Лихая молодость Григория Котовского. Игры в Дубровского и Робин Гуда

В настоящее время Григорий Котовский не только подзабыт, но и порядком ошельмован в рамках продолжающейся до сих пор «ползучей» декоммунизации, исподтишка проводимой и чиновниками-либералами, и представителями пятой колонны, прочно обосновавшимися на телевизионных каналах страны. Котовского изо всех сил пытаются представить обычным уголовником, случайно оказавшимся на стороне красных. Таковых действительно можно было встретить в те смутные времена. Типичный и очень яркий пример одиозного бандита, который под шумок попытался «примазаться» к революции, решив, что в новые времена разбойничать будет удобнее под красным флагом – небезызвестный Мойше-Янкель Меер-Вольфович Винницкий (Мишка Япончик), ставший прототипом Бени Крика «Одесских рассказов» Бабеля. По свидетельству работавшего в Одессе чекиста В. Фомина, при интервентах Япончик имел целую армию «вооружённых уркаганов» 10 тысяч человек, «появлялся, где и когда вздумается», и его «везде боялись и потому оказывали почести прямо-таки королевские». Но Япончик ошибся – большевики быстро во всем разобрались, и конец бандита был закономерным и жалким: в июле 1919 года он был арестован и расстрелян начальником Вознесенского боевого участка Н. И. Урсуловым.

Архивная фотография настоящего, не киношного, Мишки Япончика, который, по свидетельству В. Фомина, бледнел при виде крови, и «был случай, когда один из его подданных укусил его за палец. Мишка орал как зарезанный»

Кстати, этот якобы «крутой» Япончик был знаком с Котовским и очень его боялся, стараясь «не пересекаться» лишний раз. Позже Япончик с полком своих уголовников окажется в бригаде Котовского, и тот поможет и ему и многим его «подданным» навсегда «завязать» с преступным промыслом. Но об этом мы поговорим в следующей статье. Итак, Г. Котовский – человек совершенно особого склада характера: пассионарный и весьма авторитетный в криминальных кругах Одессы и Бессарабии главарь шайки «гайдуков», широко известный также и за пределами уголовного мира, вдруг искренне принял идеи революции. Прямо скажем, его военные таланты были не велики, но он брал харизмой, став одним из самых любимых красных командиров и одним из самых узнаваемых персонажей советской истории. В народной памяти остались не лихие налёты и грабежи, как в случае с тем же Япончиком, а подвиги на фронтах Гражданской войны. Характерен эпизод, о котором 22 марта 1918 года сообщила газета «Одесский листок». Атаманша Маруся Никифорова, названная в статье «специалисткой по делам контрибуций, налагавшихся на мирное население захолустий», в местечке Березовка потребовала «легендарную» сумму откупа, угрожая «перерезать всех жителей». Оказавшийся поблизости Котовский приказал селянам ничего не платить «косившей» под анархистку бандитке, заявив:

«Советская власть достаточно обеспечена средствами и в грабительских доходах не нуждается».

И Маруся не решилась вступить в противостояние с ним – отступила несолоно хлебавши. По своей популярности в народе Григорий Котовский уступал лишь Чапаеву. Именно Котовскому от имени Коминтерна предлагался пост первого главы Молдавской автономной республики в составе УССР. И три города после гибели Котовского вступили в соревнование за право захоронить его тело на своей территории. Будённый, Егоров и Якир приехали на похороны не вожака уголовной банды, а командира 2-го кавалерийского корпуса Красной Армии, члена Союзного, Украинского и Молдавского ЦИКа, члена Реввоенсовета СССР.

Котовский на советской марке

И совсем не случайно в тяжёлом военном 1942 году советским правительством были найдены средства для съемок фильма «Котовский». В том же году, кстати, были сняты ленты «Александр Пархоменко» (о другом герое Гражданской войны), «Царицын» (серии «Поход Ворошилова» и «Оборона»), «Его зовут Сухэ-Батор», «Клятва Тимура», «Парень из нашего города» и «Как закалялась сталь». Между прочим, в этом фильме можно услышать куплеты, которые пытались «исполнять» герои фильма «Кин-дза-дза»:

Портрет Котовского на конверте

Кадр советского фильма «Котовский» (1942 г.)

«Ах, мама, мама, что мы будем делать,

Когда настанут зимни холода?

У тебя нет тёплого платочка,

У меня нет зимнего пальта!»

