На пути к новой формации
Вынужден предупредить всех читателей, что этот текст – попытка заглянуть в будущее на концептуальных началах, имеет лишь косвенные фундаменты в настоящем и должен оцениваться не как отражение текущих фактов, а как видение глобального изменения в концептуальном выражении экономических, социальных и политических отношений будущего в глобальном масштабе.
Итоговый вывод, многим покажется крайне спорным. И это действительно так, однако нужно помнить, что это просто одна из попыток сложения аналитической картины будущего, но не истина в последней инстанции. Автор не предполагает, что этот вывод будет правильным, а стремится начать дискуссию, в ходе которой «прощупать» возможные варианты мироустройства будущего в той мере, в которой это возможно сделать человеку наблюдающему.
Возможно наши наблюдения окажутся ошибочными, и история сделает новый оборот и, либо оставит в силе существующее положение (что вряд ли), либо предложит что-то иное, что пока еще не прослеживается логикой текущих событий. Попробуем порассуждать.
Методологические основания.
Для начала определимся с методологией.
Хотя политические реалии не всегда связаны с существующим экономическим состоянием, а основываются на иных, порой весьма странных (для системного явления) основаниях, все же вряд ли можно опровергать, что именно экономические отношения являются основанием для политических построений. Зависть и жадность, личная неприязнь и трусость, банальная недооценка ситуации и завышенные ожидания, то есть все то, что связано с человеческой психикой и поведением тоже, разумеется имеют место быть, однако это не более чем искажения в развитии событий. Чреда таких искажений изменяет направление следование тропинки по которой идет человечество, а потом все-равно выводит на магистральное направление, продиктованное экономическими отношениями.
В конечном итоге, мы вынуждены признать первичность экономики и вторичность политики, государства, как инструмента политики и права, как средства реализации политики. Итак, основной аспект – экономика, второстепенный - политика.
Странники данного подхода предлагали в зависимости от господства экономических отношений разделять эпохи по социально-экономическим формациям, доминирующим в них. Рабовладение, феодализм, капитализм, коммунизм (по мнению марксистов) являются показателем соотношения средств производства и производственных отношений. В этом мире производственные отношения меняются в связи с усовершенствованием средств производства (понимаемых расширительно, включая технологии, производственные и сопутствующие, развитие транспорта и прочее).
Собственно, нужно констатировать факт, что эволюционный путь является более распространенным, чем революционный. В том числе и в контексте социально-экономических формаций. При этом, представление о том, что формации сменяются тогда, когда зависимое население осознает невозможность существовать в системе существующих производственных отношений, а правящий класс не готов отказаться от существующих общественных отношений на наш взгляд является ошибочным. Формации сменяются тогда, когда правящий класс осознает, что в условиях существующих производственных отношений уже невозможно реализовывать получение минимально необходимой доходности.
При этом якорем, препятствующим изменению, является чаще всего не стремление капиталиста сохранить норму прибыли, для чего следует еще больше эксплуатировать зависимое население, а морально-этическая составляющая (и в условиях рабовладения, и при феодальных отношениях, и в капиталистической реальности, правящий класс видел в сохранении существующих отношений не экономическую выгоду, а в первую очередь ответственность за зависимое население, поскольку в мифологии любого господствующего класса имеется четкое, обеляющее его представление, что без него, господствующего класса, зависимому населению просто не выжить, это находило отражение и в социально-политических повествованиях, в том числе работах Гераклита).
Но факт остается фактом. Когда окончательно становится понятным, что оставаться в прежних производственных отношениях нельзя, т.к. новые средства производства настолько эффективны, что не требуют такого количества эксплуатируемых меняется формация. Меняется эволюционно, но необратимо. Именно это изменение мы и примем за основание нашего рассуждения.
Мир умер, да здравствует мир!
Любая социально-экономическая формация требовала использование чьего-либо труда. Рабовладельческий, феодальный, капиталистический строй был основаны на выгодной в общественно масштабе эксплуатации. Эта эксплуатация с одной стороны помогала произвести необходимое количество продукта, дабы обеспечить стабильное существование общества, а с другой обеспечивала интересы экономически господствующей общественной группы. Но усовершенствование средств производства приводило к изменению и производственных отношений.
