С момента окончания Гражданской войны на юге России уже прошёл 101 год, но до сих пор не утихают споры о представителях противоположных лагерей: кто из них прав, кто виноват, кто свой, кто враг, кто угнетатель, а кто жертва.
В советское время всё белое движение представляли богачами — эксплуататорами народа, опиравшимися на помощь интервентов, а Красная рабоче-крестьянская армия — это и есть народ, восставший против своих угнетателей.
Кандидат исторических наук Вадим Прокопенков считает, что такая трактовка глубоко въелась в сознание многих людей в силу советского воспитания, но такое понимание событий Гражданской войны в корне неверно. Об этом он сказал в эфире программы, посвящённой годовщине окончания Гражданской войны на юге России.
«Всё намного сложнее. Россия в начале XX века формировалась как мощнейшая страна, которая стала занимать первые места во многих отраслях промышленности, сельского хозяйства, науки и т.д. Всё это создавали люди с образованием, хотя и не все могли его получать. Как люди богатели? Имения давались за участие в сражениях; чтобы получить дворянский титул, нужны были какие-то заслуги… Поэтому „богачи” — это очень условное название, оно неверное в своей формулировке», — подчеркнул историк.
Кроме того, не надо забывать, что в рядах белой армии было много людей низших сословий, которые просто посмотрели на происходящее по-другому.
«Почему? В том числе, потому что альтернатива, которую предлагала Советская власть, заключалась в очень серьёзной основополагающей вещи — отказе от православия. Для многих это было просто неприемлемо», — сказал Прокопенков.
В свою очередь, кандидат исторических наук Инна Островская отметила, что советский подход к оценке «красных» и «белых» — это ярчайший пример применения исторического мифа в политических целях.
«Исторические мифы создавались по вполне понятным причинам: формировалась власть и государство, нужно было идти в будущее, консолидировать людей. То есть это вполне рациональный и объяснимый шаг», — сказала историк.
По её словам, не стоит воспринимать одну сторону конфликта как народ, а другую — как не народ.
«Посмотрите, сколько трансформаций произошло в России в начале ХХ века — революция 1905 года, Первая мировая война, революция 1917 года. И во всех этих трансформациях живут люди со своими судьбами, поступками, мотивами и целями. Кто скажет, как правильно поступить, кто хорош, а кто плох? Все граждане одной страны оказались в очень сложном периоде исторической трансформации. Очевидно, что революционный кризис приходит тогда, когда одна система себя изживает и её заменяет более жизнеспособная», — сказала Островская.
Андрей Мединский
