В предыдущей статье
мы говорили о молодости Жана-Батиста Бессьера, его семье, военной службе Французской республике, благодаря которой он вошёл в число первых маршалов Бонапарта. Сегодня мы продолжим и закончим этот рассказ.Во время Войны III коалиции гвардейская кавалерия Бессьера участвовала в операции по окружению австрийских войск под Ульмом. В Аустерлицком сражении кавалеристы Бессьера и кирасиры генерала д'Отпуля сразились с российскими гвардейцами. Вначале лейб-гвардии Конный и Гусарский полки русской армии, усиленные батареями конной гвардии, контратаковали французов и добились некоторого успеха. Но затем 2 эскадрона егерей конной гвардии и рота мамелюков под командованием генерала Раппа опрокинули их, а потом – врубились в каре батальона Семеновского полка, захватив артиллерийскую батарею. Остальные части этого полка, а также Преображенский начали отступать. После этого в бой вступил элитный Кавалергардский полк, в котором служили дети аристократов и Казачий гвардейский полк. Кавалергарды, которых Л. Толстой в романе «Война и мир» назвал «
Боевые кампании 1805-1807 гг.
», до тех пор ни разу не бывали в бою, и французы наглядно показали им, чем лёгкая и приятная служба при дворе отличается от настоящей – военной. Вначале их атаковали два эскадрона конных егерей и эскадрон конных гренадер, а потом ударили 4 эскадрона под командой самого маршала Бессьера. Выжившие кавалергарды потом долго с ужасом вспоминали их боевой клич (французский язык они знали лучше русского, и прекрасно всё поняли):
«Заставим плакать петербургских дам!»
Об отношении русских аристократов к этому походу говорит тот факт, что жёны многих из них находились… в обозе армии – такая увеселительная поездка на войну с «Антихристом-Бонапартом». Жена князя Николая Репнина, командира 4-го эскадрона кавалергардов, который попал в плен, находилась среди этих «экскурсанток». Скоро она прибыла в аббатство Мельк, где с удобством разместился её раненый муж. Раненые рядовые русской армии о таком обращении со стороны победителей, разумеется, и не мечтали.В скоротечной кампании против Пруссии в 1806 году Бессьер возглавлял II корпус резервной кавалерии, принимал участие в сражениях под Йеной и Гельсбергом.
На картине Патрика Курселя и Жака Жирбаля мы видим маршала Бессьера, встречающего Наполеона в БерлинеВ 1807 году Бессьер отличился в битве у Прейсиш-Эйлау, где вместе с Мюратом принял участие в блестящей кавалерийской атаке на центр русских позиций, которая спасла французов от поражения. В этом бою под Бессьером были убиты две лошади.Участвовал Бессьер и в решающем сражении у Фридланда.
Э. Мейсонье. Конный портрет маршала БессьераБессьер в Испании
После заключения Тильзитского мира Наполеон неожиданно в августе 1807 года отправил Бессьера послом в Вюртемберг. Однако на дипломатической работе маршал не задержался. Уже в 1808 году Бессьер был направлен в Испанию, где скоро ему во главе II корпуса численностью в 12 тысяч человек удалось разбить 24-тысячную испанскую армию генерала Куэста (битва при Медина-дель-Рио-Секо). Довольный Бонапарт писал об этой победе, открывшей дорогу на Мадрид:
«Бессьер возвел моего брата Жозефа на трон Испании.»
В мае 1809 года Бессьер получил титул герцога Истрийского. Однако победа при Медина-дель-Рио-Секо стала единственным успехом маршала Бессьера в Испании. В начале 1809 года он был отстранён императором от должности. Свой корпус он передал Сульту, сам же стал командующим резервной кавалерией французской армии.
Война с Австрией
Жестокая и кровавая Пиренейская война вынуждала Наполеона постоянно держать значительные силы в Испании. Современники говорили даже, что Бонапарт теперь «». Этим обстоятельством решили воспользоваться австрийцы, которые рассчитывали на то, что их первые успехи вызовут восстание в подконтрольных Наполеону германских областях. Также они рассчитывали на солидную денежную субсидию от Англии и пытались втянуть в эту войну Россию. Во Франции эта активность не осталась незамеченной. В январе 1809 года Наполеон прибыл из Испании в Париж и также начал подготовку к возможной войне. По отношению к России он традиционно демонстрировал миролюбие, пытаясь всячески объяснить Александру I, что никаких глубинных противоречий между их империями нет, как нет и повода для новой войны. Совсем другую позицию он занял по отношению к Австрии:
«Она желает пощечины; я дам ей две – по одной на каждую щеку, и вы увидите, как она будет меня благодарить и спрашивать у меня дальнейших приказаний.»