Сейчас мир находится в процессе новой технической революции, революции информационной и актоматизационной. Революции, в ходе которой выясняется, что люди в массе своей становятся больше не нужны, как участники производственного процесса. Один за одним появляются новые решения, которые грозят вытеснить из настоящего и будущего профессии, существовавшие тысячелетия.
Мы уже привыкли к наличию роботизированных линий в тяжелой промышленности. Сборочный конвейер сейчас является скорее пространством роботов, а не человека. Автоматизация создает автомобиль, управляемый не человеком, а программой. Руководитель Сбербанка Г. Греф пророчит отмирание профессий юристов и экономистов. Если заглянуть дальше, то сложно представить профессию, из которой человека не сможет вытеснить автомат. Попытка искусственно противостоять этому не имеет перспектив. Новые луддиты, уничтожающие автоматизированные системы вряд ли смогут стать сколь бы ни было серьезной помехой в развитии мира в котором человеку нет места при создании товара.
О перспективах вытеснения человека роботом писали давно (как минимум с середины XX века). Футурологи предупреждали об угрозах, которые ждут человечество от новых средств производства. Но все это казалось далеким будущим, которое наступило уже сейчас и продолжает сокрушать один бастион за другим. Сокрушит ли это будущее все бастионы? Вряд ли. Сектор управления, вооруженные силы, творческие профессии, наука будут сопротивляться до последнего. Возможно где-то будут введены запреты на использование заменяющих человека механизмы. Но весь вопрос в прибыли! Если робототехника способная заменить человека (т.е. не уступающая ему в возможностях выполнения трудовой функции) будет стоить дешевле, чем труд человека, то вопрос о вытеснении человека будет вопросом времени. Недолгого времени.
Что же делать? Осознать, что мир стоит на пороге появления новой социально-экономической формации, которая ранее не проявлялась из-за отсутствия соответствующих к тому условий.
Камо грядеши?
Поскольку в окружающем нас мире вариант укрыться белым саваном и бодро ползти на кладбище все же просматривается как отсутствие варианта, а человек является существом, ищущим выход даже в казалось бы безвыходной ситуации, предполагать, что все будут смирно сидеть и ждать, когда неизбежное будущее наконец то наступит было бы верхом наивности.
Перспектива для 80 % населения Земного шара лишится работы, а значит и средств к существованию вряд ли кого-то сильно обрадует. Тем более, что это неминуемо приведет к глобальному экономическому кризису. Если у людей нет работы и средств к существованию, то и приобрести товар они не смогут, а значит и товар это окажется невостребованным, что повлечет необходимость отказаться от производства этого товара. Извините, но это замкнутый круг.
Вариант социального иждивенчества, когда общество видит возможность просто раздавать средства к существованию, не требуя чего-то взамен (ну возможно кроме лояльности и соблюдения законов), это тоже не вариант, поскольку приводит к фактической деградации большинства граждан.
Конечно е государство может устанавливать некоторые ограничители на надвигающееся будущее. Государство может требовать, чтобы робот водитель гарантировано принимал правильные решения и рано или поздно процент ошибок будет сведен к минимуму. Государство может требовать, чтобы в некоторых профессиях, в той же медицине, не было замены людей машинами при взаимодействии с другими людьми (хотя бы по психологическим причинам). Но это не меняет общей тенденции.
Что же тогда делать? Парадоксально, но многие государства ответили на этот вопрос весьма однозначно, хотя и в корне неправильно. Сокращать человеческую популяцию. Если 80 % людей останется без работы, а в замещающих профессиях найдется место только для 20 %, то от оставшихся 60 % следует избавиться. Однако сделать это гуманно и по возможности незаметно. Дабы не вызывать в обществе нездоровые реакции.
По сути все, что продвигает современное либеральное государство влечет сокращение население. Поддержка разного рода половых девиаций (от простейших гомосексуалистов, до изощренных особей в виде мужиков, возомнивших себя маленькими девочками), способствование формированию феминизма и карьеризма, как социальных приоритетов, внедрение культурной парадигмы малодетных семей и прочие демографические опыты. Но, по большому счету, это не выход, поскольку опять же снижает не только численность населения (причем крайне неравномерно и неэффективно), но и потребительский спрос.
