Президент России Владимир Путин идет по тонкой грани по ряду направлений внешней политики. Фото: AFP / Григорий Сысоев / Sputnik
Стало общепринятой оценкой российского лидера Владимира Путина, что он хронически непредсказуем — своего рода лысеющий Дональд Трамп, полный иррациональных обид и напыщенности.
Например, недавнее наращивание войск вдоль границ Украины, казалось, возникло из ниоткуда. Возможно, потому, что президент США Джо Байден назвал Путина “убийцей”, размышляли некоторые наблюдатели. За явно успокаивающим телефонным звонком Байдена последовал быстрый вывод войск Путина.
Игры с воздушной курицей, в которые иногда играют российские истребители, поднимающие самолеты НАТО над небом Европы, способствуют неустойчивой репутации Путина. То же самое относится и к разнообразным кибератакам на интернет-системы, которые его правительство организовало в США, странах Балтии и Центральной Азии.
Нет никаких сомнений в том, что очевидное желание Путина попасть в заголовки газет отчасти объясняет эту беспорядочную деятельность. Но есть большая модель поведения России, которая предшествует приходу Путина на международную арену и, вероятно, переживет его, если он покинет свой пост.
Она заключается в том, чтобы вновь заявить о России как о мировой державе, и эта цель восходит еще к 1996 году, когда он еще не достиг известности.
В то время многие политические элиты России и, в частности, остатки разведывательного аппарата КГБ страны разочаровались в подчиненном статусе России по отношению к Соединенным Штатам.
При Борисе Ельцине, первом постсоветском президенте России, страна обнищала, ее вооруженные силы были в беспорядке, а нация была подчинена людоедской олигархии, питающейся тушей промышленности советской эпохи. Россию очень часто считали проигравшей в холодной войне.
Выступление Евгения Примакова, министра иностранных дел России в 1996 году, а затем премьер-министра, который изложил план возрождения глобальной мощи России. Он решительно выступал против расширения НАТО к границам России и выступал за создание альянсов для противодействия американскому доминированию в мировых делах.
В этом контексте он сделал особый акцент на партнерстве с Китаем.
Бывший премьер-министр России Евгений Примаков (справа) и бывший госсекретарь США Генри Киссинджер выступают на ежегодном Экономическом форуме в Санкт-Петербурге, 21 июня 2012 г. Фото: AFP / Кирилл Кудрявцев
В то время планы Примакова не принесли никаких плодов. Сначала он попытался воплотить свои идеи в жизнь, создав квази-альянс азиатских держав-единомышленников — Индии, Ирана и Китая—чтобы противостоять американским бомбардировкам Ирака, когда США подозревали, что Саддам Хусейн создает атомные бомбы.
Но никакой общей оппозиции не появилось, и американские авиаудары продолжились.
Примаков также возражал против военного вмешательства США в Боснию и Косово. В 1999 году, когда он летел в Вашингтон на встречу с тогдашним вице-президентом США Элом Гором, Гор позвонил ему и сказал, что американцы собираются бомбить Сербию. Разгневанный и униженный, Примаков приказал своему самолету вернуться в Москву.
Несмотря на возражения России, НАТО добавило в альянс бывшие страны Варшавского договора в 1999 году, и расширение продолжилось с добавлением бывших советских республик вдоль побережья Балтийского моря к 2004 году.
Несмотря на это разнообразие неудач, видение Примакова о глобально обновленной России продолжало жить. Агентом возрождения стал Владимир Путин, назначенный премьер-министром в 1999 году, а затем, в канун Нового года, в качестве преемника Ельцина. (Примаков, у которого были амбиции заменить Ельцина на посту президента, уже был отстранен от должности.)
Путин сначала сосредоточился на предварительном условии для укрепления России в глобальном масштабе, которое подчеркивал Примаков: повторная централизация управления центральным правительством.
Таким образом, он подавил вооруженное восстание в Чечне и установил там клиентский режим. Он также ослабил власть губернаторов, чтобы ужесточить центральный контроль над провинциями страны. Он восстановил командование ключевыми российскими энергетическими компаниями, ключевым источником государственных доходов.
Победа в Чечне, которой русские боялись как террористического форпоста, наряду с ростом мировых цен на нефть, которые стабилизировали российскую экономику, сделала его дико популярным.
Президент России Владимир Путин целится в стрельбище в Москве. Фото: ТАСС / Москва.
С оживленной Россией Путин вскоре повернулся к тому, чтобы остановить расширение НАТО. С помощью прямых интервенций в Грузию и Украину он исключил любую непосредственную возможность того, что кто-либо из них быстро присоединится к альянсу.
В 2008 году Россия направила войска в Грузию для поддержки сепаратистов, а затем признала независимость отколовшихся регионов, которые по сей день остаются отделенными от Грузии.
В Украине после свержения в 2014 году пророссийского правительства в результате массовых антимосковских демонстраций Россия вторглась в восточную часть страны, подпитала там пророссийских повстанцев, а затем аннексировала Крым.
Путин продвинулся еще дальше, неуклонно расширяя охват России вдоль южного фланга НАТО в Средиземном море. Он поддерживает президента Сирии Башара Асада в его десятилетней борьбе с различными повстанцами и восстановил военно-морскую базу России на средиземноморском побережье Сирии.
Он поддерживает повстанцев на востоке Ливии против центрального правительства там через связанные с ним силы наемников.
Вмешательство Путина в дела Восточной Европы и Ближнего Востока фактически сделало доктрину Примакова о возрождении России как крупной державы реальностью. Это также связано с низким военным риском. Использование доверенных лиц снижает вероятность прямой конфронтации с Западом и США.
В то же время случайное бряцание оружием Путина напоминает противникам о ядерном, ракетном и наземном потенциале России. Эта комбинация была очевидна в недавней напряженности с Украиной, когда Россия подкрепила свою решимость защитить своих союзников на востоке Украины грозными танковыми силами, собранными на границе.
Российские военные проводят учения на полигоне Опук недалеко от Украины, 22 апреля 2021 г. Фото: Вадим Савицкий / Минобороны России / AFP
Все сводится к постоянному повороту судьбы. В 1990-е годы Запад, возглавляемый США, превосходил как Восточную Европу, так и Ближний Восток. Россия была слабым сторонним наблюдателем.
Теперь путинская Россия является стратегическим игроком не только вдоль своей западной границы, обращенной к НАТО, но и на южном фланге альянса в Средиземном море. Как минимум в обеих сферах Россию нельзя игнорировать.
И в качестве глазури на геополитическом торте Путин умножил значение России, развивая все более тесное партнерство с Китаем. Он даже говорил о заключении военного союза с Пекином.
Китай еще не купил, но углубление связей России с экономическим и военным центром председателя КНР Си Цзиньпина беспокоит американских военных планировщиков, что они могут когда-нибудь столкнуться с военными действиями на двух фронтах: против России в Европе и с Китаем в Южно-Китайском море или над Тайванем.
Таким образом, вместо того, чтобы быть непредсказуемым, Путин наблюдал за четвертьвековой непоколебимой преемственностью внешней политики. Примаков, умерший в 2015 году, гордился бы этим.
0
