На просторах этого издания я довольно последовательно (как мне кажется) отстаиваю определенную линию, связывающую политику, экономику, военное строительство и социалку. Пожалуй, настало время попробовать себя как автора – и прежде всего, я решил подойти аналитически к нашим успехам в Новейшей истории. Аналитика, дотошно разбирающая успех или неудачу на составные части, это один из главных, на мой взгляд, инструментов совершенствания, в улучшении имеющегося или строительстве нового. Сегментированный успех дает нам модель, опробованную в наших условиях и с опорой на наши ресурсы, а также представление о возможностях, путях, следствиях и инструментариях подобных успешных действий как составной части большего комплекса. Анализ успеха и анализ неудач как два скелета – показывают общую диспропорцию изменений во времени между здоровыми, конструктивными силами государства и нездоровыми, деструктивными, децентрализующими. Ряд успехов – это тупиковая ветвь, но она все равно будет упомянута как модель действий. Под успехом автор подразумевает целенаправленные действия, приводящие к эффективному и приблизительно соответствующему задуманному изменению положения дел в качественно лучшую сторону (для инспирирующего такие изменения).
ГОЭЛРО, индустриализация
Трудно оценить это объективно, т. к. эти перестройки совпали с научно-промышленными открытиями и были во всем мире стимулированы ходом и итогами Первой мировой. Однако задача по восстановлению и созданию мощной индустриальной базы для огромного государства в сложнейший исторический период была решена в кратчайшие сроки (фактически за 20 лет). Соотношение было/стало за эти 20 лет именно что впечатляет – потому что это развитие и рост как он есть. – любая масштабная форсированная модернизация имеет свою цену, в данном случае ценой было невероятное подавление села и в целом уровня жизни простого человека. Эти процессы частично компенсировались плодами самой индустриализации, однако даже с этой компенсацией сопутствующий ущерб был значительным.
– индустриализация стала подпоркой под современное и образованное общество, под развитие науки и современного сельского хозяйства, обеспечила государство возможностью производить и разрабатывать собственное оружие и технику, впоследствии зарабатывать на этом. Общества, не осознавшие приоритетности индустриализации в тот исторический период (Польша, Китай, некоторые государства из состава стран «оси») несли многолетний ущерб впоследствии от подобной политики – как экономический, так и человеческими жизнями. – индустриализация способствовала углублению диспропорции в расселении людей по стране, потере части культурного кода и деградации «малого села». Нельзя однозначно сказать что «малое село» было обречено и так, с учетом научно-промышленного прогресса (те же израильские кибуцы или фермерские хозяйства запада как раз демонстрируют, что эта линия вполне жизнеспособна). Форсированная индустриализация в условиях примитивной экономики порождала необходимость вовлечения в строительство куда больших масс, нежели имелось желающих. Отсюда такое явление, как широкое привлечение подневольной силы (разных видов), и влияние этого фактора на внутреннюю политику государства, в худшую сторону.
– абсолютно необходимая вещь, вероятно, в пропорционально необходимом объеме, но с совершенно негодными средствами вовлечения.Коммунисты довольно рано уловили будущий тренд на развал колониализма и использовали внутри «лоскутного государства» то, что мы сейчас называем словом «глобализм». По сути то, за что мы ругаем современных глобалистов – культурное и религиозное обезличивание, в тот исторический период работало на пользу стране, гася национальные конфликты, вовлекая разные нации в единое строительство. Несмотря на мои многочисленные претензии к крайне непоследовательной временами линии и тому, что в итоге эта политика пришла к упадку (пришла, привели – не суть важно, общий финал – это распад) – сам процесс строительства и осознание его необходимости, промежуточные итоги и возрастание прочности наднациональной структуры (в строительстве, в войне) говорят нам, что это был успех.
