Берлин, Мюнхен, опять Берлин…
"Избирательный" характер Берлинского саммита по Ливии по ряду параметров сразу напомнил небезызвестный Мюнхен-1938. Главное исключение – отсутствие на форуме прямого агрессора, в роли которого восемьдесят с лишним лет назад выступала нацистская Германия. Но это мало что меняет по сути. Великие державы далеко не в первый раз с переменным успехом пытаются решить всё и сразу за тех, кого к великим не причисляют.
Саммит в Берлине оказался на редкость представительным – такое, чтобы собрались все европейские лидеры, американский госсекретарь, а также президенты России и Турции, в последние годы случалось считанные разы. Но в плане ретроспективы сегодня весьма характерно и то, что именно в Берлине в 1885 году был официально оформлен колониальный раздел Африки.
Многим тогда не просто так показалось, что на фоне других европейских держав первую скрипку играли дипломаты молодой Германской империи, вдохновлённые недавним успехом Бисмарка на предыдущем Берлинском конгрессе – в 1878 году. Казалось также, что именно слово Берлина в разделе 1885 года было решающим, но три десятилетия спустя стало понятно, что это было совсем не так.
Тем не менее, Германия сегодня, кажется, готова осваивать всё ту же роль «честного маклера». И отнюдь не случайно из числа соседних с Ливией стран на нынешний саммит приглашены только Египет и Алжир. Нет в этом реестре Туниса, Мальты, Судана, Мали, Нигера, Чада. Хотя власти именно всех стран, что остались за рамками Берлинского форума, не раз предлагали урегулирование ливийского кризиса на основе их коллективного посредничества под эгидой СБ ООН.
То же они неоднократно предлагали и в период первой войны в Ливии (2011-2012 гг.), но тоже тщетно. Ибо в НАТО поставили, как известно, целью свержение режима Муаммара Каддафи и раздел колоссальных нефтегазовых ресурсов Ливии. Первым и главным предметом раздела стали приморские запасы углеводородов, вывозимые в основном через порт Триполи. Где уж тут до задачи воссоздания единой Ливии и её дееспособного правительства?
В совокупности с тем фактом, что участие в форуме маршала ливийский национальной армии Халифы Хафтара и главы ливийского правительства национального согласия Файеза Сарраджа нарочито обозначено на последней странице списка участников, это наводит на вполне определённые размышления.
Беспокойные соседи
При этом к ливийскому переделу буквально жаждут присоединиться некоторые другие страны, помимо «великих». Так, например, у представителей Египта есть намерения озвучить старые притязания на ряд районов Киренаики (восточной Ливии), включая портовые цитадели Бенгази и Тобрук. Наблюдатели не исключают, что Каир в этой связи попытается воспользоваться ливийским обострением и берлинским форумом для реализации в какой-либо форме этих претензий.
Среди прочего не исключён вариант вполне прецедентного, то есть «как в Мюнхене», египетского запроса, в виде расположенной на востоке Ливии "зоны ответственности" за прекращение военных действий. Ситуацию предельно осложняет тот факт, что именно все соседи Ливии, включая "миниатюрную" Мальту, сегодня переполнены ливийскими беженцами, причём их число продолжает расти.
Характерно, что приёмом ливийских беженцев приходится заниматься прежде всего тем странам, которые сегодня в Берлине не представлены. Но, скорее всего, этот фактор вовсе не главный в контексте берлинского саммита. К примеру, помимо африканских соседей, на форуме отсутствует и Греция, где тоже растет количество ливийских беженцев.
Но это только во-первых, а во-вторых — морские границы Греции, республики Кипр и Ливии, точнее, уже бывшей Ливии, взаимно соседствуют на весьма значительном протяжении (свыше 430 км). Наконец, в-третьих, и это, пожалуй, самое главное: премьер-министр Греции Кириакос Мицотакис накануне берлинского форума заявил, что Афины наложат вето на любое политическое решение по Ливии, если не будет отменён сепаратный меморандум "О взаимопонимании" между Анкарой и "протурецким" генералом Ф. Сарраджем по разграничению морских зон между Турцией и Ливией (ноябрь 2019 г.).
Напомним, этот меморандум предусматривает включение в морскую зону экономических интересов Турции свыше 70% совокупных, притом очень значительных запасов газа и нефти в северо-восточной части морской пограничной акватории бывшей Ливии. В период правления полковника Каддафи границы в этом морском районе планировалось только лишь «уточнить» в начале 2010-х годов на переговорах между Триполи, Афинами, Никосией и Анкарой.
Внутренний ливийский интерес
Что же касается самой Ливии, то здесь, естественно, усиливается борьба за её колоссальные нефтегазовые ресурсы (в том числе морские). Частично бесхозные, частично подвергшиеся переделу между враждующими группировками вскоре после свержения и убийства Муаммара Каддафи (2012 г.).
При этом Запад действительно всерьёз заинтересован в использовании, а не замораживании этих ресурсов, прежде всего для сдерживания роста цен на нефть. В то же время для российского бизнеса, причём наряду с Саудовской Аравией, реальным стимулом к контролю над теми же углеводородными закромами, является возможность получить рычаги для дальнейшего повышения этих цен.
Совсем иное дело – Турция. Эта страна, импортер нефти и газа, издавна хочет «запастись» (тоже бесплатно) хотя бы частью ливийских ресурсов. Вероятно, срабатывает и подзабытая турецкая ностальгия по Ливии, которая до 1912 года была колонией Османской империи, после падения которой вплоть до середины 40-х годов перешла под полный контроль Италии.
А действительно — кому теперь платить в Ливии, фактически распавшейся, за её нефть и газ? Как в фильме «Белое солнце пустыни» (1969 г.), когда главарь басмачей-контрабандистов в ответ на вопрос «Не много ли товара взял, Абдулла? И всё ведь без пошлины» вполне резонно уточнял: «А кому же платить? Таможни нет, все разбежались».
Напомним, при Муаммаре Каддафи ещё в начале 70-х годов минувшего века все сырьевые ресурсы страны и их инфраструктура были национализированы. Полковник и просвещённый диктатор Каддафи, в отличие от представителей прозападной ливийской монархии, правившей с 1951 по 1969 годы, не раздавал нефтегазовые (и другие сырьевые) концессии иностранцам.
Эта практика касалась даже дружественных стран, включая СССР и КНР. Уже с середины 80-х годов Ливия стала наращивать производство и экспорт различных продуктов нефте- и газопереработки, причем на основе развития собственных отраслей по технологическому обеспечению нефтегазовой индустрии.
Сегодня же в Ливии нет не то что нефте- и газоперерабатывающей промышленности, нет вообще никакой. Но упрощает ли это переговоры по урегулированию в стране?