А впервые эта песенка прозвучала в киевском кабаре «Кривой Джимми» в 1919 году.Бритую голову в СССР повсеместно называли «стрижкой под Котовского». Об этом помнили еще в 1996 году, когда одна из украинских скинхедских рок-групп взяла название «Цирюльня имени Котовского»: в те времена это еще звучало гораздо лучше, чем первое название данного коллектива – Dachau (в современной Украине, вероятно, наоборот). Итак, в двух небольших статьях мы поговорим о настоящем Котовском, постаравшись при этом сохранить максимальную объективность – избегая и чрезмерной романтизации этого героя Гражданской войны, и его очернения. Сегодня будет рассказано о его лихой и непутевой юности.

Происхождение и первые годы жизни

Григорий Котовский родился в 1881 году в бессарабском селе Ганчешты (сейчас – город Хынчешты, Молдова).Семья (в которой, кроме Григория, было еще 5 детей) не бедствовала. Отцом героя статьи был обрусевший и принявший православие поляк Иван Николаевич Катовский (второй буквой в его фамилии была «а»), он работал механиком винокуренного завода в имении помещика Григория Ивановича Мирзояна Манук-Бея в Ганчештах. Котовский утверждал, что его дед был дворянином, но, обеднев, был вынужден перейти в мещанское сословие. По другой версии, отец Котовского перешел в мещане по причине участия деда в одном из польских восстаний – чтобы укрыться от внимания властей и избежать репрессий. Мать Г. Котовского была русской. Отношения с хозяином у Ивана Катовского были хорошие, и помещик даже стал крестным отцом его сына Григория – героя статьи. В пять лет этот мальчик упал с крыши, последствием травмы стало заикание, от которого он так и не смог избавиться.

Дом-музей Котовского в Хынчештах, советская Молдавия. В настоящее время музей закрыт, его экспонаты считаются утерянными

На этой детской фотографии Г. Котовский выглядит щуплым и слабым, но ситуация изменилась после того, как он стал заниматься гиревым спортом и боксом. Кроме того, он научился играть на гармони, скрипке, гитаре и кларнете

Когда Григорию было 8 лет, умерла его мать, и будущего красного командира стала опекать крестная – София Шалль, дочь бельгийского инженера, работавшего по соседству. В шестнадцатилетнем возрасте Григорий потерял и отца. С учёбой у него поначалу не заладилось. Из Кишиневского реального училища предоставленный самому себе мальчик был отчислен уже через 3 месяца – за прогулы занятий и дерзкое поведение. После этого крестный отец – Г. Мирзоян Манук-Бей, оплатил ему пансион в Кукурузенском сельскохозяйственном училище. Здесь, как утверждал сам Котовский, он познакомился с революционными идеями эсеров.Но учился он добросовестно и хорошо, так как крестный обещал ему помочь с учебой в Германии – на Высших сельскохозяйственных курсах. Известно, что любимыми предметами молодого Котовского были агрономия и немецкий язык. Кроме того, он с удовольствием пел в хоре. Кстати, сейчас считается общепризнанным фактом положительное влияние пения при коррекции заикания, которым, как вы помните, страдал герой статьи.

Проблемы с законом

В 1900 году Котовский отправился на практику в имение поляка М. Скоповского в Бендерском уезде, но был уволен из-за того, что вступил в связь с женой хозяина. Не лучше было дело и с работой на помещика Якунина – уже в Одесском уезде: Котовского заподозрили в присвоении 200 рублей. Он вернулся к Скоповскому – благо, что тот уже развёлся с постоянно изменявшей ему женой. Однако там в феврале 1901 года Котовского настигло известие о скором призыве в армию. На царскую службу он идти не хотел, и потому, забрав 77 рублей, вырученные за продажу свиней, попытался «податься на вольные хлеба». Однако был пойман: по приказу помещика его высекли нагайкой и оставили связанным в морозной степи. Скоро он вернулся в имение Скоповского и поджег его дом. Котовский все же попытался вернуться к «мирной» жизни: в марте 1902 года, подделав рекомендательное письмо от помещика Якунина, он устроился управляющим к помещику Семиградову. Однако через месяц подлог вскрылся, и Котовский оказался в «грабительском коридоре» Кишинёвского тюремного замка, где провел 4 месяца. Был освобожден по болезни. Училище он так и не окончил, пришлось попрощаться и с мечтами об учебе в Германии, тем более что в 1902 году умер его крестный отец. Котовский работал лесным объездчиком, на пивоваренном заводе Раппа, а в конце 1903 года по запоздалому заявлению помещика Скоповского он снова попал в тюрьму – провел в ней 2 месяца. В 1904 году Котовскому удалось устроиться на работу в имение князя Кантакузина, где он ухитрился подраться с хозяином, который подозревал его в соблазнении супруги. Идти в армию Котовский упорно не хотел, и в 1905 году был вначале арестован за уклонение от военной службы, а потом направлен в 19-й Костромской пехотный полк, который размещался в Житомире.