Создание советской нации
– ущерб культуре отдельно взятых народов и развитию их самосознания (попытки СССР компенсировать это на малых народах и в части республик привели к обратному эффекту, способствовавшему впоследствии возникновению и усилению регионального национализма), разрушение культурных и религиозных объектов, активное переписывание истории и ее превращение из аналитической науки в инструмент пропаганды. – пережили развал колониальной системы, снизился накал межнациональных и межрелигиозных страстей (на значительный период), сформировалась достаточно работоспособная модель конструктивного взаимодействия культурно и этнически разных людей внутри более-менее равной среды. – бездарная культурно-национальная политика, которая по какой-то непонятной мне причине шла об руку с этой, по сути, противоположной ей линией. СССР заигрывал с элитами нацменьшинств, подавляя элиты основных наций. Это способствовало упадку здорового национального сознания в эпоху распада общего государства (который подразумевался как вполне возможный, учитывая союзную конструкцию СССР) для одних наций и расцвету нездорового и беспочвенного национализма для других. – нынешние наднациональные терзания в Европе и США показывают, что в этом направлении СССР «чувствовал верно» и выбирал достаточно здоровую линию (относительно того, как это местами может корёжить в США). Необходимость общей нации внутри огромного и протяженного государства несомненна, т. к. альтернатива ей – поляризация, сепаратизм и дезинтеграция. Хоть это и внешнее направление усилий, а сама подобная линия усугубляла наши проблемы безопасности – все же стоит признать, что это было довольно успешное направление. Мы способствовали развалу колониальных империй и образованию массы суверенных государств – фактически выбив из-под конкурентов их стабильные рынки и сырьевые придатки и получив возможность поучаствовать в битве за рынки этих государств и влияние на них. Потенциально это был мощный ход, который мы делали, используя широчайшую палитру инструментов, по сути, предвещая «оранжевые революции» будущего – поддерживая идеологические растрясания дряблых телес колониальных империй через вовлечение большей частью аполитичного протеста в стройные рамки протестной философии (социализм-коммунизм) и некую «модель успеха» нашей франшизы.
Способствование развалу колониальной системы
– само собой, дряблые империи прекрасно видели нашу мохнатую лапу, и это не добавляло им доверия или симпатии к нам. Потом они взяли на вооружение наши собственные взгляды, доработали их и теперь осуждают нас за то, за что мы в свое время осуждали их, и инспирируют протест по той же схеме, по которой работали мы. Ящик Пандоры, одним словом. – СССР в мире колониальных государств был менее конкурентоспособным и более изолированным, чем в мире разваливающегося колониализма. Возрос наш доступ к рынкам и мировому присутствию. Уменьшилась индивидуальная способность представлять для нас угрозу наших соседей и в особенности государств Европы. Потенциально мы могли выстроить параллельную западной мировую рыночную архитектуру (в некотором смысле предвосхитив то, что пытается сейчас реализовать КНР), опираясь на это наследие. – сразу вовлеклись в защиту сирых и убогих, в раздачу милостыни на паперти. Широта возможностей, открывшаяся перед нами, снесла нам башню, как колхознику, оказавшемуся в «Ашане», и мы предпочли политику – экономике. В этом нас вчистую переиграли США, более удачно совместив эти вещи. – наши усилия по расшатыванию капиталистов увенчались фантастическим успехом, большую часть которого мы не использовали или использовали неправильно. В послевоенное время СССР некоторое время крайне эффективно пожинал плоды пиратства и трофей-хантинга. Система, сочетавшая в себе гибкость исполнения, хороший идеологический инструментарий вовлечения и достаточно грамотно выстраиваемое взаимодействие между разведкой и работающими у нас «по теме» НИИ, давала свои результаты – по ядерной программе, электронике, материаловедению, химической промышленности, ракетным и машиностроительным технологиям. В некотором смысле мы были тут новаторами, т. к. совместили военный масштаб разведки, банальный промшпионаж и идеологию в одном флаконе.
