Каталония: политический кризис на новом витке

Каталония: политический кризис на новом витке

В течение тридцати лет козырем всех ведущих политических партий Испании – от правой и централистской Народной партии до вписавшихся в нее Компартии Испании и правоцентристских регионалистов Демократической конвергенции Каталонии и Баскской националистической партии — были стабильность и компромиссный характер испанской политической системы.

В отличие от соседней Португалии, для которой падение правой диктатуры означало потерю всех колоний, а затем эпоху жесткой борьбы с явной региональной спецификой (преобладание левых вплоть до коммунистов на юге страны, правых – на севере и на островных автономиях), в Испании при наличии весьма и весьма жестких противоречий (в политическом спектре страны были и коммунисты-антиревизионисты, и не желавшие ни в чем отказываться от порядков Франко фашисты) победил консенсус и поддерживавшие его партии – экс-франкисты без стремления сохранить однопартийный режим и подавления региональных языков, социалисты без социализма, коммунисты без революции, регионалисты, протянувшие руку тем, кто недавно их подавлял. Тех же, кто в консенсус не вписался, либо маргинализовали (как большинство левых отколов от КПИ), либо достаточно жестко подавили (вооруженный баскский сепаратизм).

Если Португалия после свержения диктатуры в 1974 г. прошла свою высшую точку революционного развития – национализацию банков и т.д., то Испания после смерти Франко развивалась по-другому от компромисса к компромиссу, и главным воплощением этих компромиссов стала конституция 1978 г. При взгляде на список партий, агитировавших за ее принятие, создается впечатление, что у испанцев (кроме части населения окраин) просто не осталось выбора – за агитировали и реформированные наследники режима Франко из Союза демократического центра, и оппозиция справа (из рядов той же Фланги) Народный альянс, и Испанская социалистическая рабочая партия вместе со своим филиалом – Социалистической партией Каталонии, и КПИ с Объединенной социалистической партией Каталонии, и Демократическая конвергенция Каталонии, которая вскоре станет основой правящей коалиции Каталонии на два десятилетия, и даже маоистская Партия труда Испании. Среди призывавших голосовать против или бойкотировать голосования, значимыми политическими силами были лишь Баскская национальная партия, Республиканская левая Каталонии, Баскская левая (на тот момент связанная с ЭТА-военно-политической) и баскские партии, прямо связанные с ЭТА-военной. Разумеется, против выступили также оба края политического спектра – с одной стороны несколько фашиствующих групп, с другой – Испанская коммунистическая рабочая партия Энрике Листера, троцкистская Революционная коммунистическая лига, антиревизионистская Коммунистическая партия Испании (марксистско-ленинская), но никто из указанных уже не был массовой партией.

Противоречия, при активном участии как правого крыла регионалистов, так и еврокоммунистического руководства КПИ, были заметены под ковер, и родился весьма любопытный документ. В конституции «демократия» воплощалась в форме парламентарной монархии (с монархом, непосредственно отобранным Франко в качестве наследника). Децентрализация действительно небывалой в истории Испании (не считая кратких федералистских опытов Первой Республики и усугубленной действиями анархистов раздробленности Второй Республики в Гражданскую войну – ни то, ни то не создавало устойчивого политического режима) - но единство государства не только объявлялось нерушимым, но и поручалось заботам Вооруженных сил – структуры, недавнее прошлое которой никак не заставляло заподозрить ее в приверженности демократическим ценностям. Даже герб времен Франко и содержащий его флаг (ныне известные под эвфемизмом «до-конституционные символы») не были отменены конституцией – орел, слегка поменявший вид в 1977 г., ушел в прошлое лишь три года спустя после ее принятия.


Флаг Испании, 1977-81

Понятно, что в условиях, когда образец полного конформизма показала даже КПИ (можно признать существование парламентарной монархии как факт – но зачем нести ее флаг на собственный съезд?), а формальные «социалисты», придя к власти, отказались от выхода из НАТО (их активист Хавьер Солана впоследствии возглавит альянс) и завели собственные эскадроны смерти для борьбы с баскским сепаратизмом - буржуазные партии тем более пустились во все тяжкие по части отказа от декларируемых принципов.