Согласно 10-му параграфу договора, заключённого в Эрфурте, Россия была обязана поддержать Францию в её войне с Австрией. Однако, стараясь сохранить хорошие отношения с Александром I, Наполеон не давил на него и не требовал решительных действий. Он был согласен на любую, даже символическую помощь, оставляя за российским императором право на выбор военных средств – лишь бы Россия опять не полезла воевать с ним – за английские деньги и австрийские интересы. Александр колебался и действовал в своём стиле, о котором писал Пушкин, называя этого императора «». Французского посла Коленкура царь уверял в готовности России выполнить союзнические обязательства. Австрийскому посланнику Шварценбергу обещал «(этот генерал вернётся на военную службу за 2 дня до Ваграмского сражения). К новой войне Наполеон готовился очень серьёзно. Из Испании были отозваны кавалерийские части генералов Монбрена и Лассаля, а также Ланн и хорошо говоривший по-немецки Лефевр. Даву должен был собрать из расквартированных в Германии французских частей 45-тысячную армию и привести её к Бамбергу. В Италию к Эжену Богарне был направлен опальный генерал Макдональд, взявший на себя роль опекуна пасынка Бонапарта. Массена шёл к Аугсбургу, где корпус Удино должен был соединиться с баденцами. Возглавивший саксонские войска Бернадот расположился у границ Богемии. Польские войска Юзефа Понятовского (около 18 тысяч человек) были сосредоточены близ Галиции. Но Бонапарт в своё отсутствие доверил верховное командование своему начальнику штаба – Бертье, который не имел опыта командования большими армиями, и совершенно не стремился такой опыт получить. Великий генштабист совершил ряд ошибок и рассорился с пытавшимся исправить их маршалом Даву, за что потом получил выговор от императора. Австрийцы выставили три армии общей численностью в 310 тысяч человек. Немецкой армией (самой большой из трёх) командовал эрцгерцог Карл. Итальянскую возглавил эрцгерцог Иоанн, эта армия была разделена на две части: первая, под руководством Елачича, заняла позиции в Тироле, вторая, которой командовал Гиулай, действовала в Далмации. Эрцгерцог Фердинанд стал командующим самой малочисленной – Галицийской армией. Военные действия начала Немецкая армия, которая 10 апреля 1809 года вошла в пределы Баварии – и потерпела поражение в так называемой Пятидневной кампании, включавшей в себя сражения при Тенгене, Абенсберге, Ландсгуте, Экмюле и Регенсбурге. Интересно, что в битве за Регенсбург ранение в ногу получил сам Бонапарт, а генералы Марбо и Лабедуайер, лично возглавившие штурм, в числе первых взошли на стены крепости. Потерявший 40 тысяч человек эрцгерцог Карл всё же сумел организованно отступить, сохранив свою армию, но кавалеристы Бессьера бросились к Вене. Они подошли к ней 10 мая 1809 года, 13 мая город капитулировал.
Штурм Вены 10 мая 1809 г., французская раскрашенная гравюра XIX века. Национальная библиотека, ПарижЛишь через три дня к столице пришла армия эрцгерцога Карла.Далее последовало трагическое сражение при Эсслинге – Асперне, в котором переправившиеся на другой берег корпуса Массены и Ланна в результате обрушения понтонного моста остались одни перед лицом всей австрийской армии. Здесь получил смертельное ранение маршал Ланн, и вновь с самой лучшей стороны проявил себя Массена. Об этом было рассказано в предыдущих статьях. Добавлю только, что тогда ярко проявилась неприязнь между Бессьером и Ланном, и дело едва не дошло до поединка между ними. Зачинщиком ссоры стал ненавидевший Бессьера (после его доклада Бонапарту о недостаче в кассе гвардейских частей) Ланн, который, по свидетельству Марбо, желая спровоцировать соперника, отправил к нему адъютанта с распоряжением:
«Скажите маршалу Бессьеру, что я приказываю ему решительно атаковать!»
Бессьер возмутился и выместил свою злость на ни в чём не повинном посланнике. Затем Ланн при встрече с Бессьером грубо заявил:
«Я нахожу, что слишком смело с вашей стороны отчитывать одного из моих адъютантов!»
