Круассан и кофе в Венской опере на завтрак, кружевные трусы "от Версаче" и приветливые европейцы - это квинтэссенция мечтаний любого скакуна в бывших странах СССР и матерого либерала в России.
Реальность оказывается куда плачевней круассан из пакета и растворимый кофе из местного магазина низких цен, китайские трусы с местного рынка, проданные неговорящим на местном ящыке выхолцем из южных стран и матерые эксплуататоры, норовящие обмануть да презрительно корчащие лицо местные жители, раздраженные присутствием в их рвйоне обилия машин с неместными номерами, чужой речи и увещичение мусора.
Итак, каковы же реальные хоромы, в которых намереваются жить скакуны, которые будут получать огромные деньги.
44 трудовых мигранта из таких стран, как Польша, Греция, Румыния и Болгария жили в приходском доме и подвале церкви Терезы в Гааге.
Бывшая католическая церковь долгие годы пустовала. Арендаторы платили 100 евро на человека в неделю, пока полиция и муниципальная бригада ломбардов не обнаружили гнездышко в конце прошлой недели. В тот же день строительная бригада эвакуировала здание из-за опасности возгорания.
На следующий день после того, как муниципалитет объявил миру о находке, Haagse Bouwbrigade дает представление о жизни несчастного (или счастливого?) трудового мигранта.
Большинство вещей мигранты унесли с собой. Гирлянды на стене. Что еще осталось: бесконечный ряд голых матрасов и кроватей. Электрические холодильники, плиты и обогреватели. Банки, бутылки из-под колы, вешалки. Складная коляска. Карты из прерванной игры. Сам дом в плохом состоянии. Плесень на сломанных стенах. Прежде всего, это застоявшийся воздух от слишком большого количества людей в слишком маленькой комнате.
"Это была румынская семья », - говорит Сандра Фейт из Pandbrigade в черной куртке с гербом города. Она поднялась по лестнице с крестами на балюстраде и сейчас находится в комнате площадью менее двадцати квадратных метров на верхнем этаже. «Здесь жили мама, папа и дети шестнадцати или семнадцати лет со своими родителями». Похоже, это был чей-то день рождения: уезжая, семья оставила висеть ленточки и воздушные шары". В другой комнате Фейт указывает на чешуйчатый потолок за лампой. «Что-то там опалено или растаяло». Ее гипотеза: огонь погас вовремя. Неудивительно, что тут начался пожар, как полагают. Многие кабели на верхнем этаже можно проследить до единственной розетки.
Если бы произошел сильный пожар, вопрос в том, как спасти этих 44 мигрантов. Нет достойных выходов. Стоимость аренды: 100 евро в неделю на человека. На трудовых мигрантах можно заработать неплохие деньги: при арендной плате 100 евро в неделю и 44 мигрантах в кластере оборот владельца дома из трущоб увеличивается до 19 000 евро в месяц. Неясно, кто несет ответственность за размещение рабочих-мигрантов в заброшенном доме и подвале церкви.
Флорис Зволсман из Guardian and Inhabited, менеджер, ответила по телефону, что ничего не знает. По его словам, двоим мужчинам разрешили разместиться на первом этаже и подвергали их насилию. «Я была там на Рождество. Видимо, все пошли домой праздновать Рождество. " В обходе также принимает участие олдермен Мартейн Балстер (Pvda). «Такое притеснение недопустимо. Этот пункт должен быть намного выше в повестке дня », - говорит он. Он планирует инвестировать в Pawn Brigade и хочет, чтобы работодатели несли ответственность за трудоустройство рабочих-мигрантов, чтобы их можно было наказать за злоупотребления. Достойного жилья не хватает. "Больше контроля" звучит хорошо, но обратная сторона медали: где взять жилье? Трудящиеся-мигранты уязвимы для эксплуатации именно потому, что у них нет достойного жилья.
Старейшинам муниципалитетов сложно работать вместе над строительством крупного жилья для трудовых мигрантов, и поэтому этот случай часто игнорируется. «В Польше могло бы быть больше отелей, с некоторыми из которых мы уже в контакте. (???) Мы должны договориться об этом с регионом », - говорит Балстер. А пока у городской строительной бригады есть над чем поработать. Потому что, где, по мнению олдермена Балстера, сейчас находятся 44 мигранта? Советник вздыхает и смотрит на заросший приходской сад. «Где-то в городе. И можно надеяться, что там прилично. "
"Они живут в одном доме с одиннадцатью мужчинами, и муниципалитет ничего об этом не знает. Такип дома называют "домами-призраками".