Связка промышленного шпионажа и госинститутов
– первоначальные успехи здорово вскружили нам голову, и мы пропустили момент, когда нам следовало больше ресурсов выделять на поддержку своих исследований или перенимание структуры деятельности, вместо этого мы наращивали и развивали это направление и дальше, дойдя в итоге до момента, когда объем воровства технологий все равно не компенсировал технологического отставания у нас, и технологического бума на западе. – трудно оценить, какие бешеные деньги были сэкономлены на послевоенном пиратстве и нелицензионном копировании, и то, какую пищу для развития своих технологий нам дал анализ чужих успехов и открытий. – пиратство, увы, развращает и расхолаживает. Со временем мы стали смотреть на Запад как на «кузницу идей на все случаи жизни», и в связи с этим развитие своих идей стало казаться нам все менее привлекательным. – в целях послевоенного восстановления – абсолютно оправданная мера, с которой несколько перегнули палку, пролетев удачный поворот. Несмотря на огромные запасы угля, нефти, газа и гидроэнергии, СССР понимал зависимость этих направлений от поставок сырья, ущерб экологии и всевозрастающую потребность в электроэнергии, которую нужно стараться диверсифицировать. Таким образом, мирный атом удачно был совмещен с интересами военных, и одно направление не мешало другому. Несмотря на ущерб нашему имиджу, нанесенный Чернобылем, и на печально известный «Маяк», атомные технологии оказались на острие науки с середины и до конца XX века – космоса, автономных аппаратов, материаловедения, фундаментальной физики и т. д. Экономический потенциал от нашего первенства по мирному атому в Европе также был значительным – увы, его не развернули в коммерческое русло.
Развитие атомной энергетики
– экология.– диверсификация генерации, мощная промышленная подпорка под науку и оборонку, рычаги влияния на страны, в которых стоят наши реакторы. – в очередной раз мы практически не воспользовались собственным первенством, не извлекли из него выгодных дивидендов, ни в экономике, ни в политике (соразмерных объему интереса к этой теме в Европе и Азии).– атомное направление и в XXI веке остается у нас одним из самых крепких, что подтверждает удачность этого выбора, несмотря на экологические сложности. Я сейчас даже не столько о космических приоритетах, сколько о том, что довольно длительное время наши космические технологии и разработки сосуществовали вполне себе конкурентно с американскими, стимулируя, в свою очередь, развитие собственных связанных наукоемких областей и способствуя международному престижу. Увы и ах, мы и тут очень скромно пожинали плоды – не захотев монетизировать в должной мере наш приоритет и технологии и использовать их для финансирования и закрепления нашего доминирования, которое в куда большей мере способствовало бы укреплению наших позиций в мире, чем 100 500 танков. Каждый раз, когда автор видит в статье красивое фото Марса или планет Солнечной системы, он с печалью вздыхает над тем, что свыше 90 % этого сделано американцами, что как нельзя лучше популяризует их науку и качество на бытовом уровне.
Космонавтика
– учитывая параллельное развитие нашей гражданской и военной программы, фактически цена проявляет себя тем больше, чем дальше расходятся военные и мирные программы и чем меньший интерес мы выказываем к монетизации наших успехов. – еще одна подпорка под науку, промышленность и образование. Имиджевые плюсы – гордость и вовлечение талантливых людей в науку, популяризация наших успехов за рубежом. Потенциально это была огромная коммерческая валютно-политическая ниша.
