Надiя

В Донецком городском суде Ростова состоялся «суд» над Надеждой Савченко. По совокупности эпизодов её приговорили к двадцати двум годам лишения свободы.

С самой подсудимой всё ясно: это подарок для русской пропаганды. Лесбийского вида злобная садистка не стесняется в выражениях и радостно рассказывает, как мечтает истреблять москалей напалмом. Жалеть её как-то не получается, убиваться по вопиющей строгости приговора — тоже. С точки зрения абстрактной высшей справедливости перед нами сознательный и открытый враг, наделённый всеми необходимыми атрибутами Зла, включая внешние. Украинский сепаратист. Что с такими людьми делать — понятно: то же самое, что и всегда, и суд тут выглядит фарсом просто потому, что был. «Казаки поймали черкеса, отвезли в Петербург судить с адвокатом и прокурором, 22 года каторги». Абсурд.

Что до российской системы, то тут тоже ничего не изменилось — какой она была до дела Савченко, такой и останется.

Европейские и — в большей степени — американские СМИ (об украинских не говорю) постарались раздуть из потерпевшей мировой жупел а-ля Пусси Райот. К делу подключились наши местные «люди с хорошими лицами и правильными генами», содействие им оказывали на высоком уровне, но в общем всё не в коня корм. Сколько ни рисуй картин и трогательных плакатов — представить «Надю» в качестве святой великомученицы не получается. Всему, в конце концов, есть пределы.

Само судилище с самого начала выглядело как спектакль, причем срежиссированный нарочито глупо. Савченко попадает в плен то ли 17, то ли 18 июля. Позже она заявит, что в плену оказалась именно 17 числа — то есть до того, как погибли журналисты Корнелюк и Волошин. Убиты они, к слову, были на блокпосте ополчения у Металлиста, причём после боя, в котором украинцы потерпели поражение.

Версию подтверждает ополченец с позывным Илим, рассказавший сайту «Медуза», что лично взял Савченко в плен 17 июня, до полудня. До опровержения этой подлой антироссийской клеветы фашиствующих молодчиков суд не унизился, вместо это допросив других свидетелей с правильной версией. «Неправильную» версию подтверждает экспертиза видеозаписи и мобильного телефона Савченко (сделанная, впрочем, по инициативе СБУ и особенно сомнительная в части видеозаписи).

Ну да ладно. Савченко попадает в плен. Во время задержания, фрагмент которого снят ополченцем Егором Русским (Егор потом возглавит Лутугинскую администрацию, и скромный автор этих строк познакомится с ним, когда будет отвозить в местные детские дома спортивный инвентарь и новогодние подарки). Надежда утверждает, что она не снайпер, хотя есть запись передачи «Битва экстрасенсов», где Савченко самопрезентуется именно что снайпером:

Но то снимали до войны, а на войне снимали допросы пленных. В череде других роликов с демонстративно вежливыми до панибратства допросами появляется и видео с Надеждой. Первый вброс происходит 19 июня. Лично я сначала решил, что главный герой ролика — мужчина, чем-то похожий на блондина из Гарри Поттера. Впрочем, несмотря на мужеподобность Савченко, она выгодно выделяется на фоне остальных украинских пленных, в основном готовых обмочиться от страха. На понятном суржике, местами переходящем в чистый русский, она разговаривает со «следователем» в стиле «Да, идейная. Пришла защищать Украину, убивать кацапов; считаю, что это нормально. Ничего тебе не скажу, подлец. Слава Украине».

Дальше начинается невообразимый цирк. По первоначальной версии пророссийской стороны, Савченко сбегает во время очередного авианалёта на Луганск во время «эвакуации ополченцев». Что это был за налёт, и почему ополченцы эвакуировались в подвалы, упустив пленных, не сообщается. Версию озвучил тогдашний глава ЛНР Болотов, причём, судя по всему, только 11 июля, в интервью.