Если политический строй Испании в целом олицетворял Хуан Карлос I, глава «демократического государства в форме парламентарной монархии» (он же, не перечисляя всех титулов, король Иерусалимский, Индий Западных и Восточных, островов и твердой земли Моря-Океана и прочая), то для Каталонии, после краткого президентства старого левого националиста (и какого-никакого республиканца) Таррадельяса, столь же значимой фигурой стал некоронованный, но обладавший не меньшей властью Жорди Пужоль.

Отец Пужоля Флоренси в молодости состоял в той же республиканской левой Каталонии, что и президент времен Гражданской войны Компаньс, расстрелянный в 1940 году, и Таррадельяс, вернувшийся из из изнания спустя четыре десятилетия, но преследования республиканцев благополучной пережил и стал процветающим буржуа, оставив немалое состояние и своему потомству. Сам Жорди предусмотрительно не вступил к республиканцам, а создал собственную партию – Демократическую конвергенцию Каталонии (вскоре вобравшую в себя несколько мелких партий и вступившую в долговременную коалицию с Демократическим союзом Каталонии, пережившей изгнание клерикальной, хотя и антифранкистской, партией). Пока Испанией с 1982 года правили хотя бы формальные социалисты, Каталония получила правоцентристского политического долгожителя. При этом ни на одних выборах «Конвергенция и Союз» (СиУ) не получали абсолютного большинства голосов, а на многих и абсолютного числа мест в парламенте, но поддержку извне для правительства им удавалось получить справа и слева, пугая Народную партию республиканцами и социалистами, и наоборот. На общенациональном же уровне СиУ в 1993 году продлили еще на один срок власть «социалиста» (без кавычек не получается) Фелипе Гонсалеса, а в 1996 году помогли сформировать правительство меньшинства из Народной партии.

Его политика заключалась в покровительстве крупному капиталу (в том числе фирмам, связанным с его многочисленной семьей), подчеркивании национальной и культурной специфики Каталонии (на каталанский язык обучения были переведены все государственные школы в автономии) и расширении полномочий автономного правительства путем договоренностей с центром (так, большинство полицейских полномочий, за исключением охраны границ и важных объектов, были на территории Каталонии переданы от Корпуса национальной полиции и Гражданской гвардии Испании местной полицейской службе – Моссос д’Эскуадра). Связи Пужоля с Народной партией, несмотря на идеологические противоречия между испанскими и каталонскими националистами (придя к власти в соседнем Валенсийском сообществе, исторически преимущество каталаноязычном, НП всячески подчеркивала различия между валенсийцами и каталонцами, а «ястребы», вроде ушедшего после пакта 1996 г. главы НП в Каталонии Видаля-Куадраса, выступали против любого расширения полномочий автономии) голосованиями в испанском и каталонском парламентах не ограничивались – его младший сын Олегер Пужоль также вел бизнес с неким Луисом Иглесиасом, зятем бывшего президента Валенсийского сообщества Эдуардо Сапланы).

Всё это изрядно напоминало политику российских губернаторов и республиканских президентов 1990-х годов, только те «брали столько суверенитета, сколько могут переварить» в нищей России 1990-х, а Пужоль – в одном из самых благополучных регионов Испании времен экономического роста – как оказалось, во многом дутого.

Монополия СиУ на власть в Каталонии закончилась лишь в 2003году, когда о коалиции удалось договориться СПК, РЛК (ныне этот альянс столь же немыслим, как и фактический союз НП с СиУ – но было, было) и «экосоциалистам» Союзу за зеленую Каталонию (ренегатам от коммунизма, у которых Партия коммунистов Каталонии и Живая объединенная социалистическая партия Каталонии были младшими партнерами в рамках Объединенной и альтернативной левой). В том же году закончилось и правое испанское правительство Аснара, с позором проигравшее выборы после попытки приписать теракт исламистов (сделавших Испанию своей мишенью после ее участия во вторжении в Ирак) ЭТА.

И именно в тот момент, когда и в Испании, и в Каталонии одновременно в правительстве доминировали социалисты – разразился экономический кризис 2008 года, после которого национальное правительство Родригеса Сапатеро быстро перешло к неолиберальным рецептам, а в стране начались массовые протесты неопределенно-левой направленности.