– куда более плотная спайка с военными, чем стоило бы. Излишняя зависимость от «ручного управления» и персоналий. Возрастающая неумная политизация и гонка за сомнительными рекордами (прежде всего, это я про «Интеркосмос» и запуски к круглым датам). – мощнейший инструмент влияния на умы и изменения отношения капстран к нам, громадный источник средств, сильнейшее средство популяризации «на бытовом уровне» – и снова мы лишь слизали пенку сверху, вместо того, чтобы выпить всю кружку. Прежде всего, я о масштабной реконструкции и достройке Транссиба и о БАМе. В несколько меньшей степени это касается Байконура, крупнейших ГЭС и водохранилищ. Последние можно условно приплюсовать в раздел «успех индустриализации», а Байконур – это часть космического успеха. Именно развитие транспортных проектов потенциально могло принести нам огромные доходы и способствовать как развитию страны вглубь, так и внешней торгово-логистической деятельности. Учитывая масштаб проблемы, альтернатива этому в бездействии или полумерах вполне себе могла существовать. Выбрав эту линию, государство выбрало линию вкладывания во внутреннее развитие, и это был успех.
Масштабные инфраструктурные проекты внутри страны
– циклопические проекты как по строительству, так и по эксплуатации, безусловно, отвлекали значительную часть народно-хозяйственных и строительных ресурсов от гражданского сектора, но это компенсировало возрастание вовлеченности Дальнего Востока в жизнь страны, а также расширило доступ к ресурсам. – Логистика, снабжение, связывание европейской и азиатской части государства. Огромный коммерческий потенциал.– не вижу таковых, за исключением значительных сложностей с дальнейшей модернизацией и существенных эксплуатационных затрат, связанных с климатом и протяженностью.– большая страна – это грандиозные проекты и гигантские выгоды от их реализации. В XX веке у нас были все возможности стать эффективным транспортным хабом между Европой и Азией и извлекать из этого гигантские доходы. Мы не в полной мере воспользовались ею – но, возможно, по совокупности факторов у нас не было другого выбора.
Бесплатная медицина, лучшее в мире образование...
...Не попадут в список успехов, так что патриотическая часть комьюнити, вероятно, будет опечалена. Достижения социализма в этих областях являлись альтернативной ветвью того, как эти направления развивались в мире. У нас это поддерживало и обеспечивало государство, за этими реалиями стояли интересы государства и взгляды государства. Таким образом, государство готовило себе специалистов под нужды и, в зависимости от этих нужд и взглядов, соответствующе вкладывалось в специалиста. На начальных этапах развития это была однозначно позитивная практика, способствующая стандартизации и выпуску приемлемых специалистов под жесткие интересующие рамки развития. После Первой мировой войны, Гражданской войны и экономических ломок альтернатив этому не было. В дальнейшем государство все менее эффективно на организационном уровне понимает всевозрастающую сложность задач и кооперации специалистов в современном обществе, все слабее становится работа прогностической части планирования – поэтому спектр высококлассных работников внутри общего потока нужных кадров – неуклонно сужается. Условные художники, экономисты, специалисты на стыке областей, представители новых направлений в науках, работники масскульта и журналистики, дипломаты, вся вертикаль бюрократии и т. д. – «поехали» качеством, несмотря на большое (зачастую) количество знаний, которые попадали в головы этим людям. За границами точных наук образование приобретало все более формалистические черты – и именно по этой причине я не могу назвать это успехом, ведь проблема была заложена в самой конструкции бесплатного образования. Кто платит (в данном случае – государство), тот и заказывает музыку, и даже если он плохо понимает, какая именно музыка ему нужна, то выходит все равно так, как он это понимает. Проблемой бесплатной медицины являлось также селективное финансирование. С одной стороны, достойна уважения советская фармпромышленность, работа над вакцинами, радиопрепаративные методы, кардиохирургия и т. д. С другой стороны, все хайтек-достижения со временем показали тенденцию к рассасыванию по каким-то отраслевым и распределительным направлениям, линия выделения финансов и оценки необходимого лечения (и развития науки под таковое) среднестатистического человека становилась для государственного планирования такой же мутной, как линия с выбором качества образования для специалиста. Средства распределялись все менее эффективно, в результате в значительной части бесплатной медицины возникал прогнозируемый застой, с кучей доживших до развала СССР анахронизмов. Это не значит, что я считаю медицину СССР неэффективной: просто – не шедевр. Не успех. Начали бодро, подняли выживаемость рожениц, снизили статистику ЗВПП, победили многие эпидемии – все так же, как в развитых странах мира, плюс-минус. При том, что косметическая медицина была практически в загоне, как и ряд других отраслей.