Итак, Савченко бежит из плена и успешно переживает авианалёт, от которого ополченцы спрятались в погреб. Учитывая, что средняя длительность авианалёта небольшая, а женщин на подвале сидит обычно не так уж много, поймать её очень просто, но поиски не дают результатов. Бежит Надежда прямо в военной форме. Гражданскую одежду, которая у неё была с собой (косвенно подтверждает корректировку огня — скорректировала, переоделась и мирно пошла домой), у Савченко, по версии Илима, изъяли. Получается: беглянка в камуфляже с украинской символикой средь бела дня гуляет по степям Луганщины, минует все блокпосты, не вызывает у местных жителей никаких вопросов, и, наконец, покидает территорию непризнанной республики. Куда бежит? Что за вопросы — куда ещё можно бежать из плена пророссийских сепаратистов? В Россию, конечно. К кацапам. Против которых она четыре дня назад собиралась воевать и рассказывала об этом на камеру. Границу она «под видом беженца» пересекает всё в том же украинском камуфляже.

Праздничное интервью Болотова через полтора года (!) официально опровергнет глава ЛНР Игорь Плотницкий: мол, никто никуда не сбегал, а сам Плотницкий лично приказал отпустить вражескую корректировщицу, как Пискунов Суходрищева: «все свободны». Опытного офицера и идейную украинскую сепаратистку, прошедшую Ирак, отпускают восвояси: иди, гуляй. Действительно, логично: чего таких держать в плену. Ясно же, что человек вернётся домой и заживёт мирной жизнью, да и вообще не представляет никакой опасности.

Дальше Савченко по уже описанному выше сценарию как бы «бежит в Россию» (гулять так гулять), где её «арестовывают» по уголовному делу об убийстве российских журналистов из миномёта. Более того, сообщается, что Савченко взяли в такси в Воронежской области. Куда только не занесёт свидомого украинца в патриотическом угаре во время войны с клятым москалём. Подсудимую обвиняют в «пособничестве убийству», а именно — в корректировке миномётного огня. Ополченец Илим сам факт не отрицает, и говорит, что Надежда не обязательно корректировала огонь на месте — достаточно было с её помощью пристрелять позицию, а уже потом накрыть корреспондентов.

Но дело не в этом. За два года военных действий в Донбассе погибли десятки других журналистов, и по этом поводу не было заведено ни единого уголовного дела (всем интуитивно понятно, что при первой возможности сначала снимают гада с нашивкой «пресса»). Впрочем, следственный эксперимент при этом показывает, что никаких нашивок и табличек с дистанции этого конкретного обстрела не видно, а видеокамеру невозможно отличить от автомата.

Вместе с другими гражданскими убит Андрей Стенин — ноль реакции. Погиб оператор Первого Канала — ноль реакции. Но в случае с Надеждой Савченко власти РФ демонстрируют поразительное упрямство. Её оставляют под стражей и начинают фабриковать дело в типично российском стиле.

На видеозаписи первого допроса Савченко сидит всё в той же форме, без опознавательных знаков.

Тут что самое забавное? Летом 2014 года СКР создал целое гигантское подразделение (или как это называется) для расследования преступлений против гражданского населения на территории Украины. Судя по всему, уважаемые партнёры нашего издания из СК готовились к масштабному «Нюрнбергу» — а как ещё объяснить организацию гигантского департамента специально под Украину? Савченко, вероятно, считалась первой ласточкой. Но дальше случилось то, что случилось: Россия пошла на Минские соглашения, получился замах на рубль, удар на копейку, и вместо процесса против тысяч человек получился суд над одинокой Наденькой.

Причём это действительно показательный суд — но не в том смысле, в каком хотелось, а в прямом. Широкой общественности ещё раз показали весь ад российского правосудия.

Для начала защита добилась исключения из списка потерпевших всех граждан Украины. Потому что когда граждане Украины друг друга убивают — то, действительно, при чём тут Россия? Как назло, эти потерпевшие давали абсолютно одинаковые показания вплоть до запятых и грамматических ошибок, не говоря о совершенно нетипичной для обывателей политически безупречной трактовке событий. То есть, да, сотрудники СКР обленились ИМЕННО ДО ТАКОЙ СТЕПЕНИ, что в рамках фабрикации важного показательного процесса неспособны написать потерпевшим ну хотя бы немного разные протоколы.