Пока новые проекты на левом фланге лишь создавались, а коммунисты наконец стряхивали старую монархическую политику, к власти и в Испании, и в Каталонии, вновь пришли правые, а голоса СПК стали перетекать РЛК.

На всё это наложился и перманентный коррупционный скандал, затронувший буквально все партии вместе с королевской семьей (уже после того, как был осужден зять короля, Хуан Карлос отрекся в пользу сына Фелипе, коронация которого сопровождалась запретом и разгоном республиканских выступлений в Мадриде и покончивший с мечтами Пужоля создать устойчивую политическую династию – новый глава СиУ Артур Мас избавился от вредившего репутации коалиции Ориоля Пужоля (одного из семи детей старого Жорди) с должности второго человека в партии.

В целом же, и в Испании и в Каталонии как ее части с 2010 г. (и, в ряде вопросов, до сих пор) явно наблюдается революционная ситуация по Ленину — «низы не могут жить по-старому, а верхи не могут править по-старому».

Однако вместо настоящей радикализации испанской политики произошла скорее ее фрагментация — свежевозникший общенациональный проект «Подемос» изначально создавался в основном троцкистами и еще в 2014 г. доходил до требований национализации ряда банков и энергетики, но уже в 2016 г. спустя исключил даже требование выхода из НАТО; коалиция вокруг КПИ — Объединенная левая — вначале дошла до требований республики и избавилась от правого крыла Льямасареса, но затем примкнула к тем же «Подемос». В Каталонии — в автономный парламент в 2012 г. впервые попал Список народного единства, требующий не только отделения от Испании, но и выхода из еврозоны, ЕС и НАТО, но главным выгодополучателем стала РЛК, вобравшая в себя «каталанистское» крыло СПК и на волне взрывного роста сепаратистских настроений сравнявшаяся в популярности с Конвергенцией, тогда как Конвергенция переформировалась в Каталонскую демократическую европейскую партию, потеряв по пути распавшийся ДСК. СНЕ также вынудил (в качестве условия поддержки очередного правительства) заменить Маса на посту президента на его однопартийца Пучдемона.

Наконец, на правом фланге сначала поднялись «Граждане» (рецепт: больше требований «порядка» в борьбе с сепаратистами, меньше национал-католицизма — чтобы увести избирателей не только у НП, но и у ИСРП), а затем «Вокс» (больше и требований репрессий, и религии/борьбы с миграцией/борьбы с абортами и т.д. — наконец-то самые правые из НП получили возможность не маскировать свои неофранкистские взгляды).

Управлять столь фрагментированным по взглядам обществом через парламент невозможно (10 ноября пройдут четвёртые парламентские выборы за четыре года — избранные в декабре 2015 г. и апреле 2019 г. депутаты в отведенный срок не смогли сформировать правительство, а избранный в июне 2016 г. парламент породил два недолговечных правительства, сначала НП, затем и ИСРП). К 2019 году волна полевения затухла окончательно (от «Подемос», несмотря на их полный отказ от радикализма, откололось сильное в Мадриде правое крыло; СНЕ ослаблен; левое крыло КПИ недовольно союзом с «Подемос», но недостаточно сильно; в Каталонии «Коммунисты Каталонии» — бывшая ПКК — стали младшим партнером РЛК, тогда как ЖОСПК верна союзу с Инициативой и Подемос), но не хватило по итогам апреля и мест для опробованной в регионах и муниципалитетах правительственной коалиции НП-«Граждане»-«Вокс» (хотя «Вокс» в силу скандальности министерских постов не дают даже другие правые, к этой комбинации прочно прилипло прозвище «трифачито» — союз трех фашистских [сил]).

Тем не менее — общеиспанские партии продолжили говорить за всю Испанию, каталонские — за всю Каталонию.

Политические ставки повышались, но только на словах — хотя самым радикальным элементом системы казались каталонские сепаратисты.

Запрещенный испанским правительством референдум 1 октября 2017 г. дал абсолютное большинство сторонников независимости от числа подсчитанных бюллетенней (90 %), но точная доля голосовавших неизвестна (43 % — без учета бюллетеней, отобранных срывавшей голосование Национальной полицией).