Договоры по ПРО, РСМД
Также не считаю это каким-то успехом. Эти договоры основательно опоздали – к их появлению уже много лет наблюдалась ужасающая диспропорция наших СЯС и СЯС НАТО. То есть наши средства были
вложены в это в кратно большей степени, чем у потенциальных противников. У нас было преимущество, мы его фактически обесценили. К тому времени политика уже достаточно устоялась, пройдя через ряд кризисов, и в целом было понятно, что никто не хочет ядерной войны, что нет безумцев, готовых ее развязать. Фактически эти договоры были околобесполезны, т. к. к тому времени антивоенное движение в Европе достигало своего пика, и на том уровне технологий невозможно было бы выстроить ПРО, соизмеримую по эффективности со средствами ее преодоления (при равной цене), при том что ШПУ уже были в достаточной мере защищены и гарантировали, по крайней мере, частичный ОВУ. Это не защитило нашу страну, это никак не повлияло на ее безопасность. Возможно, какие-то средства из-за этого были сэкономлены в дальнейшем, но эти средства меркнут на фоне потраченных на достижение нивелированного договорами разрыва.
По успехам позднего СССР и России
Я очень долго думал, что можно было бы добавить в «успех» из современной России, соизмеримый с теми успехами. Совершенно не являясь адептом секты «свидетели СССР» с воспеванием ее кисельных берегов и молочных рек, все же объективно стоит признать б
льшую способность СССР к созиданию и решению вопросов, нежели современной РФ (если основательно не вдаваться в детали, конечно). Однако один успех я тем не менее сумел отыскать – это отказ от государственной идеологии. В современном мире государство не может быть великим гуру, имеющим большую пухлую книгу с ответами на все вопросы. Государство может садиться в лужу и пускать там пузыри, может не выполнять декларируемые обещания и тратить деньги налогоплательщиков впустую. Как показывает нам история. Все это как бы намекает на то, что некой монополии на непогрешимость и высшие способности, относительно простого, приземленного человека, государство лишилось. В связи с этим навязывание некой масштабной модели видения и перехват прав для насаждения этой модели – не является ни эффективным, ни оправданным средством для современного общества. В такой модели все держится на прочности государства и абсолютно все рушится, если государство не обладает декларируемыми качествами. Возможность современного человека быть более
ответственным за свою судьбу , чем раньше, это, на мой взгляд, является успехом, хотя это и куда более энергозатратная стратегия. В то же самое время государство не тратит колоссальные средства на внедрение и обоснование своих идей везде, где только можно, не испытывает на себе всевозрастающее давление полного спектра несогласных с этими идеями. Человек – существенне свободен, государство – более гибко: на мой взгляд это успех, повторюсь.
Общий итог
Строительство чего-либо – это всегда необходимость в ресурсах, качество плана, методичность осуществления и способные специалисты. СССР мало внимания уделял привлечению ресурсов в свои проекты, как и ресурсной отдаче от них. Качественные планы могли составляться, но их сопровождение через разные по обстоятельствам эпохи было далеко неравнозначным, а если быть точным – не гибким, а впоследствии – перестало быть еще и профессиональным. Методичность также страдала, ввиду значительной персональной роли в механизмах принятия решений. Способные специалисты подготавливались, но, как и в целом система, со временем перестали по совокупности профессий соответствовать времени. Чему современную Россию может научить история наших успехов? Тому, что есть
, и приложенные на их направлении могут становиться . В должной мере развитые
же являются скелетом государства, базисом его процветания, богатства и стабильности. В дальнейших статьях я постараюсь развить эту мысль.
0