«Благородный разбойник»

Котовский быстро дезертировал из своего полка. Вернувшись в Бессарабию, он собрал небольшой отряд «гайдуков», который стал грабить окрестные имения. Надо сказать, что Котовский любил сравнивать себя с пушкинским Дубровским. Во время своих «акций» он даже использовал знаменитую фразу этого героя, представляясь: «Спокойно, я – Котовский». Себя в то время он скромно именовал атаманом Адским, но, грабя очередного помещика, соблюдал политес: не хамил и не оскорблял, а «задушевно беседовал», никогда не забывая при этом наставить на хозяина дома пистолет. Видимо, ещё раньше, чем Аль-Капоне, Котовский открыл знаменитую формулу, согласно которой «доброе слово и пистолет убеждают лучше, чем просто доброе слово». Если оппонент не желал поддерживать светскую беседу и не делился «добровольно» деньгами и имуществом, устраивалась «иллюминация» – поджог дома. При этом Котовский старательно уничтожал долговые расписки, а часть добычи раздавал беднякам. Не удивительно, что скоро он стал очень популярен среди простого народа. Благодаря помощи местных крестьян ему долго удавалось оставаться на свободе, о его удачливости и неуловимости уже слагали легенды. Но всему приходит конец, и 18 января 1906 года Котовский был арестован и помещен в знакомую ему Кишинёвскую тюрьму, где быстро приобрёл непререкаемый авторитет – после того, как в масштабной драке был убит посмевший противостоять ему уголовник Загари.

Г. Котовский в тюрьме, 1906 г.

Через полгода Котовский сумел сбежать. Утверждают, что оставшиеся на свободе «гайдуки» сумели передать ему сигареты с опием, которыми он угостил надзирателя. Но удача тогда покинула его: он попался всего через месяц. На суде Котовский заявил, что не грабил, а «проводил экспроприации». Уже позже, после революции, он говорил:

Кадр фильма «Котовский», 1942 г.

«Я насилием и террором отбирал от богача-эксплоататора ценности… и передавал их тем, кто эти богатства… создавал. Я, не зная партии, уже был большевиком».

В 1907 году Котовский был приговорён к 12 годам каторги в Нерчинске. К месту отбывания срока его доставили лишь в 1911 году, но в 1913 году ему удалось бежать. В Сызрани его опознали и поместили в местную тюрьму – он бежал и оттуда. В конце февраля 1913 года вернулся в Бессарабию. Поначалу присматривался к обстановке, под чужим именем работал то грузчиком, то чернорабочим, но затем вновь собрал шайку отчаянных парней. На этот раз Котовский уже действовал не только в сельской местности, но и в городах, грабя всевозможные конторы и банки. Особый резонанс вызвало дерзкое нападение на Бендерское казначейство. Поначалу соблюдал осторожность: не являлся сам, а передавал «клиентам» записки с требованием выплаты определённой суммы. Но уже в 1915 году снова стал «играть в Дубровского». В сентябре того года много шума наделал налёт на одесскую квартиру скотопромышленника Арона Гольштейна, которому было предложено «внести в фонд обездоленных 10 тысяч рублей» – ведь «многие одесские старушки и младенцы не имеют средств на покупку молока». Гольштейн решил поторговаться, предложив всего 500 рублей, в итоге он и находившийся у него в гостях барон Штайберг совместно «пожертвовали» 8 838 рублей. При этом все отмечали невероятное обаяние главаря этих разбойников, который легко входил в доверие к людям и буквально гипнотизировал их, подчиняя своей воле. Большой успех имел он и у представительниц противоположного пола. Таких людей в Одессе называли тогда «шармерами». Сохранилась секретная депеша кишинёвского полицмейстера Славинского с описанием внешности и примет Котовского. Она была направлена всём уездным исправникам и начальникам сыскных отделений:

Котовский, тюремная карточка, 1907 г.