Трудовые мигранты - незаменимая сила, в том числе и в Донгене. В основном они работают в теплицах для фруктов и овощей и в распределительных центрах (да, а не в офисах). Но где они живут? NRC пошла посмотреть.
И удивилась. Вакансии на бумаге сдают трудовым мигрантам. Муниципалитеты не в восторге от этого, потому что не видят «дома-призраки». Об этом свидетельствует осмотр СРН по муниципалитетам с наибольшим процентом жителей из Центральной и Восточной Европы.
Двадцать из 24 муниципалитетов ответили на запросы, девятнадцать из них знают о существовании домов-призраков. Это «жилище-призрак» увеличивает вероятность эксплуатации жителей. Муниципалитеты также не могут проверять гигиену и (пожарную) безопасность. Чтобы решить эту проблему, муниципалитеты хотят, чтобы трудовые мигранты были обязаны регистрироваться по голландскому адресу проживания, когда они приезжают в Нидерланды. (Ну, и чтобы налоги платили, что и является основной причиной, потому что чел, занимающийся сайтом регистрации трудовых мигрантов - юрист в налоговой политике).
С дороги особняк в сельской местности Северного Брабанта кажется безлюдным и необитаемым. Точно так же, как и в системе регистрации муниципалитета Донген. Но во дворе несколько машин с польскими регистрационными номерами. Из открытых окон дома сочится запах жареного чеснока. А за полузакрытыми дверями сарая прячутся курящие четыре человека. Они приехали работать на международную фруктовую ферму в Донген, говорят они по-польски. В доме их двенадцать человек, по 87 евро в неделю на человека. Некоторые приезжают в течение многих лет (потому что Польша все стронгее и стронгее). Но компьютеры муниципалитета Донген говорят, что дом необитаемый. Муниципалитет не знает, что они там живут, не говоря уже о том, что двенадцать трудовых мигрантов вместе платят почти 4200 евро в месяц за дом. Хозяин дома не хочет много говорить об этом. «Я не имею к этому никакого отношения», - говорит он по телефону. (Он очень честный налогоплательщик). Он сдает недвижимость в аренду компании, которая размещает в доме рабочих-мигрантов. «Какой компании, я не скажу, мне не нужно, чтобы это было в газете».
Эта форма незарегистрированной аренды, также известная как дома с привидениями, используется по всей стране для размещения рабочих-мигрантов, согласно обзору 24 муниципалитетов с наибольшим процентом мигрантов из Центральной и Восточной Европы.
Девятнадцать муниципалитетов имеют дома-призраки в пределах своих муниципальных границ и называют это проблемой: они теряют из виду своих жителей, они не могут проверить, в порядке ли гигиена и безопасность, и, по мнению муниципалитетов, могут возникнуть опасные для жизни ситуации, потому что они не знают, сколько людей, в случае пожара,живет в доме.
Жилье с привидениями также увеличивает риск эксплуатации трудовых мигрантов. В вопросах жилья они зависят от работодателя, и им часто приходится платить около 100 евро в неделю за небольшие комнаты в плохих условиях. Когда они жалуются, они часто оказываются на улице.
Муниципалитет Гааги недавно обнаружил шестнадцать трудовых мигрантов на складе в промышленной зоне Бинкхорст. Заборы делили пространство на «комнаты», потолок был покрыт асбестом. «Это унизительно и опасно», - говорит олдермен Мартин Балстер (Вонен, PvdA). (Асбест давно запрещен в применении к жилью).
Это явление также сдерживает круговорот рынка жилья. Например, муниципалитет Медемблик видит, что «в частности, сегмент более дешевого жилья используется для размещения рабочих-мигрантов. Это сегмент, который ищут и начинающие жизнь голландцы », - пишет в ответе муниципалитет.