Далее, согласно Марбо, состоялся такой диалог:
– Знайте, – вскричал Ланн, – что в армии не прислушиваются, а выполняют приказы! Если бы императору пришла мысль поставить вас моим командиром, я бы тотчас подал в отставку, но, пока я ваш командир, я буду отдавать вам приказы, а вы их исполнять. Иначе я отстраню вас от командования войсками. Что же до решительной атаки, я отдал вам этот приказ, потому что вы этого не делали – с самого утра вы гарцуете перед неприятелем, а не атакуете по-настоящему!
– Но это оскорбление! – гневно воскликнул Бессьер, – вы мне ответите за это!
– Прямо сейчас, если хотите, – ответил Ланн, берясь за шпагу.
Разнимать маршалов пришлось Массене. Во время этого сражения Бессьер и его адъютант были окружены австрийскими уланами, но их выручили кавалеристы Лассаля. Между тем Макдональд и Эжен Богарне с боями подошли к Вене. Здесь Макдональд получит маршальский жезл – сразу после Ваграмского сражения. Во время этой битвы произошёл очередной скандал, связанный с отказом подчинённого Бессьеру генерала Вальтера поддержать атаку корпуса генерала Макдональда. Вальтер мотивировал свой отказ отсутствием приказаний от Бессьера, который в это время был контужен ядром. Рассказывают, что многие подчинённые Бессьера тогда плакали, думая, что маршал погиб. Наполеон потом сказал по этому поводу:
«Вот ядро, которое заставило плакать мою гвардию.»
Армия эрцгерцога Фердинанда в это время вошла в Польшу и заняла Варшаву. Юзеф Понятовский отступил, но не на запад, а на восток – в Галицию, где началось антиавстрийское восстание. Против австрийцев действовала и союзная Наполеону и, следовательно, Понятовскому русская армия генерала С. Ф. Голицына.Голицын прекрасно ладил с австрийцами, которые отступали, едва увидев перед собой русские войска. За всю кампанию русские потеряли трёх человек убитыми, пять ранеными, три человека попали в плен (это боевое столкновение произошло по ошибке, когда ночью австрийцы, не разобравшись, приняли русских за поляков). В русском плену оказались 41 австрийцев. А вот с польскими союзниками отношения у подчинённых Голицына, напротив, были чрезвычайно напряжёнными, и несколько раз дело едва не доходило до рукопашных схваток. Кроме того, поляки захватили курьера Голицына (интересно, на каком основании?), при котором нашлось очень любезное и даже дружественное письмо к австрийскому командующему. Письмо было отправлено Бонапарту, который получил ещё одно доказательство неискренности Александра и его ненадёжности в качестве союзника. В конце концов, австрийцы вынуждены были уйти из Польши. А Россия, не прилагая для этого практически никаких усилий, только благодаря союзу с Наполеоном, получила Тарнопольский округ с населением в 400 тысяч человек: до той поры никогда наша страна не приобретала территорий с такими минимальными усилиями. Большая часть населения здесь в то время неприязненно относилась и к австрийцам, и к полякам, и отличалась промосковскими взглядами. Позже Александр I, непонятно зачем, обменял эти земли на чуждые для России польские.
Horace Vernet. Napoleon a Wagram. Здесь мы видим контуженного Бессьера – лежит позади Наполеона (его сразу можно узнать по напудренным волосам)
С. Ф. Голицын на портрете работы неизвестного художника, 1791 г., музей-заповедник «Дмитровский Кремль»Возвращение на Пиренеи
В январе 1811 года Бессьер был назначен командующим Армией Северной Испании, которая действовала на пространстве от Астурии до Наварры, а также должна была поддерживать Португальскую армию Массены. 5 мая 1811 года Массена при Фуэнтес де Оньоро вступил в сражение с войсками Веллингтона и очень потеснил их. Победа была близка, когда он приказал нанести решающий удар подчинённому Бессьеру генералу Лепику. О том, что было дальше, можно узнать из воспоминаний адъютанта Массены – А. Марбо (который станет маршалом в 1831 году – при Луи-Филиппе):
«В это время Массена, желая закрепить победу, послал к генералу Лепику, который находился в резерве с гвардейской кавалерией, адъютанта с приказом атаковать. Но храбрый Лепик, в отчаянии кусая клинок своей сабли, с болью ответил, что его непосредственный начальник маршал Бессьер категорически запретил ему пускать в бой его части без его собственного приказа... Тотчас десять адъютантов были посланы в разных направлениях на поиски Бессьера, но тот, в течение нескольких дней неотступно следовавший за Массеной, исчез, конечно, не из трусости – он был очень храбрый человек, – но из расчета или зависти к своему товарищу. Совершенно не думая о высших интересах Франции, он не захотел послать ни одного своего солдата обеспечить победу, слава которой досталась бы Массене.»
