исчезнуть и американский авианосный флот. Морская Стратегия 1986 года в один миг оказалась устаревшей и неэффективной – наступила эпоха локальных конфликтов, и ВМС должны были адаптироваться к ним соответствующим образом. Уже в 1991 году ВМС США вместе с многонациональными силами участвовали в освобождении Кувейта – в районе боевых действий находилось более 130 боевых кораблей, в том числе 6 авианосцев. Несмотря на отсутствие серьезного морского противника, война для флота шла совсем не по плану…
Доктринальная катастрофа
Стратегия ВМС 1980-х годов видела авианосные ударные группы в качестве главной силы в морской войне с Советским Союзом. Авианосцы должны были находиться на передовой противостояния, и активно атаковать ВМФ СССР, оттесняя его корабли от ключевых водных коммуникаций. Основная идея доктрины заключалась в том, чтобы загнать советский флот в рамки пассивной обороны, вынудив тот находиться в замкнутых акваториях и защищать свои берега, где он был достаточно легкой добычей. Впрочем, важно было и другое – в таком состоянии ВМФ СССР не угрожали океанским коммуникациям альянса, жизненно необходимым для переброски войск, техники и снаряжения на Европейский театр боевых действий. Согласно стратегии США увеличили количество АУГ с 12 до 15 соединений, построенных вокруг тяжелых авианосцев. Серьезное усиление претерпели и боевые корабли ударной группы – поскольку ожидалось, что авианосцы столкнутся с атаками советских бомбардировщиков Ту-22М и большим количеством противокорабельных ракет, ВМС придали большое значение противовоздушной и противоракетной обороне. Обеспечивалась она крейсерами типа Ticonderoga и эсминцев типа Arleigh Burke с системой «Эгида». Колоссальные траты были полностью обоснованными – советские военно-морские силы были серьезным противником. Стоит отметить, что в 80-х годах командование ВМС США называло 15 авианосных ударных групп минимумом, необходимым для обеспечения стратегического присутствия и наступательных операций в Тихом, Атлантическом и Средиземноморском регионах.Однако войны с советским флотом так и не случилось – произошла война куда меньших масштабов и с куда менее серьезным противником, которая, однако, заставила испытать легкий шок командование ВМС США. Речь, конечно же, идет о войне в Персидском заливе.
По ходу реализации «Бури в пустыне» мало что подтверждало предположения и выводы Морской Стратегии 1986 года. Никакие военно-морские силы не бросили нам вызов: вражеская авиация никогда не атаковали волнами наши авианосцы, а подводные лодки не угрожали потокам людей и техники, идущим через океаны. Флот не сражался в открытом океане – а ведь именно к этому он готовился в течение предшествующих 20 лет...
– адмирал ВМС США Уильям А. Оуэнс, бывший заместитель председателя Объединенного комитета начальников штабов. До конфликта с Ираком в вооруженных силах США шли серьезные дебаты по поводу военной эффективности авианосцев: в разные десятилетия преобладали разичные точки зрения – на заре появления МБР и реактивной стратегической авиации бытовало мнение о том, что авианосцы свое уже отжили, а в 80-е годы верх взяла точка зрения флота, который представлял авианесущие корабли едва ли не равноценной заменой ВВС наземного базирования.Впрочем, как показала практика, ошибались в равной степени все стороны…В целом ряд основных флотских мифов и заблуждений выглядел так:1. Авианосцы могут эффективно действовать без доступа и взаимодействия с наземными авиабазами.2. Они могут сериями наносить мощные удары по наземным целям, находящимся в сотне километров от побережья.3. Каждый ударный самолет на авианосце может совершать 4 самолето-вылета в день.4. Флот не нуждается в самолётах с технологией «стелс» (в 80-е концепция малозаметности только внедрялась, и ВМС всячески ее отвергали).С началом боевых действий в Персидском заливе выяснилось множество неприятных флоту подробностей – например, самолёты ВМС не могли использовать высокоточное оружие с лазерным наведением на цель. Более того, на флоте оно просто отсутствовало – а успехи использования неуправляемых бомб по наземным целям на фоне работы ВВС смотрелись, мягко скажем, совершенно невзрачно. Куда хуже ситуация обстояла с интенсивностью полетов – она оказалась просто отвратительной. После войны Центр военно-морского анализа в Александрии выпустил отчет, согласно которому самолеты ВМС совершили в общей сложности 6 297 самолёто-вылетов. Всего 24 самолето-вылета в день на один авианосец – при планируемых 100–110.
