Все на этих фото очень наглядно. Знаменитый гонконгский парк Виктории ночью: 90-е — весь сияет огнями, нулевые — огней поменьше, но сияют. Центральная лужайка в два гектара, на ней тысячи человек — все с огнями. А вот 4 июня этого года — никаких огней, одни беспощадные прожекторы, парк закрыт на уборку и прочее приведение в порядок, а для желающих устроить манифестации против Пекина там установлены полицейские палатки. Недовольных и правда арестовывали. Репрессии, что ж тут скажешь.
Хотя, вообще-то, сказать можно многое. И Запад говорит: каждый год напоминает Пекину о том, как десять, 20 или уже 30 с лишним лет назад главную столичную площадь все-таки пришлось очищать от неделями протестовавших там студентов. Особенно с учетом того, что те взяли привычку не просто издеваться над солдатами оцепления, а калечить их, веря, что те выполнят приказ — протестующих не трогать.
Гонконг, переставший быть британской колонией в 1997-м, чуть не превратился в зону революционного бедствия — еще один Тяньаньмэнь — четыре года назад. И то был лишь пик погромов, которые и до того постепенно уничтожали экономику и человеческую жизнь на этой особой территории Китая. После долгих консультаций с отчаявшимся местным бизнесом и властями Пекин ввел в 2020-м закон о национальной безопасности Гонконга. И прежняя демократия сильно ужалась.
Например, если районные советы были полем битвы, куда оппозиция старалась провести своих сторонников, то теперь там все больше назначенных, особенно с учетом того, что эти органы нужны не для политики, а для решений типа сколько уличных урн устанавливать. Наконец особо активных сторонников выхода Гонконга из-под контроля Пекина начали арестовывать и судить. Повторим: демократия потерпела ущерб. Во всяком случае, так это выглядит для читателей соответствующих ресурсов типа упомянутой The Washington Post и прочих.
А изнутри территории все воспринимается слегка иначе. Вот грустный комментарий в местной газете не какого-то пекинского чиновника, а Майкла Роуса, который живет в Гонконге с 1972 года, стал китайским гражданином, его там знают все (он среди прочего пишет и выступает на радио). Он рассказывает о только что случившемся самороспуске одной из оппозиционных партий — Гражданской. И печалится: люди-то там были хорошие, но зачем им было, например, раньше (до 2020-го) пытаться чуть ли не национализировать частные клубы и бассейны?
А это очень интересная история. Партия решила побороться за голоса левацких маргиналов, борцов с колониальным наследием и вообще с богатыми. А смысл такой борьбы (и не только в Гонконге) всегда в расшатывании ситуации, в натравливании людей друг на друга.
И еще: зачем было в 2019-м отправлять делегацию лидеров партии в Вашингтон и Лондон, обсуждать там гонконгскую демократию? Столица страны — Пекин, напоминает Роус. Вот туда бы и ехали, результаты диалога на эту тему были бы в любом случае более конкретные для людей, за вас голосовавших.
Трудно сказать, стал ли Гонконг последним местом в мире, где Запад попытался применить технологии столичного бунта и нагнетания кризиса. Но как минимум Гонконг лишний раз напомнил всем, что у либералов там не было никакого большинства, поэтому они и занимались подстрекательством и разрушением, взяв всю территорию в заложники.
Сколько бы человек ни светили фонариками в Виктория-парке, там не было семи с лишним миллионов человек (все население Гонконга). И у нас на Болотной площади в 2011-2013-м у митинговавших не было большинства даже в столице. Аналогично: сколько бы ни присутствовало студентов на Тяньаньмэне, там был не весь Пекин и тем более не весь Китай. И вот этой простой арифметики пару-тройку десятилетий не хватало тем, кто думал, что разработал неотразимое оружие против неугодных режимов. Ну а сейчас эпоха — будем надеяться — другая.
Невыездной Нетаньяху. Западные страны признавшие выданный МУС ордер на арест Нетаньяху и Галланта. Также к списку присоединилас