В конце октября комитет во главе с бывшим лидером СП Эмилем Ремером опубликовал отчет о положении трудовых мигрантов с 50 предложениями министру Воутеру Колмису (по социальным вопросам, D66) по решению текущей проблемы. Ремер также признает феномен домов-призраков. «Это проблема по многим причинам. Эта собственность часто находится в плохом состоянии, и жители не жалуются, потому что зависят от домовладельца в работе. И, поскольку никто не знает, что они там живут, их эксплуатируют. Это модель дохода для домовладельцев трущоб ». (Ээээ, а как же персональные виллы каждому???)
Эмиль Ремер, докладчик по исследованию трудовых мигрантов NRC, посетил Донген. Типичный муниципалитет Северного Брабанта, где трудовой мигрант - незаменимая сила. В основном, они работают во многих овощных и фруктовых теплицах в этом районе, но также и в распределительных центрах (тоже рутинный неквалифицированный труд) вдоль автомагистралей и в региональной промышленности.
Но где они живут? На первый взгляд эти места выглядят как обычные улицы и кварталы. Но во время экскурсии по 53 адресам, где, по данным муниципалитета, никто не зарегистрирован, рядом с некоторыми зданиями кажется, что машин больше, чем можно ожидать, или шторы закрываются среди бела дня. Некоторые дома продаются, другие сносятся. Многие двери остаются закрытыми после многократного звонка в звонок.
В одной пятой из посещенных домов трудящиеся-мигранты действительно открывают двери: от таунхаусов в пригородах до переоборудованных ферм в сельской местности. Они там живут с одиннадцатью людьми вместе.
На окраине муниципальной границы стоит особняк, где двое мужчин курят в саду. Польский мужчина, имя которого известно редакции, но не упоминается, потому что он боится потерять работу, говорит, что он работает в распределительном центре. Семейный дом был переоборудован таким образом, что в доме есть комнаты: пять двухместных номеров и одна одноместная комната. «Они даже поставили дополнительную стену в гостиной для дополнительной комнаты», - говорит он. Они живут там с одиннадцатью людьми и, по его словам, все платят 96 евро в неделю. Это означает, что доход от сдачи дома в аренду составляет 4224 евро в месяц, что намного больше, чем стандартная доходность в размере 7 процентов для собственности со стоимостью WOZ в 350 000 евро. (Вот почему делом заинтересовались юристы налоговой инспекции).
Владелец дома Аад Янсен живет в доме по соседству и говорит, что он владеет домом много лет. Он уже давно «сдает в аренду» трудовым мигрантам, но делает это не сам, а через агентство по трудоустройству. «Это большой дом с семью или восемью спальнями». Он не хочет рассказывать, сколько на этом зарабатывает. Янсен сдает свой дом Holland Real Estate Company, компании по недвижимости, которая покупает или сдает в аренду дома для размещения рабочих-мигрантов. По словам основателя и владельца Джаспера ван Хаастера, у компании около восьмидесяти домов по всей стране. «Мы видим, что есть много домовладельцев, которые хотят сдать свой дом таким образом, почему бы и нет? Такое здание можно сдать в аренду за 1000 евро, а также можно сдать в кадровое агентство за 1500 евро. Если Вы предпочитаете это, то вы сошли с ума ».
«Дома-призраки с трудовыми мигрантами также являются проблемой для Донгена», - говорит олдермен Элин ван Бокстель (Wonen, PvdA). В муниципалитете зарегистрировано 395 человек с гражданством страны Центральной или Восточной Европы. Но она подозревает, что рабочих-мигрантов вдвое больше, некоторые из них живут в домах, где официально никто не живет. «Это ставит под угрозу их безопасность. Если мы не знаем, где живут трудовые мигранты, мы не можем проверить их обстоятельства ». Тур NRC в Донген подтверждает популярность домов-призраков. Жилье для трудящихся-мигрантов предоставляется не только агентствами по трудоустройству, которые арендуют парки отдыха или старые комплексы, но также касается аренды частных зданий или домов в руках компаний, которые работают с трудящимися-мигрантами. Их владельцы сами организуют аренду или доверяют это агентству по найму или такой компании, как Van Haaster's.
