Меня всегда расстраивало, что приходится реагировать на различные вбросы довольно посредственного, хотя и весьма амбициозного человечка — Алексея Навального. Однако приходится — как ни крути, он стал явлением в нашей внутренней, да и внешней политике.
Раньше бы сказали, что он способен лишь складно читать составленный заранее текст по бумажке. Сегодня звучит весомее: Навальный записывает свои ролики, читая с телесуфлера. Но смысл тот же. Те редкие выступления в прямом эфире, которые мне доводилось слышать, — это, конечно, убогий популизм.
Помню, в период предвыборной кампании на пост мэра Москвы ему был задан вопрос на «Дожде»: каким хитрым способом он собирается победить коррупцию? Ответ обескуражил: «Все просто: не врать и не воровать». Никакого хитрого способа не оказалось, хотя пафосное «искоренение коррупции» даже, по-моему, было пунктом в его предвыборной программе.
Любой нормальный человек мгновенно понимает, что перед ним распинается пустобрех, у которого в арсенале нет ничего, кроме лозунгов. Член же секты, как и положено, улавливает в бреде своего кумира скрытый смысл.
К счастью, членов секты в Москве оказалось меньше, чем нормальных людей. Но все равно много — за популиста, не управлявшего в своей жизни ничем, даже дворниками, проголосовало 27 процентов москвичей.
Полагаю, сегодня эта доля была меньше, ибо через каких-то полгода после выборов столичного градоначальника был присоединен Крым, и популярность Владимира Путина возросла до небес. Конечно, рейтинг президента с тех пор заметно упал — на него повлияла и крайне непопулярная, хотя и вынужденная пенсионная реформа, и снижение доходов из-за пандемии. И все же не настолько, чтобы ему мог составить конкуренцию раскрученный Западом интернет-активист.
Главный редактор Carnegie.Ru Александр Баунов попытался проанализировать смену позиции Навального во время суда. По его мнению, образ вождя молодежи против стариков уже в прошлом — блогер вышел за рамки своей группы и теперь разрабатывает христианскую жилу. Как по мне, метания не прибавят ему сторонников.
Впрочем, такие косметические уточнения заметны лишь специалистам. Большинство россиян доверяет не информации, а интуиции, что и проявляется во время выборов. Моя интуиция подсказывает, что если бы каким-то чудом в финале оказались Путин и Навальный, то победа действующего президента оказалась бы просто оглушительной — процентов 97–98.
Большинство россиян не любит тех, кто кормится с рук Запада. Исторический опыт подсказывает, что геополитические конкуренты не несут нам добра и не собираются делать нас богатыми. С какой стати, у них что, своих проблем мало, чтобы решать еще и чужие?
Большинство россиян не верит фейковым киношкам. А если кто-то и верит, то не собирается из-за них сносить власть и вполне миролюбиво замечает: пусть у Путина будет дворец, и не один. Заслужил.
И, конечно, подавляющее большинство россиян без колебаний ответит на вопрос «чей Крым?» В отличие от Навального и его братьев по разуму, которые тут же начинают юлить и выворачиваться наизнанку, как, например, Владимир Милов (с 1:25:15). Кураторы признавать Крым им запрещают, а мы, потенциальный электорат, требуем определиться. С некоторых пор этот вопрос стал четко отделять своих от чужих.
Не могут они стать своими, как ни стараются — кто им платит, тот и танцует. Они для нас чужие.