Потерпевшими остались два погибших российских журналиста, а обвинение приняло за основную версию побег Савченко в Россию. В России её сначала подобрал гуманитарщик на чужой «Газели», который не помнит ни одного из своих телефонных номеров и по доброте душевной подарил Надежде 15 000 рублей (ну не ополченцам же эти деньги переводить). Потом Савченко пересела в такси, которое случайно остановили среди ночи дэпсы, потому что у водителя не был пристёгнут ремень (ночью это отлично видно). У Наденьки (я всё ещё излагаю версию обвинения) не оказалось при себе документов, гаишники по этому поводу позвонили фейсам, фейсы отвезли Савченко в гостиницу, где та некоторое время жила себе спокойно и даже обращалась в УФМС за справкой (потому что документов-то нет).

Потом четыре года работающая в гостинице барменша забывает, что Савченко жила в единственном (из десяти) двухкомнатном номере. Сотрудник ФСБ, ключевой свидетель, даёт показания в тёмных очках, гриме и женском парике, отказывается сверять подпись — и вообще непонятно, кто это — свидетель Почечуев или случайный воронежский педераст. Среди прочих против Надежды свидетельствует какой-то стокилограммовый «Батюшка». Причем «Батюшка» это то ли ополченский позывной, то ли он действительно некий «поп Марецкий», арестованный айдаровцами «за разгром избирательных участков». Поп рассказывает, что в плену Савченко якобы «била его по детородным органам так, что ноги отрывались от земли».

Суд всё это не беспокоит. Биллинг телефона «гуманитарщика» (который позволил бы установить его перемещение на «Газели»), рассеянная барменша, четвёртый год неспособная выучить расположение единственного двухкомнатного номера, снятие побоев с посиневших яиц попа, переодетый начинающим трансвеститом ключевой свидетель — всё это, согласитесь, скучно и не имеет никакого отношения к сути дела. Суду на эти малозначительные детали ПОФИГУ. Зато на голубом глазу утверждается, что Савченко со сквозным ранением руки залезла на какую-то вышку, откуда и корректировала огонь украинских миномётов.

Россия и мир наблюдают за абсолютно хамским судебным процессом с хамским судом (отвергающим львиную долю ходатайств защиты), хамской паясничающей подсудимой (обвиняющей погибших журналистов в самообстреле), хамскими адвокатами (публикующими хамские твиты, где открыто называют свидетелей обвинения ублюдками, буквально). Причём первый адвокат — Илья Новиков, известный некоторым по игре «Что? Где? Когда?», а второй — легендарный Фейгин, отправивший за решётку больше оппозиционеров, чем центр «Э». Фейгин замечательно допрашивал в суде российских журналистов: «А скажи-ка мне, подлый путинский пропагандон, презирающий свободу слова: было ли у тебя высочайшее разрешение от властей Великой Украины топтать её землю своими богомерзкими лапами и снимать улицы её цветущих городов своей поганой кацапской видеокамерой?»

Параллельно прогрессивная общественность вставляет в задницу Надежде соломинку и начинает раздувать в общем заурядную женщину до статуса мировой звезды. Савченко переодевают в футболку с украинским гербом, она объявляет опереточную голодовку (голодание на детском питании и специальных смесях — тоже голодание!). Кто-то очень хитрый рекомендует явно запутавшейся и неготовой к своему звёздному статусу Наде публично костерить суд, Россию и всех прочих, на чём свет стоит. «Суд» всё это послушно терпит. Россия и все прочие — тоже. Савченко принимают в партию «Родина» (то есть, простите, «Батькивщина»), она делается депутатом верховной рады и членом постоянной делегации Украины в Парламентской ассамблее Совета Европы. Хорошо хоть не послом мира в ООН, или какие там есть должности для демонстрации деланного сочувствия голодающим негритятам в Африке.

Скорее всего, Савченко просто передали российской стороне ополченцы, но по понятным причинам эта версия даже не рассматривается. Два года длится убогий водевиль, и все это время Российскую Федерацию пытаются прессовать всеми другими способами: от провокации с Боингом до «теракта в Волновахе». Всё это как-то постепенно заметается под ковёр.