«Прекрасно говорит по-русски, молдавски, румынски и еврейски, а равно может изъясняться на немецком и чуть ли не на французском языках. Производит впечатление вполне интеллигентного человека, умного и энергичного. В обращении старается быть со всеми изящным, чем легко привлекает на свою сторону симпатии всех имеющих с ним общение. Роста выше среднего, шатен, открытое и выразительное лицо. Несколько сутуловат, во время ходьбы качается. В разговоре довольно заметно заикается; одевается прилично и может разыграть настоящего джентльмена. Выдавать он себя может за управляющего имениями, а то и помещика, машиниста, садовника, сотрудника какой-либо фирмы или предприятия, представителя по заготовке продуктов для армии и прочее. Старается заводить знакомства и сношения в соответствующем кругу».

Но, разумеется, не стоит думать, что Котовский был абсолютно бескорыстным «благородным разбойником», который сам жил на гроши, раздавая беднякам тысячи. В 1937 году было установлено, что размер его благодеяний обычно находился в пределах нескольких рублей на одного человека. Единственное исключение представлял случай с крестьянкой, которой он подарил 30 рублей. Лично на себя «бессарабский Робин Гуд» тратил неизмеримо больше: останавливался в первоклассных гостиницах, обедал в дорогих ресторанах, при посещении театра покупал билеты в первом ряду. Тот же полицмейстер Славинский, пишет, что Котовский:

«Любит хорошо и изысканно питаться и следит за своим здоровьем».

Кроме того, он не жалел денег на подкуп полицейских, некоторых из них и вовсе брал на содержание – и потому, часто появляясь на публике, продолжал оставаться «неуловимым». И это при такой хорошо заметной «примете», как заикание. Газета «Одесские новости» сообщала в одном из весенних номеров 1916 года:

«Чем дальше, тем больше выясняется своеобразная личность этого человека. Приходится признать, что название «легендарный» им вполне заслужено. Котовский как бы бравировал своей беззаветной удалью, своей изумительной неустрашимостью. Живя по подложному паспорту, вполне равнодушно разгуливал по улицам Кишинёва, занимал номер в самой фешенебельной местной гостинице».

Однако 25 июня 1916 года Котовский всё же был арестован, при этом он оказал сопротивление и был ранен. На этот раз Одесский военно-окружной суд приговорил его к смертной казни. Котовский обратился к супруге генерала А. Брусилова (родственнице знаменитой Е. Блаватской), который как командующий Юго-Западным фронтом должен был утвердить приговор военного суда. Благодаря её заступничеству приговор был смягчён: вместо смертной казни – бессрочная каторга. Затем пришло известие об отречении Николая II – и в Одесской тюрьме заключённые сформировали свой комитет и установили... самоуправление. По приказу этого комитета, в котором Котовский играл, пожалуй, главную роль, в тюрьму вернулись около ста заключённых, бежавших из неё 8 марта 1917 года. Котовский тогда заведовал тюремным хозяйством и даже устраивал здесь представления местных варьете (серьёзные спектакли у заключенных, видимо, особым спросом не пользовались). Кроме того, он взял на себя охрану тюрьмы, поскольку прежние сотрудники были распущены, как анахронизм. Дело дошло до того, что 15 марта в городском кафе «Саратов» прошла встреча членов комитета заключённых и находившихся на свободе одесских «авторитетов», на которой Котовский призвал всех способствовать «укреплению нового строя».По амнистии Временного правительства Котовскому вначале скостили срок до 12 лет, а потом его и вовсе помиловали, приказ об освобождении подписал министр юстиции А. Керенский. Оказавшись на свободе, Котовский сразу же отправился в одесский оперный театр, где давали оперу Бизе «Кармен». Публика встретила его аплодисментами, переходящими в овацию. Котовский не подвёл, и произнёс подходящую к случаю революционную речь. А потом еще и продал на аукционе за 10 тысяч рублей свои кандалы и тюремную робу. Их приобрёл некий купец Гомберг. В следующей статье мы продолжим рассказ о Григории Котовском в его другой ипостаси. Поговорим о красном командире, члене Союзного, Украинского и Молдавского ЦИКа, члене Реввоенсовета СССР, несостоявшемся заместителе военного наркома Михаила Фрунзе.

Г. Котовский в 1916 году