Провозглашение же независимости и последующая приостановка каталонской автономии вышли фарсом, который описывал еще Маркс:

«Редко какое-либо дело возвещалось с бо́льшим шумом чем предстоящий поход Горы; редко о каком-либо событии трубили с большей уверенностью и так заблаговременно, как в данном случае о неизбежной победе демократии. Нет сомнения, демократы верят в силу трубных звуков, от которых пали иерихонские стены. И каждый раз, когда они стоят перед стеной деспотизма, они стараются повторить это чудо. Если Гора хотела победить в парламенте, ей не следовало звать к оружию. Если она в парламенте звала к оружию, ей не следовало вести себя на улице по-парламентски. Если она серьёзно думала о мирной демонстрации, было глупо не предвидеть, что демонстрация будет встречена по-военному. Если она думала о действительной борьбе, было странно складывать оружие, необходимое для борьбы. Но дело в том, что революционные угрозы мелких буржуа и их демократических представителей — это не более чем попытка запугать противника. И если они попадают в тупик, если они так далеко заходят, что принуждены приступить к выполнению своих угроз, — то они это делают двусмысленно, избегая более всего средств, ведущих к цели, и гоняясь за предлогом к поражению. Оглушительная увертюра, возвещающая борьбу, превращается в робкое ворчание, лишь только дело доходит до самой борьбы; актёры перестают принимать себя всерьёз, и действие замирает, спадает, как надутый воздухом пузырь, который проткнули иголкой».
(Маркс, Энгельс, Сочинения, т. 8, с. 150: https://www.marxists.org/russkij/marx/cw/t08.pdf )

Победа НП была оглушительной, министры каталонского правительства бежали из страны или без сопротивления дали себя арестовать, чиновники поменьше освободили кабинеты.

Новые выборы в Каталонии показали, что так не готовы к борьбе не только КДЕП и РЛК, но и их избиратели — результаты СНЕ стали хуже, а новое правительство тех же КДЕП и РЛК шагов к отделению не приняло.

Унизили сепаратистов и на уровне ЕС — хотя убежище беглецам предоставили, но избранным в Европарламент от КДЕП Пучдемона и Комина не подтвердили полномочия, потребовав принести присягу в Мадриде (где бы их непременно арестовали), а уже находившемуся в испанском СИЗО лидеру РЛК и бывшему вице-президенту Жункерасу присягу принести не позволили.

Испанским правым, однако, нужна была голова хотя бы символического врага — в итоге Жункерас получил 13 лет, а другие деятели правительства от 8 лет за символическое сопротивление (sedición — индивидуальное участие в мятеже, а не rebelión — вооруженное восстание).

Полный контроль правых над силовыми и судебными органами проявил себя в очередной раз — если в 2017 г. на стороне централистов выступил Верховный суд Каталонии, то сейчас уже приговор Верховного суда Испании выглядел как продолжение политики НП, а не правящей ИСРП (за это воемя сделавшей ряд символических шагов по примирению с действующим правительством КДЕП и РЛК). Более того — в начале протестов в аэропорту Барселоны протестующих вместе с Национальной полицией разогнала полиция автономии, прямо подчиненная министру внутренних дел Каталонии Микелю Буку (КДЕП). При этом один из протестующих лишился глаза — предположительно, из-за резиновой пули испанских полицейских, поскольку парламент Каталонии ранее запретил использование резиновых пуль подчиненному автономии корпусу.

Так, политическая система Испании продемонстрироваоа свою неустойчивость еще раз: «ястребы» не могут не обращаться с сепаратистами так, чтобы не вынудить на сопротивление даже самых спокойных, а сопротивление рассматривают как предлог для усиления репрессий. ИСРП не может договорится с сепаратистами (даже фактически смирившимися с поражением) о modus vivendi, но не тянет на полноценную «партию порядка» для правых. Для возможных союзов НП-«Граждане»-«Вокс» и ИСРП-«Подемос» (а после следующих выборов — вероятно ИСРП-«Подемос»-«Мас Паис» — к правым и левым социал-демократами присоединились центристы) не хватает голосов.

Наконец, при испорченных отношениях с левыми и сепаратистами ИСРП рискует вызвать массовое недовольство осмелевших неофашистов, запланировав на 24 октября эксгумацию Франко и его перезахоронение без почестей главы государства — при том, что порядок, по которому нынешнее королевство считается преемником диктатуры, был принят в т.ч. социалистами.

https://comprosvet.livejournal.com