Китай на пути к мировому господству: «тёмный флот»

«В силу взаимосвязанного характера глобальной экономики страны могут причинить тяжкий вред экономике других стран, не предпринимая никаких наступательных действий...»

– полковники НОАК Цяо Лян и Ван Сюнсуй. Трактат по стратегии и оперативному искусству «Неограниченная война».

Китай по сей день остаётся загадкой не только для России, но и для всего мира. Несмотря на агрессивную политическую риторику («Дипломатия воина-волка»: Китай и его внешняя политика»), Китайская Народная Республика избегает огласки своих силовых действий.

Пекин склонен проводить чрезвычайно скрытные и, пожалуй, даже коварные операции, которые при всей эффективности подчас не имеют никаких доказательств причастности китайского правительства, и, соответственно, не имеют никаких последствий на государственном уровне.

Китай является одним из основоположников современной доктрины военно-гражданского слияния. Согласно измышлениям китайских макростратегов и аналитиков, «кинетической» войны, то есть классического военного противостояния между державами больше не существует – есть только интеллектуальная война, которая активно ведётся в том числе и «гибридными» методами.

Настоящая конкуренция межгосударственных систем отныне ведётся в среде анализа и обработки информации, скорости и эффективности принятия решений, «перегрузки» возможностей противника асимметричными методами ведения боевых действий.

И, вероятно, КНР знает об этом намного больше, нежели её глобальные противники.

Одним из ярчайших примеров реализации методик китайской стратегии гибридных войн является так называемый «китайский тёмный флот» – малоизученный продукт военно-гражданского слияния, который позволяет Пекину эффективно и агрессивно продвигать свои интересы, не вступая в прямые боевые действия на море.
 

Гибридные гражданские военно-морские силы

Как мы ранее обсуждали в статье «Маленький флот и большая политика», огромный военно-морской флот КНР, несмотря на всю свою мощь и численность, не может использоваться для реализации силовых методов китайского влияния в регионе. Основными его текущими задачами являются сдерживание и поддержание постоянной военной угрозы, которая целенаправленно накаляет и без того непростые отношения со всеми соседями.

Впрочем, по вполне понятным причинам ВМС Китая не могут открыто использоваться для решения непосредственных политических задач, стоящих перед страной. И, соответственно, компартии нужен был другой инструмент...
 

– полковники НОАК Цяо Лян и Ван Сюнсуй. Трактат по стратегии и оперативному искусству «Неограниченная война».

Задействование гражданского флота в военных целях – не новая практика. Десятилетиями аналитики и эксперты в вопросах морской войны продумывали различные аспекты данного вопроса – от переоборудования судов торгового флота во вспомогательные вертолетоносцы до идей возрождения кораблей-рейдеров с противокорабельным ракетным вооружением.

Китай, впрочем, пошёл по совершенно иному, оригинальному пути.

По понятным причинам привлечение китайского торгового флота в целях «гибридной» войны в качестве средства террора было нецелесообразно и даже опасно. КНР чрезвычайно сильно зависит от морской торговли и внешнеэкономических связей. Соответственно, подобный шаг дал бы возможность противникам Пекина легальный повод ударить по стратегически важному для страны ресурсу, чего никто допустить не мог.

Выход нашёлся – им стал исполинских размеров китайский рыболовный флот.

Начать стоит, пожалуй, с сухих данных статистики:

1. Китай вот уже много лет является ведущим производителем рыбы в мире. Например, в 2015 году Китай (только материковая часть) произвёл 65,2 миллиона тонн пищевой рыбы, из которых 47,6 миллиона тонн (73 %) были получены от аквакультуры и 17,6 миллиона тонн (27 %) – от вылова.

2. В КНР насчитывается около 370 000 безмоторных рыболовных судов и ещё 672 000 моторных. И хотя в 2008 году Китай реализовал план сокращения рыболовного флота, впоследствии от него отказались. Точная численность флота в данный момент неизвестна, однако все признаки говорят о том, что он регулярно значительно увеличивается.

3. Рыбный промысел Китайской Народной Республики обеспечивает работой более 16 миллионов человек во всех секторах экономики. Более половины сотрудников были заняты полный рабочий день. Это чрезвычайно важный фактор, который обеспечивает мобилизационный потенциал «тёмного флота».

Борьба за контроль над Южно-Китайским морем, по маршрутам которого проходит 25 % мирового торгового трафика и осуществляется торговля на 5 трлн долларов, не может вестись с прямым использованием вооруженных сил. Это требует от Китая, претендующего на 90 % акватории моря, нестандартных решений.

Выходом стала масштабная военная подготовка и субсидирование кооперативов рыболовного флота.

Использование флотилий рыбаков в качестве инструмента «гибридной войны» не является хоть сколько-нибудь уникальным или новаторским методом для китайских стратегов. В не столь уж далёком прошлом Китайская Народная Республика активно использовала «народное морское ополчение» для захвата спорных территорий: так, например, в 1974 году при попытках армии Китая захватить часть островов Республики Вьетнам также использовались «добровольцы», высадившиеся на острова Робер, Мани, Дункан и Дрюмон, которые сыграли важную роль в оккупации Западных Парасельских островов.
 

Впрочем, тогда действия «рыбацкого народного ополчения» на начальной фазе взятия под контроль Парасельских островов постепенно привели к прямому вооруженному противостоянию военно-морских сил Вьетнама и КНР.

В 2012 году Китай начал активно отказываться от былых планов сокращения рыболовного флота, а начиная с 2013 года более 50 000 рыболовецких судов КНР (более 70 % всего рыболовецкого флота) были оснащены специальными навигационными системами «Бэйдоу». Предназначение данной аппаратуры состоит в том, что она позволяет координировать действия рыбаков, и, соответственно, централизованно управлять их флотилиями.