«», – горько прокомментировал эту ситуацию сам Массена, для которого это сражение стало последним в его жизни. В 1812 году Бессьер командовал гвардейской кавалерией. Он предлагал Наполеону остановиться у Смоленска. В Бородинском сражении Ней, Даву и Мюрат умоляли императора отправить в бой гвардию, ручаясь, что фронт русских будет прорван. Есть разные варианты фразы, которую Бессьер сказал тогда Бонапарту, в том числе и такой:
Кампания 1812 года
«Между нами и Францией простирается целая Европа, необходимо сохранить хотя бы эту горсть солдат, на которую можно рассчитывать.»
Этих слов многие участники Бородинского сражения с французской стороны Бессьеру так и не простили. Но большинство современных историков, напротив, считают данный совет разумным и говорят, что он, возможно, спас императора при отступлении из России. Р. Делдерфилд, например, пишет:
«Если бы не было гвардии, которая могла объединить вокруг себя всех остальных, никто бы не вернулся из России. Карьера Наполеона и императорская Франция угасла бы, как свеча, в конце декабря 1812 года.»
После Малоярославецкого сражения Мюрат просил дать ему гвардейские части, обещая открыть Великой армии дорогу на Калугу. Бессьер ответил ему:
«Для подобного предприятия у армии, даже у гвардии не хватит мужества… Мы только что убедились в недостаточности наших сил. А с каким неприятелем нам придется сражаться? Разве не видели мы поля последней битвы, не заметили того неистовства, с которым русские ополченцы, едва вооруженные и обмундированные, шли на верную смерть?»
Сегюр пишет, что Бессьер выступил за отступление – и был первым, кто это слово произнёс. И Наполеон предложение Бессьера «». В 1813 году Бессьера преследовали плохие предчувствия. 1 мая его войска готовились к сражению у Вейсенфельса. Маршал пребывал в мрачном настроении. Он сжёг письма жены, которые до тех пор бережно хранил, с неохотой позавтракал, сказав адъютантам:
Гибель Бессьера
«Если ядро должно лишить меня жизни этим утром, я не хочу, чтобы это случилось натощак.»
Именно ядром он и был убит через несколько часов. Случилось это во время рекогносцировки близ деревушки Риппах.Случайное ядро оторвало маршалу левую руку и пробило туловище.
Ян Желинский. Маршал Бессьер с офицерами эскорта, 1813 г.
Памятный знак на месте гибели маршала БессьераБессьер стал вторым маршалом, погибшим на поле боя, и его смерть произвела гнетущее впечатление на всех солдат и офицеров французской армии. При этом Марбо утверждает, что более всех был опечален Бонапарт, который, узнав о гибели своего маршала, сказал:
«Бессьер жил, как Байярд, а погиб, как Тюренн.»
Его вдове он написал:
«Моя кузина, ваш муж погиб на поле чести. Потеря, постигшая Вас и вашего ребенка, без сомнения, огромна, но для меня она еще невосполнимее. Герцог Истрийский погиб прекрасной смертью и без мучений. Он оставил незапятнанную репутацию и это самое лучшее наследство, которое он завещал своему сыну. Я беру его под свое покровительство. К нему же перейдет и моя привязанность, которую я испытывал к его отцу. Постарайтесь обрести утешение в этих моих уверениях и никогда не сомневайтесь в моих добрых чувствах к Вам.»
Мишель Ней, прощаясь с телом Бессьера, сказал:
«Такова наша судьба. Это красивая смерть.»
Увы, ему самому не суждено было погибнуть в своём последнем бою при Ватерлоо – хоть он и искал в нём смерти. Как мы уже знаем, Бонапарт оплатил долги Бессьера. Позже император Австрии Франц I назначил вдове маршала ежегодную ренту в 20 тысяч франков в качестве компенсации за утерянное ей (и отошедшее Дому Габсбургов) герцогство Истрия. Тело Бессьера было похоронено в парижском Доме инвалидов, а его сердце – в родном городе Прессак, где горожанами был поставлен памятник земляку.
Prayssac. Monument au marechal d'Empire Jean-Baptiste Bessieres, duc d'Istrie
А вы говорили в России нет других Лидеров... Есть. И когда они станут у руля, наши "партнёры" будут вспоминать Темнейшего, как самого доброго в мире Санту!