Отмена сухого закона и появление германских оккупационных войск в Киеве совпали, поэтому в то время появилась шутка: «Продали Украину за бутылку шнапса!» Немцы быстро поставили самостийников на место и разогнали Раду.
Ультиматум
27 января (9 февраля) 1918 года германская и австро-венгерская делегации подписали сепаратный мирный договор с делегацией Центральной рады. 31 января (13 февраля) украинская делегация попросила военную помощь Центральных держав против Советской России. Германское высшее военно-политическое руководство принимает решение об интервенции на Востоке от Балтики до Карпат.9 февраля 1918 года Германия и Австро-Венгрия ультимативно потребовали признать свой договор с Радой от представителей Советской России. В ответ 10 февраля нарком иностранных дел Троцкий категорически отказался идти на уступки. Троцкий был уверен, что Германия, зараженная революционными настроениями, уже не сможет провести мощное наступление на Русском фронте. Наркоминдел ждал, «когда угнетенные классы всех стран возьмут в свои руки власть, подобно трудящемуся народу России». Также есть мнение, что Троцкий, как представитель революционеров-интернационалистов, заинтересованных в дальнейшем разрушении России, провоцировал Центральные державы. В новой смуте он должен был закрепить свои позиции, потеснив Ленина. Это была не первая и не последняя масштабная провокация Троцкого в условиях Русской смуты. 10 февраля Троцкий из Бреста дал телеграмму, в которой Россия отказывалась «от подписания аннексионистского договора», а с другой стороны, прекращала войну с Германией, Австро-Венгрией и Турцией. Объявлялось о демобилизации армии. В ночь на 11 февраля главком Крыленко получил телеграмму Троцкого:
«Объявите демобилизацию по всему фронту».
В целом это была условность. Армия уже сама демобилизовалась. Оставались жалкие остатки. Корпуса сводились в дивизии, дивизии в полки. Но их хватало, чтобы держать главные операционные направления. Уже 11 февраля Ленин потребовал прекратить демобилизацию, комиссары армии получили указание задерживать телеграммы Троцкого и Крыленко о демобилизации. Но было уже поздно. Солдаты расходились по домам. 17 февраля 1917 года германская армия перешла в наступление от Балтики до Малороссии (ещё раньше начали вторжение османы). Неделей позже начала наступление австро-венгерская армия. Старая русская армия к этому времени была уже полностью развалена и окончательно деморализована действиями Троцкого. Одновременно с наступлением германцев многие тысячи солдат бывшей русской армии уходили на восток, по домам. Оставшиеся разложившиеся части не годились даже для гарнизонной, охранной и милицейской службы. Новая Красная Армия только начала формироваться. Поэтому германцы продвигались, практически не встречая сопротивления. Уже 18 февраля немцы заняли Двинск (ныне Даугавпилс), 19 февраля – Луцк и Ровно, 21 февраля – Минск и Новоград-Волынский, 24 февраля – Житомир. 19-го советское правительство предложило Берлину принять мир на его условиях. Но немцы не торопились, они вошли во вкус захватов. Одновременно Совнарком принимал меры по укреплению обороноспособности России. 20 февраля правительство обратилось с воззванием «К трудящемуся населению всей России», показав готовность к миру и решимость к борьбе. Сформирован Временный исполнительный комитет СНК во главе с Лениным, уполномоченный решать оперативные вопросы обороны. 21 февраля был опубликован декрет Совнаркома «Социалистическое отечество в опасности!». Советы призвали «защищать каждую позицию до последней капли крови». Объявлялась эвакуация подвижного состава железных дорог, оставшееся имущество уничтожалось, буржуазию, рабочих и крестьян мобилизовали для подготовки укреплений. Принимались чрезвычайные меры по налаживанию тыла, военного производства, снабжения войск. В тылу наводили порядок: провокаторы, шпионы, спекулянты и прочие враги народа подлежали расстрелу. В городах набирали добровольцев в уже Красную Армию. Новые красные части спешно перебрасывали на самые опасные участки под Нарву, Ревель и Псков (петроградское направление). 23 февраля Центральные державы выдвинули новый ультиматум: Россия должна была полностью очистить Прибалтику (Латвию и Эстонию), вывести войска из Финляндии и Украины, признать украинское правительство, оставить занятые во время войны области Кавказа. Армию требовали разогнать, флот разоружить. На ответ дали двое суток. Тем временем наступление противника продолжалось. 24 февраля турки заняли Трапезунд, 25-го немцами были взяты Ревель и Псков. Балтийский флот в тяжелых зимних условиях эвакуировался из Ревеля в Гельсингфорс, а оттуда в Кронштадт. Моряки спасли свои корабли от захвата противником (Ледовый поход
Выступление Троцкого перед красноармейцами, 1918 годИнтервенция
). 1 марта пали Киев и Гомель, 5 марта – Могилёв. Австрийцы 25 февраля форсировали приграничные реки Збруч и Днестр, с ходу заняли города Каменец-Подольский и Хотин. Австро-венгерская армия наступала на одесском направлении вдоль Львовской железной дороги, быстро оккупировала Подолье. 13 марта австрийцы были в Одессе. Советские учреждения эвакуировались в Севастополь. Советское государство, которое едва приступило к формированию новых вооруженных сил, не могло противостоять вторжению Центральных держав. 23 февраля Совнарком (за – голосовали 7 членов ЦК, против – 4 и четверо воздержались) и ВЦИК (за – 112 голосов, против – 86 при 25 воздержавшихся) приняли германский ультиматум. Ленин буквально продавил это тяжелое решение. 24 февраля советский вождь заявил:
«Безусловная необходимость подписания в данный момент захватного, невероятно тяжелого мира с Германией вызывается прежде всего тем, что у нас нет армии, что мы обороняться не можем».