В качестве примера можно рассмотреть боевую работу наиболее результативного авианосца USS Theodore Roosevelt (CVN-71). CVN-71 в ходе войны находился на позициях неподалеку от Катара, куда прибыл с весьма солидным числом ударных самолетов: на его борту находилось 20 многоцелевых истребителей F/A-18, 18 средних бомбардировщиков A-6 и 18 истребителей-перехватчиков F-14. За 43 дня войны палубные эскадрильи авианосца совершали в среднем всего 2,03 самолето-вылета на один самолет в день – тогда как ожидалось, что их будет не менее 4 (как было замечено выше, USS Theodore Roosevelt был самым эффективным авианесущим кораблем в операции – более 4 000 боевых вылетов, в ходе которых было сброшено более 2 100 тонн боеприпасов).
Боевая группа ВМС США «Зулу» после окончания операции «Буря в пустыне», 2 марта 1991 года. Источник фото: Wikimedia CommonsМожно было бы подумать, что столь низкая эффективность палубной авиации была связана с неэффективностью самих авианосцев – но это был бы ошибочный вывод. Самолеты ВМС просто-напросто оказались неготовыми к участию в локальной войне – несколько десятилетий развитие их стратегии и тактики было заточено под морские сражения, а «Буря в пустыне» поставила перед флотом задачу совершенно другого характера – работы по наземным целям. Несмотря на все недостатки концептуального характера, авиация флота показала себя на высоте – летчики ВМС сыграли ключевую роль в подавлении радиолокационной сети иракцев, а самолеты E-2C Hawkeyes обеспечивали контроль воздушного пространства, заполненного самолетами разных стран. Флотские пилоты выполнили тысячи вылетов в условиях противодействия ПВО, вступали в воздушные бои, погибали и побеждали. Реакция руководства ВМС на столь очевидные недостатки морских доктрин холодной войны была незамедлительной: уже в 1992 году флот имел новую концепцию и новое видение своего развития («From the Sea», выполненную по распоряжению Командующего военно-морскими операциями адмирала Франка Б. Келсо II), были организованы закупки больших партий высокоточного оружия и изменен состав палубной авиации. Штурмовики A-6 Intruder начали сниматься с вооружения – теперь ударные самолеты были представлены исключительно F/A-18 Hornet и F-14 Tomcat. Так, в ходе проведения операции «Обдуманная сила» (Босния, 1995 год) USS Theodore Roosevelt проводил боевые вылеты исключительно F/A-18 с применением высокоточного оружия.
Морская Стратегия пока что остается на полке, но будет использована вновь в случае необходимости...
Мы должны быть застрахованы на случай возрождения военно-морской мощи Советов…
В связи с сокращением наших сил и снижением количества ресурсов для обеспечения военного присутствия мы должны разработать новые схемы развертывания боевых групп авианосцев и десантных боевых групп...
ПЛАТ освобождены от необходимости обеспечивать постоянную противолодочную борьбу на дальних коммуникациях и теперь могут быть доступны для большего количества миссий по проецированию военно-морской мощи и поддержки регионального характера...
Что касается концепции АУГ, то она претерпела существенные изменения – из центрального элемента борьбы с вражеским флотом авианосцы стали рассматриваться в качестве мобильных передовых авиабаз, используемых в качестве средства обеспечения стратегического присутствия. Также флот полностью отказывается от неатомных тяжелых авианесущих кораблей – «Буря в пустыне» дала наглядный пример эффективности работы авианосцев с разными типами силовой установки. Можно сказать, что авианосцы становятся более многозадачным и функциональным оружием.
Способность ВМС обеспечивать широкий диапазон огневой мощи и обеспечивать высокую частоту вылетов может иметь большое влияние на ход/исход конфликтов, особенно в самый критический, ранний период проведения кампании, когда континентальные Соединенных Штатов только начинают прибывать на театр военных действий...
– выдержка из «Оперативной концепции ВМС» от 1997 года за авторством командующего военно-морскими операциями адмирала Джей Л. Джонсона.
0