Что же может являться выходом? Наверное, признание факта возникновения новой социально-экономической формации и принятие ее реалий, одновременно с методами воспитания населения в духе осознания свершившихся интересов.
Новая формация и способы в нее вписаться.
Классики марксизма, утверждали, что следом за капитализмом придет коммунизм, как формация моно классового общества, в котором все блага приобретают характер общественных и распределяются в рамках социума. Данная версия, безусловно хороша, но увы практически не реализуема, хотя бы из-за одного из основных тезисов «от каждого оп способностям, каждому по потребностям» (К. Маркс Критика готской программы).
Увы, общество не нуждается в способностях каждого, поскольку в сфере производства человек вытесняется машиной. Хотя, конечно же в некоторых обществах возможно будет предпринята попытка построить и такое общество. Но создать его станет неимоверно сложно и крайне нерационально. Конечно можно попытаться воспитать общество в духе созидательного творческого труда на благо развития человечества, но делать это должно государство. А это проблематично, поскольку марксизм констатирует факт прекращения существования государства как явления в условиях коммунизма (Ф. Энгельс Происхождение семьи, частной собственности и государства). И кто тогда будет воспитывать общество?
Полагаем, что из этой ловушки есть выход. Более того, он активно прощупывается и внедряется. Новой социально-экономической формацией может стать «персонализм». Выглядит это так. В условиях, когда роботизированные и автоматизированные системы вытесняют работника-человека у капиталиста нет интереса нанимать работников. Сами посудите – зарплата, облагаемая налогом, пенсия, социальные пособия и прочее. Это накладно. Опять же, в условиях, когда все сферы фактически заняты роботизированными структурами не всегда найдется возможность занять работника в полной мере. И как результат, нежелание предпринимателей участвовать в этом. Тем более, что есть более удобные формы – аутсорсинг, аутстаффинг и т.д.
В чем заключается «персонализм» как формация? В том, что эксплуатировать чей-то труд стало дорого и крайне невыгодно. В масштабах производства такая эксплуатация становится статистической погрешностью, а администрирование этой эксплуатации превращается в затратную область, потенциально влекущую при этом негативные последствия.
Уже сейчас многие предприятия отказываются от найма работников, арендуя труд. Уже сейчас предприниматели стараются убедить население самостоятельно решать свои пенсионные вопросы, а государство им в этом содействует, повышая пенсионный возраст (повсеместно), уже сейчас директором компании лучше назначить индивидуального предпринимателя, оказывающего управленческие услуги, чем нанимать на работу менеджера-наемника с золотым парашютом за спиной на случай досрочного расторжения трудового договора. Уже сейчас повсеместно предпринимается попытка к фиксации так называемых самозанятых, пионеров новой формации.
В новой формации «персонализма» в принципе не будет эксплуатации, поскольку в отношениях друг с другом люди будут представлены как равные субъекты, распоряжающиеся определённым объемом средств производства, выражающемся в имеющемся у субъекта объеме уникальной информации, квалификации, навыка, объема прав, необходимых для выполнения той или иной функции.
В итоге мы получим роботизированную фабрику, принадлежащую кому-либо, на которую время от времени приходят «персоналии» - предприниматели, обеспечивающие необходимые производственные процессы. Наемные работники в таком случае по сути отомрут как ненужный анахронизм, как в свое время прекратилось экономическое существование рабов и феодально-зависимых лиц. Экономике они больше не потребуются. Эксплуатация труда не приносит существенной выгоды.
При этом, возникнет вопрос, скольких сможет прокормить общество? На самом деле всех. Сейчас человечество не использует и четверти возможностей по производству продуктов питания, используя в этой сфере труд около 10 % населения земли (в феодальной формации для этого требовалось до 60 % населения, а при рабовладении около 90 %). Но, спросите Вы как же обеспечить работой всех без исключения?
На самом деле, это решается путем соответствующей деятельности системы образования. Человека нужно готовить к тому, чтобы быть производителем-предпринимателем, искать свое место, перебирать имеющиеся варианты и встраивать себя в существующие отношения, освоение новых компетенций в постоянном режиме. Это означает интенсификацию и виртуализацию образования, приводящую к формированию конкурентных преимуществ конкретной персоналии.
Это лишь гипотеза, но мне она видится именно в таком свете.