28 февраля советская делегация во главе с Сокольниковым прибыла в Брест-Литовск. 1 марта переговоры возобновились, 3 марта был подписан «похабный» Брестский мир. На украинском направлении большевики не смогли организовать серьёзную оборону. Комфронта Антонов-Овсеенко отмечал:
«Троцкий учится писать». Немецкая карикатура на Л. Д. Троцкого, подписавшего мирный договор в Брест-Литовске. 1918 г.Украинский фронт
«Наш Румынский и Юго-Западный фронты были в полном разложении. Никакой реальной силы противопоставить немецкому нашествию они не могли».
Малочисленные части Красной Армии, бывшие на стадии формирования, красногвардейцы и червонные казаки, имевшие нерегулярный, партизанский характер, противостоять массовой регулярной австро-германской армии не могли. Защищаться было некем и нечем. Красные отступали на восток. 28 февраля части Южного фронта оставили Киев, все советские учреждения перебрались в Полтаву. Вместе с немецкими, австрийскими войсками шли малочисленные отряды УНР во главе с Петлюрой – гайдамаки, сечевые стрельцы и казаки (около 3 тыс. человек). Они полностью зависели от германского снабжения, военной поддержки. Немцы контролировали действия петлюровцев. Так, австро-германский контингент в Русской украйне насчитывал около 450 тыс. штыков. 1 марта 1918 года гайдамаки и германские части вошли в Киев. Администрацию оккупированных областей Малороссии возглавил германский фельдмаршал Герман фон Эйхгорн. Волынь, Подолье, Херсонщину, Екатеринославщину и Одессу контролировали австрийцы.
Австрийские войска проходят парадным маршем по Николаевскому бульвару, Одесса. 1918 г.Вслед за германцами в Киев вернулись деятели Рады. Они надеялись, что германская армия обеспечит границы с «московитами», а гайдамаки при поддержке австрийцев наведут свой порядок на украйне. У немцев были свои планы: навести порядок и немедленная реквизиция продовольствия. Изымался хлеб, скот, не забывали и про золото, драгоценности и прочее добро. Начался грабеж, причём хорошо организованный, методичный. Это признавали и украинские деятели.
«Второй Париж»
«Такое издевательство, – извещал 25 марта комиссар Рады по Киевскому уезду, – довело население до страшного возмущения против украинских властей, и население начинает оказывать вооруженное сопротивление».
Эйхгорн, увидев, в какую помойку превратили «мать городов русских» революционеры всех мастей, сразу же заявил:
«Мы сделаем из Киева второй Париж!»
В городе быстро навели порядок и чистоту. На нищих и бродяг, которые расплодились во время смуты, объявили форменную облаву, погрузили в эшелоны и вывезли за пределы Киева. Затем немцы покончили с бандами и уголовниками. Пойманных воров расстреливали без суда и следствия. Все киевляне могли полюбоваться на эти показательные мероприятия: на них приглашали с помощью заранее расклеенных афиш. Поэтому зажиточная городская публика вспоминала немецкую оккупацию с симпатией. В городе был порядок, чисто и безопасно. Работали пекарни, было электричество. Действовали все театры и кинематограф, конские бега. Киевские дамы флиртовали с немецкими офицерами. Отменили сухой закон. Многие горожане сидели на кокаине (он тогда был легальным средством, продавался в аптеках как лекарство), на рынке можно было купить малолетнюю проститутку. В целом – типичный «просвещённый» Запад, «второй Париж».
