О доносительстве, репрессиях и феномене 1937 года

Не успела стихнуть история с доносом на военврача и популяризатора тактической медицины Юрия Евича, на которого пожаловались некие «бдительные граждане», посетившие его лекцию на Сахалине, как появилась информация о том, что некая дама в погонах написала донос на бывшего командира ополчения ДНР, полковника ФСБ в запасе Игоря Стрелкова (Гиркина). Судя по всему, также за «дискредитацию армии». Это далеко не единственные случаи написания кляуз подобного типа, они на слуху у всех лишь по той причине, что Евич и Стрелков – личности достаточно известные. При этом очевидно, что военная операция на Украине проходит, мягко говоря, не совсем удачно, и очевидно, что в этом кто-то виноват. Отсюда и поиски неких «внутренних врагов», которыми, как недавно справедливо отмечал

коллега Роман Скоморохов, с подачи СМИ назначаются абстрактные либералы, блогеры, иностранные агенты и т. д., которые, собственно, и мешают ходу СВО. С ними-то и предлагается «покончить». В этом контексте от возмущающихся граждан, особенно тех, что придерживаются «левых» взглядов, достаточно часто можно услышать фразу «нужен новый 1937 год». При этом «1937 год» у разных людей вызывает разные ассоциации, а те, кто призывает «повторить», зачастую имеют достаточно смутные представления о том, а что же на самом деле тогда происходило. Есть те, кто полагает, что жестокие репрессии 1937–1938 годов избавили СССР от «тайных врагов» и даже «усилили РККА». При этом упускается из виду главное – собственно представителей военного и политического руководства среди расстрелянных было всего несколько десятков тысяч, при сотнях тысяч расстрелянных в эти годы. Т. е. жертвами репрессий в подавляющем большинстве были обычные советские граждане. О феномене 1937 года, о том, почему вместо поисков реальных виновников сложившейся ситуации мы видим совсем иную борьбу с теми, кто критикует ход СВО, мы и поговорим в данном материале.

Доносительство и репрессии в 1937–1938

Прологом «большого террора» 1937–1938 гг. стали события после убийства С. М. Кирова 1 декабря 1934 года, когда весь Советский Союз фактически был поставлен в условия чрезвычайного положения. Зимой 1935 года начались аресты бывших оппозиционеров и противников советской власти, показательные судебные процессы, одновременно с этим партийно-государственным аппаратом была развернута мощная пропагандистская кампания, нацеленная на то, чтобы поиск и истребление «врагов народа» считались патриотическим долгом каждого гражданина. Репрессии 1937 года были санкционированы на самом высшем уровне партии и государства [1].Не вдаваясь в исторические подробности, следует отметить, что типичным явлением того времени стало всеобщее доносительство. В письмах-доносах «бдительных граждан» отражалось их представление о том, какие люди должны попасть под уничтожение или изоляцию. Все, что отличало человека от «рабоче-крестьянской массы», рассматривалось как знак, свидетельствующий о враждебности. Это проявлялось также во время общественных мероприятий, собраний, конференций. Приведем несколько конкретных примеров.В сентябре 1937 года в Новосибирске состоялась городская отчетно-выборная конференция комсомольской организации. Большая часть заседаний была посвящена разбору подрывной деятельности бывших товарищей, якобы разрушивших нормальную работу комсомольской организации. В выступлении одного из участников в качестве доказательства враждебной деятельности членов горкома ВЛКСМ Марьина и Титкова приводились следующие аргументы:

[1].Как отмечают историки, частыми жертвами доносительства становились председатели колхозных ревизионных комиссий, вскрывавшие факты хищения колхозным руководством финансовых или материальных средств. В этом случае председатель колхоза своим обращением в НКВД упреждал обращение в судебно-следственные органы председателя ревизионной комиссии. А рядовые колхозники обращались с доносами в НКВД на своих односельчан из-за конфликтов на бытовой почве, а также на своих хозяйственных руководителей – председателей колхозов и особенно часто на бригадиров, своих непосредственных производственных начальников, которые нередко наказывали их штрафами за опоздания и невыход на работу, брак при посеве и уборке, ненадлежащий уход за скотом и т. д. [2].Характерным в этой связи является свидетельство бывшего бригадира колхоза им. Шмидта Топчихинского района А. З. Колтовских, осужденного 23 ноября 1937 года тройкой по обвинению во вредительстве к 10-летнему лагерному заключению. В своей жалобе на имя Верховного прокурора СССР с просьбой о пересмотре дела, датированной 12 августа 1939 года, он писал, что был арестован по доносу двух колхозников, которые неоднократно снимались правлением колхоза как недисциплинированные [3].В конце 1937 года в школе № 22 Челябинска учителя физкультуры Короткова исключили из кандидатов в члены ВКП(б) по причине ареста родителей жены органами НКВД и за «неискренние признания своих ошибок», которые, по сути, сводились к одному: Коротков «не рассказал, кто такие родители жены». А учителя литературы и русского языка Челябинской средней школы № 1 имени Ф. Энгельса Г. И. Цырлину обвинили в недоносительстве на своего мужа [4].Были и куда более комичные случаи подозрительности и сверхбдительности, такие как, например, произошедший в 1935 году в Омском сельхозинституте. Комсомолец Овчинников по неосторожности рассказал сокурсникам, что видел сон, в котором он управлял страной, а его помощниками были Зиновьев и Каменев. Коллеги-студенты, видимо, припомнив методы фрейдистского психоанализа, заподозрили, что в таком «контрреволюционном» сне отразились коварные замыслы Овчинникова. В итоге бдительные товарищи решили разоблачить его как врага народа и исключить из комсомола [1].Таким образом, следует отметить, что доносы были неотъемлемой частью больших репрессий 1937–1938 годов, а эти самые репрессии в первую очередь коснулись обычных граждан.