Через почти два года суд заканчивается и Савченко выносят приговор. Оглашение, как и собственно суд, происходит в Донецке Ростовской Области, подсудимая ведёт себя так, словно отбывать срок целиком не собирается, приехавшие в «страну-агрессор» украинские журналисты устраивают возле здания суда скандал. По твиттеру гуляет хэштег в поддержку новомученицы. Российский суд, поддерживая репутацию «кровавого Путинского режима», даёт Наденьке 22 года колонии.

В совокупность инкриминируемых Савченко эпизодов, как уже говорилось, не включают пункт об убийствах мирного населения, поскольку эти люди являлись гражданами Украины, убитыми гражданкой Украины. Потерпевшие — российские журналисты. Мотив — та самая идейность, истолкованная судом как «ненависть к русскоязычным людям и жителям Луганской области в целом». Пикантности этой формулировке придаёт тот факт, что сама Савченко вполне себе русскоязычный человек, а батальон «Айдар», где она служила и в котором её и взяли в плен, создан как подразделение для проукраинских жителей Луганской области, желающих воевать за Украину. Собственно, Айдар — это такая местная речка, приток Северского Донца. То есть Надежда буквально воевала в батальоне «Фонтанка» по мотивам ненависти к шавермобадлоннопарадноязычным петербуржцам.

Что в результате? В результате суд над реальной садисткой и русорезкой превращается в постыдный фарс. На фоне работающей в России фабрики «Рошен», прощения украинских долгов, газовых переговоров, поставок дизельного топлива, докапитализации украинских дочек российских банков, снятия Андреевских флагов с захваченных у Украины кораблей и прочего стыда, вот уже третий год происходящего под негласным девизом «москали скачут гопак». Доскакались до того, что заурядную садистку, которая явно не в себе (поменять её на ополченцев, просто убить на войне — какие проблемы), осудили по вопиюще сфабрикованному делу на 22 года колонии (кстати, через 14–15 по УДО может выйти, даже если срок не сократят).

При этом ясно, что дело рассматривалось на высшем уровне. Поверить, что среди российских властей есть кретины, не понимающие, что они выглядят, как кретины, решительно невозможно, и остаётся скучная конспирологическая версия: весь этот фарс устроен российскими властями или их влиятельной частью вполне сознательно.

О российском правосудии: если вы решили, что происходит какой-то совсем вопиющий ад — поздравляю, добро пожаловать в реалии российской судебной системы, которая в нашей стране работает плюс-минус так не только по громким политическим делам, но и по самым тихим и обычным. Это НОРМА, если не считать откровенные самосады, когда вообще не приходится особо париться хотя бы с правдоподобием убедительной доказательной базы. Говорю как человек, чей отец сам столкнулся с российской судебной системой, а в лагере, будучи образованным (что для строгого режима редкость), помогал заключённым писать жалобы и изучать дела и приговоры. Собственно, материалы дела Савченко я начинал читать с заранее понятным чувством, какое испытывал Мастер, назвавший стихи Ивана Бездомного чудовищными, даже не читая их. «Что же я, других, что ли, не читал».

Как вы понимаете, люди с лицами и генами, патентованные правозащитники этот факт показательно игнорируют третий десяток лет, зато отчаянно вцепились в украинскую сепаратистку, как до этого — в мутных дур в балаклавах, сплясавших в храме.

На всякий случай оговорюсь: я не думаю, что в Белоруссии или на Украине в этом смысле принципиально иначе. Всем досталась более-менее одинаковая советская-постсоветская судебная система. Ни Майданы, ни консервация на уровне Лукашенко принципиально ничего не изменят. Тут нужны десятилетия неуклонного роста правовой культуры населения в сочетании с устойчивым развитием демократических институтов — во всех трёх странах с этим, в общем-то, швах.

Но главное даже не это.

Технически на момент совершения преступления Надежда Савченко находилась — только не смейтесь — в отпуске. То есть была не военнослужащей ВСУ, а — да, да, вы правильно поняли, — ОТПУСКНИКОМ, который добровольно ПОМОГАЛ проукраинским ОПОЛЧЕНЦАМ воевать москалей.

Иначе говоря, она выполняла не законные приказы военного командования, а просто в компании других чуваков взяла миномёт и зафигачила из него по российским журналистам (я утрирую, но вы поняли).

