Командир батальона «Восток» в составе МВД ДНР, экс-командир донецкой «Альфы» Александр Ходаковский («Скиф») в своём авторском Telegram-канале ставит вопрос о переломе хода боевых действий.
«Многие военкоры имеют прямое отношение к военному ведомству и в значительной мере зависят от него. Сейчас сложилась такая ситуация, что требуются какие-то решения, и одно из них — мобилизация. Но прийти к президенту с этим предложением напрямую — это расписаться в бессилии, и поэтому посыл разгоняется через соцсети, чтобы „где нужно“ заметили и приняли решение сами. Тактика понятна.
Хочу сам себя упрекнуть в непоследовательности: с одной стороны, я удручен результатами этого этапа войны (что остановимся — знал, что попятимся — даже не снилось), с другой — против всеобщей мобилизации. Как же тогда переломить ход событий?
Давайте ещё раз.
Причина происходящего в первую очередь не в нехватке людей, а в безалаберном их использовании, то есть в организации процесса.
При сохранении такого подхода нехватка будет постоянной, сколько ни мобилизуй народа, а Россию захлестнёт волна похоронок при отсутствии нужного результата, что приведёт к серьёзному кризису.
Нехватка как раз и образована упрощённым подходом, и продолжать его культивировать — это просто перемалывать в мясорубке войны наш ресурс. Мне жаль, что вроде думающие люди пишут необдуманные слова.
Мобилизация экономики, общества, формирование народного ополчения из добровольцев, частичная мобилизация — специалистов по вузовским специальностям — ДА!
Строевые части нужно наполнять теми, кто проходил в них службу ранее и имеет квалификацию… Я готов вернуться в свой 331-й парашютно-десантный полк — я был неплохим старшиной роты во время “срочки”…
Но только объяви всеобщую мобилизацию руками военных — начнётся такое, что вам и не снилось. Это будет мощный удар по стране, который она не выдержит.
Владлен Татарский, умный парень, пишет: без бронежилетов и касок, с АК-47 — да пофигу, — но даёшь мобилизацию. Дальше что? Кому ты их вручишь? У меня людей меньше, чем мне хотелось бы, но я испытываю главную трудность не в этом, а в том, что не могу часами найти позиции противника, с которых он по нам бьет, — вчера двое лёгких “трехсотых”.
Не могу, потому что нет средств артразведки. Не могу, потому что их РЭБ не даёт мне летать. А если вдруг смогу, то у меня не хватит дальности их накрыть или не хватит БК… Не могу вычислить и навернуть их на этапе формирования боевых порядков перед развёртыванием в атаку, когда они скучены и представляют хорошую мишень — всё по тем же причинам.
Как мне поможет здесь дополнительная пехота? Так что подход должен быть комплексным, а это процесс сложный и требующий смены типа мышления.
И ещё вспомните, что главный бич военного ведомства, про который я писал не раз, — это попытка создать полную закрытость, то есть бесконтрольность: “всё, что происходит на миле, — остаётся на миле”, а наверх мы подадим только то, что не обеспокоит ничей сон.
Поэтому военкоров не пускают на позиции, а если пускают, то за ними ходит человек с камерой и снимает, чтобы военкор ничего лишнего не сказал… И не потому, что это увидит враг, — враг осведомлён о нас лучше нашего, — а потому, что это увидит первый руководитель».