Устанавливались «Бэйдоу» в обязательном порядке, а от пользователей (кооперативов флота) требовалось заплатить лишь 10 % от их стоимости.

«Морское ополчение» используется для выполнения стратегически важных задач: обозначения территориальных претензий в регионе, проведения разведывательной деятельности, затруднения доступа к спорным территориям для противника. Поскольку, как было сказано выше, лодки оснащены спутниковой навигацией, они могут привлекаться к организованному ведению спасательных и других видов операций, в том числе сбору данных о нахождении в районах рыболовства судов иностранных государств.

Согласно выводам аналитиков, рыбаки, используемые в качестве «третьей военно-морской силы» Китая, действуют в координации с военным флотом и береговой охраной. Именно они занимаются непосредственной подготовкой и организацией «гибридных» операций.

Основу военных кадров «тёмного флота» составляют многочисленные отставники НОАК: за последнее десятилетие китайские вооруженные силы были значительно сокращены, и высвободившиеся кадры были задействованы для пополнения нестандартных и нетрадиционных полувоенных структур.

Самые боеспособные части «морского ополчения» даже имеют вооружение: малокалиберную зенитную артиллерию, переносные зенитно-ракетные комплексы и морские мины.
 

Бойцы ВМС и сотрудники Береговой охраны США берут на абордаж китайский рыболовный траулер в ходе операции «Oceania Maritime Security Initiative». Фотография сделана младшим офицером ВМС США Брайаном Джексоном

Морское ополчение также призвано оказывать материально-техническую поддержку китайским военным кораблям. Например, рыбацкие суда были задействованы для транспортировки строительных материалов, необходимых для возведения искусственных островов в Южно-Китайском море (с 1990-х годов они перевезли не менее 2,65 миллиона тонн грузов).

Острова, в свою очередь, являются чрезвычайно важным активом военно-морских сил КНР. Только за месяцы текущего года на них были развёрнуты две батареи ПВО, а также радиолокационная станция. Они, в свою очередь, позволяют контролировать воздушное пространство в центре акватории Южно-Китайского моря. Помимо прочего, была построена взлетно-посадочная полоса, способная принимать на одном из искусственных островов в том числе и тяжелые военно-транспортные самолеты.
 

«Тёмный флот» на страже интересов Китая

Большую часть времени «морское ополчение» осуществляет содействие в поисково-спасательных операциях и обеспечивает дополнительную охрану критически важной инфраструктуры: портов и нефтяных вышек. Особняком стоят специальные миссии по утверждению территориальных притязаний Китая, а также преследованию и террору иностранных гражданских и государственных кораблей (включая военные).

Так, в 2009 году морское ополчение окружило исследовательское судно ВМС США USNS «Impeccable», который вёл деятельность недалеко от территориальных вод КНР. Китайские рыбаки при поддержке фрегата НОАК активно маневрировали рядом с кораблём и пытались срезать его буксируемую группу гидролокаторов.

Годом позднее Китай использовал схожую стратегию против Японии в территориальном конфликте по поводу островов Сэнкаку. 8 сентября 2010 года китайское рыболовное судно таранило в два корабля японской береговой охраны.

В 2012 году китайские рыболовные суда в координации с береговой охраной стали авангардом Пекина в борьбе за отмель Скарборо – крошечный островок в Южно-Китайском море. Морские ополченцы заняли остров и объявили его частью территорий Китая. На этом история не окончилась — в последующие годы они активно атаковали филиппинских рыбаков, которые десятилетиями вели промысел на отмели Скарборо.

В мае 2014 года суда «тёмного флота» поддерживали установку массивной китайской нефтяной вышки Haiyang Shiyou-981 к югу от острова Тритон. Данный район долгое время считался исключительной экономической зоной Вьетнама (ИЭЗ), и за контроль над ним разыгралось противостояние, в котором участвовало более сотни судов с обеих сторон. Китайская организация «Fugang Fisheries» направила ополчение из 29 траулеров для защиты нефтяной вышки в качестве поддержки судов военного округа Гуанчжоу и военного округа Хайнань. Более двух месяцев «морское ополчение» из рыболовных судов держало круговую оборону вокруг нефтяной вышки. Рыбаки агрессивно атаковали вьетнамские суда, пытающиеся обеспечить соблюдение границ своей ИЭЗ, и потопили три из них.

В марте 2016 года огромный флот из 100 китайских рыболовных судов вторгся в район малайзийской отмели Лакония у берегов Саравака, нарушив исключительную экономическую зону Малайзии. Данные корабли не имели государственных флагов и иных опознавательных знаков, но сопровождались двумя судами береговой охраны КНР.
 

 

В 2019 году филиппинская армия столкнулась с армадой из 275 кораблей в районе Сэнди-Кей у острова Титу. Рыболовные траулеры «морского ополчения» вошли в территориальные воды страны и начали стычки с вооруженными силами Филиппин, которые были вынуждены использовать десантный корабль и морскую пехоту для вытеснения незваных гостей.

Подобная стратегия стала для Китая абсолютной нормой, причём «тёмный флот» используется даже для давления на союзные Пекину страны – такие как Северная Корея (к слову сказать, только в 2020 году китайцы более 3000 раз нарушали границу тервод КНДР – порой для их выдворения применяется и оружие).

Китай активно стремится адаптироваться к изменившимся условиям ведения войны, перенося её в разряд неограниченной конфронтации.

Китай считает, что «морское ополчение» может служить достаточно гибким инструментом утверждения своей гегемонии в регионе. В видении Пекина подобная стратегия позволяет эффективно избегать международные санкции, но при этом способна полностью удовлетворить интересы страны.

Это и есть «гибридная» война – использование асимметричных методов, направленных на срыв действий противника без открытых боевых действий.