Вероятно, кто-то уже догадался, что по этой вот самой логике не только российские отпускники, но и все добровольцы из РФ рискуют точно так же оказаться за решёткой: прецедент есть. Ведь они на момент ведения боевых действий в Донбассе — не военнослужащие. ЛДНР Москвой не признаны, и люди просто стреляли на территории отдельных районов Донецкой и Луганской областей Украины из танков, миномётов, артиллерии и автоматического оружия. Стреляли, между прочим, по законопослушным украинским гражданам, выполнявшим приказы законного правительства, которое признано Россией полностью легитимным. И убивали их. Насмерть.

Иначе говоря, вчера суд постановил, что ты, ополченец Иванов-Петров-Сидоров, проник в Луганскую область, там раздобыл железо, из этого железа начал шмалять в солдат и офицеров братской страны и наших уважаемых партнёров, выполнявших законные приказы законного правительства и законного президента с бизнесом в твоей горячо любимой родине, после чего, в свою очередь, абсолютно незаконно пересёк обратно границу этой самой родины и тут отсиживаешься, злишь уважаемых партнёров. Ну да, ты убивал иностранцев, но где написано, что убийство иностранца — не преступление?

Разумеется, мне возразят, что это самоубийственный абсурд, Россия своих сдавать не будет, у нас разведчики — у них шпионы, Савченко единичный случай и всё такое. Ну, сегодня единичный, а завтра — кто знает. Судьбы Ульмана, Аракчеева и Буданова тому пример. Да и многих других.

ВОТ чего абсолютно не поняли доведённые до правового нигилизма советские патриоты, закричавшие в стиле «так ей и надо, курица-помада». Правовой нигилизм-то взялся понятно откуда: советские законы и бумажки (помимо стандартных статей УК за убийства-изнасилования) были абсурдной неработающей бессмыслицей, произведённой на свет частично в оккупационных целях, частично чтобы попортить людям жизнь, частично из обычной бюрократической тупости. Жизнь шла мимо всего этого юридического вороха (поэтому люди искренне считают, что Крым наш, не понимая, что формально он совсем не наш, никто этого не признаёт, и до стадии «наш» ещё очень далеко — вплоть до подписания с Украиной документов о передаче полуострова РФ или ликвидации самой Украины как таковой).

Так слепая вера — в озвученную недавно Стрелковым сталинскую формулу про «кадры решают всё», в российские суды и прокуратуры, где, мол, сидят честные патриоты, «не будут же они», в «правильно эту Савченко» — делает из всякого ополченца беззащитное создание. На эмоциональном уровне радость от жестокого приговора понятна. На рациональном — добровольца осудили за участие в боевых действиях в другой стране по явно сфабрикованному делу об убийстве военных корреспондентов, чья работа заключается в посещении горячих точек с соответствующим риском для жизни. Сегодня осудили украинского добровольца. Завтра можно российского.

В каком-то смысле соотечественники, громко радующиеся суровому приговору, тут напоминают украинцев. Которые веселились, крича про «жареных колорадов», не понимая, что одесские и донбасские кацапские титушки могут иссякнуть, но вообще-то «колорады» теперь не кончатся никогда: люди начнут искать их друг в друге, а кто ищет — тот всегда найдёт, и в конце концов пожар перекинется на самих украинцев. Процесс уже пошёл, и дальше будет только хуже. С нашей подсудимой всё то же самое: сегодня киевлянка Савченко из «Айдара», а завтра ростовчанин Кравченко из «Спарты».

Журналистов жалко, Савченко враг, но так испохабить ситуацию, сотвворив для украинцев на пустом месте новую великомученицу, засадив человека на 22 года по нелепо сфабрикованному делу (врага, но виновного не больше, чем тысячи других таких же), а собственных добровольцев поставив под удар громким прецедентом в правоприменительной практике — это под силу только российской судебной системе. Справились на отлично, двойной орден Мазепы этим джентльменам.

Решили устроить образцово-показательный суд — устроили. Показали образец? Показали. Спасибо, всё понятно.

P.S. Лавров, сегодня: Путин рассмотрит вопрос обмена Савченко на ГРУшников.