О современных доносах и желающих «повторить» 1937 год

Разумеется, говоря о дне сегодняшнем, мы можем констатировать, что на данный момент подобного рода масштабных репрессий в России не проводится. Однако практика доносительства, особенно после принятия закона о дискредитации ВС РФ, действительно расцветает новыми красками, и чем-то отдаленно напоминает 1937 год. Ведь, кроме уже вышеуказанных доносов на Евича и Стрелкова, есть и другие случаи доносов. Например, какая-то женщина публично хвалится тем, что она «профессиональная доносчица», и ее цель «cоздать атмосферу страха» и «отучить людей контактировать со СМИ-иноагентами». Есть и комичные случаи. Недавно пенсионер из Подмосковья написал кляузу в полицию, увидев на одежде школьницы цвета флага Украины.

«65-летний житель Подольска написал донос, возмутившись выбором одежды, сделанным школьницей. Девочка гуляла по улице в вещах сине-желтого цвета. Пожилой человек решил обратиться в органы, как только увидел девочку, возвращающуюся из расположенной на Тепличной улице школы № 33. Он позвонил в полицию и вскоре на место прибыли несколько сотрудников ведомства. Известно, что на момент приезда силовиков ученица уже ушла от учебного заведения»,

– пишетГазета.Ру. Если размышлять подобным образом, то в таком случае следует запретить, например, футбольный клуб «Ростов», символика которого также имеет желто-синие цвета. Вероятнее всего, данный дедушка просто стал «жертвой телевидения». Там ведь часто говорят о том, что нужно возродить СМЕРШ, нужно наказать всех злодеев (опять-таки, абстрактных либералов и «врагов народа»), что нужны сталинские репрессии, и о вездесущих агентах Запада и Украины. Почему требуют репрессий на телевидении, понятно – там нужно перенаправить народные возмущения в нужное русло, в адрес тех, кто критикует СВО. Причем, к сожалению, в большинстве случаев журналистам на ТВ неважно, какая это критика – патриотическая или либерально-прозападная, обе ведь «дискредитируют армию». Там просто выполняют указания сверху, делают свою работу. А вот что касается обычных граждан, делающих подобные призывы, то они по большей части не совсем понимают, что в случае чего репрессии коснутся в первую очередь их и тех, кто критикует. Поэтому, как гласит одна пословица, бойтесь своих желаний, они могут исполниться.Как показывает ход специальной военной операции, кадровые изменения в России действительно необходимы, однако до сих пор не наказан даже ни один генерал, принявший неверное решение, и по вине которого были потеряны и люди, и военная техника. В материале «Ключевые проблемы СВО и способы их разрешения

», я уже отмечал, что основными проблемами военной операции на Украине являются некомпетентность и безнаказанность. С тех пор ничего не изменилось, никто так и не понес ответственности.Почему? А потому что здесь мы сталкиваемся с принципами Лоуренса Питера. Следуя им, практически любая современная иерархия создается не для устранения некомпетентности, как и не для того, чтобы выявлять и вознаграждать компетентность. Какие бы цели ею изначально ни ставились, как только иерархия утверждается, целью для нее становится ее собственное существование.

«Обычная некомпетентность, как мы уже видели, не служит причиной увольнения, она лишь преграда для повышения. Сверхкомпетентность часто приводит к увольнению, поскольку она подрывает иерархию и, таким образом, нарушает первую заповедь всякой иерархической системы – иерархия должна быть сохранена любой ценой [5]»,

– пишет Питер. То есть для иерархической системы зачастую опаснее слишком яркий и излишне компетентный сотрудник, чем серый и некомпетентный, т. к. его проще контролировать. Собственно, на данный момент именно это мы и наблюдаем. Властная вертикаль считает, что главное в текущих условиях, это сохранение ее устойчивости, а все остальные факторы вторичны. Поэтому генерал, допустивший ошибку и потерявший людей и технику, остается на своем месте, поскольку он «проверенный кадр» и лоялен власти, а вот критикующий его человек рискует подвергнуться остракизму или угодить за решетку за дискредитацию. К чему это в итоге приведет и насколько подобная политика продуктивна, на данный момент сложно сказать. Но можно констатировать, что имея таких вот некомпетентных генералов, которые не учатся на своих ошибках и не боятся быть наказанными, достаточно сложно рассчитывать на что-то, кроме сохранения текущего статус-кво. Однако даже эта задача далеко не так проста, как кажется, и существуют риски, что продолжение подобной политики может привести к новым чувствительным поражениям.