Одним из домовладельцев в Донгене является Роб ван дер Воу, который вместе со своим братом управляет фруктовым предприятием Jong Fruit. Некоторые дома, которые посещают трудовые мигранты, оформляются на имя их компаний. «Один был моим собственным домом, но я переехал. Чуть дальше дом принадлежал моему брату, который тоже переехал », - говорит Ван дер Воу по телефону. Никто не зарегистрирован, «потому что там нет голландцев, или потому что люди, которые там живут, не живут более десяти недель. Потом они возвращаются в Польшу, потом едут обратно».
Ван дер Воу говорит, что он ничего не зарабатывает, сдавая свой дом в аренду. «Это только рентабельно». По его словам, в муниципалитете знают, что здесь живут люди. Фактически, до недавнего времени муниципалитет не хотел, чтобы Ван дер Воу регистрировал своих арендаторов, говорит он, «потому что административная работа была напрасной».
По словам олдермена Ван Бокстела, это неправда, что муниципалитет запретил домовладельцам регистрировать трудовых мигрантов. «Может быть, только в исключительных обстоятельствах, если кто-то останется в Донгене всего на несколько недель».
Ван Бокстел говорит, что есть планы ввести налог на жительство для людей, которые остаются в Донгене, но не зарегистрированы: «Вот как мы хотим бороться с домами-призраками». Размер налога пока неизвестен. Олдермен также хочет провести дополнительные проверки свободных домов, в которых, по подозрению муниципалитета, кто-то действительно живет. Если они найдут там резидентов, а это законно, у них будет выбор: зарегистрироваться или платить налог на проживание.
Большие комплексы Арендодатели отмечают, что свободные дома популярны среди агентств занятости и трудовых мигрантов из-за отсутствия альтернативы. «Каждую неделю к нам обращается несколько агентств по трудоустройству, которые ищут жилье», - говорит Ван Хаастер. «Это важная задача для муниципалитетов», - говорит Кор Конингс, владелец агентства по трудоустройству Goodmorning, которое также предоставляет здания в Донгене в качестве жилья. «Муниципалитеты должны способствовать созданию более крупных населенных пунктов для трудовых мигрантов. Такие места эффективны, и трудовые мигранты, которые сейчас живут в частных домах, могут туда приезжать, что способствует движению на местном рынке жилья. В идеале появится много дополнительных домов на продажу для голландцев».
Ремер согласен с тем, что большие площади могут быть хорошим решением при условии, что качество домов соответствует строгим требованиям, например, как минимум, 15 квадратных метров жилой площади на человека (и это будет стоить офигительную сумму для компаний, которые опоачивают трудовых мигрантов). «Тогда вы не гоните их в жилые районы». (Чтобы было понятно: ни власти, ни хители не 9отят трудовых мигрантов в своих жилых районах).
Однако, по словам Конингса, муниципальные власти опасаются критики со стороны жителей, если в их районе появится «польский отель». (Чтобы стало еще понятней: трудовые мигранты жителям также не нужны каа соседи, даже если они не занимают дома голландцев).
«Муниципальные администраторы должны проявить больше смелости. Если вы работаете вместе со всеми сторонами, вовлекаете и информируете жителей, тогда создание большого местоположения действительно возможно ». Ремер рекомендует муниципалитетам разработать видение жилья для мигрантов. «Старейшинам часто нравится сообщать в газете о том, что они привезли в свой муниципалитет отличную компанию, но не задумываются о том, что они делают с жильем всех тех людей, которые будут там работать. Вот как они оказываются в руках домовладельцев трущоб ».
Живущий с 11 мужчинами в особняке в Донгене стоимостью 350 000 евро польский дистрибьютор снова качает головой. Он рассказывает о восемнадцати годах, которые он проработал в качестве трудового мигранта, одиннадцать из которых в Нидерландах. (Вот она, сладкая жизнь - жена, небось, довольна, дети сыты).
Его доход за вычетом расходов на проживание 290 евро в неделю. (Семьей на эти деньги в Нидерландах не проживешь). И что он иногда подсчитывает, сколько они все платят в месяц за старый дом, в котором живут, где повсюду сделаны маленькие комнатки. «Это безумие», - говорит он. «Я работаю в Нидерландах одиннадцать лет, за это время моя зарплата увеличилась на 2 евро в неделю. (А некоторые 3х президентов успели сменить). Но за этот дом мы платим большие деньги. Но да, таков мир ».
